Глава 145. Тихаримся.
— Тихушники-мокрушники шли на дело ночкой темной. Тихушники-мокрушники пробрались в дом хозяйки скромной. Тихушники-мокрушники залезли в сейф у дамы той. Тихушники-мокрушники головы бригады обнаружили другой...
— Андрэ?
— Что?
— А можно что-нибудь... более веселое?
Я посмотрел на страдающую моську Василисы и вздохнул.
— Нет в тебе, Васька, поэтической жилки. Совсем нет.
— Ну, может некоторые это и назовут поэзией, но точно не я и не в подобном месте, — проворчала девушка.
А место было действительно мало подходящим под высокий слог товарища с бакенбардами и стреляющей фамилией. Канализация вообще слабо располагает к каким-либо высоким мыслям. Особенно когда каждую секунду рискуешь подскользнуться с узкого бокового пандуса и свалиться прямо в текущий по центру коридора ручеек с дерьмом и прочими радостями жизнедеятельности жителей столицы.
Все это добро мы лицезрели при свете пары плывущих над нами сотворенных Жанной 'светлячков', потому как видеть в царящей тут полной темноте могли далеко не все.
— Долго нам еще? — поинтересовалась Химэ, брезгливым движением алого гибкого хлыста рассекая прыгнувшую на нее здоровенную тощую крысу.
— Почти добрались, — утешил ее я, ударом сапога размазывая по и без того скользкому полу еще одну пищащую тварь.
Что ни говори, а подарок Ауттэ оказался полезен даже раньше, чем я думал...
Выходить из 'зала прибытия' магических порталов через главные двери мы не рискнули — слишком велик был риск засады, о чем явственно сигналила моя подгоравшая задница. А так как других дверей не наблюдалось, пришлось делать свои. Сначала я хотел просто пробить дыру 'взрывным кулаком', но меня стопорнула Химэ, сказав что сама все проделает без лишнего шума.
Закрутив вокруг руки потоки собственной крови, наш неубиваемый биоробот создала что-то вроде здоровенного бура, которым быстро и тихо проделала в задней стене зала довольно большую дырень.
Когда мы выбрались на улицу, то оказались в узком переулке позади какого-то огромного храма. Наступали сумерки, но до моего чуткого слуха доносились крики стражи и чьи-то панические вопли — судя по всему, сезон охоты на наши шкурки объявили открытым. На наше счастье, в закутке неподалеку обнаружился перегороженный толстыми решетками широкий канализационный сток.
После того, как наша Няша без всякого энтузиазма облизала металлические прутья, я легко выбил подъеденную кислотой решетку и мы проникли в городские подземелья...
И вот, спустя добрых два часа блужданий чуть ли не по колено в дерьме, по моим расчетам мы должны были добраться к самому краю канализации, находящейся под внешними трущобами столицы. Дальше все эти отходы уходили по штольням вглубь земли, пропадая где-то в совсем уж темных далях, из которых, как сообщила Василиса, в эти катакомбы периодически приползали не самые приятные твари.
— Тут, — остановился я у ведущих наверх старых каменных ступенек. — Если мне, конечно, не изменяет память с печенью.
— Откуда ты так хорошо знаешь местные подземелья? — в очередной раз принялась допытываться Васька. — По моей информации ты тут вообще не разу не бывал!
— Секрет фирмы, — ухмыльнулся я, но, вспомнив прилагающиеся к этому 'секрету' боль и очередное жопорвущее задание, тут же приуныл. — Потом как-нибудь расскажу...
На середине лестницы нас встретила еще одна решетка. Только на этот раз ржавая и... с массивным висячим замком.
— Всем стоять! — рявкнул я на дернувшуюся было снести решетку Химэ. — ОН МОЙ!!!
Отряд непонимающе переглянулся, а я лихорадочно шарил по карманам в поисках набора отмычек.
— Блядь, посеял где-то... — осознав тщетность бытия, вытянул руку. — Тай, отмычка есть? Или дай пару игл на крайняк.
Спустя секунду на мою ладонь прямо из воздуха вывалился тяжеленький кожаный сверток.
