...Жертвой первой атаки японцев стал линкор "Калифорния" и его прикрытие. Первая же бомба, сброшенная с бомбардировщика типа "хелен", взорвалась за кормой, тяжело повредив руль и один из гребных винтов. Корабль, лишенный возможности нормально маневрировать, хоть и вполне еще мог за себя постоять, оказался в тяжелом положении. Атакующие же, несмотря на мощный зенитный огонь, действовали отчаянно и эффективно. В итоге, линкор получил 5 бомб, крепко досталось и его прикрытию — два крейсера превратились в пылающие руины, попадания получили и несколько эсминцев. Аналогичная участь постигла и группу линкора "Миссури" — сам линкор получил 7 попаданий, да и его "свита" изрядно поредела. Атака японцев завершилась комбинированным ударом с участием торпедоносцев "бэтти" и бомбардировщиков "салли", и эта атака довершила разгром атакованных соединений. Оба линкора, получив помимо бомб еще 5 и 3 торпеды соответственно, начали тонуть. Нимиц был поражен целенаправленностью действий японцев — они, не распыляя сил, выбирали себе цели и атаковали их огромными группами до полного уничтожения, при чем истребители не отрывались от бомбардировщиков и решительно пресекали все попытки атаковать последние. Он приказал немедленно перестроить линейные силы, чтобы вновь создать вокруг авианосцев непреодолимый рубеж обороны, но его приказание выполнить не успели — началась новая атака. Самолеты уверенно шли тем же курсом, и смогли пробиться к авианосцам. Атака с участием нескольких сотен "салли" и "бэтти" была неотразима. "Рэнджер" получил 3 бомбы и 6 торпед, "Хэнкок" — 5 бомб и 4 торпеды, оба корабля были обречены. Последний удар японской авиации, на этот раз авианосной, по сравнению с двумя предыдущими ущерб нанес не столь серьезный — было потоплено "всего" два легких крейсера и 4 эсминца. Нимиц хорошо усвоил урок "Соронгской катастрофы" — он сразу по окончании атаки приказал отходить на Север, остались лишь эсминцы, которым было приказано спасать команды тонущих кораблей и добить торпедами те, которые к тому времени не затонут сами. Летчикам возвращающихся ударных самолетов теперь предстояло решить непростую задачу — догнать свои корабли и обнаружить их, но благодаря хорошей работе связи и опыту им это удалось. Доклад командира группы "пролил бальзам" на израненную душу Нимица — он сообщил, что его группой уничтожен тяжелый авианосец, предположительно "Дзуйкаку", два авианосца меньшего размера, несколько легких кораблей, и как минимум тяжело поврежден супер-линкор. Хотя флот Нимица понес гораздо большие потери, адмирал был рад уже самому факту, что японцы на сей раз не избежали тяжелых потерь в кораблях. А главное, по итогам доклада выходило, что авианосный флот врага больше не представляет серьезной силы. Тем не менее, итоги битвы были неутешительны — авиация Соронга вновь продемонстрировала свою мощь и выучку, и хотя и понесла вновь тяжелые потери, явно не была сокрушена. А это значило, что воды вокруг Соронга в пределах радиуса действия этой авиации для флота закрыты. В эту зону попадала и база в Холландии...

...К счастью для японцев, американцы сильно преувеличили свои успехи. Ударная группа второй волны с большими потерями прорвалась через истребительное прикрытие и атаковала Объединенный флот. "Дзуйкаку" был поражен всего одной бомбой, и возникший на нем пожар выглядел катастрофическим только со стороны. Пожарные партии быстро взяли ситуацию под контроль, в течение часа огонь был полностью потушен, и корабль смог принять самолеты, хотя американцы этого, естественно, не видели. Два легких авианосца действительно были повреждены серьезно, но и на них ситуацию взяли под контроль, и они были способны дойти до базы своим ходом. В "Ямато" попала бомба, и на корабле возник пожар, но такому гиганту одна бомба была не смертельна, и после тушения пожара линкор был практически полностью боеспособен. Безвозвратные потери флота ограничивались двумя эсминцами.

