— Знаешь, Джу, от судьбы хоть в сундук запрись — все равно не убережешься. Ты успокойся. Я вижу, Волк чем-то тебя взбаламутил. Но постарайся поступать разумно.

— А я никуда не запирался, это вы посадили мою судьбу в сундук. В кого вы меня превращаете, согласно этой судьбе?

Иль некоторое время смотрел на Джу, нахмурясь.

— В Небесного Посланника, Джу, — ответил он.

Джу горько улыбнулся шутке.

— Так следовало с самого начала отдать меня в монастырь. Там за терпение хоть святым называют, а не скотиной. Не беспокойтесь, я отказал Волку быть прихвостнем в его стае. Я просто человек из Агиллеи, который дал не ту присягу и очень теперь этому не рад. Но, поскольку меня учили, что господин слову своему — господин всему, завтра я пойду в лицей и напишу прошение о переводе в войска Порядка и Справедливости. Пусть меня накажут за все мои прогулы и промахи, и офицерского звания мне не нужно. Я больше не хочу.

— Чего ты не хочешь, Джу? — спросил Иль.

Джу покачал головой.

— Ничего не хочу. Ничего и никогда.

Обошел Иля и отправился к дому.

* * *

Государь председательствовал в комиссии попечительского совета при учебных заведениях Столицы, когда его застал новый внеочередной вызов. Впрочем, в обсуждении вопросов государственного образования император не участвовал, а сидел глубоко задумавшись. Потом вдруг подскочил, захлопнул лежавшую перед ним папку и, коротко бросив: "Пусть кто-нибудь продолжит вместо меня", — покинул залу заседания.

Академия Естественных Наук, где проходило заседание комиссии, размещалась далеко от Ман Мирара с его волшебной комнаткой, поэтому арданский генерал-губернатор, срочно вызывавший императора на связь, своевременного ответа так и не дождался. Когда государь раскодировал замок и вошел в тайное помещение, в говорящей коробочке его ждала одна только запись.

Содержание ее было более чем занятно. "Остров Бо, — сообщал кир Хагиннор Джел, — продан новым поселенцам за 28 золотых слитков в 12 сур весом каждый. Половина золота причитается тебе, как господину надо мной, а половина мне, как бывшему непосредственному хозяину земли. Таким образом я с этим делом развязался и судьба иноплеменного вторжения меня более не беспокоит. Они согласны подписать с тобой договор о вступлении под патронаж империи, если им будет гарантирована безопасность от пиратов, неприкосновенность их владений и невмешательство чиновников в дела внутреннего самоуправления их поселения. Они отправили к тебе посольство человек в сто — перевозить всю колонию на материк мы посчитали ненужным, да и хлопотно это. — Тут кир Хагиннор немного помолчал и продолжил менее официальным голосом: — Я знаю, ты скажешь: опять он все на свете променял на золото — и ненависть, и совесть, и убеждения. Но, во-первых, это не так, а, во-вторых, между нами говоря, этот Бо и остров-то такой — дрянь. Я подумал, если они желают его купить за двадцативосьмикратную цену, почему бы нет? За выгоду от этой сделки я даже прощу им, что они уроды. Вот старая истина: и негодное может однажды пригодиться. Я всегда в нее верил. На этом я заканчиваю, до связи".

Государь минуту поколебался, не вызвать ли кира Хагиннора на повторный разговор, но потом просто отослал подтверждение, что информация принята к сведению. Отрадно было одно: господин генерал-губернатор излечился от ксенофобии посредством лекарства весьма и весьма немудреного — позолоченной пилюли. Однако, что же теперь делать с островом Бо? Исключить его из состава империи? А если господа новопоселенцы станут требовать не обойти вниманием их верноподданические чувства? Все же у них какие-то внутренние проблемы. Бог знает, за счет кого они хотят их решать. Может быть, им в самом деле необходимо покровительство. Вот задал задачу, торгаш проклятый. Теперь деваться некуда. Посмотрим на посольство.

* * *

Аристократы, увивавшиеся при дворе, не очень жаловали тайного советника Дина. Многие возмущались внезапным возвышением этого человека, ничтожного и низкого по происхождению, спутавшего всю чиновную иерархию Царского Города своим появлением. Чего только про него не говорили, а то одно правдой было в досужей болтовне, что обретался господин Дин от государя очень далеко, но сделался вдруг близок.

Некоторые злые языки утверждали, что Дин сведущ только в одном искусстве — пускать пыль в глаза. На самом же деле государь отличил в свое время советника Дина за определенного рода наглость и умение нестандартно мыслить. Да и сам господин Дин, вопреки всем разговорам и домыслам, был вполне собой доволен.

Вечер еще не настал, когда советник Дин получил особый пропуск в государевы покои — жетончик с зеленой печатью и ночной пароль. Это означало, что государь желает видеть Дина, и встреча состоится в неофициальной обстановке.

