— Моими устами говорит сам Господь Бог! Такова воля Господа! — произнёс он 'со смирением'. — Роза, стреляй! Что случилось? Когда год назад твой возлюбленный погиб из-за несчастного случая, тебя избавили от отчаяния? Кто это был?

— Вы, Господин Корнелло, — произнесла Роза, сжимая револьвер. Она вся тряслась находясь на взводе.

— Да! Я спас тебя! И что же я тебе пообещал? — Корнелло развел руки, как будто собрался обнять девушку.

— Что вы вернёте его к жизни! — прокричала наконец Роза и наставила револьвер на Ала. Я шагнул вперёд и встал между Розой и братом. Роза в испуге посмотрела на меня. — Отойди, Эдмунд! Я не хочу тебя убивать.

— И не надо, — кивнул я, улыбнувшись. — Скажи, Роза, разве твой любимый обрадовался бы, если бы ты стала убийцей? Разве он хотел чтобы ты стреляла в других людей? Вспомни, как вы проводили время вместе? Вспомни, как он признался тебе что любит тебя? Разве этот человек стал бы требовать за свою жизнь чужие?

— Нет, не стал бы, — Роза опустила револьвер. По её щекам текли слёзы. — Он... он не стал бы.

— Роза, человеческая жизнь бесценна, ты сама мне об этом сказала, — продолжил я, подходя к ней и забирая оружие из её ослабевших рук. — Мне трудно поверить в то что возможно вернуть умерших. Но даже если это и так... Знаешь, твой любимый на самом деле жив. Он жив пока ты помнишь о нём, пока он есть в твоём сердце.

— Эдмунд! — Роза посмотрела на меня заплаканными глазами и улыбнулась. — Тебе по-прежнему недостаёт веры...

— Наверно ты права, — грустно кивнул я. Мда, слов нет. Какая же я сволочь.

— Чёрт возьми, Роза, ты бесполезна! — прокричал Корнелло наконец-то выйдя из себя. — Ну ничего я сам избавлюсь от вас! От вас всех!

Он отошёл назад и нажал какой-то рычаг. В туннеле что выходил в зал открылась какая-то заслонка и к нам стало что-то приближаться. Во тьме загорелись два огромных красных глаза и раздалось низкое рычание. Прищурившись я разглядел силуэт во тьме. Огромный силуэт, какой не принадлежит ни одному живому существу, которое я когда-либо видел.

— Впервые встречаетесь с химерой? — спросил Корнелло торжествующим тоном. И куда только дел доброго Настоятеля?

Перед нами появилось живое существо выше нас с Алом роста, с головой и передней частью туловища от льва. Задняя же принадлежала какой-то ящерице, судя по хвосту и чешуе.

— Так вот на что способен Философский камень, — заметил Ал. — Похоже с пустыми руками тебе не победить, Эд.

Ал сложил руки вместе и приложив их к земле создал копьё и кинул его мне. Я поймал и несколько раз прокрутил его вокруг себя, приноравливаясь к оружию. Оно было так себе. Похоже, Алу ещё работать и работать над алхимией созидания. Боюсь оно и одного удара этой твари не выдержит с такой-то паршивой кристаллической решёткой. А вот Корнелло был впечатлён алхимией брата.

— Без круга преобразования? — он даже отшатнулся от перил, что ограждали балкон на котором он стоял. — Так значит ты не просто так Государственный Алхимик? Но вот твоему другу ничего не светит!

Химера ударила меня и копье мгновенно раскрошилось на мелкие кусочки. Удар же пришелся в основном на ногу. Но тут уже было другое дело. Металл автоброни был на порядок крепче когтей бестии, а потому они сразу же сломались. Я же посильнее пнул левой ногой это животное. Корнелло аж сплюнул с досады. А химера обиженная на меня вновь атаковала. На этот раз она схватила своей пастью мою руку и намеревалась её сжевать. Правую руку. Последовал второй пинок. И опять в челюсть металлической ногой. В результате удара химера потеряла сознание. Глянув на свою одежду я пришел к выводу что куртку и рубашку придётся выбросить. Недолго думая я скинул их, оставшись в одних майке и штанах. Но они мне ещё послужат.

