Сугубо финский попаданец. Часть 3

Серия разноцветных ракет оповестила о том, что передовой рубеж взят и колесо германского пехотного наступления сделало первый оборот. Дымовые снаряды стали падать гуще, сократив видимость на передовой почти до нуля, а к брешам в проволочных заграждениях рысцой заспешили ротные колонны. Тут впервые проявились "национальные признаки" финской обороны. Три геликоптера, взлетевшие с полевых площадок как только "Мессера" и "Юнкерсы" ушли на свои аэродромы, уже двадцать минут висели чуть выше дымного облака, бесконечным потоком букв и цифр описывая расположение немецкой артиллерии. Не смотря на дымовую муть это сделать было легко, каждые 20 секунд вражеские дивизионы сигнализировали о себе длинными огненными всполохами. Удары авиации пришлись в основном по ложным позициям, уж чего-чего, а прятать свою артиллерию финны научились ещё во время "Зимней" и гаубицы практически не пострадали. Дальше произошло то, чего не было с 14-го года. В лучших традициях Русской Императорской армии, усвоившей жестокие уроки "Японской войны", с закрытых позиций, шрапнелью, почти сотня гаубиц "Шнайдер" тех артполков, двух отдельных и одного дивизионного, накрыли огневые противника на глубину 4-5 километров. Эффект был не просто ошеломляющим — зубодробительным. В течении десяти минут большая часть артиллерии 20-й Горной армии была приведена к молчанию, множество артиллеристов были либо убиты, либо ранены. Укрыться от града свинцовых пуль, рвавшихся над головой 155-мм шрапнелей, было просто негде, не спасали ни ровики, ни окопы. Дымовая завеса рассеивалась под резкими порывами промозглого весеннего ветра Финмарка и ротные колонны, протискивающиеся через узкие проходы в "Спиралях Бруно" возникли как голые перед обалдевшими от такого зрелища финскими пулеметчиками.

Вот что финны умели делать виртуозно, воюя с 39-го года, так это стрелять из "Максимов", а в каждом батальоне четвёртая рота имела этих старых, но надёжных машинок, аж 12 штук. И снова, в лучших традициях Великой Войны, Его Величество Максим сказал свое веское слово, точнее 24 таких пулемёта на километр фронта.

Пятикилометровый участок от Яр-Фьорда до озера Ланваттн, защищала 3-я пехотная дивизия: 11-й, 32-й, 53-й пехотные, 16-й артиллерийский полки; 5-я разведывательная бригада, под командованием недавно ставшим генерал-майором Франца Уго-Фагенса. Дивизия была "кадровая", помнящая учения ещё 38-39 годов, прошедшая от "звонка до звонка" обе войны: и "Зимнюю", и "Продолжение". Во время "пятимесячного нейтралитета" их не кадрировали, а держали здесь к востоку от речушки Ботнелва, где местность представляла из себя гряду невысоких, лысых сопок, в обратные склоны которых были врыты примитивные сосновые срубы, перекрытые рельсами. Внутри каждого такого блокгауза стояла железная печка, нары на десяток человек и было прорезаны одна-три амбразуры, через которые можно было сбоку увидеть часть речной долины, "траншею" первой линии и небольшой участок проволочных заграждений. Дальше обзор перекрывал склон соседней сопки из которой торчал такой же сруб. Зимой, когда по ночам мороз давил под 50 градусов, дивизия выжила только благодаря этим срубам и углю который привозили из недалекого Петсамо, в патрули ходили одни саамы из разведбригады, в национальной одежде и на собачьих упряжках.

