Металлургия

Прилетел на полигон и Сергей Павлович Королёв. Раздосадованный недавним неудачным первым пуском Р-7, он, посмотрев на длинную тонкую Р-12, сказал: «Это что за карандаш? Он сломается, не успев взлететь».(http://rvsn.ruzhany.info/SS_4.html)

Михаил Кузьмич Янгель лишь усмехнулся.

По данным, полученным через председателя КГБ Серова, ещё в ходе изготовления первой опытной партии, ракета была доработана. Заново спроектировали и отработали на стендах, насколько это было возможно, систему отделения головной части. Чтобы импульс при отделении не влиял на точность попадания, скорость отведения головной части пневмотолкателем максимально уменьшили, задросселировав магистраль. После разделения сама ракета тормозилась, чтобы избежать соударений с головной частью.

Эти доработки позволили значительно сократить сроки испытаний. Более того, главным новым качеством у них было ампулизированное исполнение топливных емкостей и возможность нахождения в заправленном состоянии до одного года. Были проведены технологические и конструктивные усовершенствования обеспечивали значительное уменьшение габаритов, стартовых весов и стоимости изготовления. (В реальной истории этот комплекс доработок для ракет Р-12, Р-14 и Р-16 был предложен по результатам испытаний, но от него отказались, чтобы не задерживать постановку ракет на вооружение. Доработанные ракеты в документации завода-изготовителя обозначались как Р-22, Р-24 и Р-26 http://rvsn.ruzhany.info/SS_4.html)

Помимо значительно более долгого — 1 год вместо 30 суток, т. е. в 12 раз — нахождения заправленной ракеты на боевом дежурстве, ампулизированная конструкция также позволяла значительно сократить время подготовки к пуску. Если на приведение обычных ракет в состояние полной готовности к пуску требовались десятки минут, и даже часы в зависимости от исходных состояний, то время готовности ампулизированной ракеты определялось, в основном, временем раскрутки гироскопа до нужного числа оборотов.

Первый пуск состоялся 22 июня 1957 года. Он был сразу удачным. (Так и было в реальной истории) Помогла тщательность подхода Михаила Кузьмича Янгеля ко всем мелочам проектирования. Пролетев 2000 километров, ракета точно поразила условную цель — прицеливание производилось по горе Мунлу в Казахстане.

Маршал Неделин тепло поздравил коллектив завода № 586 с выдающимся успехом.

Всего в ходе первого этапа испытаний было проведено 25 пусков ракет Р-12. Уже в ходе первого этапа стало ясно, что ракета будет летать. Поэтому Хрущёв, посоветовавшись с Неделиным и Жуковым, сразу распорядился начать строительство защищённых шахтных пусковых позиций. (Реально строительство шахтных пусковых позиций началось значительно позже — 1 шахтный полк встал на боевое дежурство 1 января 1963 г. в г. Плунге, в Латвийской СССР. http://www.arms.ru/nuclear/R12.htm Задержка была, в первую очередь, обусловлена тем, что уязвимость открытых пусковых позиций осознали далеко не сразу, а лишь с 1958-59 года.)

Позиционные районы для Р-12 начали готовить загодя, а пусковую шахту в Капустином Яре, для проведения 2 этапа испытаний, начали строить одновременно с началом испытаний 1 этапа, уже с июня 1957 года (В реальной истории шахту в Капустином Яре начали строить в июне 1959-го, строительство заняло около 3-х месяцев, так как уже в начале сентября 1959 го был проведён первый пуск из шахты http://www.arms.ru/nuclear/R12.htm)

В ходе первого этапа испытаний, разумеется, выявились некоторые недостатки, но их было значительно меньше. Были проведены соответствующие доработки, занявшие около полугода. Второй этап испытаний проводился с декабря 1957 по июнь 1958, в ходе этих испытаний была впервые проведёна стрельба ракетой из пусковой шахты. (В реальной истории — начало сентября 1959 г) В первом пуске из шахты ракета на 57 секунде полёта потеряла управление и упала. Анализ обломков показал, что при выходе из шахты один из стабилизаторов был повреждён. Конструкцию ракеты доработали.

Достигнутая в ходе испытаний высокая надёжность ракеты позволила отказаться от проведения последних 9-ти пусков (http://rvsn.ruzhany.info/SS_4.html)

В июле 1958-го Р-12 была официально принята на вооружение. (В реальной истории в сентябре 1958 был показ старта Р-12 Хрущёву во время его посещения полигона Капустин Яр, принятие на вооружение — 4 марта 1959 г. http://rvsn.ruzhany.info/SS_4.html. Указанная в http://www.arms.ru/nuclear/R12.htm дата 4 марта 1958 г — явная опечатка)

Уже одновременно с началом первого этапа испытаний, сразу после первого удачного пуска, было принято решение о развёртывании крупносерийного выпуска Р-12. (В реальной истории решение было принято в апреле 1958 года) Инициатором решения выступил Устинов, которого активно поддержал Хрущёв. На возражения скептиков, относительно того, что «стоило бы сначала завершить испытания, а затем разворачивать серийное производство», Никита Сергеевич ответил:

— Нечего резину тянуть. Я в Янгеля верю, ракета у него получилась. Надо готовить серийное производство.

