Империя-1

Не исключено, что девушка решила, будто я ее заколдовал. Или пытался околдовать, чтобы получить полную власть над душой и над телом...

Но ее веселое настроение не могло быть бесконечно угнетенным. И оно вновь явилось во всем своем великолепии...

Она снова встала, так же легко прошлась по плоскости, от одного стабилизатора до другого. Изящные ножки легко ступали по керамитовым пластинам.

Сопла главных движков глядели черными провалами труб, инжекторы тоже не пострадали. Ну и хорошо. Если бы они лопнули, то тут было бы идеально ровно выжженное поле радиусом в полкилометра.

Слазить, что ли, внутрь? Нет, пока что рановато. Мне туда просто не подняться, даже с помощью девушки. А, судя по тому, как она отреагировала на то, что напоминало ей колдовство, лезть внутрь лучше всего одному.

Кстати, а что могло уцелеть внутри аэрокосмического истребителя? Ремкомплект? Оружие? Медикаменты? Аварийный комплект? Нет там ничего такого и не было, и даже быть не могло. Все это хранилось отдельно, а большей части медикаментов на борту звездолета не было, их необходимо было синтезировать заново — время очень паршиво обходиться со сложной органикой.

Никакого ручного оружия не "Поморнике" тоже не было. Конечно, стоит его обыскать, но что толку? Найти лазерный пистолет? А как его зарядить? Построить маленький конвертер? Батареи-то заранее отсоединены и хранятся полностью пустые, 'высушенные'. Так что истребитель почти голый — есть только то, чем его загрузили перед столь поспешным стартом... То есть, стационарные лазеры, получающие энергию от конвертера "Поморника". Возможно, аварийный боевой комплект... Стоп, он же пустой. Надо бы глянуть, обязательно глянуть... Да опять же, что толку? Ракеты и снаряды развинчивать? Этого без специального оборудования не сделать никак, даже подорваться не получится.

Но все же, какую пользу можно извлечь из "Поморника"?

Жить в нем. Люк закрыть — и никакой зверь не заберется, и холодно не будет, и жарко тоже не будет, и дождик не пойдет... Можно сделать запас еды и очень долго сидеть тут, носа наружу не показывая.

Но вот только как быть с местными жителями? Решат, что колдун, да подпалят истребитель, обложив хворостом. Стараться долго будут, еще, чего доброго, весь лес в округе переведут — по истребителю можно из огнеметов палить, а ему хоть бы хны, но все же дорогу в деревню мне придется забыть раз и навсегда. Да и потом, сколько туда еды напихать можно? Ну, посижу месяц, ну, два, а потом-то все равно за едой придется идти. А тут меня и ждут с острыми осиновыми кольями...

Одному не проживешь. Как бы не были уродливы и тупы местные жители, но все равно одному не жить. Надо же и словом хоть с кем-то перекинутся! Да и Ива, Ива, Ива... Вот с ней я бы хотел общаться, и желательно как можно чаще. Потому что это самая милая девушка, какую я только видел.

Ива между тем изучала правый стабилизатор, и не замечала моего пристального взгляда. А я уже разглядывал ее очень и очень долго... Вот сейчас повернется, и увидит меня... И я смутился сам, отвернулся в другую сторону.

Так что надо думать, что отсюда можно брать и нужно что-либо брать, и отваливать. В деревню, в дом...

Робинзон на затерянной планете. Избитый сюжет для стольких книг фильмов, что для их подсчета жизни не хватит.

Первых звездолетчиков готовили и к такому варианту. Нас же готовить перестали — слишком это маловероятно, если гибнет в космосе корабль, то быстро, сразу, выживших не остается. Мы знаем только азы выживания. Флора и фауна на всех планетах, около которых может оказаться космолет, сходна между собой. Различия есть, но они не существенны. По крайней мере, для длительного выживания.

Но, черт возьми, как же мало я знаю...

