Северный путь. Часть 3 ( фэнтези )

Герда потупилась, все еще не до конца понимая, что он имеет в виду.

Так она начала учиться фехтованию вместе с мальчишками. Печали как-то разом забылись — так легко и весело проходили занятия. Не имели значения ни назойливые ухаживания Финиста, ни вечно мрачная Майли. Все существование заполнилось томительным ожиданием утренних часов, когда Герда отправлялась на заветную поляну, чтобы до седьмого пота отрабатывать с мальчишками разные удары. И хоть не все получалось с первого раза, а Николя был все также придирчив и скуп на похвалу, она радовалась просто тому, что он посчитал ее достойной обучаться фехтованию. Иногда казалось, что его взгляд потеплел, а на устах нет-нет, да мелькала едва заметная улыбка, когда он наблюдал, как она старательно разучивает новые приемы. Возможно ли? Или только кажется, ведь она так сильно этого желает. Если бы она смогла прочитать его мысли, то знала бы наверняка. А так даже спросить страшно. Вдруг она заблуждается, и он посмеется над ее дурацкими надеждами. Да нет, это не в его духе. Просто велит не думать о глупостях и посмотрит исподлобья, так протяжно и разочарованно, что все внутри оборвется. Лучше вообще ничего не спрашивать. В конце концов она обязательно сможет прочитать его мысли и тогда все станет ясно.

* * *

Финист заметил, что Герда начала меняться на глазах. Как-то разом повзрослела, стала более степенной, уверенной. Не смущалась от комплиментов, прекратила запираться у себя в каморке и допоздна засиживаться в библиотеке над книгами. Перемена обрадовала его, вселила решимость поговорить начистоту еще раз. Возможно, теперь она сможет его принять.

Финист выбрал подходящее время — в полдень после занятий, когда они прогуливались вдоль набережной, где бушевал по-весеннему игривый океан. Воздух пах соленой прохладой. В небесной выси пронзительно кричали белоснежные чайки. К причалу швартовался большой корабль. Туда-сюда сновали занятые своими делами прохожие. И только они с Гердой никуда не спешили, медленно брели, наслаждаясь играющим в волосах нежным бризом.

— Думаю, уже скоро, — заговорил Финист.

— Ты о чем? — рассеяно спросила Герда. Было видно, что мыслями она где-то очень далеко. И не с ним. Надо вернуть ее.

— Экзамен, забыла? Мы тут уже больше трех месяцев торчим. Обучение не должно длиться так долго. Уверен, скоро из Компании придет распоряжение, чтобы Охотник поторопился оценить ваши способности и выпустить в свободный полет. Да ты ведь и сама об этом думала. Решила, что хочешь делать дальше?

Герда медленно покачала головой, глядя куда-то вдаль, где океан сливался с небом в единое целое.

— Я вижу, тебе здесь очень нравится. Думаю, за лето я бы смог срубить домик на окраине, и мы поселились бы там вдвоем. Я бы вырезал поделки из дерева, а ты бы продавала их в городской лавке. Еще садик разбить можно, если захочешь, конечно. Заживем тихой спокойной жизнью. Как брат с сестрой. Обещаю, ни к чему принуждать не стану...

— Даже не начинай, — перебила его Герда.

От отчужденного ледяного взгляда пробирало до нитки. Словно сквозь ее глаза смотрел Охотник. Финист ошалело пробормотал:

— Я не...

— Разве ты не понимаешь, что ставишь меня в неловкое положение своими признаниями, на которые я никогда не смогу ответить? Нет, я не стану жить с тобой и не советую ждать, что мое сердце переменится. Ты для меня друг, возможно, лучший из тех, что у меня когда-либо были или еще будут. Но я не представляю наши отношения другими. Все эти объятия, попытки поцеловать — они не доставляют мне удовольствия. Они меня смущают и пугают. Прошу, не заставляй терпеть их больше. Я люблю тебя только как друга.

Руки против воли сжались в кулаки:

— Это из-за него? Из-за Охотника?