Уверенность Хрущёва и Устинова основывалась на информации из «документов 2012» Р-12 вышла удачной ракетой, и руководители СССР сделали ставку на неё. К тому же на базе Р-12 предполагалось создать недорогой носитель для вывода на орбиту лёгких спутников. Пока само понятие «лёгкий спутник» было условным — электроника ещё не позволяла делать спутники по-настоящему лёгкими. Но в скором прогрессе электроники Хрущёв не сомневался.

Производство Р-12 разворачивали на 4х заводах. Головным выступал завод № 586 в Днепропетровске, с которого изделие передавалось в серию на Пермский машиностроительный завод имени В.И. Ленина (Мотовилихинские заводы), Оренбургский машиностроительный завод и Омский авиационный завод.

12 июля 1957 года приказом Госплана Пермского экономического административного района было создано специальное производство по изготовлению жидкостных ракетных двигателей на Заводе имени Я.М. Свердлова. Всего в Перми для выпуска комплектующих к ракете Р-12 было задействовано 19 предприятий-смежников. Для обеспечения выполнения важнейшей государственной задачи Хрущёв дал указание Госплану СССР, ставшему основным административным звеном в управлении экономикой (см. гл. 23) наладить продовольственное снабжение в Пермском экономическом районе на уровне закрытых научных городов Арзамас-16 и Томск-7. Тем более, что успехи в сельском хозяйстве позволяли это сделать. (АИ) Главной задачей нового производства стало освоение двигателей РД-214 ракеты Р-12 и ракеты-носителя «Космос». В марте 1958 года пермский РД-214 с успехом выдержал проверку на стенде ОКБ-ГДЛ, г. Химки — советского опытно-конструкторского бюро по разработке жидкостных ракетных двигателей (сейчас — ОАО «НПО Энергомаш им. академика В. П. Глушко»). С этого момента началось серийное производство жидкостных ракетных двигателей. Жидкостные ракетные двигатели РД-214 (8Д59) для БРСД 8К63, впоследствии РД-214У (8Д59У) для БРСД 8К63У наиболее длительное время — с ноября 1957 г. по июль 1972 г. — изготовлялись именно в Перми. (В реальной истории: Приказ Пермского Совнархоза, дата приказа — 12 марта 1958 года, дата испытаний — январь 1959 года, начало выпуска — ноябрь 1958 http://rvsn.ruzhany.info/SS_4.html)

Третья по счёту «лётная» ракета Р-7 уже месяц неторопливо готовилась на технической позиции. Сам спутник начали создавать ещё в 1954 году , и с 1956го он не спеша дорабатывался в НИИ-88, дожидаясь своей очереди на пуск.(АИ)

Спутник был выполнен как термоконтейнер конической формы длиной 3,57 м, с диаметром основания 1,73 м, без учета выступающих антенн.

(Выглядел он вот так http://www.astronaut.ru/bookcase/books/afanasiev3/foto/07-17.jpg)

Внутри гермокорпуса на задней приборной раме из магниевого сплава, были расположены приборы системы управления: радиотелеметрическая система «Трал» и радионавигационная — аппаратура «Факел-Д» и «Факел-М» для контроля орбиты. Так же здесь находилось программно-временное устройство, блоки командной радиолинии МРВ-2М и системы обеспечения теплового режима, электрохимические источники тока. Здесь же была установлена научная аппаратура для измерения интенсивности первичного космического излучения и регистрации ядер тяжелых элементов в космических лучах, а также для регистрации ударов микрометеоров.

На передней приборной раме были размещены: аппаратура для измерения давления, ионного состава атмосферы, концентрации положительных ионов, величины электрического заряда, напряженности электростатического и магнитного полей, интенсивности корпускулярного излучения Солнца. Здесь же был установлен один из радиопередатчиков «Маяк»в. Всего спутник нес на борту 12 научных приборов.

Помимо химических источников электропитания, спутник оснащался секциями полупроводниковых солнечных батарей — четыре малые секции на переднем днище, четыре секции на боковой поверхности и одна — на заднем днище. Это обеспечивало всенаправленность диаграммы приема излучения. Регулирование теплового режима ИСЗ осуществлялось путем изменения принудительной циркуляции теплоносителя, в качестве которого использовался газообразный азот, а также изменением коэффициента собственного излучения ИСЗ. С этой целью на боковой поверхности спутника были установлены 16 секций автоматически управляемых жалюзи.

Спутник был оснащен совершенной для своего времени измерительной и радиотелеметрической аппаратурой — система «Трал» работала с запоминающим устройством, при этом результаты измерений запоминались и с большой скоростью сбрасывались на приемные пункты при пролете спутника над территорией СССР.

