Сказка быль

— Что тут случилось? — спросил гном.

— Нас ограбили, — ответил один из стражей. — Наложили сонный наговор на караван ночью и ограбили всех.

— Да что ж такое, — удивился я. — И месяца не прошло, как на материк вступил, а уж третья банда. Неужели от них леса почистить некому?

— Пять лет... — караванщик застонал. — Пять лет водил я караван. Пять лет наживал добро. И всё, всё прахом. Что теперь оставлю детям в наследство. Отцу лекарство теперь купить не на что. Как товар продам, только со стражей расплатиться хватит.

— Я узнаю этот след, — тихо сказал эльф и снял с края повозки длинный волос. Рыжий.

— У вас в караване есть рыжие? — спросил я.

— Нету у нас рыжих.

Мы вернулись на дорогу и отправились дальше. И к вечеру нашли наших благородных разбойников. В маленькой деревушке на сотню домов, окруженной, тем не менее, высоким забором, они собирались ночевать на сеновале.

— А надо ли вмешиваться? — пробурчал гном. — Не нас они ограбили.

— При чём тут ограбление? — удивился эльф. — Они знают подход к Прибрежным Скалам. И гоблины их не убивают, привыкли пленников им продавать. Потому они единственные, кто могут нам помочь разобраться с этой базой орков, в трёх днях пути от Горячих озёр.

Гном хмыкнул,

— Об этом я не подумал. Действительно, гоблины могут знать о базе.

— А может, — предположил я, — база прямо там, в Прибрежных Скалах?

— Нет, — возразил эльф. — Там нет бухты для стоянки и очень много рифов.

— Рифы можно убрать. А для стоянки в скале вырубить пещеру. Гоблины владеют магией крови, а этой магией сделать пещеру для корабля легко, как и снести рифы. Зная путь, корабли орков проходят рифы, а для других там идти — самоубийство.

Эльф и гном задумались надолго. Мы успели подъехать к сеновалу,

— Уважаемые, вы не могли бы подойти к нам для беседы.

Головы благородных разбойников взметнулись над сеном, как то разом смутились и вскоре парочка спустилась к нам.

Потом мы беседовали в местной таверне.

— Как вы усыпили караван? Вы сильные маги?

— Нет, господин.

Боже, эти бандиты ещё и смущаются...

— Вот этим, — и из мешочка вытряхивают несколько зелёных горошин. — Это сильное снотворное.

— А в котёл как положили? — заинтересовался гном.

— Через трубку дунул. Из кустов за 20 шагов попал.

— Я тоже заметил, дрянь у них охрана, — соглашается гном.

— И сонных дочиста ограбили, — осуждающе говорю я.

— Не дочиста, господин. У кого золото было, половину взяли. У караванщика ларец с золотом взяли весь, но у него в поясе камни драгоценные. Дороже того ларца. Только гоблины золото больше любят.

— Ну вы даёте... — только и могу сказать я. А караванщик артист.

— Как вы у гоблинов пленных выкупаете?

— Мы приходим в условленное место и жгём костёр. Приходит гоблин, забирает золото. Потом отпускают пленных Один пленник — 10 талантов. Мы прячемся в кустах и смотрим, как пленники уходят.

— А первый раз как вы тот костёр зажгли?

— Тогда у нас родителей гоблины украли. Мы поймали одного гоблина и сказали, что убьём его, если он не поможет освободить их. Он не испугался. Сказал, что сможет, если за каждого пленного принесём 10 талантов. Тогда и показал место, где костёр жечь. И ещё сказал поторопиться, там пленных долго не держат. Мы принесли 40 талантов. И они отпустили четверых. Наших родителей. А гоблин сказал, что если ещё принесём, ещё отпустят. С тех пор и пошло.

— Как же вы ему в первый раз поверили? — удивляюсь я.

— Но все знают, что гоблины честные, хоть и людоеды. Слово держат. Вот и эта деревня. Гоблины тысячу лет назад пообещали не трогать никого на полях этой деревни в обмен на поставки зерна. И не трогают. Хотя совсем рядом живут.

— И много зерна поставляют они?

— Мало. Сто корзин в год. Для такой деревни это мало.

