— Так, с самолета — не убежишь... — Скривился я.
— Но, можно пересесть в другой салон. — Капитан повел плечами. — А за ней, я присмотрю, чтоб делов, не натворила...
— Вы бы, на земле, за ней — присмотрели... — Мой голос сочился сарказмом.
— За землю — другие люди, отвечают... — Станислав Петрович, потер лицо руками, прогоняя, сон. — А, пьяные пассажиры — во все времена, будут... Пересядешь?
— Книгу, Танечке, вернете? — Поинтересовался я.
— Марье, отдашь. Она, вернет. — Довольный капитан, встал со своего места. — Спасибо.
Проследовав за капитаном, оказался в хвостовом салоне, наполненном шумом работающих двигателей.
"Эх, доброта ты моя, доброта!" — Усмехнулся, я глядя в глаза капитану. — Из бизнес класса — в эконом...
— За всё, приходится платить... — Капитан настороженно замер, глядя, как я развернулся и пошагал обратно.
— Только — не нервами! — Ответил я, на его сентенцию. — Особенно — моими, собственными!
Капитан, напрягся и заступил мне дорогу.
— Не надо. — Предупредил я, в полголоса. — Если Вам сказали, что я умею — лечить, то должны понимать — убивать, я, тоже — умею... Если так беспокоитесь — можете, Танечку, в этот салон перевести... Не надо решать проблемы, за счет пассажиров...
— Я, ведь, могу тебя и с борта, ссадить! — С наслаждением выдохнул мне в лицо, капитан самолета. — Как, дебошира...
— Овощ, в помощь! — Рассмеялся я. — Дорогу, уступите.
Капитан, сделал шаг назад.
— Ну, я — предупредил, тебя...
— А, Вы, молодой человек, не обращайте, внимания! — Раздался резкий, старушечий голос, из-за его спины. — Я, если надо, за Вас, буду! Все, расскажу!
Алехин, от неожиданности, подпрыгнул, воткнувшись головой в багажную полку.
— Нечего, молодым, по хребту ездить! — Бабушка, вступившаяся за меня, начала заводиться. — Как, культурные человек, так сразу, вокруг, хамы появляются!
— Да что Вы, говорите! — Вспылил капитан. — Это, кто тут -хам?!
Бабуля подняла руку, с зажатым, телефоном.
"Я, ведь, могу тебя и с борта, ссадить!" — Динамик, выкрученный на полную громкость, дребезжал.
— Я, весь, ваш, разговор — записала! — Торжествующе заявила бабушка. — Давно, на "Аэрофлоте" летаю — знаю, Ваши, штучки!
Капитан, фыркнув, развернулся и пошел в кабину, по пути, задев меня локтем.
— Спасибо, Вам! — Я наклонился к женщине и по наитию, поцеловал руку.
— Вера Ростиславовна! — Гордо представилась пожилая женщина.
— Богатое, отчество! — Сделал я комплимент. — Редкое.
Женщина наклонила голову, словно, оценивая комплимент.
— А я, старая, думала, искусство делать комплименты, утеряно, в веках! — Рассмеялась моя нежданная защитница. — Ан, нет — есть еще...
— Тс-с-с! Никому, не говорите! — Прижал я указательный палец, к губам. — Это — Тайна!
— Я — Могила! — Подмигнула мне женщина и сделала вид, что запирает свои губы, на замок.
Пройдя по проходу, между сиденьями, вернулся на свое место.
Вновь, зашуршали страницы "Дозора", под моими пальцами.
— Кофе, принести? — Танечка склонилась надо мной, блестя глазками.
— А, капитан, не против? — Не удержался, я.
— Козел, старый! — Татьяна, опустилась в кресло. — Задергал, всех!
— Найдите, ему, жену! — Рассмеялся, я.
— Да, кто ж его, вытерпит то! — Опечаленно махнула рукой, стюардесса. — Он, на Европейских авиалиниях — всю жизнь... Сухарь, горелый...
— А по виду — бодрячок...
— Гнида, он! — Добавился третий голос.
Бортпроводница из "эконом" салона, присоединилась к нашему разговору, встав за спинкой кресла и облокотившись на нее.
— Ты, Танька, блузку-то, застегни! — Подмигнула она, смутившейся Танечке. — А Вы, молодой человек, готовьтесь! Он на вас, в Москве, обязательно — настучит! Не как дебошира, так за террориста, сдаст!