— Металлическая рука и нога? Тебе просто повезло, шкет, — поначалу удивился, но затем быстро пришёл в себя Корнелло. — Жалкие дураки, пытающиеся воспротивиться воле Господа. Я сейчас отправлю вас к нему!

Корнелло поднял свою трость и превратил её в пулемёт. После чего направил его на нас и начал стрелять. В ответ я сложил руки вместе и приложив их к полу вырастил между нами внушительную стену.

— Ал, уходим, — прокричал я брату, одновременно подхватив розу на руки. Ал кивнул и поспешил создать для нас проход вместо запертого. Корнелло пробовал стрелять нам вдогонку, но его попытки провалились. Слишком уж толстую стену я создал.

Выбравшись в коридор и раскидав охрану, мы бросились наутёк. Пробежав пару поворотов мы повстречали ещё охранников. Те встретили нас с бравадой на лице, а проводили с синяками на задницах. Вскоре мы скрылись... на колокольне. Убегать далеко и надолго я не планировал. Пора было начинать вторую часть марлезонского балета, полтора века назад бывшего очень популярным на приёмах в высшем свете Аместриса.

— Эдмунд, так значит ты действительно Государственный алхимик? — Спросила меня наконец Роза. — Почему ты им стал?

— Роза, помнишь я говорил что мёртвых не воскресить? — спросил я смотря на закат, пока Ал готовил громкоговоритель. После чего показал ей металлическую руку. — Я убедился в этом на собственном опыте, когда пытался вернуть нашу с Алом мать. Вот цена моей ошибки. Цена за то, что я возомнил себя равным Богу. Ты верно сказала, небеса покарают меня... Они уже покарали меня за мой грех. И теперь я пытаюсь искупить его. Я стал Государственным Алхимиком и теперь служу Аместрису, чтобы защищать его жителей.

Легенда что я рассказал ей... Так сказать для друзей и брата. Лишь немногие знал что я могу применять алхимию без круга. И ещё меньше было тех, кто знал что я совершил преобразование человека. Ещё меньше было тех кто знал будущее нашей страны. Но так до сих пор и никому я не посмел рассказать об истинных моих мотивах о том, кем я являюсь на самом деле.

— Эдмунд, ты сказал что пытался воскресить вашу с Алом мать... Получается, Альфонс твой брат? — спросила она меня наконец.

— Да, это так, — кивнул я. — Прости что не сказал тебе этого сразу. Иначе ты бы просто испугалась меня.

— Испугалась тебя? Но почему я должна пугать тебя? Ты хороший, добрый, отзывчивый человек! Почему я должна пугаться тебя?

— Хм, действительно, почему? — задумчиво произнёс я. — Прости. Порой мне в голову приходят странные мысли. И я всех только больше запутываю. Ладно, оставляю вас тут, а сам попробую вывести Корнелло на чистую воду. Прости что приходиться разбивать твою веру, но иного выбора у нас нет.

Оставив их наедине, я отправился в кабинет Корнелло и стал дожидаться его там. Пока ждал, снял ленту со лба, и повязал волосы обратно в хвост. Заодно включил и микрофон. Вскоре Настоятель сам прибежал сюда. Один.

— Пацан, я разделаюсь с тобой! — прорычал он врываясь в свой кабинет. Я же сидел на столе, ожидая его.

— Старик, хватит тут строить из себя крутого, — хмыкнул я. — Давай начистоту! Мне нужно знать секрет камня и я НЕ ХОЧУ звать сюда вояк. Простому лейтенанту вроде меня не дадут его исследовать и я останусь с носом.

— Хм, весьма откровенно, — заметил Корнелло, закрывая дверь, заодно проверив чтобы нас не подслушали. — А как на счёт Золотого Алхимика?

— Этот придурок? Ха, да он мне немало должен так что с удовольствием закроет глаза на мои шалости, — громко рассмеялся я. — Ох, Господин Корнелло, знаете как порой бывает сложно пробиваться 'из грязи в князи'. А уж когда ты находишься в немилости у начальства...

— Хм, а у тебя есть деловая жилка, — также рассмеялся он. — Так чего ты хочешь?

