| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Но в начале вы, господин Сафронов, расскажете им вкратце о магии в целом, — предложил он. — О поселениях волшебников и о стихиях, хорошо?
Степан согласно кивнул. Валентин открыл было рот, собираясь что-то сказать, но тут за дверью послышались шаги, и в класс вошли пятеро удивленно хлопающих глазами подростков, следом за которыми появился Эраст Вечерковский.
— Вот, принимайте своих вундеркиндов, — сказал он, холодно кивнув Юрию, Полине и Степану и словно бы вообще не удостоив взглядом прочих учителей. — Чтоб к концу дня их осталось столько же.
— Главное, чтобы нас к концу дня тоже не стало меньше! — вновь хохотнул Валентин, подмигивая Вечерковскому, но тот не обратил на него никакого внимания и скрылся за дверью.
Сафронов вышел на середину комнаты, встал перед полукругом столиков, возле которых нерешительно топтались новые ученики, прокашлялся и заговорил:
— Во-первых, садитесь, а во-вторых — посмотрите сюда...
Он сделал небрежный, почти незаметный жест рукой, словно стряхнул с кончика пальца прилипшую крошку, и школьный рюкзак Аллы, лежащий перед ней на столе, неожиданно шевельнулся и покрылся крупной золотистой чешуей. Девочка с визгом отшатнулась назад и едва не упала со стула, а сидевшие слева от нее Миша Медведков и его товарищи испуганно вцепились друг в друга. Только Белла, занявшая крайнее место с другой стороны от Аллы, отреагировала на преображение рюкзака спокойно — выросшая в семье волшебников, она хоть и не видела никогда подобных вещей, но, по крайней мере, хорошо знала, что они возможны.
— Потрогайте эту чешую, — скомандовал Степан, и дети неуверенно потянулись к рюкзаку. — Выглядит, как настоящая, верно? И на ощупь тоже. Но на самом деле это — иллюзия, хотя и очень хорошая. Через несколько часов чешуя исчезнет и рюкзак вернется в свое обычное состояние — потому что на самом деле он так и остался рюкзаком. Но пока этого не произошло, он будет вот таким вот чешуйчатым. Это и есть волшебство. И вы тоже сможете делать такие вещи. Если, конечно, хорошенько натренируетесь и если будете находиться в нашем городе или в трех других местах, где действует магия.
Сафронов провел рукой над рюкзаком, и тяжелая золотая чешуя исчезла — рюкзак снова стал обычным, сделанным из потертой сине-красной материи. Алла осторожно провела по нему ладонью, стремясь убедиться, что от чешуек и правда не осталось никакого следа.
— В первый раз люди заметили это в такой глубокой древности, что и представить себе нельзя... — продолжил в этот момент Степан, и Алла, вместе с остальными подростками, подняла голову. На ее лице застыло выражение жадного детского любопытства — впрочем, то же самое было написано и на лицах мальчиков, и даже Беллы.
Вопреки опасениям Юрия, прослушавшего лекцию подземного мага из стоявшего в углу кресла, все оказалось вовсе не так плохо и скучно. Рассказ Степана даже не был в полном смысле этого слова "лекцией": назвав детям свое имя и быстро представив им других преподавателей, он начал так увлеченно и интересно рассказывать им о магических общинах и о самом волшебстве, что и Златов, и четверо взрослых чародеев, прекрасно знавшие все, о чем говорил их коллега, тоже притихли, заслушавшись и позабыв обо всем на свете.
— Четвертой областью, имеющей магический фон, оказалось то место, где мы сейчас находимся, — говорил Сафронов, медленно расхаживая по комнате. И в отличие от трех первых волшебных зон, его наши предки нашли не случайно: их предводитель, подземный маг по имени почтенный Ярополк, специально искал еще одну такую область. И она была найдена в середине тринадцатого века — у историков есть несколько разных предположений о том, когда именно это произошло, но точно этого никто не знает. А через четыре с половиной века живущие здесь маги помогли обычным людям основать на этом месте наш город. Завтра я расскажу об этом подробнее, а пока, если есть, задавайте вопросы.