— Ну, у меня — железобетонное, алиби! — Расхохотался я. — Из вещей — один рюкзак! А багажа и в помине — нет! И свидетель — есть!
— Что за свидетель? — Встрепенулась Татьяна.
— Да... — Задумчиво протянула наша собеседница. — Свидетель...
— Что за свидетель, Марья? — Танечка не на шутку, забеспокоилась.
— Да, странная, она... — Марья, задумчиво поцокала языком. — Летит — в экономе, а часики, на руке — "картье", браслетик — не сколы, бриллиантов, а — целые. Цепочка, тоже, ничего себе, только один кулон — рубин, чего стоит... Не простая, бабушка...
— Девушки, а у Вас на борту, интернет работает? — Подмигнул я, откладывая книгу и доставая читалку.
Татьяна и Марья, переглянувшись, кивнули.
Через пару минут поисков, мы — ахнули!
Со странички, на нас улыбалась Вера Ростиславовна Темилина-Зейнштейн.
— Консультант "Интерпола", — начал читать я вслух. — Президент ассоциации адвокатов "Правда", личный советник президента...
— Странно, что она не на личном самолете... — Марья покачала головой. — Ой, что-то с нашим рейсом — не чисто...
Я же, в свою очередь, позавидовал женской наблюдательности, помноженной на профессиональную.
— В Москве — видно будет! — Легкомысленно отмахнулась Татьяна, вставая. — И, вообще, пусть все горит огнем! Марья, подменишь, меня, на полчасика?
Марья уставилась на нее круглыми глазами.
— Танька, сдурела?!
— Ага! — Девушка, дождавшись утвердительного кивка напарницы, наклонилась ко мне, демонстративно расстегивая пуговички на блузке.
— Через пять минут, зайдешь за занавеску и откроешь дверь, слева. Поднимешься по лестнице... — Татьяна, блеснула глазами, давая понять, что дальше инструктировать — только портить и зашагала по проходу.
— Иди, уже! — Подтолкнула меня следом, Марья, не давая выдержать, предложенные пять минут. — Не заставляй, ее ждать!
Пока шел по проходу, достал из кармана кольцо и одел его на палец.
Раз, Судьбе — угодно, кто мы такие, что бы с Нею — спорить!
В Москве, капитан меня — сдал, скотина!
Наряд полиции, влетел в салон, едва Танечка открыла дверь.
И, замер, наставив на меня, стволы АКСУ.
— Медленно! Встаньте и поднимите вверх, руки! — Потребовала безликая фигура, в защитном шлеме, с намордником.
Медленно и очень спокойно, встал и поднял руки, на уровень плеч.
— Выше! — Потребовала другая фигура.
— С его ростом — выше — уже порча имущества! — Мой ангел-хранитель, Вера Ростиславовна, царственно выплыла из за занавески. — Оружие, убрали, мальчики!
"Мальчики", в обалдении рассматривали женщину, посмевшую прервать их операцию.
— Стоять, на месте! — Прикрикнул самый нетерпеливый, переводя на Веру Ростиславовну, ствол своего автомата.
Тяжело вздохнув, "старушка" покачала головой.
— Совсем, старость, не уважают... — Понимающе, хихикнул я.
— Молчать! — Фигуры, одинаковые, как клонированные овечки. Кто говорит, поди, разберись!
— Меня зовут Вера Ростиславовна Темилина-Зейнштейн. — Представилась моя "свидетельница". — Если Вы, разрешите, я — достану, свои документы...
— Только — медленно! — Группа захвата разделилась: трое — держали на мушке меня, двое — напряженно следили за тем, как Вера Ростиславовна, медленно, открыла сумочку и вытащила оттуда малиновые корочки, с золотым тиснением.
— ФСБ, что ли?! — Шепнула одна фигура в наморднике, другой.
— Хуже... Адвокат...
— Убирайте оружие, мальчики! — Развернув свои корочки, потребовала Темилина-Зейнштейн. — Живо! Ну!
В этот раз, "мальчики", послушались.
— Итак! Я, требую объяснений! Что здесь, происходит? — В голосе личного советника президента, звучал металл.