— Запасной, — послышался почти над ухом спокойный голос девушки-скрытника. — Можешь не возвращать.
— Благодарю, — кровожадно ухмыльнулся я, глядя на одного из самых моих ненавистных в этом мире врагов.
Наборчик оказался, что называется, профессиональный. С теми знаниями, что давал мне куцый навык тринадцатого уровня, я даже половину присутствующих в нем хитрых загогулин, крючков и прочих железок опознать не смог. Но мне этого и не требовалось.
— Я утоплю весь твой род в кровавом... масле, — пробормотал я, присаживаясь перед замком.
— Кажется, у него опять крыша едет, — послышался из-за спины шепот Васьки.
— Нееееееа, — растянула ответ смачным зевком Жанна. — Это старый пунктик. Не мешайте ему, скоро пройдет...
Провозился я всего две минуты. И отделался всего тремя царапинами и одним продырявленным отмычкой пальцем.
Однозначный прогресс!
От души попинав поверженного врага, я перевел дыхание и со счастливой улыбкой повернулся к отряду. Они смотрели на меня... странно.
— Что? — спросил я.
— Ничего, — отвернулась Васька.
— Какой любопытный у тебя фетиш, — прищурилась Химэ.
Рыцари тем временем продолжали переминаться с ноги на ногу, Жанна опять разразилась протяжным зевком, а Кроконяшка, принюхавшись к замку, тут же смачно им захрустела.
— Ладно, гаврики, — вздохнул я. — Как говорил один неизвестный персонаж, попистофали...
Лестница вывела нас в какой-то темный подвал. Старый, грязный, пропахший гарью, потом, кровью и паленым мясом. Антураж, прочем, тоже вполне соответствовал: дыбы, колодки, кандалы, свисающие со стен цепи, ржавые железные клетки, валяющиеся на деревянных столах пыточные или хирургические инструменты... Вся эта радость была покрыта пятнами засохшей крови, а в углу несколько крупных крыс подъедали воняющий труп какого-то тощего голого мужика.
— Пр-р-р-релестно, — сплюнул я. — И куда это нас нелегкая рука Великого Рандома занесла?
— Судя по виду, пыточная какой-то банды, — нахмурилась Васька, изучая окружение. — Их хватает в трущобах.
— Охотно верю, — я припомнил свои первые впечатления от этого города и невольно скривился. — Пожалуй, не будем тут задерживаться.
— Он еще живой, — вдруг подала голос Жанна, присевшая рядом с валяющимся у стены мужиком. — Бедняга.
— Да наверняка такой же отморозок, как и местные владельцы, — проворчал я, подходя поближе и более внимательно рассматривая этого 'везунчика'. — Мда, знатно над ним постарались.
Тощий, как жертва немецких концлагерей, бедняга был весь покрыт запекшимися ранами и свежими следами от крысиных зубов. Ногтей не было, все пальцы переломаны, брюхо вскрыто, коленные чашечки удалены, локтевые суставы вывернуты в обратную сторону, а лицо... Нос и уши отрезаны под корень, глаза явно выжжены чем-то горячим, волосы вырваны вместе с кусками скальпа, а губы и щеки грубо срезаны, создавая впечатление щербатой кровавой улыбки от уха до уха.
Тем не менее, парень каким-то чудом был до сих пор жив и едва слышно хрипел обожженным горлом.
Сидящая на коленях, прямо в кровавой грязи, Жанна осторожно потянула меня за штанину.
— Можно...? — жалобно протянула она, когда я перевел взгляд на ее лицо.
Я прикрыл глаза и пожевал нижнюю губу, прикидывая варианты.
С одной стороны, может быть он того и заслуживает, да и вообще, не мое это дело. А с другой — что я, собственно, теряю? Серьезной опасности я от него не ощущаю. Нет, есть конечно, определенная вероятность, исходя из которой можно предположить, что чел этот не из слабаков... Но против меня явно не тянет. Да и не один я тут. А если действительно окажется каким-нибудь ублюдком, то просто скормлю Няшке и пойдем дальше.
— Ладно, исцеляй, — дал девушке отмашку, вновь открывая глаза. — Васька, иди сюда.