Ну почему его нельзя просто вызвать его на поединок? Сбить кулаками все его высокомерие и получить, наконец, вожделенную награду. Хоть один благосклонный взгляд!

— Да причем здесь?.. — возмутилась Герда. — Дело не в тебе и даже не в мастере Николя. Сомневаюсь, что вообще способна испытывать те чувства, которых ты хочешь добиться. Возможно, любовь, отношения, совместная жизнь не для меня. Я одиночка. Всю жизнь была такой. Мне так легче.

— Видно, зря я надеялся, что ты хоть немного повзрослела, — Финист разочарованно вздохнул. — Этот мир слишком суров. Люди не выживают поодиночке. Когда-нибудь тебе придется сделать выбор. Думаю, ты и сама прекрасно это понимаешь. И еще я не слепой. Я прекрасно вижу, как ты смотришь на Николя, и слышу, с каким трепетом произносишь его имя. Лучше не лги мне.

— Да, он мне нравится. Доволен? — зло выкрикнула Герда.

— Нет! Как же ты не понимаешь, что Охотник — не тот человек, с которым стоит связываться. Он как шквал, как ураган сметает все на своем пути. И ты рискуешь оказаться в его центре.

— Ты сам ничего о нем не знаешь. Да и какая разница? Он все равно не обращает на меня внимания, как и на остальных девушек, — Герда отвернулась. Финист с запоздалым сожалением наблюдал, как трясутся от рыданий ее плечи, а потом не выдержал и обнял сзади.

— Прости. Я не хотел тебя расстраивать. Хочешь, пройдемся дальше по берегу. Я нашел уединенную бухточку. Там очень красиво, особенно во время заката. Уверен, тебе понравится.

— Нет, лучше домой, — вытирая глаза, ответила Герда.

— Тогда в другой раз, — не стал настаивать Финист.

* * *

Последние несколько недель после Остары повергли Майли в отчаяние. Лучше бы она не танцевала с Финистом на празднике, не видела, как он украдкой бросает на другую вожделенные взгляды, надеясь умилостивить ее сердце. Понятно было, что стоит Герде хоть чуть-чуть поманить, как он тут же пренебрежет нежеланной партнершей и побежит к своей ненаглядной про... да не такой уж простушке. Если приглядеться повнимательней, сразу ясно, что она совсем не такая, какой пытается казаться. Одним мужчиной крутит, как хочет, а сама на другого поглядывает. Вертихвостка! Ну, ничего, Майли еще воздаст ей по заслугам и Финиста вернет. Все одним махом.

В монастыре старшие послушницы часто шептались о приворотном зелье. Да, подобные колдовские трюки считались противными воле Единого, но для девушек это было лишь безобидной шалостью. Кому может навредить маленькая женская хитрость, говорили они. Майли она безобидной не казалось, но рецепт все же запомнила. Вдруг и ее когда приворожить захотят, а она зелье-то и распознает. Так было раньше, до того, как она узнала, что сама — колдовское отродье.

"Они говорят, прими себя такой, какая ты есть, забудь о том, чему учили единоверцы. Теперь я часть их неверного демонического мира. Значит, вполне могу воспользоваться колдовским средством. Хуже в глазах Единого уже вряд ли стану".

Так созрел план. Она не думала использовать зелье на Финисте. Хотелось, чтобы его любовь была искренней, а не навеянной обманной ворожбой. Но тут можно было схитрить по-другому, заставить его ревновать. Он, небось, думает, что она замухрышка и никому не нужна. Но если Финист увидит, что тот, кого он и так считает соперником, ухаживает за ней и она отвечает взаимностью, то это наверняка заденет гордость оборотня. А как расстроится эта зазнайка с короткими волосами! Она ведь уже больше трех месяцев Охотнику глазки строит. Чуть не плакала, когда он отказался ее учить.