Повторную атаку силами базовой авиации отменили — доклад о положении вражеского флота с самолета-разведчика свидетельствовал о том, что враг выходит из зоны действия базовой авиации.

Таким образом, хотя решающая битва, на которую надеялся Ямамото, не состоялась, главная цель операции была достигнута — воды в районе северо-запада Гвинеи были очищены от вражеского флота, и можно было приступать к переброске сил для наземной операции...

Глава 3. Коренной перелом. Часть 3.

...Высадка морских пехотинцев Сибадзаки в Сарми прошла без осложнений — сопротивления неприятеля встречено не было. Морские пехотинцы, выполнив задачу, немедленно погрузились обратно на корабли, для участия в операции против Холландии. Как только небольшой порт был взят под контроль, началась разгрузка транспортов с силами Тераути. Сам маршал прибыл на одном из первых транспортов. Он сошел на берег в парадном мундире и лакированных сапогах, с фамильным мечем у пояса. Командующий, несмотря на мерзостный климат тропиков, всегда стремился выглядеть так, будто он на аудиенции у Императора, а в данном случае ситуация, по его мнению, была и вовсе торжественной — Тераути всегда стремился к славе, и начало операции против Холландии должно было (опять же по его мнению) стать началом длинной цепи ярких побед во славу Империи (и его собственную). Несмотря на все успехи императорских войск с начала кампании полностью уничтожить отборную 30-тысячную группировку американцев одним ударом еще не удавалось ни кому, и маршал был твердо намерен быть в этом деле первым. К его негодованию, две пехотных дивизии пришлось оставить в Соронге для обороны базы, и таким образом его силы сократились до 16 дивизий, но преимущество все равно впечатляло, и в легкой победе маршал не сомневался.

На развертывание сил и выгрузку техники и боеприпасов отводилось трое суток, на рассвете 4 июля должна была начаться атака...

...На базе в Холландии знали о десантной операции японцев заранее. Но решено было не препятствовать их высадке — сражение на берегу, под огнем японских линкоров, не сулило ни чего хорошего. Решено было занять круговую оборону вокруг базы и ждать атаки японцев. Командующий справедливо полагал, что на хорошо оборудованных в джунглях позициях его войска, обладающие преимуществом как в пехотном, так и в тяжелом вооружении, смогут обороняться весьма эффективно, благо опыт подобных боев на Гвадалканале свидетельствовал в пользу американцев. Генерал был прав во всем, кроме одного — на этот раз господство в воздухе было у японцев, а это принципиально меняло баланс сил.

...Первые лучи восходящего Солнца только начинали пробиваться над джунглями. Тераути напряженно смотрел на часы. Все приготовления были окончены, войска выдвинулись на исходные рубежи, вот-вот должен был начаться авианалет. Летчики не подвели командующего — вскоре послышался приближающийся гул самолетов, и бомбардировщики 3-й ВА прошли над головой командующего, направляясь в сторону американских позиций. Точно в условленное время там, куда ушли самолеты, послышался отдаленный грохот бомбежки, а со стороны моря — гул орудийной стрельбы, это открыли огонь линкоры Одзавы. Войска первого эшелона ринулись в атаку. Прошел час, другой, третий... — командующий с нетерпением ждал доклада о прорыве обороны врага, но получил прямо противоположное известие — продвижение первого эшелона остановлено, враг оказывает ожесточенное сопротивление. Тераути, пока атака не захлебнулась окончательно, приказал повторить авианалет и начать ввод в бой резервов. Удар самолетов 4-й ВА был эффективен — позиции вражеской артиллерии были уже частично вскрыты, и второй эшелон начал теснить врага, но до наступления темноты сломить сопротивление так и не удалось. Ночью Тераути перегруппировал резервы, бомбардировщики нанесли еще два удара, на рассвете 5 июля резервы были брошены в бой. Новые авиаудары были сокрушительны, но американцы держались. Тераути всерьез забеспокоился об исходе операции — все, что еще можно было бросить в бой, составляли в Сарми — легкотанковая дивизия, в Айтапе — две дивизии группировки Андо, насчитывавшие меньше половины списочного состава, столь же ослабленная дивизия с Трука, а так же еще ожидавшая своего часа на кораблях морская пехота Сибадзаки. Ввод в бой этих сил означал, что если американцы выстоят, дезорганизованная в атаке группировка Андо сама может быть атакована из Вевака и окажется в тяжелом положении. Но отступать Тераути был не намерен, и он решился. Одновременно с атакой 3 потрепанных дивизий из Айтапе морпехи Сибадзаки атаковали базу с моря. Артиллерийские корабли Одзавы, подойдя на минимально возможную дистанцию, обрушили на берег в зоне высадки шквал огня, подавив всякую возможность сопротивления. Самолеты 3 и 4 ВА нанесли по врагу подряд два сильнейших удара. Атака со стороны Айтапе была яростной — ветераны войны в джунглях жаждали отомстить своим мучителям, методично день за днем истреблявшим артогнем и авиаударами их товарищей, их порыв вдохновил остальных атакующих. Столь же эффективной была и танковая атака из Сарми — большая часть ПТО американцев уже была уничтожена, и легкие танки, слабые на равнинах, но способные полноценно действовать в джунглях, ворвались на вражеские позиции, за ними неудержимо двинулась залегшая было пехота. И враг не выдержал...

