Один из нас

  — Ах, Накамура! Ты так тихо подошёл!

  — Я звал тебя несколько раз.

  — Правда? Я не слышала...

  Судя по её рассеянному виду, с ней произошло что-то, выбившее её из колеи. Если это очередной сон, пусть пеняет на себя.

  — О чём ты хотела поговорить?

  — Имя "Такео Арита" что-нибудь говорит тебе?

  Казуо задумался лишь на секунду.

  — Ну да. Это мой бывший одноклассник. Мы учились вместе предыдущие два года. И в этом году он должен был учиться в Северном Ёми. Но незадолго до того, как мы узнали новые списки классов, он уехал вместе с родителями на Хоккайдо. Там у него живёт бабушка. Она больше не могла справляться с хозяйством одна, но переезд в наш город был слишком тяжёлым для неё, поэтому родители Такео-куна решили сами переехать к ней.

  — Да, теперь и я припоминаю что-то такое...

  — Почему ты спросила о нём? Не припомню, чтобы вы общались.

  — Я тоже... Случилось нечто скверное, Накамура-кун. "Лишний" притворялся им, пока не ушёл.

  Казуо недоумённо взглянул на девушку.

  — Что ты такое говоришь? Ты... видела, как "лишний" умер? — догадался он.

  Аоки кивнула и отвернулась.

  — Да, я это видела...

  — Когда?

  — Вчера... Во время экзаменов.

  Вчера они сдавали последние экзамены: по обществознанию и японскому языку. Каэдэ, как обычно, пришла просто так и откровенно маялась дурью. Ей стало скучно, и она вышла из класса, не дожидаясь, пока все закончат. К тому же, ей было интересно, куда ушёл первый ученик, раньше всех сдавший свой лист.

  — Я буду называть его псевдо-Аритой. Теперь я точно уверена, что он украл имя нашего... эм, возможного одноклассника, — сказала девушка.

  Но тогда она, конечно, думала о нём по-другому. Тогда ей казалось, что он давно учится в школе, помогает Казуо и безопасникам, ходит в литературный клуб (как и она до появления "лишнего"), любит книги жанров "хоррор" и "мистика" и уж точно не относится к числу отличников, которые первыми сдают свои экзаменационные листы учителю.

  Псевдо-Арита почти бежал по коридору, и Каэдэ отстала, не уследив, куда он свернул. Не сильно огорчилась и решила пойти на футбольную площадку посидеть на скамейке. Погода к этому, правда, не располагала — было очень ветрено. Но Каэдэ ничего против ветра не имела. Она чувствовала себя уставшей, и ей казалось, что ветер и прохлада после душного помещения взбодрят её.

  Она не помнила точно, сколько просидела на открытом воздухе, потому что оставила все свои вещи в классе, а наручные часы никогда не носила. Примерно через десять минут или больше её внимание привлекли какие-то крики, доносившиеся со стороны корпуса "С".

  Каэдэ вскочила со скамейки, развернулась, чтобы найти источник шума, и увидела, как вниз с крыши летит человеческая фигура.

  — Какой-то ученик сорвался вниз... Я не помня себя подошла к тому месту... Это было жутко и ужасно, столько крови... — она шмыгала носом и старалась подавить слёзы. Казуо достал платок и отдал ей.

  Она не знала, кто это, потому что он лежал лицом вниз. Только сегодня она поняла, что это был псевдо-Арита, когда начала вспоминать о настоящем.

  — Что ты сделала после того, как поняла, что упавший с крыши — мёртв?

  — Побежала за кем-нибудь из взрослых. Но в учительской был только Мотидзуки-сэнсэй. Мы с ним вернулись к тому месту, и оно опустело! Даже следов не осталось. Я подумала, что сошла с ума. Разрыдалась прямо при Мотидзуки-сэнсэе... Наверное, он тоже подумал, что у меня нервы шалят из-за этой роли "несуществующего ученика". Он отвёл меня в медпункт, дал успокоительное, а потом проводил до автобуса. А вещи, оставшиеся в классе, мне потом привёз Одзава-сэнсэй.

  — Он знает, что с тобой произошло?

  — Мы не говорили об этом... Может быть, Мотидзуки-сэнсэй сказал ему что-нибудь...

  — Значит, ты слышала крики...

  — Да, наверное, псевдо-Арита с кем-то повздорил на крыше, но я не уверена. Может, он просто разговаривал по телефону и слишком близко подошёл к краю... Было очень ветрено.

  — Но не настолько, чтобы человек упал с крыши, стоя на краю! Я помню, какая была погода. Кто-то помог ему покинуть наш мир... Спасибо, Аоки. Это очень важная информация. С завтрашнего дня ты перестанешь быть "несуществующей". Думаю, теперь в этом нет смысла. Но мы должны узнать больше подробностей... Ты точно никого не видела на крыше?

  Что-то во взгляде девушки его насторожило.

  — Никого.

  Они немного посидели в тишине, глядя на реку и думая каждый о своём.