— Скажите для начала, Господин Корнелло, для чего вам философский камень? Ведь с ним у вас совершенно нет нужды в этой маленькой церквушке! Разве нет?

— Церковь даёт мне паству, — оскалился Корнелло. Вот сейчас он был реально страшный. — А они в свою очередь готовы отдать за меня свои никчёмные жизни. Сильнейшая непобедимая армия, которая не боится смерти! Только представь! За пару лет я смогу захватить всю страну! И всё благодаря Философскому камню и глупым прихожанам. Мне нравится твой подход к делу. Вставай на мою сторону, Эдмунд Нотингем. Я видел, ты отличный алхимик который не уступает Золотому алхимику Альфонсу Элрику. Вместе с тобой мы сможем завоевать эту страну!

— Хмм, заманчивое предложение. Вы тоже неплохо ведёте дела, Господин Настоятель, — ответил я и рассмеялся. — Неплохо, но вы по-прежнему остаётесь дилетантом. Третьесортным алхимиком-недоучкой.

— Что это значит? — возмутился тот. В ответ я показал ему выключатель микрофона. Тот посмотрел на него, на микрофон под ноги и у него отвисла челюсть. — К-как же так? Когда? Когда ты его включил?

— В самом начале, — невозмутимо ответил я, глядя на него даже с укором, как обычно смотря на нашкодивших детей. — Тебя всеее слышали!

— Что ты наделал?! — проорал он. — Чёртов пацан!

Корнелло уже поднял трость. Видимо собирался вновь превратить её в пулемёт, но я навёл на него револьвер, который всё ещё был у меня. Увидев направленный на него ствол, Корнелло остановился.

— Вы поосторожнее с камушком-то, Господин Корнелло, а то пораниться легко, — мило улыбаясь, ответил я. Корнелло зло сверлил меня взглядом. — Кстати, Настоятель, когда я сегодня представился Розе, я назвался не настоящим именем. Поэтому позвольте исправить это упущение и сказать вам мой настоящее имя.

— Настоящее имя? — недоумённо спросил Корнелло. Он даже опустил руки. Я опять улыбнулся, но уже более зло и достал из кармана серебряные часы.

— Да, мои настоящее имя и звание, — медленно повторил я, снимая очки. Теперь во мне можно было без труда узнать меня самого. И Корнелло это удалось. — Я Бригадный Генерал Эдвард Элрик, Государственный Алхимик Аместриса по прозванию Стальной. Более известный под именем Жнец. Но считайте что за вами пришёл сам Дьявол!

Настоятель, до этого пышущий силой, величием и властью резко сдулся, а в его глазах застыл ужас. Резко сблизившись с ним, я сбил его с ног и снял с его руки кольцо с камнем.

— Вы арестованы, Господин Корнелло, — сухо произнёс я. — За попытку Государственного Переворота. Советую вам подумать над тяжестью совершенного преступления. А теперь, следуйте за мной.

Выведя его из кабинета, я провёл его к выходу из Храма, а затем и к полицейскому участку. По пути на меня косились, но никто не посмел остановить меня. Репутация — вещь великая. Особенно когда тебя знают как едва ли не самого страшного человека.

Отведя Корнелло в полицейский участок я велел не спускать с него глаз. Заодно дал радиограмму в Восточный штаб. Велев прислать следственную группу. Конечно, я не питал иллюзий относительно этого дела. Уверен, скоро вместо 'самозванца', появится настоящий 'Настоятель Корнелло'. И тогда Лиор запылает.

После полицейского участка я направился к Алу, который должен был ждать меня возле вокзала. Он там и был вместе с Розой. Девушка была подавлена.

— Он сказал что вернет его... — дрожала она.

— Осознай, наконец, мёртвых не вернуть, — вздохнул я, и подойдя к Розе просто обнял девушку. — Помни что я тебе сказал, твой возлюбленный жив в твоём сердце и он точно не хотел бы, чтобы ты плакала. Все люди рано или поздно умирают. Мы же должны просто принять это и идти дальше. Но мы не должны забывать про тех, кто умер.

