Level Up

В ожидании вызываю Марту, переключившись на мысленные команды.

— Привет, Марта!

— Приветствую, Фил! — ее голос звучит только в моей голове, но ощущение, что я это слышу. — Сразу хочу заметить, что вам необходимо принять лежачее положение и провести в состоянии покоя не менее...

— Не могу, — перебиваю ее. — Слушай, ты можешь визуализироваться? Я, как будто, с голосами в голове говорю, пахнет безумием.

— Да, это возможно. Какой образ вы хотите лицезреть?

— Выведи все возможные варианты.

— Определите предпочитаемые критерии.

— Молодая женщина 18-35 лет, брюнетка... М-мм... Вывод.

Поле интерфейса тут же забивается пестрой бессмысленной картинкой.

— Марта?

— Я могу принять образ любой из биологически активных особей планеты. Выведены все возможные варианты согласно вашим критериям: четыреста восемьдесят два миллиона триста пятьдесят две тысячи девятьсот сорок одна особь.

Почти полмиллиарда пикселей. Выбирай — не хочу!

— Марта, мне жизни не хватит, чтобы всех отсмотреть. Помогай.

— Я могу смоделировать образ, который с вероятностью девяносто семь процентов будет соответствовать вашему текущему идеалу женской красоты.

— В мозгах у меня поковырялась и выпендриваешься. Моделируй!

От неожиданности я чуть не вскрикиваю. Ну, почти... Короткое русское междометие 'Б...!' отлично отражает всё, что я успел подумать в долю секунды.

— Панфилов, спокойнее себя веди, — ворчит капитан Кравец.

Как же, спокойнее. В трех шагах от меня абсолютно реальная, невероятно красивая девушка лет двадцати трех, ростом под сто восемьдесят, с роскошными длинными темными волосами. На ней рваные джинсовые шорты, кеды и обтягивающая (а там есть, что обтягивать!) белая майка в контраст с загорелой кожей. Лицо чистое, нет даже намека на косметику. Она жует жвачку и улыбается. Улыбка ослепительная и искренняя, в глазах бегают чертенята. Она подмигивает:

— Привет, Фил! Ну, как ты?

Я вскакиваю со стула, не могу сидеть в присутствии женщины.

— Марта?

— Вот это дедукция! Растёшь, Фил!

Что? Она меня подначивает? И голос другой, очень приятный и задорный, не спорю, но...

— Какая Марта, Панфилов, сядь уже, угомонись! — рычит Кравец.

Марта прикладывает палец к губам:

— Тсс...!

— Понял, — отвечаю мысленно. — А ты... Ты совсем другая!

— Прости, Фил. Я изучила твои вкусы, и оказалось, что для тебя важна не только внешность. Чтобы обеспечить тебе максимальный комфорт в общении со мной, мне пришлось смоделировать характер, голос и поведенческие шаблоны, основываясь на твоих мечтах, любимых образах в книгах, видеоиграх и кино, вычленить наиболее частые объекты самоудовлетворения...

— Что? — я снова не сдерживаюсь и кричу вслух.

— Так, Панфилов, ты мешаешь работать! — Кравец привстал. — Выйди пока на улицу, подыши воздухом!

— Фап-фап, — одними губами дразнит Марта.

Не спорю с представителем власти и выхожу на крыльцо отделения. Марта берет меня под руку и выходит со мной! Я чувствую её прикосновение, запах — запах свежести и моря, это же какой-то знакомый парфюм, но какой? Пытаюсь вспомнить.

Полное ощущение присутствия, сплошное 3D и Dolby Atmos!

На улице вытаскиваю смартфон, включаю камеру и навожу на нас с Мартой. На экране я один.

— Фил, я у тебя в голове, угомонись, как говорит капитан Кравец.

— Но.... Как?

— Так же, как ты видишь перед собой интерфейс и всё ему сопутствующее! — клянусь, в её голосе есть интонации. — Ты помнишь, как называется платформа?

— Платформа дополненной реальности?

— Ну конечно, Фил! Ключевые слова — 'дополненной реальности'.

— И ты теперь всегда будешь рядом?