Нет, не все еще потеряно. Тут должна быть колония наших, тех, к кому летел корабль. Пусть Ива ничего не знает, но это ничего еще не говорит, ровным счетом ничего! Надо связаться с ними. Не может быть, чтобы технологическая цивилизация полностью исчезла за пару сотен лет. Такого не бывает.

А если они тут, то всегда можно до них добраться. Технологическая цивилизация перевернет эту недоразвитую планету шиворот-навыворот.

* * *

*

Выздоровление шло постепенно, но верно.

Первый удар пережил "Алый восход", потом вступили в дело остальные препараты комплекса. Волосы у меня не выпадали, на тошноту тоже не тянуло. Значит, облучение я пережил. Чесалось тело, мир тускнел, хотелось драться и пробивать здешние гнилые домишки с одного удара.

И я мог это сделать.

Я знал, что мог.

Теперь я полностью восстановился. Местная одежда уже не вызывает у меня отвращения одним своим видом и почти не раздражает кожу. Совсем не тянет вернуть обратно местную еду. И даже язык их выучил более-менее сносно. Говорю так, что сразу и не отличишь. Конечно, кое-какой акцент есть, но я очень надеялся, что он незаметен. Говорить тут мастеров мало.

И однажды утром я понял, что так сидеть нельзя. Совсем нельзя. Слишком много времени уходит на это, а изобретать самому себе дело как-то не особо приятно. Просто это всего лишь бегство от реальности.

Надо решить, что делать. Надо срочно найти себе нормальное, хорошее дело — а то я просто сойду тут с ума. До сих пор я не уверен, как они приняли инопланетянина, но вот как они примут сумасшедшего инопланетянина-то, а?

Итак, дело номер один. Какого это черта я сижу на жопе? Где-то тут есть колония Земли, они ждут и ищут меня — ведь они получили передачу! Да и только слепой бы не понял, что случилось — вспышка была, должны была быть, и еще какая! Надо лезть в "Поморник" — должно же что-то там сохраниться!

Так я и сделал. Просто в одно прекрасное утро поднялся и разбудил Иву, сладко дремавшую в углу. Ветки не было. Странно, куда она могла пойти в такую рань? Может, она тут и не ночевала, что скорее всего... Ветка появлялась тут все реже и реже, почему-то.

-Пошли к железной птице. -Сказал я.

Ива протерла сонные глаза.

-Но ведь еще рано! И мы еще не ели!

-Ничего, в дороге поедим. Ива, надо очень!

-Там твое колдовство? -Она вылезла из-под шкур, которыми укрывалась. -Отвернись, пожалуйста.

Ночная рубашка на ней была драная, и почти ничего не скрывала. Но я покорно отвернулся. Спал я не раздеваясь. Странно, что блох тут не было. А может, были, вот только мое инопланетное тело показалось им слишком экзотичным.

Ничего, скоро они опомнятся и начнут жрать.

Странно, но я все еще не видел, чтобы местные страдали от блох или вшей. Да и животные почти не чешутся. Мух тоже нет... Почти.

Вдруг я поймал себя на том, что исподволь рассматриваю через небольшую прореху в ткани розовый сосок на аккуратной грудке. Ива чуть наклонилась, обматывая ноги завязками сандалий, и мне стало видно еще больше.

Ругнув себя, я отвел взгляд. Вон окошко, туда надо смотреть. Кто знает, зачем сюда поселили эту девушку? Вряд ли только для того, чтобы один инопланетянин, возжелавший приключений, завалил ее на койку.

-Идем? -Ива уже одета. -Нет, стой. Я еду с собой ... -Следующего слова я не понял, переспросил.

-Ну, возьму с собой.

Ага. Слово 'соберу'. Запомним. Да я так уже половину ихнего языка запомнил, не иначе! И слова все не кончаются, и их все больше и больше.

Еду Ива собрала в небольшой мешочек и решительно повесила через плечо. Потом подала мне мою трость. Ремень прошел как раз между ее грудками, обрисовав соблазнительные округлости.

С непонятным мне самому отвращением глянув на палку, я легко вскочил на ноги.

-Хоп! Идем, идем!

Круглые глаза уставились на меня.

