Йома Часть 3

— Кхе, кхе...

— Вот так лучше, — проговорил я вытирая рукой губки кашляющей девушки, и сразу же запечатывая ее обретший свободу рот страстным поцелуем, настойчиво пробиваясь сквозь бастионы ее зубов. Руки в этот момент сомкнулись на мягких полушариях груди, слегка их массажируя. Сопротивлялась поцелую, Лили не долго, и вскоре позволила мне хозяйничать в своем ротике.

Язычок у девушки оказался остренький и проворный, и очень скоро она и сама стала проявлять подобие инициативы, а когда я прервал наш поцелуй, Лили даже недовольно простонала, не желая прерывать поцелуй. Но видимо помня договор, ничего говорить, не пыталась. В награду за правильное поведение я вернулся к изучению ротика девушки, в то время как руки уже вовсю пощипывали затвердевшие соски, от чего девушка забавно вздрагивала в путах.

Я достаточно долго учил девушку правильно целоваться, изредка отвлекая ее действиями своих рук, что беззастенчиво изучали ее тело. И лишь когда убедился в усвоении новых для нее навыков, отдал команду своей одежде, превращая ее в пояс, не способный помешать более тесному общению.

Из-за того, что Лили была распята в вертикальном положении на некоторой высоте, было не слишком удобно, но я справился, и медленно проник в лоно застонавшей от неожиданности и новых ощущений пленницы. Но этот стон я оперативно прервал, новыми поцелуями, после чего стал совершать бедрами медленные и тягучие движения, очень медленно подводя партнершу к пику удовольствия и удерживая ее на самой границе, не давая его достигнуть. Спустя какое-то время Лили уже активно билась в своих путах, желая задать свой ритм и достигнуть блаженства, насладившись эмоциональным коктейлем в ее миленькой головке, я сжалился, и дал ей то, что она желала.

А может и не стирать ее личность полностью, а воспользоваться методом опробованном на Илене. Тогда она будет более живой и эмоциональной, чем та же переделанная Юма. Пожалуй, так и сделаю, только учту ошибки, допущенные с Иленой, и постараюсь сделать Лили более послушной и терпеливой.

Вернув одежде, прежний вид я лизнул приоткрытый в тяжелом дыхании ротик девушки.

— Вот видишь, тебе понравилось. А сейчас потерпи, возможно, будет немного неприятно, я буду убирать твой шрамик, а потом мы продолжим, если ты хорошо меня попросишь. — Проинформировал я девушку о своих дальнейших планах и вернул на место кляп, Лили даже не возмущалась такому действию, все еще не отойдя от испытанного удовольствия.

Я сюда пришел не для занятий сексом с пленницей, а несколько для другого, и сейчас я намеревался выполнить свой план работ. В первую очередь довести работу Лиз до логического конца, исправить энергетику, и убрать шрамы. Эта процедура пусть и не слишком быстрая, но отработанная и, в общем-то, рутинная. А эмоции, которыми меня наградила наблюдающая за моей работой пациентка стали мне дополнительным подарком, а заодно еще сильнее подтолкнули меня к мысли, что ее можно перепрограммировать по мягкому варианту, не уничтожая полностью личность в надежде, что при пробуждении что-то получится.

Ненависти к своим пленителям она совершенно не испытывала, да, Лиз внушала ей страх, Флер так же страх, но не ненависть с фанатичным желанием убивать, а я вообще был во всех смыслах белый и пушистый, добрый заботливый, а еще и от жутких шрамов и постоянной боли избавил.

Закончив с приведением ее тела в порядок, я сосредоточился на разуме. В организации при воспитании воительниц их достаточно хорошо зомбируют на следование своим принципам, другое дело, что эти правила несколько бредовые и боле менее опытные воительницы, попав в мир, начинают это понимать и задумываться. Лили, была довольно молодой, ей около шестнадцати и она всего год как воительница.

Для начала, перед перевербовкой, я решил несколько ослабить влияние педагогов организации. Копаться в памяти я могу уже достаточно уверенно в спокойной обстановке, так что, перелопатив воспоминания, я постарался вычленить из них все лекции о правильном поведении воительницы, что пичкали ей во время обучения. Казалось бы, чего проще, нашел кусок памяти, стирай и двигайся дальше, но это не так если просто стереть эти воспоминания, пусть даже все скопом о времени проведенном в организации это, пожалуй, только на ее боевых качествах скажется в худшую сторону.

Простое удаление памяти не уберет из уже сложившейся личности заложенные основы "правильного" поведения. Но если найти истоки этих моральных установок и добавить к сохранившимся воспоминаниям сильную эмоциональную составляющую, нужного плана, то это уже может помочь. Например, так, находим воспоминания, где молодым девочкам рассказывают, что пробужденные зло и что лучше самой зарезаться, чем становится такой, рассказывает это профессионал своего дела, чутко ведущий аудиторию молодых девчонок рассказывая всевозможные зверства, творимые пробужденными, и даже показывая соответствующие рисунки.