Господин советник попрощался со своей партией королевского войска, рядом с которой имел обыкновение размышлять. Многим людям это показалось бы глупостью — вести одну игру несколько месяцев, да еще и с самим собой. Но советник Дин был игрок особого рода. Он не относился к тем господам, что прытко бегают, да часто падают. В своих расстановках он делал тысячи упреждений, просчитывал бесконечное множество вариантов. Сражайся он против конкретного противника, он не получал бы того удовольствия от игры ума, которую можно было проявить, играя по правилам Дина.

Положив в рукав пропуск, Дин поправил перед зеркальцем воротник кафтана, взял белую рысью маску под мышку и не спеша направился в западное крыло Ман Мирара.

Перед золоченой решеткой арки, за которой начинались личные апартаменты государя, Дин еще раз остановился и осмотрел себя в наполированной до блеска дверце шкафа. Надо сказать, совесть у тайного советника была не совсем чиста. Дин сейчас очень волновался. Он не боялся никого и ничего на свете, кроме государя и государева гнева. И, в то же время, любил жизнь при дворе, как настоящий охотник любит опасную игру с большим и сильным зверем.

Дураки говорили, что государь владеет волшебным зеркалом, позволяющим распознавать людей. Посмотрит в него и сразу знает, что за человек перед ним стоит. Дин, проработавший при государе немалое количество лет, знал, что никакого волшебного зеркала не существует. Просто сам по себе государь — человек очень проницательный, а служба тайного сыска, расцветшая в его правление, и того проницательнее.

А основания беспокоиться у господина Дина были, и очень серьезные. Сегодня на рассвете он собственноручно поставил подпись и личную печать на документе, свидетельствующем о его участии в государственном заговоре. Лист подписали девять человек, печати и подписи замкнули в круг, чтоб нельзя было определить, кто главный и кто все это начал. А ведь начал не кто-нибудь. Начал он, ничтожный Дин, что бы там северяне о себе ни думали. Именно Дин поговорил с каждым, кроме эргра Иная. Дин подтолкнул каждого, уверив, что на этом пути их ждет поддержка. Теперь-то они убеждены, что сами все придумали и решились исполнить. Что ж, пока Дину важна была не слава. Ему был важен результат.

Съехались они за половину стражи до рассвета, почти что за городом, на Нарядной Горке, — где соединяются запруды и Мельничный ручей, — в небольшом доме, взятом внаем на две декады. Подбирал соратников Дин осторожно и тщательно. Проверял и перепроверял имеющуюся о них информацию и все, что можно узнать об их окружении. Он искал обиженных, обойденных вниманием, недовольных существующим положением вещей, расстановкой должностных лиц и распределением доходов в Столице, в стране или при дворе, и, в то же время, не последних по влиянию в чиновных и имущественных списках. Намекал им осторожно, что они не одиноки в своем ожидании лучших времен, что несколько человек уже объединились с целью такие времена приблизить...

Такими были, помимо Волка: министр дворцовых церемоний кир Лаур, наместник Эгироссы кир Аксагор, капитан Правого Крыла гварцейцев Царского Города Ионкар, командир внешней линии городской стражи Харакута, глава внешней дипломатической службы Таргена кир Наор со своим родичем из Савр-Шаддата, присланным от саврского князя, и, наконец, настоятель самого большого в Таргене монастыря Бдящих Сил в Эгироссе эргр Инай, примкнувший к заговору самостоятельно и весьма неожиданно для Дина.

На Иная Дин косился с подозрением. Всяческих святош он побаивался и не имел к ним доверия, считая их людьми ненадежными и трусливыми. Но эргр Инай был хорошим другом кира Аксагора, через знакомство с которым и попал в эту полутемную рассветную стражу на Нарядную Горку в компанию высокопоставленных заговорщиков.

Сведя всех их вместе, Дин считал свою первую миссию практически законченной, и сидел в стороне, предоставив решать, зачем они собрались, им самим. Разговор, произошедший между ними, Дину нравился, и направлять его в нужное русло не было необходимости. Первый шаг по государственному переустройству всем был ясен. Времени на встречу отводилось немного, и о каких-либо компромиссах даже речи не зашло.

— Государь бережет себя, у него большая личная охрана. У нас нет шансов перебить телохранителей и захватить Аджаннара так, чтобы никто не поднял тревогу, или сам государь не скрылся в потайном ходе, — сразу же после приветствий заговорил капитан Ионкар.

— Чтобы государь не скрылся в потайном ходе, — подумав, сказал кир Лаур, — лучший способ — прийти за ним по этому ходу.

Кир Наор повернулся к Дину.

— Вам, как тайному поверенному, должны быть известны секретные переходы императорских резиденций, — с полувопросительной интонацией проговорил он.

Дин пожал плечами.

— Провести солдат по тайным переходам я сумею. Но там тоже есть двери, к которым требуются ключи и коды. К тому же, не могу похвастаться, что мне известны все тайны Ман Мирара. Вот Царский Город — совсем другое дело. Там и кир Лаур сумеет оказать посильную помощь.

— Да, Царский Город в этом отношении много удобнее, — подтвердил кир Лаур. — К его подвалам и секретным ходам хотя бы составлена карта.

Капитан Ионкар согласно покивал.

