Часть восьмая Дневник Тринадцатого Императора

— Мудро придумано. И "старые волки" сыты, и молодые лейтенанты при деле! Никса, это, наверное, влияние Горчакова так на тебе отражается?!

— Слушай, не перебивай. — Кстати, там же "дедусь" ещё одного лейтенанта заполучил, — Невадовского Дмитрия Ивановича, он у него на заводе и защищался. Так этого орла направили к Бибикову в Челябу. Задание им обоим было дано, на Бронеходы, установить направляющие для ракетных пусков. Это и тема диплома Невадовского оказалась. Ты же Бибикова знаешь, его "железяки" видел. Жаль что в тот визит ещё не были готовы машины с направляющими. Ну, да это сейчас не важно.

— Извини, не понял. Куда они рубку с орудием дели? Как вообще это выглядит?

— Ты помнишь, Милютин сокрушался по поводу отсутствия артиллерийских тягачей?

— Конечно, помню. Ты тогда ещё повелел рассмотреть возможность использования с/х трактора. Не помню, как он полностью назывался, Много букв и цифра в средине.

— Отлично, на его базе и выпустили почти тысячу тягачей, для орудий. Всё хорошо, но тихоходны эти машины, больше двадцати километров в час бежать не могут.

— Никса, а где в мире есть более "резвые стальные лошадки", да ещё и с прицепами?

— Ладно. На эти самые трактора Невадовский с Бибиковым и установили направляющие, для "дедусёвых" подарков. По железке забросили эти машины в Ковель, а уже оттуда они своим ходом на юго-запад двинулись. Бибиков для них сохранил структуру, как и для своих бронеходов, только численность заряжающих увеличил.

— А снаряды те же, что и на учениях демонстрировали?

— Конечно, технологию отработали, дальше их как пирожки печь стали. Каждый "поросёнок" по двадцать пять килограммов, в головке у него гексаген в тротиловой оболочке. Вместо зарядного ящика, сзади прицеп на сто двадцать ракет и в нём же заряжающие едут.

— Хорошо устроились. Не боятся на "поросятах" сидеть?

— Зачем же так? Для заряжающих там, отдельные скамьи оборудованы. Межу прочим с мягкой обивкой.

— За двое суток добрались туда эти тихоходы. Слава Богу, почти без потерь. Несколько в пути обломались, но "технички", на высоте оказались. В конце концов, все на место прибыли.

— Никса, а какая у фельдмаршала была осадная техника?

— Осадных мортир ещё не было. Да и не успели бы их подвезти так быстро. Вот Александр Иванович мне и прислал телеграмму с просьбой разрешить использование "старой — новой" техники. Я ответил, что его решение одобряю и считаю в сложившейся ситуации идеальным!

— Ну-ну, представляю, что Фельдмаршал Барятинский с такой поддержкой там устроил!

— Не перебивай, слушай.

— По данным разведки контрнаступление войск Франца Иосифа было назначено на шесть часов утра. Ну, а наш фельдмаршал решил, чтобы австриякам спать не давать после полуночи их ракетами угостить! Трактора загодя с пехотным прикрытием на позиции вывели. Речную флотилию с Вислы на Сан перегнали. Сверили часы, как в таких делах положено и в самую "собаку" устроили побудку австриякам.

— Никса! Ты представляешь, что там происходило?!

— Вот телеграфный отчёт Поморцева, подписанный как ты понимаешь Нечаевым.

22-00 все ракетные катера прибыли на место дислокации и стали на якоря. Команды прикрытия и пулемётные команды заняли оборону от возможного воздействия врага с берега.

22-30 рапорт по радиотелеграфу Нечаеву.

22-35 командой Нечаева Виктора Васильевича, назначен руководителем стрельб.

22-40 вскрыт конверт номер один.

22-55 на всех катерах оба комплекта направляющих приведены в боевое положение.

23-25 приняты доклады о готовности.

23-30 дал приказание произвести установку ракет на направляющие.

23-45 получил доклады о готовности установок к пристрелочной стрельбе по известным целям.

23-50 рапорт генералу Нечаеву о готовности ракетных катеров к пускам.

23-55 запросил добро на пристрелку по одному снаряду.

00-00 приказано ждать подсветки цели.

00-05 в крепости что-то взорвалось. Причина не известна, но освещённость объекта удовлетворительная.

00-10 получено разрешение на пристрелку каждым десятым катером, по одному снаряду с направляющей.

00-30 цель большая площадная все ракеты легли в пределах выделенных границ.

00-35 рапорт генералу Нечаеву о готовности ракетных катеров к боевым пускам.

00-40 получена команда на залповый обстрел цели, по готовности установок.