Сейчас, когда немецкая артиллерия открыла огонь, солдаты привычно попрятались по своим блокгаузам, сосновые брёвна и рельсы хорошо держали осколки, а прямых попаданий по обратным склонам было мало. На грубо сколоченные столы взгромоздили "станкачи", отодрали заслонки из досок с амбразур и когда дым слегка рассеялся изобретение Хаима Максима в очередной раз начало обрывать человеческие жизни. Все кто не был в пулемётных расчетах рванулись на брустверы, стрельба на дальние дистанции из винтовки — самый уважаемый в дивизии вид спорта. Под такой убийственный стрелковый огонь угодили полки 196 и 214 пехотных дивизий XXXVI горного корпуса генерал-лейтенанта Бруно Ортнера. Для них дело принимало скверный оборот, похожая ситуация была во Франции, 5-6-го июня 40-го года на Сомме. Тогда выручили танки и Люфтваффе, сейчас танков нет, а авиацию обещают чуть позже, как только "Штуки" перевооружатся после первого налёта. В дело включилась артиллерийские резервы — три смешенных моторизованных дивизиона армейского подчинения. Каждый из которых состоял из трех трехорудийных батарей — двух с 210-мм мортирами и одной со 170-мм пушками-гаубицами K Mrs Laf. Началась дуэль в которой у немцев были все преимущества-срочно поднятое из Хегбутена звено Bf-109 разогнало вертолёты, сбив один из них, а новейшие немецкие орудия имели большую дальнобойность, чем устаревшие "французы". Уцелевшие германские расчёты снова засуетились на огневых и почти развеявшаяся дымовая завеса опять начала уплотняться.

Передовая атакующая волна не была уничтожена полностью, многим удалось соединиться с штурмовыми отрядами, но больше никто пока через речное дефиле прорваться не смог. В очередной раз была доказана истина — на неподавленные пулемёты пехоту бросать нельзя, а фокус с дымовой завесой, он фокус и есть, не смотря на все учения. Может получиться, а может и нет, а в районе ходов сообщения уже накапливаются финны готовясь к контратаке.

Порт Петсамо горел, горели длинные деревянные пристани, горели огромные складские бараки, горело невывезенное зерно вперемежку с бензином. Горело единственное окно во внешний мир Финляндии и Швеции. 5-й Воздушный Флот дословно выполнял приказ, получившего очередную трепку Геринга: -"Сжечь этот скандинавский клоповник дотла".

После британской операции "Байсикл" авиация предназначенная для "Поларфукс" была основательна реорганизована. "Авиакомандование Киркенес" теперь называлось — опергруппа "Норд-Ост", базировалось на аэродромах Хегбутена и Банака и должна была взаимодействовать с 20-й Горной армией. На Тронхейм базировалась опергруппа "Норд-Вест" их задача — помощь армии "Норвегия" в захвате центральной Швеции. Подполковник Буш теперь возглавил "Авиакомандование Лофотен" и должен беречь "Тирпиц" как зеницу ока. 2-й Авиакорпус "сидит" на аэродромах Дании и Осло и обеспечивает с воздуха бои в Южной Швеции.

Ранее утро 12 апреля для опергруппы "Норд-Ост" было максимально напряжённым, с аэродромов Хегбутен работали пикировщики III/KG5 и часть истребителей II/JG5, атакуя "Линию Похъёла". Основные силы 5-й истребительной эскадры: I и II/JG5 блокировали небо над Петсамо и Лиинахамари, а 69 "Юнкерсов"-88 из I и II/KG30, стартовавшие ещё в темноте из Банака, зашли со стороны моря, откуда их никто не ждал. Внизу мелькнули белые "усы" разбегающихся корабликов, появились облачка разрывов зенитных снарядов и бомбардировщики начали снижаться до 3000 м, впереди уже был виден Петсамо-Фьорд. Зенитный огонь становился все плотнее, все как над Англией, только масштаб помельче. Первыми над Лиинахамари появились цельфиндеры (самолеты-целеуказатели), сбросившие дымовые бомбы. Многокилометровые деревянные причалы и склады возле них должны быть уничтожены в первую очередь. Следующая волна "Юнкерсов" из I-й группы KG30 сбросила уже контейнеры, начиненные мелкими "зажигалками", которые густым огненным дождем сыпались на портовые сооружения, склады и жилые кварталы посёлка.