  — Вот ещё в чём проблема. Сейчас мы с тобой знаем, что только ты помнишь псевдо-Ариту, и я тебе верю. Но как воспримут это остальные? Не будет ли убийца, если он и правда есть, мутить воду?.. Поступим так: этот разговор останется только между нами. Я никому не расскажу о том, что ты помнишь псевдо-Ариту. Ещё выясним, что знает Одзава-сэнсэй.

  — Он хороший. Если он знает, я не против.

  — Конечно. Я просто хотел обсудить с ним случившееся.

  — Накамура-кун, я... — Аоки посмотрела на него, — Я рада, что именно ты глава безопасников. Сначала я думала, что ты очень упёртый, чёрствый и ни к кому не прислушиваешься, но теперь вижу, что это не так. Нам всем очень повезло, что ты у нас есть!

  Казуо печально улыбнулся.

  — Что-то случилось, да? — тут же спросила она. — Ты грустнее, чем обычно. Можешь поделиться со мной, я тоже никому не расскажу.

  — Всё в порядке, не бери в голову, — он поднялся и отряхнулся. — Пойдём поищем Одзаву-сэнсэя.

* * *

  Одзава-сэнсэй всё ещё был в школе.

  — Аоки и Накамура! — воскликнул он, когда они нашли его в учительской. — Вы подоспели вовремя. Мне как раз нужна помощь.

  Он дал им разбирать контрольные работы младших классов.

  — Вообще-то, Одзава-сэнсэй, мы пришли поговорить с вами... — начал Казуо, глядя на объёмную стопку работ в своих руках.

  — Присаживайтесь рядом и займитесь делом, наказание за прогулы ещё никто не отменял.

  Аоки взглянула на Казуо, пожала плечами и села на один из стульев, который предложил им Одзава. Казуо пришлось последовать её примеру.

  — Так о чём вы хотели поговорить?

  — О вчерашнем дне. Аоки видела, как умер "лишний".

  Одзава оторвался от проверки работ и посмотрел на них.

  — Вот оно что... А Мотидзуки уверял меня, что ты просто переутомилась.

  — Да, сначала мне тоже так показалось, — согласилась Аоки.

  — Ладно, оставляйте всё. Выйдем на свежий воздух.

  Втроём они вышли во внутренний дворик. Казуо рассказал всё как есть.

  — Одзава-сэнсэй, что вы знаете о настоящем Арите?

  — Немногое. Я, как ты помнишь, преподаю у вас математику с прошлого учебного года. Он в это время ещё учился здесь, и в новом году его распределили в ваш класс. Уехал по семейным обстоятельствам перед началом занятий. Кажется, я понимаю, что тебя беспокоит: зачем "лишний" взял себе имя живого человека?

  — Да, именно, сэнсэй! Он мог сделать это только в одном случае: когда сам знал, кто он такой и по каким-то причинам решил, что лучше возьмёт себе чужое имя. Но, с другой стороны, это очень рискованно: настоящий Арита мог в любое время позвонить старым друзьям, и мы сразу бы раскрыли его. Всё это выглядит странно и вызывает слишком много вопросов: Как и когда "лишний" занял место живого? Почему именно Такео Арита? Что за цели преследовал самозванец? Кто и как раскусил его?..

  — Если бы здесь был Тибики-сан, — произнесла вдруг Аоки, — интересно, что он сказал бы? Кроме него никто другой не знает так подробно историю класса 3-3. Как-то я спрашивала его, может ли "лишний" прийти несколько раз и может ли он вспомнить о своей смерти, но тогда он не смог ответить... Смог бы сейчас?

  Одзава-сэнсэй хмыкнул.

  — Год, когда я учился в классе 3-3, тоже был необычным. Мне кажется, я начинаю вспоминать некоторые особенности... Но мне нужно подумать и привести в порядок мысли... И вы правы, стоит связаться с Тибики-саном.

  — Значит, мы с Аоки можем идти?

  — Погодите-ка! А кто будет помогать мне с контрольными?

* * *

  Казуо вернулся домой позже, чем рассчитывал. Ясуо встретил его в прихожей и был похож на бледную тень себя прежнего: уставший, апатичный, с тёмными кругами под глазами. Не стоило оставлять его одного, подумал Казуо. Но что ещё оставалось ему делать? Сейчас он не знал, что правильно, а что — нет.

  — Отец ещё не вернулся?

  — Нет...

  — Ты обедал?

  — Нет.

  — Нужно поесть. Я что-нибудь приготовлю.

  Казуо пошёл на кухню, а брат нехотя поплёлся за ним.

  — Всё это бессмысленно...

  — Прекрати киснуть. Жизнь не закончилась.

  — Да как... как ты можешь говорить такое!.. У нас ничего не вышло. Мы их не спасли! Никого!

  — Касуми, — так они решили назвать девочку, — всё ещё жива. И перестань уже действовать мне на нервы! И без твоей кислой рожи тошно.

  — Ты жестокий и бессердечный, Казуо.

  Это последнее, что он хотел услышать от брата.