И дети, и взрослые слушатели Степана разочарованно завыли — без сомнения, подземный волшебник специально прервал свой рассказ "на самом интересном месте".
— А других волшебных зон на Земле нет? — поинтересовался Миша. — Только Питер, Париж, Урал и Тибет?
Сидевшая рядом с ним Белла помотала головой — теперь, когда рассказ окончился, девочка напустила на себя всезнающий вид:
— В двадцатом веке маги искали такие места по всей Земле, но так ничего и не нашли.
— Правильно, хотя начали они их искать еще в девятнадцатом, — поправил девочку Степан. — А в двадцатом просто стали заниматься этим особенно активно. У уральских волшебников даже была теория, что магических мест на земле должно быть пять и что в каждом из них особенно сильно проявляется магия какой-то одной стихии. Но они ошиблись, потому что больше ни одной области, где мы можем колдовать, на земном шаре нет.
Пятеро детей быстро переглянулись, и Юрий мог поклясться, что каждый из них сейчас видит себя первооткрывателем, нашедшим недостающее пятое магическое место. Сафронов, по всей видимости, тоже так думал: он чуть заметно улыбнулся и отошел к одному из свободных стульев.
— Сейчас немного отдохните, а потом у вас будет первое практическое занятие с госпожой Октябриной, — сказал он, усаживаясь и удовлетворенно вздыхая. Водная волшебница, до этого сидевшая в спокойной и расслабленной позе, положив ногу на ногу, тут же вскочила и с серьезным видом вышла в центр класса, на ходу доставая из висящей на плече сумочки небольшую прозрачную склянку.
— Так, уважаемые, — произнесла она строгим голосом. — Господин Сафронов показал вам, как волшебники могут превращать одну вещь в другую, но, как вы помните, эти превращения — не вечны, и рано или поздно любой предмет возвращается в свой первоначальный вид. Однако же так бывает не всегда. Есть вещества, с которыми маги могут по-настоящему делать все, что хотят — это те вещества, которые дают нам силу. Да, это то, что мы называем стихиями. Моя стихия — вода, и сейчас вы в этом убедитесь!
Она открыла флакон и резко перевернула его, но выплеснувшаяся из него вода, вопреки всеобщему ожиданию, не пролилась на пол, а зависла в воздухе огромным дрожащим, как студень, шаром. Этот шар медленно поплыл по классу, приблизившись к каждому ученику, словно давая им всем как следует себя рассмотреть, потом вытянулся в длинную прозрачную "колбаску", и, наконец, рассыпался на множество крошечных шариков, которые стали то выстраиваться друг за другом, образуя "бусы", то складываться в другие красивые фигурки. Затем Яснова снова собрала всю воду в один шар, и на его поверхности вдруг засверкали ледяные узоры в виде звезд — сначала тонкие и едва заметные, они быстро покрыли весь шар, и он покатился по столу Михаила тяжелым куском льда.
— Потрогайте его, убедитесь, что он полностью замерз, — подмигнула учительница изумленным детям, и те, уже без всякой боязни, стали гладить ледяной шар пальцами. А потом он снова взлетел в воздух, подальше от учеников, ярко заблестел на свету, и по его бокам покатились капли — лед таял, вновь превращаясь в воду, которая почти сразу после этого вдруг начала булькать и бурно кипеть. Алла снова вскрикнула — не то испуганно, не то восхищенно. А от водного шара уже вовсю валил пар, и сам он все быстрее уменьшался в размерах. Прошло еще несколько секунд, и в воздухе осталось лишь легкое белое облачко, которое тоже вскоре развеялось без следа. В классе наступила еще более мертвая тишина, чем после лекции Степана. Не только дети, но и учителя видели такое мастерское управление водой в первый раз: даже Златов, выросший в водной общине, вынужден был признать, что еще ни разу на его памяти магам его стихии не удавалось так ловко, не пролив ни капли, проделать с водой подобные манипуляции. Но удивило его не только мастерство Октябрины. Так же впервые в жизни молодой человек поймал себя на том, что не завидует волшебнице, способной на то, чего сам он никогда не сможет. Он не злился ни на Яснову, ни на собственное бессилие — нет, он ощущал только гордость за то, что волшебница из его общины показала такой класс в магии!