— Я? — удивилась стоящая в сторонке девушка.
— Ты, ты, — кивнул я, делая шаг в сторону и тыча пальцем на свое место рядом с 'телом'. — Будешь проводить экстренный допрос. Все же кто из нас тут тайный агент и лучше осведомлен о местных реалиях?
Немного помявшись, Василиса все же встала рядом с Жанной, которая уже вовсю колдовала над жертвой бандитского произвола.
Остальные, не дожидаясь команды, рассредоточились по помещению. Телохранители Василисы заняли позиции по обе стороны от запертой двери, ведущей, судя по всему, наверх. Химэ скромно присела на лавочку у стены, демонстративно поигрывая красным шариком из собственной крови. Где притаилась Тай я ответить затруднялся, но, что-то мне подсказывало — где-то возле меня. Ну а Кроконяшка... Тварь кислотная начала неторопливо тиранить местную популяцию наглых жирных крыс, попутно отгрызая куски от разных пыточных аппаратов и захрумкивая их окровавленными инструментами, словно обычная лошадка морковкой.
Тем временем, покрытый слабым изумрудным свечением парень начал быстро возвращаться в норму. Жанна работала не спеша, тщательно перебирая пальцами над телом, словно опытный пианист. И при этом ее мордашка периодически хмурилась, выдавая явное недовольство и напряжение. Видно дела у пациента были совсем плохи, раз наша аптечка так парилась, пытаясь его заштопать.
— Смотри-ка, эльф! — выгнула бровь Химэ, тоже следившая за работой целительницы.
— Угу, — кивнул я, рассматривая отрастающие острые уши спасенного. — Вопрос только, какого хуя он забыл в трущобах человеческой столицы?
Наконец Жанна закончила и, стряхнув с рук оставшиеся зеленые искры, с удовлетворенной моськой отошла в сторону. А вот развалившийся на земляном полу эльф и не думал вставать — до моего слуха донеслось ровное сопение спокойно дрыхнущего чело... существа.
Подождав секунд двадцать, я почесал нос и посмотрел на Василису. Та пожала плечами и, нагнувшись, потрясла пленника за плечи.
— Умм-нууу... — протянул тот что-то невнятное и, вяло пошевелив ушами, продолжил дрыхнуть.
— Ну и хрен с ним, — махнул я рукой. — Значит, как проспится, так и будет сам отсюда выбираться.
— Андрэ! — всплеснула руками Жанна. — Нельзя быть таким жестоким.
— И от кого я, таки, это слышу, нэ? — прищурившись, уточнил я у аптечки. — Напомни-ка мне, милая моя самочка с больной головушкой, кто буквально пару часов назад пустил на фарш и сожрал больше десятка человек?
— Ум... — девчонка пару раз хлопнула зелеными глазищами, потом скромно потупила взор и, спрятав руки за спину, шаркнула ножкой. — Это была не я...
— Ха! А кто?! Екарный Бабайка верхом на Дэд Мозайка?! — не сдержавшись, заржал я. — Нет уж, милая, хватит прикидываться паинькой! Разберись уже с тараканами в башке, пока они не разобрались с тобой!
— Я... постараюсь, — втянула она голову в хрупкие плечики, всем своим видом показывая обреченное смирение.
— Уж будьте так добры, девушка, — фыркнув, я повернулся к Кроконяшке и ласково пропел: ~ Лапуууусееенькаааа...
Зверюга от такого подавилась куском дыбы и совершенно по кошачьему выкашляла изъеденную кислотой деревяшку. После чего уставилась на меня глазами сорокалетнего, битого молью, женой и алкоголем слесаря дяди Васи, которого прижала к стене несовершеннолетняя девочка-бодибилдер с фигурой нашей зеленоватой знакомой и, достав из кармана страпон, начала горячо уговаривать его отдать свою анальную девственность.
— Андрэ, не пугай животное! — давясь смехом, прохрипела Химэ. — Ее же сейчас удар хватит!