...Командующий американской группировкой, генерал-лейтенант Вандергрифт, молча выслушал последний доклад о прорыве обороны на всех трех направлениях, задумался на минуту, а затем, повернувшись к начальнику штаба, спокойно сказал:

— В связи с невозможностью дальнейшего сопротивления приказываю выслать к неприятелю парламентера для переговоров о капитуляции.

— Но, сэр, мы еще можем сопротивляться! Мы отступим в джунгли и продолжим борьбу! — с жаром воскликнул начштаба.

— Нет — жестко ответил командующий. — Свой долг мы выполнили. Теперь наш долг — спасти как можно больше парней, которых ждут дома. Оборона рухнула, и теперь японцы начнут просто истреблять наших солдат. Отступать в джунгли? Макартур уже приказал так поступить на Филиппинах, сколько солдат погибло зря, брошенных на произвол судьбы. Нет, я не допущу, чтобы джапы просто вырезали всех, кто еще остался в живых. Выполняйте приказ!

...Тераути стоял, напряженно вслушиваясь в канонаду боя. Внешне командующий был невозмутим, но побелевшие от напряжения костяшки пальцев руки, сжимавшей эфес меча, выдавали крайнюю степень нервного напряжения. На карту была поставлена судьба операции... и личная карьера самого Тераути.

— Господин командующий, разрешите обратиться! — адъютант был взволнован, его лицо светилось от радости.

— Докладывайте!

— Сообщение с передовой, господин командующий! Враг просит принять капитуляцию!

Словно гора свалилась с плеч Тераути. Маршал пожелал лично принять капитуляцию у американского командующего и приказал доставить его на передовую. Канонада постепенно стихала...

К вечеру все было кончено — в ожесточенном сражении полегло около 7 тысяч американских солдат, около 20 тысяч, включая все командование группировки, было взято в плен, лишь мелкие группы наиболее отчаянных отступили в глухие джунгли. Японскому командованию стоило огромного труда остановить начавшуюся было расправу — солдаты, разъяренные отчаянным сопротивлением врага и гибелью многих товарищей, перебили бы немало пленных, если бы не недавно изданный (к удивлению и недовольству многих генералов и офицеров) строжайший приказ Императора соблюдать нормы международного права. Тераути по собственной воле не стал бы мешать своим подчиненным — он ненавидел американцев и считал, что нечего миндальничать с поверженными "варварами", но ослушаться Императора не посмел, и вынужден был идти на крайние меры, вплоть до угрозы расстрела на месте за убийство пленных. Угрозы, в общем, возымели действие, но международные нормы, по приказу командования, не касались американских огнеметчиков — их люто ненавидели, и шансов выжить при попадании в плен у них не было, при чем расправа осуществлялась, как правило, с использованием отнятого у них же оружия.

