* * *
* "...Множественное расстройство личности (MPD), теперь известное среди специалистов в области психического здоровья как диссоциативное расстройство идентичности (DTD), — средство защиты психики в условиях ненормальной ситуации..."
— Лично я не разделяю оптимизма психиатров насчет расщепления психики, которое они теперь называют диссоциативным расстройством идентичности. Я сомневаюсь, что это явление — средство защиты психики от психотравмы. С таким же успехом я мог бы сказать, что тарелка, которую я бросаю на пол, разлетается на куски — "диссоциируется" —
вследствие включения ее механизма защиты. В то время как тарелка просто разваливается оттого, что ей не хватает прочности выдержать удар.
Так же и с психикой. Система рабства, которую мы сейчас рассматриваем, выстраивалась веками, поколение за поколением. От поколения к поколению, через инцест и насилие в семьях, происходило ослабление естественной защиты психики ее адептов, которое закреплялось на генетическом уровне. От поколения к поколению их психика теряла способность держать удар и разваливалась на куски все легче и легче, давая возможность глубокого и гибкого "программирования". Именно поэтому такое значение придавали римско-католические маги фактору наследственности, когда создавали и оттачивали систему Ордена Иллюминатов. Этот же фактор наследственности — "избранности" — как основной инструмент в создании системы рабства они передали в свое время иерархам Третьего рейха, а позднее продолжателям их дела — современным хозяевам Нового мирового порядка.
Само определение явления диссоциации как средства защиты психики от психотравмы является извращенным понятием, переворачивающим истину с ног на голову. И оно же является средством дезинформации общества. Через такую "интерпретацию" этого явления нам говорят: не беспокойтесь, это всего лишь защита психики, и когда она случается, это благо. Если мы верим этой лжи, то и не пытаемся понять — почему это происходит в определенных условиях? Что это за условия? Каково прошлое этого человека с расщеплением психики? Его родителей? Какой образ жизни они вели? К каким тайным структурам/сектам/церквям/орденам/культам/ритуалам были причастны?
ГЛАВА 2
РИТУАЛ МОЛЧАНИЯ
7 мая 1966 года я была одета во все белое, от моей католической вуали — до белых туфель из лакированной кожи. Это было обязательным для совершения мной первого святого причастия. Я стояла перед недавно построенной в Маскегоне церковью Святого Франциска Ассизского, ожидая начала церемонии. Вандерджагт, деятельность которого была тесно связана с церковью, направился через лужайку ко мне.
Присев на одно колено, Вандерджагт сказал:
— Ты выглядишь сегодня такой прекрасной. Ты красива также как и твое имя. На галльском "Кэтлин" означает "непорочная", и это для меня подтверждает, что ты безупречна в своей непорочности. Это означает "благодать". По благодати Божьей, а не по твоим делам ты непорочна. Непорочна сердцем. Ты омыта кровью нашего Господа Спасителя, как и крест, на котором он распят.
Он открыл черную бархатную коробочку, в которой было розовое ожерелье с распятием. Как и ручка с девизом Кеннеди, которую он подарил мне в столице штата, смысл этого розового креста на ожерелье будет вести меня через мое программируемое существование.
Сотрудник Вандерджагта по проекту "Монарх", священник, отец Дон, подошел к нам, достал из кармана мантии изящный голубой амулет с изображением Святой Матери и вручил мне его. Его следовало носить вместе с розовым крестом.
— Чтобы символизировать твое служение святой католической церкви, — сказал он, и велел мне пообещать "служить и повиноваться".
Когда Вандерджагт надел крестик и амулет мне на шею, он сказал, что теперь я одета в красный, белый и синий цвета, соответствующие церемонии. Я чувствовала его дыхание, когда он наклонился ко мне, надевая распятие, и указал мне:
— Когда святой отец говорит 'Тело Христово', ты говоришь 'Ahhh men' [сатанинский каламбур от "Аминь" и "Ах, мужчина"]... Ты признаешь, что Христос-Бог создал мужчину, и ты знаешь, для чего создан мужчина. Когда отец будет причащать тебя, это прилипнет к нёбу твоего рта, пока ты будешь обсасывать его большой палец.
После этого я поспешила в строй моих одноклассников по Катехизису, которые тоже собрались для крестного хода в церковь на литургию святого причастия.
— Тело Христово, — сказал отец Дон, причащая меня.
— Аххх... мен, — сказала я, как было мне указано, ртом беря облатку с его пальца.