— Лапушка, — улыбнулся я и, не обращая внимания на согнувшуюся в приступе хохота блондинку, ткнул пальцем в сторону дрыхнущего эльфа. — Видишь мясо? Нет, есть его нельзя... во всяком случае пока. Так вот, подойди к нему и дыхни разок в лицо. А потом, как наше Ушастое Величество соизволит продрать глазки, поприветствуй его самой ласковой улыбкой. Да, да, вот именно такой!
Няшка, оттеснив крупом Василису, смотрящую на меня как на последнего изверга-извращенца, встала прямо над ушастым пленником и, набрав полную грудь воздуха, сделала глубокий выдох в лицо жертвы.
У обычных животных из пасти смердит. У нашей же Няшки запашок такой, что нашатырь нервно курит в сторонке, зеленея от зависти — глаза не то, что слезиться начнут, а рискуют просто выгореть от кислотного дыхания, вместе со всей носоглоткой.
— АААААА!!! — пронзил тишину подвала дикий вопль бедолаги.
— Кшааааа... — зашипела ему в лицо Кроконяшка, придавив лапой пытающегося отползти парня.
— Сделал гадость, на сердце радость, — улыбнулся я, наблюдая за икающим голым эльфом. — Эх, жаль не эльфийка. Уже в который раз пролетаю по ушастой теме, хотя по закону жанра в гареме должен уже десяток остроухих принцесс всех расцветок сидеть...
— Ухм... — кашлянула стоящая рядом Жанна, нехорошо так на меня покосившись.
— Держи своих тараканов в узде, — улыбнулся я ей. — Ладно, Няшка, фу! Васька, клиент весь твой.
— Надеюсь он заикой не стал, — пробормотала подчиненная принцессы, глядя на то, как двое ее верзил в латах, подхватив эльфа под белые рученьки, придали ему вертикальное положение.
Остроухий оказался тощеватым типом примерно моего роста, с короткими волосами и безобидным лицом. На вид ему сложно было дать больше двадцати лет.
— Имя?
— Ч... чье? — выдавил эльф.
— Твое естественно! — выгнула бровь Василиса.
— Егор, — всхлипнул парень, одним этим словом заставив Ваську принять охотничью стойку. Как, впрочем, и меня. — Кто вы? За что меня... так? И где Юля?
— Кто такая Юля? — уточнила Василиса, проигнорировав все предыдущие вопросы.
— Моя сокурсница, — выдавил паренек, обводя нас блуждающим расфокусированным взглядом явно находящегося не в себе разумного. — Мы гуляли... по парку. Потом сели на скамейку... и куда-то провалились. Там был лес... Какие-то животные... Потом мы встретили людей. Потом не помню... — его язык начал заплетаться, а паренек вот-вот готов был потерять сознание. — Кажется, меня били... Было больно... Не помню...
С последними словами он безвольной куклой повис на руках наших шкафов в латах. Подскочившая Жанна быстро что-то пробормотала под нос и провела засветившейся ладонью по его голове.
— Он в порядке, — повернулась она к нам спустя пару секунд. — По крайней мере физически. А вот что с разумом и душой, сказать затрудняюсь.
Я потер переносицу.
И что мне, блядь, теперь делать?
— Андрей, — Василиса, по-моему, впервые назвала меня русским именем. — Нужно найти девочку...
— Вот ты и ищи, — огрызнулся я, направляясь к ведущим наверх дверям. — Я вам не фея-крестная из сказок Жадной Мыши, сопли всем подтирать не нанимался!
Подойдя к двери, со всей дури пнул ее ногой. С душераздирающим скрежетом выдираемых из пазов гвоздей, массивная дура улетела вглубь следующего помещения. Поморщившись, выждал пару секунд, пока срастется перелом на ноге, и шагнул через порог.
Это оказался длинный коридор без окон, по обе стороны которого шло с десяток таких же массивных дверей с небольшими зарешеченными окошками. В противоположном конце виднелась еще одна лестница, по ступеням которой мне навстречу как раз спускались несколько мужиков самой бандитской наружности с факелами и разномастным оружием.
Уж не знаю, привлекли ли их недавние вопли остроухого пленника, или просто грохот выбитой мною двери.