Люфтваффе использовало килограммовые бомбы В1, а также двухкилограммовые В2ЕZ и В2.2ЕZ, начиненные термитом и воском. Термит представлял собой смесь порошкообразного алюминия с окисями металлов, чаще всего железа. Он воспламенялся при помощи запала, установленного в носовой части корпуса бомбы и состоящего из перекиси бария и магния. Горение магния передавалось алюминию, который горел за счет кислорода окиси металла. При горении термита развивалась температура до 3000 градусов C, при этом тушить его можно только песком и подобными материалами, а не водой, поскольку при такой температуре вода разлагается на водород и кислород, образуя опасный гремучий газ. Зажигательные бомбы снаряжались в специальные контейнеры. Так, контейнер АВ1000 содержал 620 килограммовых "зажигалок". При сбрасывании на объект бомбы вылетали из контейнера и рассыпались на большой территории. Их содержимое вспыхивало при трении о воздух, поэтому, падая на крыши зданий или на землю, бомбы уже горели ярким пламенем, создавая очень высокую температуру. После образовавшегося "Огненного смерча" среди деревянных построек чего либо целого внизу остаться не могло, бомбить этот объект фугасками уже не придётся. С "чувством глубокого удовлетворения" от хорошо выполненной работы I-я группа развернулась в сторону моря.

II-я группа прошла к горлу фьорда и атаковала сам город, тут немцы впервые столкнулись с финскими истребителями. Сначала впереди был виден клубок воздушного боя: блики солнца на плоскостях и разноцветные ниточки трасс, а потом...

— Фриче, смотрите, пара "Ягеров"!— Сегодня на месте бортстрелка новенького "Цезаря" обер-фельдфебеля Петера Шталя сидел военный кинооператор. — Вон они. Чуть выше, справа. — Оператор неловко завозился, пытаясь навести камеру. Навстречу быстро приближались два истребителя очень похожих на "Мессершмитты", но какие-то странные. Вот машины синхронно накренились, ложась на курс перехвата, мелькнули голубые свастики. Голубые свастики? — Шайзе! Это "Мустанги"!

Но было уже поздно, счетверенные пушечные очереди пропороли фюзеляж от носа до хвоста. К бомбардировщикам прорвались всего пять "Мустангов", но дел наделали столько, сколько целая стая "Спитфайеров" наделать бы не смогла.

На боевой курс второй "Адлер" толком так и не встал, бомбы бросали как попало и отворачивали на Киркенес. Хорошо хоть "Мессера" перестали гоняться за "хуторянами" и взяли "мебельные фургоны" под свою защиту. Когда проходили над линией фронта, то понять что там происходит было совершенно невозможно, сплошное чернильное облако изнутри подсвеченное багровым. Похоже, война с финнами лёгкой не будет, хорошо хоть англичане на своих "Спитфайерах" ещё не вмешались.

Эта мысль утешала многих во второй группе, однако "Спиты" уже появились. Их навёл одинокий "Лайтнинг", который крутился около бомбардировщиков минут пятнадцать, все время транслируя в эфир координаты. Отогнать надоеду было нечем и его предпочитали не замечать. Только если не обращать внимания на проблему, она от этого не рассосётся. Вот и не рассосалось. Уходящую над морем I/KG30, до этого потерь не имевшую, осколочные пробоины от зенитных снарядов не в счёт, англичане, взлетевшие с русской Ваенги перехватили в сорока километрах от берега. Скоротечный бой тридцати бомбардировщиков и двадцати истребителей равным быть по определению не может. Марк VB несёт две 20 мм пушки и четыре 7,69 мм пулемёта, а стрелять британцы умеют. Из первой группы в Банак не вернулось восемь машин, кого сбили, кто сел на воду, потери бы были больше, но радиус у этого "Спитфайера" не очень и они быстро отстали.

Итоги дня для "Норд-Ост" особо радостными назвать было нельзя. Особенно неприятным оказался налёт "Бостонов" в вечерних сумерках на артиллерийские позиции XXXVI корпуса, уничтожена техника и погибли люди. Хотя конечно "клоповник" сожгли, во всяком случае фотоконтроль показал многочисленные очаги пожаров, особенно в Лиинахамари. Истребители и стрелки бомбардировщиков отчитались чуть ли не в сорока сбитых "Мустангах", "Мирски", "Спитфайерах" и даже одном вертолёте, но потери, потери... На аэродромы не вернулись шесть "109"-х, тринадцать "88"-х и один "87"-й, повреждено более пятидесяти машин. Н-да, если так и дальше пойдёт, то через неделю летать будет не на чем, а летать надо, вермахт просит максимальной поддержки, фронт прорвать пока не удаётся. А ночью "Веллингтоны" опять бомбили Киркенес.