В оригинальных воспоминаниях оратор у Лили вызывает доверие и уважение, его слова о творимых зверствах пробужденных страх и отвращение, а слова, про великую миссию по защите человечества гордость и радость. Не так уж и трудно чуть подтереть эмоциональную составляющую кусочка памяти, сделав лектора отвратительным и мерзким, к абстрактному человечеству так же стоит относиться как к чему-то противному, что не позаботилось о сиротке, когда ее забирали в организацию, где долго мучили, (это уже сложнее, нужно выстраивать новые ассоциативные цепочки). Ну а на пробужденных надо смотреть с восторгом, поскольку они сильные и их никто безнаказанно не обидит.

Как я и сказал для единичного эпизода это не так уж и трудно, но она проторчала в организации пять лет, из них четыре было обучение. Хорошо хоть первые полтора года она сидела в камере, завывая от боли, проходя модификацию. Короче эта работа безумно кропотливая и долгая.

Более того, даже не уверен, что у меня все получится в итоге. Изначально я думал так просто ослабить память о воспитании, но когда углубился в процесс и понял, что это ослабление потребует от меня раз в сто больше сил и времени, чем внесение простых ментальных закладок, достаточно надежных, и хорошо мной отработанных. Я не остановился, уже потому, что мне стало интересно, смогу ли я провернуть такое, и то получится в итоге.

По сути, с разумом человека можно работать множеством способов, делая его своим сторонником. Ментальные закладки, коими обзавелись все мои гвардейцы и мелкие девчонки, отправленные в организацию, это ни что иное как закрепление уже имевшихся у них чувств и норм поведения. То есть работает только на тех, кто и так считает меня своим лидером, закрепляя и усиливая эти чувства. Так, что уже ни какой простой психологической обработкой, их против меня не повернуть. Да и у самих обработанных даже мысли не возникнет о возможности моего предательства. Никакого негатива на мыслительные способности такие закладки не несут.

Второй вариант это сломить волю человека и прописать в его разуме полное подчинение, но тут я работать чисто не умею, мастерства не хватает, и в итоге подобные люди получаются в состоянии ума от овоща, до тупого имбицила, если очень повезет. Что в большинстве своем полностью бесполезно.

Есть еще вариант более глубоких ментальных закладок, что подделывают некоторые привязанности, например, подмена образа некого, очень дорогого пациенту на мой образ с соответствующим усилением необходимых чувств. Но тут тоже идет сильное падение инициативы и общих мыслительных способностей, да и не простой это путь, не факт что такие глубокие закладки не вызовут коллапса личности, а на воителей приготовленных к пробуждению такое вообще ставить нельзя, гарантировано превращение в дикого зверя из-за несовместимости установок.

А то, что я делаю сейчас, это те же глубокие ментальные закладки, но только с ручным устранением коллапсов, и опять же ручной проводкой новых цепочек причинно следственной связи. Если получится, то я могу сам себе присвоить новый уровень в развитии телепатии, и радоваться возможности достаточно глубоко переделывать мозги. Только придется создавать Лили еще и новые воспоминания с моим участием, чтоб обеспечить привязку, хотя, зачем воспоминания, пойду по пути закладок со своим образом и образованием необходимых ментальных связей и выработкой положительного эмоционального фона. Я такое раньше уже делал, буквально в начале карьеры псионика, но не на столь глубоком уровне, и с гораздо более податливым материалом.

Естественно, что за одну ночь мне всю ее память не перелопатить. Так что когда я окончательно выдохся, я освободил девушку, и, подхватив ее на руки, поднялся в комнату, где и оставил спать на ближайшей лавке, оставив связанными лишь руки. С блокированным очагом она не сбежит, а смягчение условий содержания пойдут на пользу моему неожиданно начавшемуся эксперименту. А сейчас спать, устал я.

Поднявшись на второй этаж, я застал там увлеченно болтающих сестренок в компании Илены и Флер, болтали они, судя по долетевшим до меня обрывкам разговора о нашем походе за информацией, Эли активно делилась добытыми сведениями, и поскольку я ей всего рассказать не успел, чувствую, поспать мне не дадут, затребовав продолжение рассказа.

Я и не собирался скрывать от девочек добытую информацию и подробно поведал обо всем, что удалось вытащить из головы наблюдателя.

— И что мы будем делать дальше? — Спросила после рассказа Лиз. — Захватим северную лабораторию?

— Не стоит спешить, Лиз. Ты ведь помнишь о наших воспитанницах? Им надо дать время на становление воительницами, и укоренение в структуре организации. До тех пор лучше себя активно не проявлять.

— Так мы что не будем мстить, за все произошедшее? Они же загубили почти все наши труды! — Возмутилась Эли.

— Обе вы слишком буйные и неосторожные, видимо мало я вас учил, придется повторить. — Пригрозил я.

— И вовсе не мало! И вообще как скажешь так и будет, нам просто поскорее хочется выпустить этим гадам кишки! — Пошла на попятную Лиз.

Пробужденные прислушивавшиеся к нашему разговору особого желания вмешиваться в обсуждение не питали, Илена потому, что ей главное, что я рядом, а Флер, она вообще тут чисто за компанию и как бы свои цели преследует и вообще не во что влезать не собирается, да и не может ввиду своей природы.