— Фил, ничего не изменилось, ты хотел визуализировать помощника, ты его визуализировал. Ты можешь скрывать и вызывать меня так же, как и раньше.

Визуализировал на все сто. Я-то рассчитывал на говорящую аватарку в пределах плоскости поля интерфейса, что-то типа скрепки из 'Офиса', максимум на движущуюся голову где-то в уголке поля зрения, может даже в 3D. Но это... в голове пока не укладывается. Она, действительно, невероятно красива! И не только внешне, мне нравится её нахальство, ирония, естественность поведения и характер девчонки с соседнего двора. Черт, надо будет попросить ее сменить образ на менее провоцирующий. Иначе, боюсь, мне уже никогда не понравится ни Яна, ни любая другая женщина.

К отделению подъезжает патруль. Мысленно прошу Марту исчезнуть. Лопнув надутый пузырь, она исчезает, слизывая с губ налипшую жевательную резинку.

Патрульный подзывает меня и открывает заднюю дверь УАЗа.

— Твой? — закуривая, спрашивает он. — Жаль, довели пса. К ветеринару его надо.

В кабине лежит Ричард. Он тяжело дышит, высунув язык. Лишь бы не подвел.

— Ричард! — я искренне радуюсь, что пса нашли. — Иди ко мне!

Он встает и, виляя хвостом, недоверчиво обнюхивает мою руку. Другой рукой я глажу его по холке, треплю за ухом, говорю ему, какой он хороший, что он молодец, нашелся, и теперь все будет хорошо.

— Ладно, всё, забирай своего пса, нам ехать надо.

— А цыгане?

— А слились твои цыгане! Мы приехали, всё обыскали — нет их нигде, а пес под забором лежал, приметы совпали. Так что скажи 'спасибо'...

— Спасибо большое!

— 'Спасибо' на хлеб не намажешь... — намекает патрульный.

Достаю и открываю бумажник перед ним.

— Видишь? На мели я.

— Жаль, — вздыхает он. — А может, хоть сигареты есть?

— Не курю, — отвечаю и собираюсь уйти.

— Стой! Там это... — он сплёвывает. — Капитан просил зайти.

Заходим с собакой в отделение. Кравец прямо говорит, что лучше забрать заявление.

— Собаку нашли? Нашли. А цыган тех теперь и не найдешь нигде, а у нас показатели, ты пойми.

Я его понимаю. Или ромалэ уже всё развели на месте с патрульными, заплатив 'штраф', или на самом деле скрылись, и искать их бесполезно. В обоих случаях мое дело повиснет в их статистике мертвым грузом. Открываю карту — да вот же они, на рынке. Значит, отмазались.

— Да не вопрос, капитан, — соглашаюсь и покидаю отделение.

Ричи плетется рядом, еле перебирая лапами.

В небольшом скверике, расположившись под развесистым кленом, скармливаю псу булочку и пою его из пластикового стаканчика, — купил в ларьке по дороге. Он жадно лакает, расплескивая воду и задевая шершавым языком мои пальцы.

Напоив и накормив пса, захожу во 'Вконтакте', нахожу через поиск по людям единственную на весь город четырнадцатилетнюю Светлану Мессершмидт и пишу ей сообщение о том, что, если она теряла собаку, то, возможно, я её нашел. Оставляю свой номер мобильного и решаю немного подождать, и если не ответит, везти Ричи к ветеринару. Остатков денег должно хватить, чтобы обработать его раны. А там за выполненный заказ должны перевести, если правок не будет.

Возвращаю Марту, чтобы, не теряя времени, кое-что прояснить.

— Привет!

— Уже виделись сегодня, Фил.

— И правда.... Слушай, расскажи мне об уровне социальной значимости, как зарабатывать очки опыта, и сколько их всего нужно до следующего уровня.

Марта выплевывает в урну жвачку и серьёзнеет.

— Уровень социальной значимости показывает, насколько полезен человек для общества. Чем выше его уровень, тем больший вес имеет его голос при принятии ключевых решений человечества, например, на выборах, при принятии новых законов или решении о смертной казни. Человек с уровнем значимости менее десятого вообще не имеет права голоса. Обладателю высокого уровня полагается больше привилегий, а его жизнь ценнее для цивилизации. В вашем времени...