— Но государь, насколько мне известно, там не живет, — сказал эргр Инай.

Кир Лаур развел руками.

— И когда же он в последний раз ночевал в Царском Городе? — спросил кир Наор министра церемоний.

— Я не припомню, — покачал головой кир Лаур. — Даже по вечерам его уже не застать. Только днем и только с охраной.

— Восемь лет назад приезжало большое посольство из Эн-Лэн-Лена, — напомнил капитан Ионкар. — Послам по протоколу положено было выделить покои вблизи государевых, а в Ман Мираре все не разместились. Вы тогда еще не занимали вашу должность, кир Лаур.

— А до того?

— Одиннадцать лет назад, когда перестраивали Ман Мирар. Он жил то в Царском Городе, то в Игулахе. Я тогда только-только поступил на службу, но как сейчас помню эти переезды...

— Значит, надо либо искать подходы к спальням Ман Мирара, либо ждать, когда государь снова почтит вниманием родовое гнездо предков, пожал плечами кир Наор. — Что предпочтем, сиятельные киры?

— Э, покуда вода прибудет в ручей, у лягушки глаза на лоб вылезут, — отвечал на это саврский посланец. — Наши союзники во Внутренней Области и полгода ждать не станут, не то что восемь лет.

— Может быть, не мудрствовать излишне, а просто взять его и убить — где-нибудь днем, на площади, на приеме, на улице, как Энигора? — поинтересовался Харакута, на которого разговоры о дворцовых церемониях да еще и рано поутру наводили непреодолимую зевоту.

— Нет, — покачал головой кир Аксагор. — Во всяком деле важен ритуал. Особенно в таком, как наше. Государь, не отрекшийся от престола; государь, не назначивший наследника; государь, исчезнувший без объяснений и внезапно — неминуемо породит уйму слухов, лжезавещаний, поднимет волну самозванства, и дело кончится войной. Такое в нашей стране уже было. Не нужно повторять ошибок прошлого. Есть император, который не устраивает многих, и есть его единственный наследник, который не устраивает самого императора. Надо совершить законный, грамотный обмен, а не рвать прореху в делах государственного управления. Пусть этот выход опасен, но это единственный вариант перевести Тарген из одного устойчивого состояния в другое, не менее устойчивое, а не ввергать его в пучину новых смут и волнений. Действовать нужно верно и быстро, чтобы все завершилось до той поры, пока ходжерское золото вступит в игру и умножит число приверженцев императора. Сейчас, учитывая последние события в Савр-Шаддате — очень удобный момент.

— У вас дочь на выданье, кир Аксагор, — вступил в разговор до сих пор молчавший Волк. — Не предложит ли имперский совет государю взять таргскую жену? Как раз хороший повод справить свадьбу в Царском Городе...

Предложение это было сделано Волком по совету Дина. На дочку эгиросского наместника давно уже заглядывался принц Ша, и тут одной стрелой можно было снять двух пташек. Сынок без того обижен на папашу, а тут вовсе взбесится.

— Мысль замечательная, — согласился кир Наор и вопросительно посмотрел на Аксагора.

— Не я выбираю, на ком жениться государю, и когда, — сказал Аксагор, отворачивая мигом побелевшее лицо. Идея отдать для чьих-то целей дочь не пришлась ему по сердцу. Все помнили, чем кончилась женитьба государя на Аисинь, дочери Волка.

— Если рыба захочет — вода уступит, — сказал эргр Инай и улыбнулся непонятно чему.

— Вы только начните, а мы вас поддержим, — заявил саврский посланец. — Савр-Шаддат отказывается платить дань за себя и за северное пограничье, потому что деньги не тратятся на благоустройство и защиту наших земель. Об этом пока не объявляли в Столице, но скоро узнают все. На нас ходжерцы лапу не наложат. Официальная бумага готова: протест против налогов в неурожайный год. От вас, господа и сиятельные киры, зависит, когда и при каких обстоятельствах она ляжет на стол государю. А также — к какому государю и ляжет ли вообще.

На том и подписали круговое поручительство друг за друга (кир Наор, склонившись к плечу своего саврского родственника, тихо спросил: "Ты хотя бы прочитал, под чем подписываешься?" — на что тот досадливо дернул головой), немного пошептались и по очереди разошлись.

Начало было положено.

Когда прощались с Волком, отправляясь каждый в свою сторону, Волк спросил Дина:

— Почему же вы не читали ваших лекций о правильном совершении переворота и причинах Солдатской Войны?

Дин ответил:

— Я и так для всех вас выскочка. Сиятельные киры стали бы спорить со мной из-за мелочей, в то время, как принципиальных различий во мнениях у нас нет. Во всем, что касается ритуалов и церемоний, я с ними согласен. Нам незачем лишние сложности.

Инай это подслушал.

Перед государевыми покоями Дин крепко сжал кулаки и несколько раз глубоко вдохнул, чтоб нервная дрожь его отпустила. Он отдал жетончик, назвал пароль и был препровожден в длинный коридор, где через каждые пять-шесть шагов стояла охрана.