Когда разбойники ушли, за пивом обсуждаем дальнейшие планы. Меня тянет на юг, узнать, от куда я приехал в Горячие Озёра. Но соглашаюсь, что проследить за выкупом заложников стоит. И утром эльф пускает дополнительно двух бабочек над головами наших разбойников. Мы идём за ними где-то в 5 километрах позади. Всё происходит так, как они описывали. Запалили костёр на камне, хранящем следы прежних костров. Через пол часа явился гоблин. Эльф его хорошо рассмотрел, сказал, что у него татуировка больших вождей. И добавил, никогда не видел раньше гоблина с золотой цепью на шее из толстых звеньев. Я невольно вспоминаю свои анекдоты про малиновые пиджаки. Их обладатели тоже любили толстые золотые цепи на шее. От куда во мне это знание?

Потом недалеко от кострища сдвигается камень, и выходят 12 пленников. 8 людей и 4 гнома. Они измождены, одежда грязная, изношенная, бороды гномов клочковатые. Маленький гоблин, не тот, что с цепью, другой, машет своей лапкой вдоль тропинки, по которой освобождённым пленникам надлежит идти. И скрывается под камнем, тот сдвигается обратно.

— Метод себя не оправдал, — подытоживает эльф, — Тут мы не узнаем, есть ли в Прибрежных Скалах база орков. Надо установить наблюдение со стороны моря, на это штук пять кораблей надо.

И мы отправляемся дальше на юг, предоставив благородных разбойников и освобождённых узников самим себе.

Когда я потерял сознание, не помню. Ехал на Жёлтоглазе, а потом, будто чёрный омут. Очнулся уже в клетке.

— Где это мы?

— Лежи спокойно, — сказал где-то рядом Тотон. — Ты себе голову разбил, когда с коня упал. До чего же вы, люди, хрупкий народ.

— Голова ерунда, залечу быстро.

— Не залечишь. Тут поят водой, блокирующей магические способности.

Вслушиваюсь в себя. Вроде, ничего я не потерял. Жёлтоглаз жив, я чую это. И щит воли на Тотоне чую. Трещину у себя в черепе залечиваю быстро, сказывается опыт. Первое сделал. Поднимаюсь, оглядываюсь. Мы в клетке. Тут полно народа, человек 30. Точнее, не человек, а людей и гномов. Камера. Каменная ниша, выход перекрывает толстая железная решётка. За решёткой три гоблина, играют в кости.

— Так, — говорю Тотону. — Рассказывай новости.

— Мы в плену у гоблинов.

— Это понятно. А как нас захватили? Где Эл?

— Не знаю. Ехал, вижу — ты падаешь. Потом сам упал. Эл что то вроде пытался крикнуть.

— Слушай, — я шепчу, чтоб остальные сокамерники нас не слышали. -Ты говоришь, магические способности заблокированы. Но я чую твой щит.

— Щит я до того, как меня опоили, сделал. Вот и держится.

Пытаюсь вызвать звёздный свет. Ничего не получается. Гм... Простая магия не работает, но способности метаморфа остались. Пытаюсь взять под контроль гоблинов. Они даже не замечает попыток. Непробиваемый щит. Похоже на защитные талисманы. Беда.

Проверяю, что пропало. Всё пропало. Ни денег, ни оружия, ни расписок банка на платочках. Даже палочку-вызов дракона украли.

Воздух где-то далеко начинает сотрясать ритмичная барабанная дрожь. С таким темпом гребут гребцы на галере. Очень большой барабан. Или несколько. Гоблины охраны убирают кости и, в такт ударам, начинают бить ладонями по полу. Дрожь скалы ощутима, наверное, десятки тысяч гоблинов так же бьют сейчас по скале ладонями.

И тут я слышу странный призыв...

"АРАЕН. ПРИДИ ПРИДИ ПРИДИ. АРАЕН. ПРИДИ ПРИДИ ПРИДИ"

Зов повторяется снова и снова. Я вдруг осознаю, что зовёт меня наш эльф, и у него нету щита. Я его чувствую.

— Знаешь, Тотон, я полежу немного.

— Лежи...

Ложусь на пол, расслабляюсь и мысленно устремляюсь на встречу зову. Эльфу очень плохо. И больно. Всё, на что его хватило — снять свой щит воли.

"Эл? Что случилось?"

— Араен!!!! — кричит эльф. — Возьми моё тело, убей их всех!!!