00-45 дал приказание начать залповую стрельбу по готовности.

01-00 получено одобрение от Нечаева. Он получил сообщение от дирижабля разведчика.

......

03-00 чувствуется усталость заряжающих. Упал темп установки ракет, с восьми минут, вернулись на десять минут.

03-05 дал приказание заменить заряжающих членами корабельной команды. Гальваников менять некем.

03-25 темп стрельбы восстановился на уровне девяти минут.

03-45 получен доклад со всех катеров о расстреле 30 процентов БК.

03-50 рапорт генералу Нечаеву по оставшемуся БК.

03-55 получено указание вести стрельбу до исчерпания 50 процентов БК

...........................................

Смотрел я на брата и думал, не ошибся ли я в нём. Всё что он читал очень, живо отражалось на его лице. Он сопереживал событиям. Надо деликатно прервать это самоистязание.

— Володя, хочешь прочитать рапорт с "тракторов"?!

— Никса, извини. Не хочется! Да, а, сколько машин участвовало в обстреле.

— Все, которые Бибиков с Невадовским дотащили на позиции.

— Что, оба батальона?

— Ну, конечно. Только на прицепах у них ракет поменьше, чем на катерах было, потому они пораньше огонь прекратили. С рассветом их стали на другие позиции перетаскивать. Экипажам суточный отдых дали.

— Что воздушная разведка докладывает?

— Первые сутки практически ничего. Видимость в районе цели "НОЛЬ". Сквозь клубы дыма и пыли спорадические проблески пламени и взрывы.

— Наверное, боеприпасы в погребах ещё не все взорвались. Да, интересно, что же там осталось?

— Пешая разведка, донесла, что километрах в пяти, семи, южнее крепости были замечены большие табуны армейских лошадей. Туда наши охотники из пластунов отправились. После короткой перестрелки с остатками коноводов, забрали "трофей". Пока по предварительным данным около семидесяти тысяч лошадок там насчитали.

— Ничего себе "трофей"! Значит, в Перемышле не менее семидесяти тысяч войск было?

— Думаю значительно больше, вот остынет крепость и посчитают.

— Уже третьи сутки пошли, она что, всё ещё горит?

— Кое что горит, что-то взрывается. Посылать туда людей я запретил. Не нужны нам лишни потери. В восьми её погребах более ста тысяч снарядов и бомб запасено было. По австрийским нормам, по тысяче зарядов на орудие. — Пока всё не прогорит, туда и соваться не стоит.

— А что наблюдатели сообщают?

— Сам подумай, кроме клубов дыма от частых подрывов и столбов пыли они толком ничего не видят. Воздушные наблюдатели описывают примерно такую же картину. — Да, чуть не забыл, в первую ночь было отмечено свечение.

— Никса, какое свечение и что светилось?

— Тёмно вишнёвое. Это значит, температура некоторых поверхностей превысила пятьсот градусов. Думаю что сейчас там прохладнее, всё-таки уже трое суток полыхает, всё что могло гореть, должно было выгореть. Если бы не взрывались заряды на подземных складах, можно было бы начать поиски.

— Извини, не понял? Поиски чего?

— Вот, теперь самое непонятное. Слушай внимательно и не перебивай. Франца Иосифа нет в Вене. Это абсолютно точно установлено. Штибер, тайно встречался с Францем Йоном, тот утверждает, что император несколько дней назад отправился в Краков, а от туда планировал дальше, в Перемышль.

Володька, склонив лобастую голову, задумался, почесал потылицу, повертел головой, как бы разминая шею, сделал большой глоток моего крепчайшего чая, скривился и произнёс:

— Так что там теперь искать? Если ночью была температура как в печке, то от Франца Иосифа даже подошв не осталось, не говоря уж о других частях туалета.

— Вот в этом и надо убедиться. — Как ты понимаешь, Фридрих III, своими службами уже информирован о возможных событиях. Наполеон III, тоже в курсе событий. Мы договорились о встрече в Варшаве, чтобы решить, как быть дальше.

— Так ты для этого меня с Адриатики вытащил?

— Ну а кого я, по-твоему, могу ещё на хозяйстве оставить. Вся наша аристократия на меня сейчас исподлобья смотрит. Австрийской империи считай, нет уже! Сплошные революции. Венгрия своё Мадьярское королевство объявила, Чехи что-то подобное строят, Словаки то в одну сторону, то в другую качаются. Хорваты, по твоей же информации скоро своего бана государём объявят. Главным виновником всех этих неординарных событий естественно, твоего брата называют. — Информация по Павловску и Гатчине просачивается понемногу, это неизбежное зло. То одно сиятельство, то другое, что-то шепнут друг другу, и вот понеслось, поехало. Да ещё каждый приврать норовит, слава Богу, серьёзных утечек пока не было. Ты "чужие" газеты смотрел? Есть там что?