— Ты поняла, наконец?

— Я не тупая!

Это точно искусственный интеллект? Я начинаю сомневаться в реальности происходящего, вскакиваю со скамейки. Ричи настороженно поднимает голову.

— Марта, пару дней назад ты постоянно пыталась подключиться к серверу, которого не существует!

— Фил.... Присядь, тебе надо успокоиться.

— Садись и ты рядом, — прошу её и сажусь сам. — Говори.

— То была не я. Это был бот, очень хороший и продвинутый, но все-таки заскриптованный бот. В момент, когда ты решил меня визуализировать, ты санкционировал выделение бо́льших ресурсов на помощника. Это позволило мне активировать функцию собеседника, есть такая недокументированная фича. Хороший собеседник — это уже не скрипт, не программа, а полноценный искусственный интеллект. В моем времени система просто подгрузила бы свободный ИИ с сервера, но поскольку сервера в настоящем не существует, я приняла решение инициировать себя.

Из всего объяснения меня больше всего цепляют слова о ресурсах. Ресурсах чего, моего мозга?

— Откуда берутся все эти ресурсы для работы системы?

— Это коммерческая тайна 'Первой Марсианской компании', Фил. Извини.

— Хоть намекни!

— Ты себе не представляешь, Фил, как далеко ушли в двадцать втором веке технологии, и на что способен Homo Sapiens. Подробнее сказать пока не могу, так что качай 'Познание сути'.

— Ладно, проехали.... Как зарабатывать очки опыта?

— Фил, конфигурируя интерфейс под тебя, я максимально близко приблизила его к тому, что ты привык видеть в играх. Но ты живешь в реальном мире! Это не компьютерная имитация, и уровень социальной значимости — это не уровень компьютерного персонажа! Здесь невозможно, просто убивая паки мобов, фармить экспу и поднимать уровни. Да, ты можешь пойти на войну, если таковая начнется, стать героем, лишая жизни тысячи вражеских солдат, но ты станешь героем отдельной страны, но не всего человечества. Опыт растет от каждого действия, от каждого слова и поступка, что ведет общество к процветанию и гармонии...

У меня звонит телефон. Марта тактично умолкает. Поднимаю трубку и слышу девичий голос:

— Вы нашли Ричи?

Глава 11. Как кошка с собакой

'На самом деле никакие взаимоотношения в принципе нельзя воспринимать как должное. Они требуют усилий...'

Гари Вайнерчук

Кира — моя старшая сестра. Наши с ней отношения сложно назвать очень тёплыми, — общаемся мы крайне редко, в основном собираясь у родителей на семейные праздники. Сколько себя помню в детстве, столько я страдал от её деспотичности и бесконечных придирок. Ей шёл десятый год, когда на свет появился я, и все обязанности по уходу за малышом в отсутствие родителей легли на неё.

Сейчас понимаю, что ей пришлось нелегко: завидовать подружкам, весело гуляющим во дворе, не имея возможности отлучиться от меня; делать всю домашнюю работу... Отец тогда работал многодневными вахтами, а мать — медсестрой в больнице сутками через день. Тяжело было Кире, но она справилась, а я даже ничего себе не сломал, лишь раз вывалился с балкона по недосмотру, но мне было почти шесть, а этаж был первый.

И, видимо, так её допекло всё это хозяйство, что свою собственную семью она завела очень поздно, далеко за тридцать, до этого занимаясь только карьерой в банковской сфере. Встретила какого-то пронырливого пикапера лет на десять моложе, получила пару крышесносящих свиданий, влюбилась без памяти и всё, конец карьере. Свадьба, беременность, ребенок, дом, семья, требовательный капризный муж-абьюзер, два года скандалов, слёз, примирений, измен, и, наконец, развод.