Надо сказать, что мастер Николя относился к Майли куда лучше Финиста, был более уравновешен, терпелив. Он буквально заражал своим спокойствием и уверенностью. И не раздражался, когда она переспрашивала или не могла с первого раза выполнить задание. Разговаривал вежливо и никогда-никогда не напоминал, что натворил ее отец. В Охотника вполне можно было влюбиться. Наверное, так бы и произошло, не встреть она Финиста раньше. Но, наверное, оно и к лучшему. Мастер Николя слишком отчужденный и холодный. Долг для него всегда будет на первом месте, да и ремесло далеко не самое спокойное. Вряд ли такие, как он, долго на этом берегу задерживаются. Только за время, что они в Упсале провели, он раза два или три чуть не погиб. Когда-нибудь ему перестанет везти, и тогда всю жизнь вдовой в черных одеждах ходить придется. Нет уж, не по ней это. Зато его вполне можно использовать.

Майли полностью восстановила рецепт зелья и с тщательностью, которой бы позавидовал даже Эглаборг, приготовила его. Конечно, она не могла до конца предсказать, насколько сильно подействует приворот и сколько будет длиться. Майли надеялась, что недолго. Одного раза столкнуть его лбом с Финистом было бы вполне достаточно, но находиться между двух огней совершенно не хотелось. Майли добавила всего пять капель в чашку с отваром и поставила на серебряный поднос вместе с пирожками.

Охотник уже ждал в гостиной. Он сидел на диване и, склонив голову, усиленно массировал виски. Видно, голова снова разболелась. Ничего удивительного, ведь он так мало спит.

— Мастер Николя, я для вас сюрприз приготовила, — самым радушным тоном, на который только была способна, проворковала Майли.

Охотник удивленно уставился на поднос.

— Вы столько для нас делаете. Ночей не досыпаете, головной болью мучаетесь, а никто вас даже поблагодарить не додумался. Поэтому я решила за всех сказать спасибо сама. Вот, — она протянула ему поднос.

— Очень приятно, конечно, но не стоило так беспокоиться, — несколько обескуражено ответил Николя, взял чашку и начал греть стынущие руки.

— Пейте, не стесняйтесь.

Вдруг накатило волнение. Вот-вот все случится. Почему он медлит? Охотник задумчиво провел пальцем по краю чашки и вдохнул исходивший от отвара горячий аромат. Майли передернула плечами. Он не мог догадаться, не мог!

— Что это? — спокойно, но вместе с тем очень напряженно спросил Николя, отставляя чашку в сторону.

— Отвар. Его Эглаборг готовил. А я только пирожки, — она съежилась под тяжелым взглядом.

— А если я у него спрошу?

Майли поджала губы и опустила глаза, боясь отвечать.

— Дорогая моя ученица, ты знаешь о том, что я довольно долго жил в Дюарле и часто бывал на приемах в королевском дворце?

Майли отрицательно покачала головой, не понимая, куда он клонит.

— Среди придворных дам одно время было очень модно опаивать приглянувшихся мужчин самодельными приворотными зельями.

Майли испуганно дернулась, но Охотник схватил ее за руку и заставил вернуться на место.

— Любовь они вызывали редко, но вот зато отравление — почти всегда. Так это и есть твоя благодарность?

Майли сглотнула, осознавая, какую глупость совершила. Сейчас он просто вышвырнет ее на улицу, или еще хуже, расскажет всем, или... убьет и прикопает где-нибудь. Это он только с виду тихий, а в глазах вон какая темень блуждает!

— Съешьте пирожок. Он вкусный, — затараторила она, отчаянно пытаясь найти выход из щекотливой ситуации.

— А он с чем? С крысиным ядом? — зло спросил Николя.

Майли вымученно улыбнулась и покачала головой.

— С малиновым вареньем. Простите, я... — она собралась с духом, перебирая в голове, как лучше оправдать свою промашку. Влюбленных простушек не бьют. По крайней мере, он не должен. — Я просто не знала, как завоевать ваше расположение. Вы такой сильный и благородный. Я влюбилась в вас с первого взгляда. И когда вы стали меня учить, я понадеялась на взаимность. Но вы молчали. Я думала, что наваждение пройдет, но чем дольше мы общались, тем сильней я мучилась, убеждаясь, какой вы замечательный. Я не выдержала этой пытки и поддалась отчаянию, каюсь. Подруга посоветовала напоить вас приворотным зельем, вот я и решилась на эту глупость. Простите!