— Ну что? — спросила у детей водная чародейка. — Хотите попробовать все это повторить?
— Да!!! — хором выдохнули пять высоких голосов.
— Замечательно, — Октябрина снова открыла сумочку и вытащила оттуда пять сложенных друг в друга пластиковых стаканчиков. — Сейчас у вас будет такая возможность. Берите по одному, — она поставила стаканы на крайний столик, за которым сидел Роман Федоров, и когда он раздал их своим однокашникам, снова лукаво прищурилась. — Вот только воды у меня не осталось, так что придется вам еще минутку подождать...
На этот раз Октябрине пришлось заметно напрячься: было заметно, что волшебство дается ей с большим трудом, но она вновь сумела проделать все безупречно. Над каждым из пяти стаканчиков сгустилось маленькое облачко пара, и не успели подростки в очередной раз испугаться, как эти облачка уже пролились в стаканы множеством маленьких теплых капель, наполнив их примерно наполовину. Яснова прикрыла на секунду глаза и устало вздохнула:
— А теперь, слушайте очень внимательно, что вам надо будет сделать...
Восхищение учеников быстро сменилось досадой и разочарованием: сосредоточиться настолько сильно, чтобы заставить воду подняться вверх и, тем более, принять какую-нибудь необычную форму, у них пока не получалось. Через отведенные на урок полчаса только Мише удалось, не прикасаясь к стакану, выплеснуть из него немного воды. В стаканах у Беллы, Романа и Лени по поверхности воды бегала рябь, но добиться большего им не удалось. Алла же, не сумевшая совсем никак повлиять на свою воду, в конце концов, опрокинула стакан, задев его рукой, и Октябрине представился случай еще раз продемонстрировать свой талант, мгновенно высушив растекшуюся по столу лужицу.
— Не расстраивайся, у тебя все получится в следующий раз, — слегка улыбнулась учительница девочке, но Алла в ответ только возмущенно вспыхнула, обиженная и тем, что она оказалась самой отстающей и что ее жалеют.
После практического занятия детям дали отдохнуть подольше — учителя ушли во вторую комнату и оставили учеников почти на полчаса, дав им возможность вволю поговорить и поделиться впечатлениями. А затем в учебную комнату вышел Валентин Кудряшов, и первые в истории человечества способные к волшебству дети стали знакомиться со следующей стихией...
В отличие от Октябрины, проделывавшей трюки с водой со строгим и сосредоточенным видом, Валентин, наоборот, сопровождал свой урок постоянными улыбками и остротами, и под конец даже Алла забыла о своей неудаче с водой и вместе со всеми стала смеяться над шутками учителя.
— Этот кусок дерева — он деревянный во всех смыслах, — объяснял Кудряшов, сидя верхом на стуле и лицом к его спинке и похлопывая по ней ладонью. — В том числе и просто тупой. Что лесной маг ему скажет, то он и сделает. Вот я сейчас прикажу ему изогнуться, и смотрите, что будет...
Волшебник приложил руку к спинке и, прищурившись и прикусив кончик языка, быстро провел по ней ладонью. Деревянная планка действительно начала изгибаться, но потом вдруг громко затрещала и рассыпалась на несколько частей. В сторону учеников полетели мелкие щепки.
— Пардон, перестарался! — весело воскликнул Валентин. — Факир был пьян, как говорится. Только остальным учителям об этом — ни-ни! — то, что другие учителя сидели в соседней комнате и прекрасно видели оттуда все происходящее, Кудряшова, похоже, не смущало. — Давайте-ка я еще раз попробую!
Он поднял с пола один из кусков спинки, снова провел по нему ладонью, и от него отделилась тонкая золотистая стружка, свернувшаяся в красивую спираль. Дети радостно зааплодировали.