Скольжу в сознание, как это уже делал с Жёлтоглазом, погружаюсь в ощущения тела. Ух-ты... Я и забыл, что эльфы видят 15 цветов радуги. Как красиво.

Я лежу на жертвенном камне. Растянут за руки-ноги. И тут стоявший у жертвенного камня шаман гоблинов под заунывное пение вонзает мне в сердце зелёный каменный нож. Выдёргивает его.

И тут же я чую, как в тело вливается сила. Чудовищная, страшная.

Злое веселье заполняет меня. Я пылаю. Залечить пустяковую ранку в сердце — пара мгновений. Руки и ноги свободны, я встаю. С кистей капает кипящий металл — остатки цепей. Вокруг меня пылает воздух. Ну что ж, повеселимся.

Я смеюсь, и хохот гремит эхом. Жертвенный гранитный камень начинает плавится, я стою в лужице кипящей лавы.

Вокруг меня огромный зал, наподобие цирковой арены. Трибуны заполнены гоблинами. И орками. Я в центре пентаграммы, выдолбленной канавками в камне, рядом с пентаграммой, меж двух лучей, большое зеркало. Кажется, оно сделано из расплавленного золота, и по нему пробегают всполохи. В нём я вижу своё отражение. Пылающий огонь. Смутно сквозь пламя можно различить обнажённый торс, руки. А вот голову хорошо видно. Голова эльфа, но вместо глаз — ослепительное белое пламя. И волосы, раньше заплетенные в аккуратные косы, теперь расплелись гривой и стоят дыбом.

Вокруг пентаграммы 12 шаманов. Один из них выкрикивает что-то, и к зеркалу тащат пять связанных эльфов.

— Огонь! — говорю я, и моё пламя раздвигает границы, идёт дальше пентаграммы, захватывает 12 шаманов. Их тела мгновенно разлетаются раскалённым пеплом. Ужас охватывает зал, и я наслаждаюсь. Они пытались что-то сотворить своей магией крови? Ну что-же, получайте, что хотели.

Щёлкаю пальцами, призывая звёздный свет, и он послушно приходит. Затопляет всё их подземелье, я теперь вижу его всё, десятки километров туннелей. Включая и три выхода из этого зала. И направляю в выходы огонь. Коридоры текут плавящимся камнем, я смеюсь. Если это ощущают драконы, я могу понять, почему они истребляют целые города.

Толпа, наконец, выходит из оцепенения, и с воем устремляется к выходам. Передние просто падают в лаву, а задние бегут по их телам. Теперь я устремляю огонь в толпу. Их слишком много, я не могу сжечь их полностью. Остаются обугленные скелеты. И над всем этим воем господствует мой смех.

Наконец, вой стихает. Все, кто убегал, погибли. Осталось меньше десятой части. Эти стоят молча, с оружием в руках. Гордо ждут смерти.

— Смирись! — приказываю я огню. И огонь спадает. В зеркале теперь отражается обнажённый эльф, по колено в кипящей лаве. И вместо глаз по прежнему ослепительное пламя.

Среди первых рядов вижу одного, с золотой цепью на шее. Выхожу из лавовой лужи. Там, где по камням ступает моя нога, остаются оплавленные следы.

— Ты! — говорю я на всеобщем, указывая на гоблина с золотой цепью. — Говори! Зачем вы призвали меня!

Гоблин смотрит гордо, вызывающе.

— Мы призывали дух огня через огненное зеркало, чтоб стать сильнее.

— Зачем вам быть сильнее?

— Чтоб истребить остальные народы.

— Глупцы. Что вы будете делать, когда останетесь одни? Вы перессоритесь, и начнёте убивать друг друга, и истребите. И тогда не останется никого.

Этот мир интересен. Чем больше народов, тем интересней. Если останется один, будет скучно. Даже если он не уничтожит сам себя, то я приду и уничтожу его весь. А потом заселю новыми народами.

Ты запомнишь мои слова?

— Да. Я запомню.

— Этот эльф, чьим телом я завладел, хотел, чтобы я убил всех гоблинов. Но я не хочу убивать всех. Без вас мир тоже будет скучнее.