  — Я делаю всё, что могу. Мне тоже тяжело. Если я не веду себя как тряпка, это не значит, что мне не больно. Я ходил в школу и разговаривал там со всеми. А ты — нет. Ты представить себе не можешь, каково это: объясняться с Такаси и не говорить главного. Молча выслушивать нотации Одзавы-сэнсэя, кивая в нужных местах. Отвечать "всё в порядке" на вопросы о самочувствии.

  — Так ты... никому не объяснил?..

  — Я не мог! Они все и так были взвинчены этими исчезающими "лишними"! Я бы не выдержал, если бы они ещё стали говорить: "Почему такое несчастье в семье Накамура случилось уже после того, как "лишний" исчез"? "Бедные сироты, остались без матери, а всё из-за..."

  — Погоди, что там про "лишнего"? — в Ясуо проснулось нечто, смутно напоминающее любопытство.

  Казуо рассказал ему всё, что удалось узнать. И даже позволил себе в подробностях пересказать разговор с Аоки. Конечно, брат сейчас соображал неадекватно, но он ничего не имел против девушки. Он бы не стал делать неверных выводов.

  Про обед они благополучно забыли до прихода отца. Тот сказал, что девочку они могут забрать домой во вторник (врач хотел понаблюдать за ней, тут Казуо почти не соврал Такаси), а завтра приедет их тётя из Токио помогать по хозяйству и ухаживать за малышкой, пока они сами не смогут о ней позаботиться. И о себе в том числе — им предстояло решить, как жить дальше.

  Перед сном Ясуо зашёл в комнату брата.

  — Я вот что хотел сказать... Извини меня за всё, что я тебе наговорил сегодня. И раньше тоже.

  — Ничего, я всё понимаю.

  — А мне казалось, что я уже ничего не понимаю, вот и сердился. Ты изменился после того, что с вами приключилось на заводе. Хотя, наверное, не стоит это ворошить.

  — Нет, я сам виноват, что молчал об этом. Я увидел там отвратительное зрелище, когда спустился в подвал и нашёл трупы других детей.

  — О боги, Казуо!

  — Да всё уже позади, не переживай. Кошмары не снятся, призраки не преследуют, вскрыть вены не хочется. Меня волнует другое: я плохо помню, кто был со мной в тот день. Мы встретили Акадзаву, и она увязалась за нами, но остальное — как в тумане...

  — Может, с вами был "лишний". Этот "псевдо-Арита".

  — Возможно. Я говорил Такаси, что нам теперь можно расслабиться, но после разговора с Аоки всё усложнилось. Слишком много вопросов...

  — Но мы ведь найдём на них ответы?

  — Конечно. Ради мамы и всех остальных.

  Так они заключили очередное перемирие.

* * *

  Близнецы смогли нормально посещать школу только с понедельника. За это время все в классе уже знали, что в их семье были похороны. Казуо едва сдерживался, чтобы не бросить всё и уйти куда-нибудь подальше. Он никогда не любил излишнее внимание к себе, а ещё больше — жалость. Такаси ни в чём не упрекал их, но молчал больше обычного в разговорах.

  Тётя отца, энергичная пожилая женщина, которой было уже за шестьдесят, теперь жила с ними, и близнецы с неохотой думали о возвращении домой. Они ещё не привыкли к её деятельной суетливости и прямолинейному характеру, но Казуо был даже благодарен ей за то, что она им помогает. Она не позволяла им унывать, и на её лице никогда не было маски притворного сочувствия.

  На всеобщее обозрение вывесили результаты по экзаменам. Все справились хорошо, и Одзава-сэнсэй хвалил свой класс, не без оснований полагая, что в успехах учеников есть и его заслуга.

  Акадзава до сих пор не поправилась, и Казуо решил, что пора её проведать. Он предложил это сначала Такаси, а потом Аюми Такано. В отличие от первого, вторая резко отказалась от его предложения.

  — Зачем? Не припомню, чтобы мы раньше обходили всех приболевших одноклассников.

  — В случае с Акадзавой не всё чисто. Я сомневаюсь, что она просто "заболела".

  — Возможно, твои сомнения верны... Но я к ней не собираюсь.

  — А можно я пойду? — Аоки, с прошлой недели ставшая "обычной ученицей" и по каким-то причинам теперь неразлучная с Такано (кто поймёт этих девушек?), места себе не находила, пока они разговаривали.

  — Если хочешь... — протянул Казуо. — Значит, сейчас я позвоню ей и спрошу, можем ли мы навестить её сегодня.

  После уроков они, прихватив с собой Ясуо, который не горел желанием возвращаться домой без Казуо, отправились в район, где жила Акадзава. Она удивилась, что её захотели навестить, но была не против того, чтобы они приходили.

  Аоки спохватилась, когда они вышли из автобуса в самой фешенебельной части города:

  — Мальчики! Нельзя идти в гости с пустыми руками. Надо было купить фрукты.

  — Думаю, у Аказдавы дома навалом фруктов и другой еды, — возразил Такаси. — Тогда уж цветы.

  — Фрукты тоже. Или пирожные, — настаивала Аоки.

  — Ну и где мы их сейчас будем искать? — устало спросил Казуо.

  — Тут поблизости должен быть какой-нибудь магазин, давайте поищем!