— Выпустим, куда мы денемся. Но не сразу, сейчас организация о нас вообще не знает, так что пусть все так и остается. Наша главная задача развитие самих себя и поиск союзников. Вам до пика силы и наиболее благоприятного момента для пробуждения еще несколько лет, мне и того дольше, хотя не думаю что мне стоит пробуждаться, но это отдельный разговор.

— Почему? — тут же влезла Лиз.

— Из-за магии, — Пояснил я, обозвав этим словом свои пси возможности. — Вдруг после пробуждения она опять исчезнет, а сейчас неизвестно, что лучше, иметь магию, оставаясь воителем или не иметь ее, но стать пробужденным.

— Кстати о ней, как вообще все это работает? Это ведь потрясающие возможности, лед в бою и возможности работы с памятью, Кей мы должны понять, как у тебя это получается! А еще лучше отыскать ту самую знахарку, что тебя обучила. — Заявила девушка, сгорая от энтузиазма.

Даже жаль, что сразу правду не рассказал, или не жаль? Нет, все же не жаль, узнав правду девочки, расстроились бы, и еще чего доброго почувствовали себя неполноценными. Я тут недавно думал над возможностью пробуждения у них пси способностей, но сейчас окончательно понял, что после изменения энергетики тела это почти невозможно. Путь развития тела слишком плохо уживается с разумом, это у меня получается их совмещать и то с заметными ущемлениями, а тут развивать в них псионику, нереально. Так что придерживаемся сказок про то, что я и сам плохо понимаю, как оно работает, и желаю выяснить, для чего придется не только соглашаться на вскоре последующее предложение о серии экспериментов, но и самому проявить энтузиазм.

— Знахарку мы не найдем, она погибла. — Отсек я хвосты. — А на счет того, как все работает, я и сам не знаю, достаточно пожелать и все получается.

— Мы должны непременно узнать границы твоих возможностей!

— Мне этого охота не меньше чем тебе, — заверил я девушек. — Но в первую очередь мы должны развить то, что у нас уже есть и нам понятно как оно работает, наши тела. А так же занятся вербовкой союзников, или точнее их созданием из воительниц.

— Так ты для этого приволок этот обрубок убивший Первую? Хочешь ее пробудить и перетянуть на нашу сторону, — с неприязнью сказала Лиз.

— Я уже говорила, что это опасно, и наших с Иленой сил хватит только на то, чтоб справится с ней в первые мгновенья после пробуждения, когда она осознает свои силы нам не победить, — внесла свои пять копеек Флер.

— Для этого, Лиз. — Ответил я. — Но не только, и не стоит волноваться, я умею пробуждать так, чтоб потом проблем с адекватностью не возникало.

— Да уж! — Фыркнули сестренки и синхронно посмотрели на Илену.

— И не надо такие кислые физиономии строить. Если бы Рафаэлла не была возможностью перетянуть на нашу сторону Люсиэллу я бы с радостью ее убил, за смерть Первой. Но нам не помешают союзники, поэтому мы и оставим ее жить.

— Да мы не хуже тебя это понимаем, — произнесла Лиз, — Просто так обидно, я столько трудилась, а эта взяла и убила...

— Хватит уже нюни распускать. — Новую сделаешь, еще лучше старой. Лучше расскажи, как у тебя продвигаются дела с проблемой Флер?

— А я разве еще не сказала? — Удивилась Лиз.

— Нет.

— Я закончила, только тебя и ждали для проверки теории и других, гм услуг...

— Так это же замечательно!

— Закончила? Значит, я смогу завести собственного ребенка? — Аж подпрыгнула от радости Флер. — Ну, не молчи, говори же! Когда, Когда? — Пробужденная набросилась на Лиз и отчаянно затрясла ее за плечи, требуя ответа со слезами радости на глазах.

— Флер Успокойся! Ты же ее все оставшиеся мозги вытрясешь! — Пришел я на защиту своей малышки, отбивая ее у пробужденной.

— Почему это оставшиеся? Это кто тут еще умнее? Фи! — Гордо задрала подбородок освобожденная Лиз.

— Оставшиеся, потому что только ты могла догадаться сообщить будущей матери новости о ее возможности материнства так мимоходом. Сама виновата, еще скажи спасибо, что тебя не придушили в объятьях. — Попенял я спрятавшейся за моей спиной, от бурной радости Флер, девушке.

— Хе, хе сестренка, а я знаю, почему ты ждала Кея, чтоб сообщить Флер такие новости. — Засмеялась Эли. — Если бы не он, то ты бы уже стала папой, ухахаха...

На такой веселой ноте наши посиделки как-то сами собой закончились. Ну не совсем сами, просто Флер потащила нас в лабораторию, где Лиз обещала поведать мне обо всех своих изысканиях и рассказать какое тело надо соорудить для Флер, чтоб она смогла нормально забеременеть и выносить ребенка. С тем, кем будет этот ребенок, были некоторые проблемы, но то, что не человеком, прогнозировалось абсолютно точно. Вероятнее всего он будет метаморфом, либо оборотнем с приспособленным к использованию всех своих способностей разумом.