— Эдмунд... Нет, Эдвард, спасибо тебе, — плача сказала Роза. — Не знаю смогу ли я когда-нибудь успокоиться, но... Ты действительно хороший. Пусть тебя и называют 'Дьяволом во плоти'. Ты сказал что я испугаюсь тебя, но... я не боюсь тебя. Больше не боюсь. Ведь ты спас меня.

— Как и Корнелло? — попытался я пошутить. Неудачно.

— Нет, — мотнула головой Роза и стала успокаиваться. — Нет, ты мне действительно помог и рассказал только правду. Ну разве что кроме своего имени. Спасибо тебе...

Внезапно Роза поцеловала меня и убежала. По её щекам текли слёзы. Да сегодня был день потрясений для неё. Сможет ли она с ними справиться с ними, я не знаю. Возможно потом она даже пожалеет об этом поцелуе. А если нет... Пусть он хотя бы согреет ей сердце.

— Брат, это ведь был твой первый поцелуй! — заметил Ал, в шоке глядя вслед девушке. — Эх, наверное я никогда не пойму женщин.

— И не надо, — махнул я рукой. — Эта та загадка которая навсегда должна остаться таковой чтобы привлекать нас, мужчин. Что касается поцелуя... У тебя плохая память! Я же целовался с Уинри. Забыл?

— Но, это когда было, брат! — возмутился Ал. — И потом, я тоже целовался с ней!

— Угу, и со мной тоже, — усмехнулся я в ответ. — Идём, а то поезд уедет без нас.

— Подожди, Эд...

* * *

Вернувшись обратно в Восточный Город, я сразу же отправился в Штаб. Нужно было поставить в известность Мустанга о подробностях событий в Лиоре. Может он и успеет уладить конфликт до прибытия войск Центра, но что-то я сильно сомневаюсь в этом. Наверху точно не будут сидеть без дела и точно попробуют обернуть волнения в Лиоре в свою пользу.

Глядя на философский камень и вспоминая эти слова Корнелло, я думал о том, как использовать имеющиеся у меня сведения к своей пользе. 'Сильнейшая непобедимая армия, которая не боится смерти!' Хотя я впервые услышал эти слова от Лже-настоятеля, я догадываюсь, кто ещё сможет предложить мне такое. Определённо, философский камень и в особенности эта простая фраза, произнесённая в запале Корнелло, будут весомыми аргументами, чтобы я смог протиснуться на самый верх.

Едва войдя в здание штаба, я отправил Ала в столовую, обедать. Сам же направил свои стопы в кабинет Мустанга. С полковником я хотел поговорить наедине без брата. Не стучась, я вошёл внутрь. Внутри, как и всегда работа кипела. За огромным столом посередине кабинета, заваленном различными бумагами, сидели подчинённые полковника и работали. Брэда, Хавок, Хоукай, Фарман, Фьюри. Ещё одного я не знал. Но это и не удивительно.

С тех пор как меня назначили командармом, мне стало трудно вести часть дел, что я вел раньше на Востоке. Себе я оставил только мелочь вроде казенных предприятий. И то, там были мои заместители. Так что весь контроль с моей стороны сводился лишь к просмотру отчетов. Которых, правда, было море. И так каждый месяц. Поэтому на Востоке всем практически заправлял Мустанг.

— Черт, полковник опять не сдал свои отчеты! — ворчал Брэда. Да, это была особенность Мустанга, скидывать дела, которыми он не хотел заниматься на подчинённых. Сам так поступаю, гы-гы. Так, а меня по ходу дела даже не заметили. Тихо пристраиваюсь на диван, что стоит у стены, и начинаю наблюдать за тем, как другие работают. — Эй, Хавок, возьми у меня половину!

— У меня, знаешь ли, тоже немало! — проворчал он. — Хм, а это кто?

— Лейтенант Йоки, — ответил Фарман, мельком взглянув на дело, что держал в руках Хавок. У Фармана отличная память, потому Мустанг выхватил его себе в подчиненные, опередив меня. Гад! — Жалкий негодяй, который хотел нажиться, прибрав к рукам Угольные шахты Юсвела. Дело трёхлетней давности, но его так и не поймали. Его злоупотребления тогда раскрыл Эдвард Элрик, а после Йоки сбежал и теперь скрывается.