— Александр Верде. — Отрекомендовался лейтенант в меховой танкистской куртке.

— Свинцов. — Штабс-капитан суховато козырнул.— Начальник штаба второго батальона. Вашу роту придали нам. Сколько у вас машин?

— Восемь. Семь Т-28 и один броненосец.

— Броненосец?

— Ну да. Vyötiäinen.

— Это что такое?

— Т-100 с большой башней. Хотите глянуть?

— Не откажусь. Садитесь в мой "Бантам".

— Ого, богато живёте, одно слово — "Автономия".

— Это как посмотреть, хотя конечно есть помощь эмигрантских союзов из Америки. Фрахтуют пароходы и гонят к нам в Беломорск. А вы сами откуда?

— Из Франции. "Сокол" с Нансеновским паспортом. В Финляндии с 38-го. Отца пригласил лично Маршал. А вы? — Джип основательно тряхнуло. Свинцов водил энергично.

— Из Ленинграда.

— Это что ж, из Совдепии что ли?

— Да, из СССР.

Наступило тяжёлое молчание, Верде неодобрительно косился, но штабс-капитану было все равно, ему нравилось водить машину, а скрытый снегом асфальт Арктического шоссе позволял гнать под 70 километров в час.

— Здесь поворот. Только давайте подождём, мой мотоцикл сильно отстал.

Свинцов молча кивнул, съехал на грунтовку и остановился.

Издалека это было похоже на парад 7 ноября в Ленинграде. Привычные Т-28 стояли плотной колонной, а вот "Броненосец" поражал воображение. Длинной почти девять метров и более трёх метров высотой, огромная башня от КВ-2 не казалась уродливым "головастиком", а наоборот выглядела как-то...гармонично. Малая с "сорокопяткой" вообще потерялась на её фоне. До "Финской" Свинцову приходилось видеть Т-35, но то что стояло перед ним было совсем другим, не архаичным скопищем башен и башенок, а вполне современной грозной машиной.

— Как же вы его сюда дотащили?

Верде, видя неподдельное восхищение, перестал хмуро зыркать и вполне дружелюбно пояснил.

— А что? Это же не КВ, тех даже брать не стали. Оставили на базе полка в Варкаусе, им такой перегон в 500 км не одолеть, все сломаются. Т-100 другое дело, надёжный механизм. Нормальный двигатель и трансмиссия, гусеницы широкие, шли по пятьдесят километров в день, каждые два часа остановка для ТО. Так и доехали. Хотя конечно, — он усмехнулся,— волочь сюда такое чудовище — блажь полковника Нордлинга. "Какой же мы тяжёлый полк, если не имеем хоть одного, по настоящему тяжёлого танка!"— Явно процитировал лейтенант.— Сейчас восстанавливают ещё один такой же, на базе СМК.

Штабс-капитан повернулся к Т-28.

— Э-э-э, не пойму, а с этими что не так?

— В смысле?

— Ну-у, я раньше видел их, а сейчас.... понял! Башенки?

— Да, пулемётные башни сняты, для облегчения. Машины ведь экранированы. До 70 мм на маске пушки. А так, по кругу 40-50 мм.

— Значит вы сейчас не особенно танкисты. Скорее самоходчики?

— Вы тоже кавалеристы, только вот я коней не вижу.

Свинцов слегка пожал плечами.

— Кавалерия мы только по названию, а так,— он снова пожал плечами.— Обычная моторизованная бригада на трёхосных GMC и "Бантиках", ну это такие же джипы, на котором мы приехали. Четыре батальона и дивизион Ф-22, знаете такие?

— Знаю. Советское 76 мм универсальное орудие.

— Тогда вернёмся к нашим баранам. Без пулемётов вы подавить пехоту в окопах не сможете, значит только как самоходные орудия будете двигаться позади цепи и броней нас не прикроете.

— Если начинается разговор по тактике применения, то пойдёмте к командиру роты, во-он там "Вольво", — и он показал на окрашенный белой краской с вертикальными синими полосами, штабной автобус.