— Капитан борта, сообщил о присутствии на борту, подозрительного, мужчины... — Начал отчитываться старший группы захвата. — После получения сообщения, группа, возглавляемая мною, проникла на борт самолета и...
— Что значит — проникла?! — Опешила Темилина-Зейнштейн. — Вы что — дверь, взламывали?
— Э-э-э. Никак нет! — Молодцевато гаркнул старший, понимая, что сморозил глупость.
— Может, мы пройдем в здание аэропорта и все обсудим — там?! — Взмолился он, понимая, что его — подставили.
— Обязательно, пройдем! — Кивнула Вера Ростиславовна. — Как только, мои люди...
В салоне появилось несколько улыбчивых крепышей, в идеальных костюмах-тройках.
— А вот и они... — Вера Ростиславовна, обратила на меня, свой царственный лик. — Руки — можно опустить!
— Спасибо, госпожа Советник Президента. — Поблагодарил я, вызвав ее улыбку.
— Учитесь, "мальчики"! — Советник президента по борьбе с коррупцией, ткнула в меня пальцем. — Вот, как надо!
— "Начальство — надо знать в лицо!" — Усмехнулся я.
— Именно, так! — Склонила голову, Вера Ростиславовна. — Именно — так!
Глаза оперативника, подозрительно уставились на меня.
Я, пожал плечами.
Подхватив мой рюкзак и куртку, оперативники сопроводили меня до уютной комнаты отдыха, в которой, через несколько минут появилась и Вера Ростиславовна, со своими, костюмированными, мальчиками.
— Ну и каков, вердикт? — Поинтересовался я, когда мой рюкзак поставили на стол.
— Что, с больного взять, кроме анализов?! — Подмигнул мне, один из "костюмированных". — Можете быть, свободны. От лица компании "Аэрофлот", Вам приносятся извинения...
— Не булькает! — Скривился я, переупаковывая, рюкзак.
— И, в качестве компенсации, за причиненные неудобства, окончание этого перелета, вы проведете...
— В ах... В полном, удивлении? — Сорвалось у меня.
Моё, долбанное, чувство юмора — прорезалось...
Взрыв хохота, от всех, включая и госпожу Советника, стал мне наградой.
— В салоне, премиум — класса! — Закончил молодой человек, отсмеявшись.
— Одно и тоже... — Почесал я затылок.
— Думаю, экипаж рейса 859, сделает все от него зависящее, чтобы ваше пребывание на борту, стало незабываемым! — Подмигнула Вера Ростиславовна.
— Я, могу идти? — Закинув рюкзак на плечо, я замер, ожидая разрешения.
— Еще, минуточку... — Остановила меня госпожа Советник, делая знак, своим "мальчикам".
— Садись, Андрей. — Предложила она, едва за последним из ее встречающих, закрылась дверь.
— Уже, на "ты"? -Удивился я, усаживаясь, напротив.
— Ты, возражаешь?
— Удивляюсь.
— Тяжелый, ты, человек... — Вздохнула Вера Ростиславовна. — И — странный... И, паспорт, у тебя — странный... Выдан, 17 ноября...
Я, замер, ожидая продолжения.
— И, за семь лет, ты — нигде — не появился.
— Это — плохо?
— Это — странно... Если... Я сделаю запрос, мне не придется... Разочаровываться? — Последнее слово, Вера Ростиславовна выделила интонацией. — И, встречать тебя у трапа, с наручниками?
— Не придется. — Заверил я, ее.
Кто сказал, что я — собираюсь возвращаться?!
— Хорошо. — Кивнула она, протягивая паспорт. — Доброго пути!
— Спасибо! — Сдержано поблагодарил я, убирая документ в правый, внутренний, карман.
— Андрюша... Ты — левша? — Вопрос застал меня врасплох.
— По некоторым, реакциям — да... — Подмигнул я, открывая, дверь. — Счастливо, оставаться!
— Я, провожу! — Придержал меня, за локоть, один из "мальчиков" Веры Ростиславовны. — Иначе — житья, не дадут!
— Это — точно. — Со вздохом, согласился я, представляя, как именно, могут встретить меня пассажиры рейса...
— Андрей! — Протянул я руку, своему сопровождающему.
— Мирон! — Пожатие у Мирона, было будь здоров!