-Как ты мог так быстро выздороветь? Это невозможно! Кьен, не шути, возьми палку.

-Ну ладно, ладно. -Мне почему-то пришло в голову, что вовсе не обязательно демонстрировать всем и каждому, что я уже полностью здоров. Пока поболеем, присмотримся...

После этих мыслей мне стало совсем хорошо. Значит, я уже в норме, ели стал проявлять осторожность.

Прошли поле тана. Я все еще не без удивления рассматривал эту жуть. Сон древнего коммунистического владыки — который там, в России, кукурузу растил. Чуть ли не на Северном полюсе.

Нет, все-таки тан — это аналог кукурузы. Вот такой бы она была и на Земле, если бы там были схожие условия.

Ива поддерживала меня, я делал вид, что иду тяжело. На самом-то деле меня все подмывало схватить Иву и нести отсюда до "Поморника".

И ведь смог бы!

Нет, а приятно все-таки быть здоровым!

Мы прошли лес, перешли вброд ручей. Воды там было не так уж и много, всего мне по колено, но течение было очень сильное, ноги обжигал ледяной холод тающих горных ледников. Ива ни в какую не желала отпускать меня, и крепко держала за руку, пока мы шли по дну ручейка.

В нормальном своем состоянии я стал замечать много больше. При падении "Поморник" пропахал глубокую борозду, снес все деревья на пути и врезался носом в холм. Холм-то как раз и задержал стремительное движение падающей машины. Но садился "Поморник" еще при работающих корректирующих движках, иначе бы борозда была на пару сотен метров глубже. С большой воронкой в конце траектории. И так вон как землю расплескало, как будто студень...

То есть, в конвертерах могло остаться горючее.

Одна сотая грамма урана мне хватит, чтобы послать сигнал 'СОС'. Услышат его стопроцентно. Передатчик на "Поморнике" боевой, предназначен для того, чтобы держать связь в любых условиях. Он перекроет всю планету запросто, да еще и на орбите будет слышно отлично.

-Надо лезть внутрь, Ива. -Я отставил подальше палку. Говорить мне становилось все легче и легче. Пара приемов, еще из Академии, предназначенных для быстрого освоения языка, очень мне помогали. Можно уже даже думать на чужом языке, а это очень-очень быстро помогает...

Люк гостеприимно распахнул свой зев. Броневые пластины так и остались разведенными в стороны, они топорщились из корпуса, смотрели под прямым углом вбок, как сломанные лепестки розы.

-Кен, смотри!

Я обернулся. Ива указывала на маленькую птичку, присевшую на крыло. Птичка была очень похожа на воробья, только какой-то невероятной окраски — как попугай. Если бывают попугаи таких цветов — алое с белым... Снегирь, что ли? Видел как-то я такую птичку в учебнике. Таких на Земле уже не осталось, все вымерли давным-давно, еще в конце ХХ века...

-Что это? -Спросил я, разглядывая птичку. Та, склонив голову, рассматривала меня одним глазом, иногда отвлекаясь и пробуя клювом прочность обшивки.

-Ива.

-Что? -Я подумал, что самые мои популярные вопросы — это 'что' и 'как'.

-Это птичка такая. Называется — ива. Я тоже — Ива. Потому что такая же веселая и легкая. А что означает твое имя? -Она исподволь смотрел на меня, ожидая ответа.

-Мое имя? -Я задумался. У меня это вроде бы уже спрашивали, и ответа ждали с таким нетерпением, что это заставляет задуматься... -Да ничего не означает. Это просто мое имя, вот и все.

Ива украдкой вздохнула. Чуть примолкла как то, ресницы опустились, губки стали чуть полнее. Темный ангел пролетел.

Я внимательно посмотрел на нее — такое ощущение, что сейчас я разрушил ее мир. Сильный удар, которого она не понимала... Сообразил я чуть позже и выругался. Первобытные суеверия — сглаз, порча... Ведь и девчонки мне представились кличками — Ива, Ветка... Да и остальные — вроде бы их по именам не зовут...