— К-какая подруга? — прервал заунывный монолог Николя, подозрительно сузив глаза.

— Герда. Разве у меня есть другая подруга? — Майли решила, если уж врать, то напропалую. Охотник скептически хмыкнул. Она сделала вид, что не заметила и продолжила свою патетичную речь: — Герда испробовала это зелье на Финисте, и теперь он бегает за ней, как привязанный.

— По-моему, он и раньше за ней бегал... — продолжал сомневаться Николя.

— Да? Не замечала, — играла в невинность Майли. — Ну да это и не важно! Просто я... моя любовь к вам, такому благородному и доброму, оказалась сильнее здравого смысла. Сильнее всего. О, я так вас люблю!

Майли аж подвыла от усердия. Николя скривился, словно варенье в пирожке давно скисло.

— Не надо меня любить. Я совсем не благородный, и уж точно не добрый, а скучный и угрюмый, и вообще не слишком охоч до женских ласк.

Майли удивленно моргнула:

— О, извините, я даже подумать не могла, что у вас такие пристрастия.

— Что? — сдвинул брови Охотник.

В коридоре громко заскрипела дверь. Похоже, пришла пора действовать решительно и не полагаться на сомнительное колдовское средство. В конце концов, какая разница, что ему девушки не нравятся. Главное, чтобы Финист приревновал. Для этого и маленькой хитрости будет достаточно.

Как только "долгожданные" гости показались в дверном проеме, Майли развернула Николя к ним спиной, не дав ему разглядеть их. Она обхватила его голову руками и поцеловала в чуть приоткрытые от удивления губы, слизывая с них остатки сладкого варенья. Боковым зрением с ликованием заметила, как серые глаза одного из невольных свидетелей стали непомерно большими и заблестели, а желтые презрительно сощурились.

Финист шепнул что-то Герде на ухо. Она резко отпихнула его в сторону и в слезах бросилась прочь. Оборотень помчался следом. И как раз вовремя, потому что Николя уже успел отойти от шока и грубо столкнул Майли с собственных колен. Тут же оглянулся на дверь, но не успел никого заметить.

— Какого демона ты творишь?! — закричал он, растеряв все свое хваленое самообладание. Из уголка его рта тонкой алой струйкой стекало малиновое варенье, оно же было щедро размазано по рубашке и брюкам, да и по платью Майли тоже — от неожиданности Николя выронил пирожок, и жидкая начинка пролилась на одежду.

— Извините, просто хотела проверить, насколько вам безразличны девушки, — как ни в чем не бывало прощебетала Майли, ни чувствуя даже капли раскаяния.

— И как? — растерянно спросил Николя, занятый поиском того, обо что бы можно было вытереть липкие руки и лицо.

— Абсолютно безразличны, — печально развела она руками.

— Ну, вот и прекрасно, — сказал Николя, обнаружив нечто отдаленно напоминавшее полотенце на одном из стульев у стены.

Снова заскрипела входная дверь. Майли и Николя одновременно напряглись. На пороге показался сильно осунувшийся, но все такой же улыбчивый Асгрим.

— О, так я не вовремя? — не сдержал ехидства Дану, обозревая непотребный вид своего друга.

— Ты без стука, — мрачно ответил Николя, продолжая вытираться.

— Я всегда без стука, — легко согласился Асгрим, а потом выразительно глянул на раскрасневшуюся Майли. — Только вернулся от троллей. Спешил рассказать последние новости, но, похоже, ты занят. Я могу зайти попозже. Прошу простить мое бестактное вторжение, госпожа.

Асгрим низко поклонился и галантно поцеловал руку Майли, отчего она просто расцвела.

— Подожди меня на улице. Переоденусь и выйду, — раздраженно бросил Николя и повернулся к Майли: — Мы еще поговорим насчет твоего поведения.