Подхожу к лежащим эльфам. Гоблины, тащившие их, просто бросили их тут и сбежали. Эльфы тоже объяты ужасом. Честное слово, этот гоблин с золотой цепью храбрее их. Наклоняюсь и пальцем пережигаю верёвки.

— Идите за мной.

Я вижу всё подземелье гоблинов. Да, морская база орков здесь. Вижу я и тонкую перегородку, закрывшую древний ход. Легко рассыпаю перегородку и иду вперёд. Эльфы идут следом, хотя и не вступают в мои следы. Ещё бы, они горячие.

Ломаю ещё парочку перегородок и оказываюсь напротив конюшни. Желтоглаз узнаёт меня, но я приказываю ему не подходить.

— Возьмите лошадей и ведите следом.

Каким-то образом информация о нашем движении распространяется по подземелью. Гоблины разбегаются с моего пути заранее. Выхожу к нише пленных. Легко расплавляю решётку. Ближе всех ко мне лежу я, вернее, моё тело. Под голову мне Тотон заботливо положил свой плащ.

— Ты ли это, Эл? — со страхом спрашивает наш гном. Как он умудрился узнать это тело в пылающёй оболочке огня? Остальные пленники прижались к дальней стене.

— Это не Эл, я завладел его телом. Сейчас я покину его. Надеюсь, навсегда. Ты должен вывести всех пленных из подземелья.

В глазах гнома возникает понимание.

— Я выведу их.

Покидаю тело Эла и с наслаждением поднимаюсь в своём. Как же бедны краски в восприятии человека.

А Эл падает на колени, его стоявшие дыбом волосы опадают. Тотон хватает свой плащ и закутывает в него эльфа.

— Как ты?

— С-спасибо, — не сразу выговаривает эльф. — Теперь в п-порядке.

Сейчас, когда на нём нет щита, я чую его настрой, а он мой. Эльф смущён тем, что отдавал мне своё тело, смущён своей наготой, безумно радостен спасению и безумно испуган происшедшим. Он всё видел и помнит, он слышал мои чувства тогда, когда я с упоением сжигал тысячи гоблинов.

— Эл, — весело говорю я. — А ты говорил, что эльфы гоблинам живыми не попадаются.

— Выходит, ошибся, — наконец-то улыбается он.

— Надо уходить от сюда, — говорит гном.

— Рано. — Эльф наконец поднимается, успокаивается, — Я знаю, где наше оружие, деньги. Надо бы зайти туда.

Ну да, он же чует через меня мой полог. Мой звёздный свет. Если поведу я, это вызовет вопросы. Но не этот эльф, только что вмещавший в своём теле чудовище.

Эл ведёт нас коридорами. Гоблины по прежнему разбегаются перед нами. А вот и комната не разобранных трофеев.

Наша троица стоит особняком, остальные не решаются приближаться. Что и позволяет нам легко собрать свои вещи и оружие. Ничего не пропало, даже платки с долговыми обязательствами Банка Свободы.

Эл с облегчением одевает свою сменную одежду и возвращает плащ Тотону. Ждём, когда остальные разберутся, где чья вещь.

— Здесь рядом оружейная, — говорит Эл. И мы идём в оружейную. Радостно пленники вооружаются. Оружие всех мастей. Но свой чёрный меч и палаш я ни на что не поменяю.

Затем уходим из подземелья. На улице ночь. А мой полог по прежнему тянется за нами. Скорее всего, за мной, но все думают, что за Элом. Этот полог на поверхности тянется километров на 5. Красивое зрелище — светящийся туман, заполнивший всё вокруг. Самое смешное, что из-за этого тумана простым зрением ничего не видно дальше километра, дальше всё скрывается в светящейся дымке. Но я и Эл чуем всё, что в тумане.

К утру мы и освобождённые пленники достигаем знакомой деревни. Разбредаемся по домам, везде нас встречают гостеприимно. Перед сном я рассказываю гному, что было на жертвоприношении. Затем засыпаем.

Мы проспали до полудня и отправились в таверну.

— Я так и не понял, — говорит эльф, — как нас захватили.

— Усыпляющий газ, — отвечает гном. — Мне тут в камере кое что рассказали.

В таверне мы первые. Заказываем еду, пиво. Неспешно вкушаем.

Часа через два входит эльф. Один из тех, кто был нами освобождён. Он смотрит на Эла.