Ну, сделал дел, теперь молчи, чтобы хуже не стало.

-Кто как, а я внутрь! -И я осторожно, сохраняя впечатление полностью ослабевшего человека, протиснулся внутрь.

Ива чуть поколебалась, но все же храбро полезла за мной.

Внутри все сохранилось. То есть, я имею в виду, относительно сохранилось. Я видел как-то "Сапсан", потерявший управление при сходе с орбиты. Летчику удалось выровнять машину и посадить на брюхо. Но внутри все было так перекорежено, что аэрокосмический истребитель даже не стали ремонтировать, сразу подогнали тягач, прицепили за уцелевший стабилизатор и отволокли на свалку.

"Поморник" выдержал посадку с большим достоинством. Разбито внутри ничего не было, что удивительно. Никаких видимых повреждений, ничего такого, что могло бы насторожит меня.

Но это еще ни о чем не говорит. Не настолько я хорошо знаю эту мелкую аэрокосмическую шушеру, чтобы не насторожиться в любом случае. Повреждение может быть самым незаметным — трещины в защите энергопроводов, повреждения каркаса, неполадки в конвертере — и еще много что еще, что никогда не определить без энергии. Тут и с энергией не все определяют, а на глаз-то уж точно многое пропущу... Хотя "Поморник" — машина крепкая, большая и хорошая.

Ива протиснулась вслед за мной. Теперь она стояла в проходе, не в силах сделать вперед хотя бы один шаг.

Экраны все так же показывали панораму окрестностей — разумеется, только те экраны, чьи датчики не засыпало. Остальные были темны, как ночь. Разноцветные индикаторы на пультах, странные кресла и останки моего скафа на одном из них — все это не добавляло Иве храбрости.

Вот отсюда я полз. Скаф... Захваты и в самом деле плохо сработали, и это сыграло свою роль. Видно, что с правой части два захвата так и не закрылись. Три захвата срезано, вместе с частью скафа. Горелка резала то, что я ей приказал. Вот и разрезала... Надо же, она все еще тут...

Я отцепил горелку от рукава скафа и попробовал в ручном режиме.

Ага, счас. Ничего, совсем ничего — никакого отклика. Заряд на нуле, паста кончилась. Теперь, если не удастся достать горючее, горелкой можно заколачивать гвозди или представить крестьянам как магический жезл. И то и другое — равноценно...

Со вздохом я положил горелку на место. Это мне не поможет.

Что еще может быть в истребителе? Да ничего, честно говоря. Ракеты из пеналов или еще что — это я просто не вытащу, лазеры и пушки без энергии не заработают, да и не снять мне их без инструментов. Не зубами же керамит грызть? А боеприпасы лучше не трогать, все равно мне с ними не справиться. Даже как мины соседу в огород не забросить — не сработают.

Ничего полезного, проще говоря. А еще дом колдуна!

Но вот только колдуну суждено подохнуть тут, если колдун кое-что не найдет! А именно — хоть немного горючего! Чтобы все это заработало, наконец-то нормально заработало. Тогда можно жить если не припеваючи, что хотя бы с небольшим комфортом. Все одно лучше, чем в деревенских халупах. Но опять же, дорога в деревню будет заказана напрочь...

Нет, лучше жить вместе со всеми, не высовываться, и просто жить дальше.

Должны же меня найти, в конце-то концов?

-Ива, а как вы меня отсюда вытащили? -Удивился я. -Как вы проникли внутрь?

Иронии она не заметила. Вообще не заметила.

-А мы и не залезали внутрь. -Пожала плечами она. -Ты лежал у крыла стальной птицы, без сознания. Рядом с ручьем. Отец Марсипаний запретил нам входить в это место, потому что тут может быть плохая жизнь.

Ага. Значит, сюда они не лезли. Теперь я это знаю совершенно точно.

Я смутно помнил, как отсюда вылезал после посадки — как открывался шлюз, как я пил прохладный вечерний воздух, помнил ледяную воду, комками проталкивающуюся в пересохшее горло...