После службы Вандерджагт и отец Дон разговаривали со мной, пока мои родители общались с другими прихожанами. Отец говорил мне:
— Бог избрал тебя для работы в его святой церкви. Ты избранная (1), ты мой ребенок...
В тот же вечер Вандерджагт присутствовал на приеме, организованном моими родителями у нас дома. Он разговаривал с моим отцом, но больше с моими дядей Бобом, который прилетел из "миссии через моря". Мой дядя Боб и Вандерджагт были друзьями на протяжении многих лет. Когда все разошлись, Вандерджагт отвез меня обратно в церковь на "особое вечернее богослужение с отцом Доном".
Вандерджагт открыл дверь дома настоятеля старой церкви, через дорогу от нового собора Св. Франциска, объяснив мне, что мы пришли для "очень важного разговора" после того, как я отведала тела Христова. Электрический ток, кровь, травмы, сексуальные надругательства, которые последовали за этим (2), сделали мой ум готовым на протяжении многих лет принимать программирование, в котором Орден Иезуитов и правительство США объединили свои усилия по контролю над разумом для установления Нового мирового порядка.
— Я работаю для Ватикана, и сейчас с тобой тоже, — сказал Вандерджагт мне. — Ты только что вступила в завет со святой католической церковью. Ты никогда не должна нарушать этот завет.
— А что такое завет? — спросила я.
Вандерджагт ответил:
— Завет — это обещание хранить тайну, тайну, которой церковь обладала все время. Все тайны хранятся в Ватикане у Папы Римского. Твой дядя Боб и я были в Ватикане*. Сейчас ты вступила в святой завет и познаешь тайны церкви, которые были записаны задолго до того, как Христос пришел в мир. Доминиканские монахи хранили завет, который Ной дал новому миру. Они хранили эту тайну у себя. Она была записана на пергаменте и хранится в тайном месте в Ватикане. Они дали обет молчания, чтобы никогда не раскрыть его местонахождение или его содержание. Ты должна войти в завет. Ты должна хранить тайну и унести ее с собой в могилу. Хранить эту тайну от твоей матери, от твоего отца, от всех.
Вандерджагт продолжал наполнять мой восприимчивый детский ум библейскими историями, которые стали основой для будущих тем "внешне/внутренних измерений/планов" ["inter/inner dimensional"] программирования, используемого программерами проекта "Монарх" для фрагментированния/переупорядочивания памяти ["compartmentalization of memory"] жертв — по сути, того же самого MPD/DID ["расщепления личности/идентичности"].
— Христос видел их все, — говорил мне Вандерджагт [об этих "планах-измерениях"], — их размеры, области ты сможешь увидеть на своем пути к смерти. Вот почему они называются измерения. Ты должна помнить, что Христос умер и вернулся, чтобы рассказать нам все, что он видел, когда был на пути в рай. Он отсутствовал три дня, но на самом деле намного больше. Там, где он был время течет по-другому. В разных измерениях оно течет по-разному. Чистилище — это одно измерение. Ад — другое. И есть много других, промежуточных. Оз — это другое измерение. Небо — не предел всем мирам, которые могут быть исследованы страждущими. Ты можешь путешествовать по этим измерениям, входить в них, выходить из них, изучать их, постигая тайны вселенной. Ты была выбрана, чтобы исследовать эти миры на пользу церкви. Слушай в замирании, и ты услышишь его голос, направляющий тебя (3) к твоей миссии. Розовый крест это как рубиновые туфельки Дороти. Никогда не разрывай связь с розовым крестом, Кэти, во время путешествия в другие измерения, и ты всегда сможешь вернуться домой**.
Отец Дон вместе с Вандерджагтом совершил надо мной ритуал купания в крови зарезанного ягненка
* * *
. Через эту страшную кровавую травму их установки — идеи, смыслы, понятия — и основа для программирования через контроль над сознанием были заякорены ["locked"] глубоко в моей психике. "Ритуал молчания" был совершен для того, чтобы сохранить в тайне извращения, которым подвергли меня эти педофилы
* * *
— отец Дон и Гай Вандерджагт. Оба пошутили, что я теперь — "хорошо облизывающая Кэти".
После того, как был проведен "Ритуал молчания", голоса моих многочисленных "личностей", которые я слышала в моей голове, прекратились. В тишине управляемо созданных отделов памяти я могла слышать только голоса моих мучителей, которые их создали... повелевая моим молчанием. Молчанием о тех и о том, что было связано с контролем над сознанием в проекте "Монарх".