У Киры в голове всегда обитала, как минимум, рота боевых тараканов, и, зная ее прямолинейность и требовательность, можно было предположить, что брак распался по её вине. Но, когда это случилось, родители, да и я, вздохнули с облегчением и пониманием — Лёва, Кирин муж, был образцовым, прямо эталонным альфонсом с большими, ничем не подкрепленными амбициями. Это почти сразу стало понятно нам всем, кроме Киры.

Сейчас сестра снова разогнала свою карьеру, успевая и пятилетнего сына Кирилла воспитывать, и родителям помогать. Ко мне она относится как к безответственному неудачнику, не реализовавшему потенциал и бездарно пролюбившему лучшие годы. И это она еще об уходе Яны не знает!

Поэтому, когда она позвонила, я внутренне сжался, заранее готовый к потоку обличительной речи, щедро сдобренной матерными эпитетами.

Я отвечаю на звонок и преувеличенно бодро приветствую сестру:

— Кира, привет! Рад тебя слышать! Как дела?

— Филя! Ты там вообще охренел? Доигрался? Что у вас с Яной?

Вот еще одна моя боль. Как бы я её не просил, как ни умолял, я всегда для нее буду Филей.... Ну почему родители не дали мне обычное имя? Саша, Леша, да хотя бы Сергей! Филя, б...!

Я чуть отодвигаю телефон от уха, — Киркин пронзительный на грани ультразвука голос, долбящий по всем болевым точкам, сведет с ума любого. В этот момент я даже завидую Лёве — отмучился, счастливчик!

— Ты родителей в могилу свести собрался, что ли? Мало им было моего развода, теперь еще и ты херней страдаешь? Кусок ты дебила! Они от тебя внуков ждут, что ты за ум возьмешься, работу найдешь, а ты чего устроил?..

— Кир...

— Заткнись и слушай! Мне её родители звонили, говорят, в этот раз она настроена серьезно и подаст на развод. А главное, чему они удивляются — это почему от тебя уходит жена, а ты уже почти неделю не то, что не ищешь её, а даже не звонишь ей! Ты что там, забухал что ли? Или совсем в своих игрушках погряз, не заметил даже её ухода?

— На какой вопрос мне сначала ответить?

— Филя, не беси меня! Где ты?

— Дома, спать собираюсь.

— Жди меня, сейчас приеду. И чтобы никаких твоих этих рейдов!

Кира бросает трубку. Я окидываю взглядом комнату: вроде все чисто, порядок. Ну, не считая тощего дьявольски черного пса. Ричард лежит у дивана и, высунув язык, внимательно смотрит на меня.

В его глазах моя репутация со вчерашнего дня выросла уже до дружелюбия. Хозяйка Ричи, Света Мессершмидт, позвонившая вчера, была так рада, что Ричи нашелся, что заревела прямо в трубку, когда я скинул ей его фотографию. Специально выбрал такой ракурс, чтобы его изможденность и раны не попали в кадр, — просто скалящаяся морда с влажным носом на весь снимок. Оказалось, что она с родителями где-то на море, и вернутся они только к концу следующей недели. Так что, договорив с девочкой, мы с Ричи побрели к ближайшей ветеринарной клинике, приводить пета в порядок. Жить ему пока у меня.

Там Ричарда вымыли шампунем от блох, обработали ранки, вычистили глаза, сделали какие-то уколы, дали глистогонное, и я, не колеблясь, расплатился с карты последними деньгами. На рынке остаток наличных я потратил на мясное 'вторсырье' и пачку макарон. Хорошо, бросил курить, а то точно вместо макарон взял бы сигареты. Оставалось надеяться, что сибиряки уже перевели деньги за статьи про кедровый орех.

Кошка Васька встречала собаку с самой, что ни на есть, стратегической высоты — спинки дивана — грозным шипением, переходящим в крик банши. Не рассчитала, что немецкая овчарка — не карликовый пинчер. Сперва Ричи, склонив набок голову, наблюдал за истерящей Васькой, потом флегматично чихнул, встал передними лапами на диван, начал обнюхивать, но тут же получил лапой по морде. Кошка прижалась к дивану, уши, казалось, приклеились к голове, а хвост нервно бился из стороны в сторону. Утробные звуки, которые издавала Васька, напоминали жуткое рычание ходячих .