План операции требовал немедленных дальнейших действий, и эти действия начались сразу после завершения разоружения разбитой группировки...

На авиабазе в Соронге торжествовали. Экипажи, участвовавшие в ударах по Холландии, имели все основания гордиться — именно их удары разрушили прочную оборону врага и позволили наземным войскам добиться успеха. Экипаж Такаги участвовал в 4 налетах, Ямагути ни разу не промахнулся, и как только поступило сообщение о капитуляции, и стало ясно, что лететь больше не понадобиться, офицеры собрались отпраздновать успех. Прямо в палатке наскоро накрыли импровизированный "стол", достали припасенную на такой случай бутыль сакэ, нехитрую закуску — все, чем можно было разжиться в полевых условиях. Ямагути, накладывая себе риса, просыпал немного мимо, Такаги не удержался и "поддел" бомбардира, что бомбы на батареи он точнее сбрасывает, чем рис в свою чашку. Незамысловатая и заезженная шутка вызвала, тем не менее, общий взрыв смеха и еще больше подняла настроение — люди, только что рисковавшие жизнью, наслаждались краткими минутами отдыха и расслабления. Хохот еще не смолк, как в палатку вошел командир 60 сентая Хасеми Рютаро — однокашник и друг Такаги. Тораносуке немедленно пригласил товарища присоединиться к импровизированному застолью. Рютаро, к удивлению, ответил отказом:

— Рад бы, да не получится. И тебе, Тора, советую закругляться. Завтра перебазируемся, тяжело придется.

— Нашел, чем пошутить! — Такаги бросил на друга неодобрительный взгляд, — садись праздновать лучше, шутник хренов!

— К сожалению, я не шучу, Тора. Я только что из штаба и приказ своими глазами видел, хотя его еще не огласили. Завтра перелетаем на захваченную американскую базу в Холландии.

— Да они что там, с ума посходили??! — Такаги был вне себя от изумления. Мы ж сами ее бомбили. Тамошние ВПП — не лучше рисового поля, только что без воды, там биплан учебный то не сядет!

— Не знаю, как садиться будем. Им там, наверху, наверно виднее. Но приказ своими глазами видел, информация точная.

— Ну что ж, ладно, тогда — по одной и завязываем! — огорченно сказал Такаги, — Попраздновать в кои-то веки и то не дадут.

...Как не странно, но начальству в данном случае действительно было виднее. Состояние базы Такаги оценивал довольно точно — ВПП были перепаханы бомбами вдоль и поперек, и посадить там без аварии даже учебный биплан было едва ли возможно. Но рулежные дорожки и стоянки пострадали мало, а главное — уцелели огромные запасы топлива, которые американцы не успели взорвать. Сохранилась и значительная часть американской техники, использовавшейся для обслуживания базы — бульдозеры, грузовики, тягачи. Конечно, в нормальном режиме проведения работ для приведения базы в рабочее состояние потребовалось бы не меньше недели. Но в руках японского командования, помимо техники, оказалось около 20 тысяч единиц рабочей силы — в виде пленных солдат разбитой американской группировки. И эта рабочая сила была пущена в дело — на зарывание многочисленных воронок и устранение прочего ущерба. В результате приведение базы в порядок было проведено в невероятном темпе, и уже к середине следующего дня авиация начала перебазирование, которое к вечеру было успешно завершено. Таким образом, диспозиция для последней битвы за северное побережье Гвинеи была подготовлена. 1-я и 2-я ВА окончательно перебазировались в Лаэ, 3-я и 4-я ВА — в Холландию. Ударные части группировки Тераути снова грузились на транспорты для переброски в Айтапе. Таким образом, союзная группировка в Веваке оказывалась в стальных клещах, блокированная с суши, моря и воздуха. И прорыв этой блокады для союзников был возможен только с моря. При том, что морской сектор на траверзе Вевака аккуратно вписывался в перекрестье зон действия японской авиации из Лаэ и Холландии...