— И заметьте, это мертвое дерево, которое уже давно срубили, распилили на части и отполировали, — прокомментировал свою работу преподаватель. — А живое, как вы понимаете, будет вас слушаться гораздо лучше и приказать ему можно самые невероятные вещи. Вот, пожалуйста!
Лесной маг порылся сначала в одном кармане своей джинсовой куртки, потом в другом, потом сунул руку в карман рубашки и, наконец, извлек на белый свет небольшой обломок какой-то веточки.
— Только что ее сломал, перед тем, как сюда идти, — сообщил он ребятам. — Думаю, она уже достаточно согрелась, так что...
По комнате пронесся новый восторженный вздох — обломок ветки, лежащий у Кудряшова на ладони, на глазах у всех стал покрываться почками, которые, в свою очередь, развернулись в маленькие нежно-зеленые листики.
— Кто хочет попробовать? — с невинным видом поинтересовался Валентин, вытаскивая из кармана еще несколько таких же обломков. — Только по очереди, не все сразу, мне иначе за вами не уследить!
Результат второго урока оказался еще менее успешным — вырастить на своем кусочке дерева один-единственный крошечный листик удалось только Леониду. У других детей ветки ни в малейшей степени не изменились, но особо расстроенными они не выглядели: учитель, увидев их неудачи, заверил своих подопечных, что "живые существа любят капризничать, одни люди чего стоят, и деревья — тоже не исключения, так что с ними еще придется как следует повозиться". После чего он в красках расписал, как ветки, травинки и цветы будут капризничать, а юные маги — отучать их от этого, и под конец его речи класс огласил звонкий детский хохот. От досады из-за не получившегося волшебства не осталось и следа: те ребята, у которых ничего не получилось, веселились едва ли не больше, чем Леонид.
Третьим уроком была такая же наглядная демонстрация работы подземного мага, и Юрий окончательно убедился, что каждый из учителей решил максимально "распустить хвост" перед подростками и представить свою стихию с самой лучшей стороны. Степан Сафронов притащил на урок целую пригоршню разных камешков и точно так же, как его предшественники, начал менять их форму, отсекая все лишнее и превращая бесформенные кусочки минералов в кубики, шарики и другие геометрические фигуры, после чего подарил по одному такому "экспонату" каждому ученику. А Альбина с не меньшим энтузиазмом завязывала узлами (а чаще — красивыми кокетливыми бантиками) железные гвозди, которые затем тоже перешли в собственность подростков.
Больше всего и Юрий, и остальные учителя, опасались урока огненной магии, хотя Аркадий и уверял, что при первой же опасности погасит любой огонек, да и Октябрина говорила, что, в случае чего, успеет залить пламя водой. Но наставники малолетних магов все равно пронервничали в течение всего последнего урока, вздрагивая каждый раз, когда создаваемые детьми или Аркадием язычки пламени хоть немного увеличивались или когда с них сыпались на пол искры. Однако все их опасения оказались напрасными. Плотников, как выяснилось, тоже был настоящим мастером преподавания: он не забывал и следить за тем, чтобы у создающих огонь детей были закатаны рукава и они стояли над той частью каменного пола, где не было ковра, и подбадривать тех, у кого ничего не получалось, и остужать рвение более успешных учеников. Особенно тяжело ему пришлось с Аллой, которая, несмотря на то, что недавно здорово пострадала от собственноручно созданного пламени, не побоялась зажечь его снова, причем получилось у нее это почти сразу и огненный язык взвился с ее ладони вверх чуть ли не на полметра. Аркадий сдержанно похвалил девочку и посоветовал ей в те моменты, когда она создает огонь, думать о чем-нибудь скучном и неинтересном. Получилось ли у Аллы выполнить эту просьбу или она просто сумела немного сдержать свои эмоции после не слишком восторженной реакции учителя на ее успех, но следующий язык пламени вышел у нее уже не таким большим и опасным.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