К моему удивлению, Мирон провел меня мимо таможенного и медицинского постов, запросто отодвинув, возникшего у него на пути, "погранца".
Молча! Отодвинувшего!
Как, стул или, мешающую, ветку дерева!
"Зеленая фуражка" тоже — выпучил глаза.
— Не слишком, круто?! — Поинтересовался, оглядываясь на опешившего пограничника.
— Нормально... — Отмахнулся Мирон, открывая передо мной дверь служебного входа. — Тут, так положено. Либо, ты — гнешься, либо — перед тобой! Столица, ёк-макарёк!
— Ох ты, древность то, какая! — Рассмеялся я, услышав знакомое выражение.
— Любимое выражение Её Первосвятейшества! — Подмигнул мне парень, деловито хлопая себя по карманам. — Куда же я его... А, вот... Держи!
Мирон протянул мне таможенный талон, украшенный печатями, пройденных служб контроля.
— Твои, уже прошли, контроль. — Пояснил он мне, отвечая на удивленный взгляд. — Сейчас, полчаса — час, в салоне самолета, сидеть будете, пока капитана, другого, привезут...
— А этот, Алехин?
— Злоупотребление, служебными полномочиями. Ложный вызов, опергруппы. — Пожал плечами Мирон. — Её Первосвятейшество — самая злопамятная, из виденных, мною! А, "Аэрофлот", ее любимая, девочка для битья!
— Таки, есть за что? — Проходя по трубе, ведущей в салон самолета, в сопровождении Мирона, я приметил ярко вспыхнувшие глаза Татьяны.
— В седьмом году, "Аэрофлот", отказался вывозить беглецов из... — Мирон замялся.
— Знаю. Слыхал. — Подстегнул я, своего собеседника на продолжение беседы.
— Наша, Вера — свет — Ростиславовна, была в их числе. Им, пришлось выбираться, на своих, двоих. А с ней, была маленькая внучка, Светочка... Эй, ты... Чего, побледнел?! — Испугался Мирон.
"... А ты, женишься на мне, когда я вырасту?" — Маленькая девчушка, доверчиво прижалась ко мне, прикрывая глаза от огня костра.
— Конечно, женюсь! Только ты, вырастай, поскорее!— Я обнял ребенка и начал осторожно укачивать.
— Еще пара дней и мы, все, здесь — подохнем! В этих, болотах! — Выкрикнул мужской голос.
— Заткнись, баба истеричная! — Бабушка Светочки, распрямилась, как стальная пружина и врезала мужчине, под дых. — Иди, лучше, дрова, собери! Займись, чем-нибудь!
— Баба Вера, опять буянит, да? — Светочка ласково улыбнулась. — Ты, хороший!
Ласковое детское дыхание, посреди болот.
Двадцать семь человек, бредущих, по колено в ледяной воде.
Трое — детей...
— Здорово у тебя, с малышней, получается! — Баба Вера, тихонько, чтобы не разбудить детвору, присела рядом. — Своих, нет?
— Да, не судьба, как то...
— Если, завтра, распогодится... Эти... Вертолеты, за нами, пустят... — Баба Вера, титановой прочности и золотой души — человек.
— Не распогодится! — Пообещал я, твердо. — Пока, нам надо — не распогодится!..."
— Андрей, ты чего? — Мирон, сам бледнее белёной стенки, придерживал меня за плечи.
— Душно... — Вяло улыбнулся я. — Душ, бы...
— Сейчас, организуем! — Обрадовала меня Татьяна, пытаясь оттеснить от меня, Мирона.
— Нельзя же, на стоянке... — Растерялся, Мирон.
— А, после взлета, можно? — Жалобно попросил я.
— После взлета — всё можно! — Уверила меня Татьяна, увлекая в премиум — салон.
Мирон, последовал за нами, к большому разочарованию моей прелестной блондинки и расположился в кресле — напротив.
— Ты, тоже, там был? — В лоб поинтересовался Мирон, когда Татьяна принесла нам прохладную минералку.
— Ага, сподобился, родню навестить! — Горько рассмеялся я, прижимая к разгоряченному лбу, холодную бутылку. — В кои-то веки, выбрался, на свою голову!
— Как там было? — Мирон, словно гончая на охоте, подался вперед, ожидая продолжения.
Я рассматривал салон класса премиум, впервые, при включенном, освещении.