(Расположение научной аппаратуры на спутнике см http://www.astronaut.ru/bookcase/books/afanasiev3/foto/07-19.gif

Научная аппаратура спутника:

1 — магнитометр; 2 — фотоумножители для регистрации корпускулярного излучения Солнца;

3 — солнечные батареи; 4 — прибор для регистрации фотонов в космических лучах;

5 — магнитный и ионизационный манометры; 6 — ионные ловушки; 7 — электростатические флюксметры;

8 — масс-спектрометр; 9 — прибор для регистрации тяжелых ядер в космических лучах;

10 — прибор для измерения интенсивности первичного космического излучения;

11 — датчики для регистрации микрометеоров

По материалам http://www.astronaut.ru/bookcase/books/afanasiev3/afanasiev3.htm)

При подготовке к пуску Королёв с Тихонравовым несколько модифицировали спутник. Получив информацию о малой вероятности столкновения с микрометеорами, Сергей Павлович распорядился выкинуть аппаратуру их регистрации. Вместо них был установлен простейший счётчик Гейгера-Мюллера, подобный тому, какой в «той истории» стоял на борту американского спутника «Explorer-1». Его показания также записывались на магнитофон и периодически сбрасывались на приёмные пункты.

Аппаратуру регистрации данных испытывали неоднократно — Королёв из «документов 2012» знал, что именно её отказ в «той истории» стал причиной ошибки академика Вернова в интерпретации данных по замерам радиоактивности, и честь открытия радиационных поясов Земли ушла в США, к Джеймсу ван Аллену.

Королёв приказал подготовить 4 комплекта аппаратуры регистрации для спутника и ещё 4 приёмных комплекта. Аппаратуру полностью перепроектировали, использовав наработки американской фирмы «Ampex», к которым имелся доступ благодаря деятельности Первого Главного управления КГБ. Новая аппаратура была значительно более надёжной. Кроме того, Королёв, как и в случае с первым спутником, приказал установить наиболее критичную в плане надёжности аппаратуру на салазках, чтобы, в случае отказа даже перед самым стартом, её можно было легко и быстро заменить через предусмотренный в конструкции люк обслуживания. (АИ)

С аппаратурой регистрации радиоактивных частиц Сергей Павлович неожиданно попал в сложное положение. Руководителем исследований по этой теме был академик Вернов Сергей Николаевич, профессор МГУ, и он настаивал на установке значительно более сложного прибора СМ-65.

Королёв знал из «документов 2012», что этот сложный и тяжёлый прибор на спутнике нафиг не нужен — значительно важнее для получения результата надёжность аппаратуры регистрации, позволяющей получать данные за время всего витка, а не только во время пролёта спутника над территорией СССР. Но как объяснить это Вернову, не раскрывая «Тайны»? А Сергей Николаевич осаждал Константина Давыдовича Бушуева, отвечавшего за подготовку «Спутника-3», требуя любой ценой «воткнуть» туда свой СМ-65. (АИ, в реальности прибор СМ-65 был установлен на «Спутнике-2», который в этой версии истории пропустили http://www.astronaut.ru/bookcase/books/afanasiev3/afanasiev3.htm)

В конце концов Королёв вынужден был соврать Вернову, что его прибор снят со спутника «из-за перевеса».

Ракета-носитель для запуска «Спутника-3» также была модифицирована. Прежде всего, Валентин Петрович Глушко подготовил для неё двигатели с увеличенным удельным импульсом. Также ракета была облегчена. Была существенно упрощена телеметрия, выброшены кабели, связывающие носитель с головной частью, уменьшено число аккумуляторных батарей. Модифицированный носитель получил обозначение 8А91. (http://www.astronaut.ru/bookcase/books/afanasiev3/afanasiev3.htm)

Подготовка закончилась к 7 июля 1957 года — в этот день ракета с порядковым номером Б1-1 была вывезена на старт. (В реальной истории ракеты в комплектации 8А91 с номерами Б1 строились с октября 1957 г, в июле ещё использовалась ракета № М1-7. В АИ Королёв и Глушко, получив необходимые данные, несколько ускорили работу.) Ракету Б1-2, на которой первоначально собирались запустить спутник, Королёв пускать запретил — в «той истории» на ней возникли резонансные вибрации боковых блоков, что привело к её гибели на 96й секунде выведения. Сергей Павлович приказал отрабатывать на ней демферы для гашения вибраций.

Как и в предыдущем случае, подготовка изделия на стартовой позиции заняла ещё пять суток. 12 июля 1957 года ракета, несущая в качестве полезной нагрузки искусственный спутник, в «той истории» получивший название «Спутник-3», была готова к пуску. (Реальная дата запуска «Спутника 3» — 15 мая 1958 года)

Ракета со спутником ушла в небо в 21.00 12 июля 1957 года. Тщательно отлаженная материальная часть на этот раз отработала как часы. Конечно, потом анализ плёнок телеметрии вновь выявил целый букет мелких неполадок, но на общий ход событий они, к счастью, влияния не оказали.

Так, например, была двухсекундная задержка с выходом на режим первой промежуточной ступени тяги и, затем, на режим главной ступени тяги одного из боковых блоков. Продлись эта задержка чуть дольше — и автоматика отключила бы двигатели. К счастью, пронесло, блок «Г» вышел на режим едва ли не на последних секундах временного контроля.