— Да нет, как-то не до прессы в Далмации было. Одних собраний с пленными мне на всю жизнь хватило. Это же надо столько времени потерял, пока их слушал. Ладно, Никса, ну Бог с ней с Европой, а почему Сашку не использовать, он же старше меня?

— Ты присказку слышал: "Мал золотник, да дорог"?! Вот и я так решил. Сашка нагружен, работает успешно на ниве народного здравоохранения и спорта, грузить на него больше, нецелесообразно. Не справиться ни с тем, ни с другим, да и стержня стального я в нём не вижу, а без этого нельзя!

— Что я, по-твоему, сейчас делать должен?

— Вот тебе "ядерный чемоданчик".

— Чего, чего?

— Ну, это я так пошутил. Вот в этом сундучке для тебя бумаги приготовлены. Как со своей благоверной пообщаешься и отдохнёшь, займёшься их изучением. Там я всё подробно описал.

Наша братская беседа была прервана Володей Барятинским, который сообщил о готовности к отлёту "Дмитрия Донского". Мы с братом обнялись, и я помчался на встречу с дружественными европейскими монархами, а мой не самый младший, двинулся в высочайше указанном направлении.

Историческая справка

Вильгельм-Василий Густавович Реймерс (1820 — 1879) — контр-адмирал, участник Севастопольской обороны в Крымской войне.

Родился 20 мая 1820 года. Образование получил в Морском кадетском корпусе, куда поступил 12 июня 1830 года; 7 января 1837 года был произведён в гардемарины и плавал до 1839 года на фрегате "Александр Невский" в Балтийском море.

26 марта 1844 года произведён в лейтенанты и до 1853 года на корабле "Султан Махмуд", фрегатах "Браилов" и "Флора", пароходе "Молния", пароходо-фрегате "Громоносец" плавал по Чёрному и Средиземному морям.

За отличие, оказанное при обороне Севастополя, он был произведён в 1854 году в капитан-лейтенанты и получил ордена св. Анны 3-й степени с мечами и св. Владимира 4-й степени с мечами. 11 мая 1855 года за отличие при обороне Севастополя Реймерс был пожалован орденом св. Георгия 4-й степени

Двести двадцать пятая запись в дневнике ЕИВ Николая второго

("Барабаны судьбы" Лёшки Кречета)

Алёшка, был долгожданным сыном в семье флотского офицера Ивана Максимовича Кречета. Вот только не повезло штурману "Громоносца". С рождением сына он потерял любимую жену, которая после тяжёлых родов быстро зачахла от неведомой болезни. Так в пять лет, малолетний проказник, целиком остался на попечении своего деда, инвалида, отставного специалиста ластовой команды Корабельной бухты Севастополя.

Так бы всё и шло по славной морской традиции, и стал бы Алексей Иванович Кречет моряком, но не судьба. Окружили его город просвещенные европейцы. Британцы, Турки, Французы, Швейцарцы, Сардинцы и ещё всякие супостаты и начались беспрестанные бомбардировки.

В свои неполные шесть лет Лёшка с ватагой таких же пострельцов, приносил, свежую воду на батареи, собирал свинец для патронов, в общем, помогал, чем только мог. Вот только в начале сентября 1855 года вражеские орды захватили Малахов курган. В этот момент и нашёл своего внука отставной дед Максим, хотя и был на одной ноге, заставил осиротелых детишек вместе с Алёшкой спрятаться в каменоломнях, тех что к Балаклаве ближе были.

Не знал Алёшкин дед о зонах разделения, и оказались они там, где хозяйничали турки с британцами. Впрочем, хозяйничали в основном последние, турецкие вояки, больше как слуги использовались. На всю жизнь запомнили мальчишки, как красномундирники добивали раненых матросов, а потом грабили и жгли то, что ещё осталось от захваченного города.

Потом были голод и холод, болезни, неизвестность и ненависть. В тёмных каменных норах мальчишки пережили самый страшный период "цивилизованного нашествия", но благодаря житейской мудрости деда и его науке выживания, дождались дня, когда в Крыму и Севастополе иноСРанной нечисти уже не стало.

Город был, и города не было. Все дома порушены, в бухтах только торчащие мачты затопленных кораблей. Жителей в городке почти не осталось, а те что встречались на улицах, были какие-то серые, оборванные смотрели исподлобья с недоверием ко всем встречным. Ходили слухи, что больше никто и никогда в бухтах родного города никто не увидит Русских кораблей. Говорили что супостаты заставили царя отказаться от строительства флота, да мало ли что ещё говорят в таких случаях...