Моя семья часто отдыхала на острове Макино, штат Мичиган. Этот небольшой остров расположен на Великих озерах недалеко от канадской границы. Остров Макино, с особняком губернатора, историческим Гранд-Отелем, был политической площадкой, где со мной предавались блуду мой отец и, среди прочих, педофилы Джерри Форд, Гай Вандерджагт, а позднее сенатор США Роберт С. Берд [Robert C. Byrd]. Макино, где одна из моих личностей под действием программирования выполняла назначение проститутки, воспринимался мной как другое измерение. Ощущение его "вневременности" усиливалось образами строений, выполненных в стиле старины. На этом крошечном острове были запрещены автомобили, вместо них использовались конные экипажи или велосипеды. Однажды, когда Ли Якокка [Lee Iaccoca, Лидо Энтони "Ли" Якокка — американский менеджер. Был президентом компании "Ford" и председателем правления корпорации "Chrysler".] присутствовал на вечеринке в особняке губернатора Ромни [Romney], я услышала его комментарий: "Что может быть лучше для менеджера компании по производству автомобилей, чем уединиться на острове, где нет машин?"
Остров Макино, в силу своего географического расположения и той атмосферы дружбы между США и Канадой, сформировал в моем детском восприятии ощущение, что наши страны не знают разделяющих их границ. Это представление подкреплялось во мне тем, что мой отец всегда отвозил семью на Ниагарский водопад, где с моего разума "смывалась" вся память о том, что происходило на Макино. Мощные водопады находятся в непосредственной близости от Макино и границы между США и Канадой.
Когда Пьер Трюдо в 1968 году был избран премьер-министром Канады, я часто слышала как отец говорил: "Вы знаете, Пьер Трюдо — один из наших"
* * *
*. В первый раз я услышала эту фразу о преданности Трюдо Ватикану в одно из воскресений после мессы, когда отец Дон обсуждал его с моим отцом. Этот факт быстро распространялся среди тех, о чьей причастности к католико-иезуитскому аспекту проекта "Монарх" я знала.
В то лето, перед которым был избран Трюдо, мой отец как обычно привез нашу семью на Макино. Взобравшись на большую статую на территории резиденции губернатора, я видела через поле Гранд-Отель. Перед отелем выстроились в ряд канадские и американские флаги. Когда я соскользнула вниз, Гай Вандерджагт подошел с напитком и сигаретой в руке. Пригладив мои волосы, он сказал:
— Поправь свою рубашку, мне надо познакомить тебя с кем-то очень важным.
— Я, увидев эти флаги, поняла, что здесь кто-то очень важный, — сказала я, заправляя рубашку в свои розовые шорты.
— Когда я был в Ватикане, — начал Вандерджагт, — мне сказали, что премьер-министр Трюдо — друг папы. Он тот же, что и мы. Истинный католик. Он любит хорошо облизывающую Кэти.
Вандерджагт повел меня наверх по ступенькам особняка, в тускло освещенную спальню с опущенным шторами, заставленную антиквариатом, где ждал Пьер Трюдо. Вандерджагт завел меня в спальню и закрыл за мной дверь. Смокинг Трюдо был аккуратно наброшен на спинку стула, ярко-красная лента-перевязь, которая была среди одежды Трюдо, бросилась мне в глаза.
— Мне нравится ваша лента, — сказала я.
— Тебя еще никто не научил молчанию? — его поначалу мрачное ворчание сменилось мягким шелковым голосом.
Срабатывание во мне переключателя "Ритуал молчания" заставляет предположить, что Трюдо знал все об "измерениях" моих созданных программированием представлений. Я не понимала, что на самом деле эти измерения были внутренними пространствами моего собственного ума, разбитого на части. Я не понимала, что упоминавшиеся "Ключи к Королевству" — это коды, ключи и триггеры для управления моим разумом.
— Гай сказал, что вам нравится Кэти, — повторила я то, что Вандерджагт сказал мне. — Вы Хранитель Ключей?
Казалось, Трюдо смотрит холодными, темными глазами сквозь меня:
— Ты можешь узнать больше через школу мышления, а не задавая преждевременные вопросы. Тебя не научили, что детей должно быть видно, но не слышно?
— Это преждевременный вопрос? — спросила я. — А что такое преждевременный вопрос?
Трюдо вздохнул от нетерпения:
— Это не имеет значения. Важно тебе закрыть свой рот, остановить свой ум и войти в школу мышления. Молчание добродетель. Слушай тишину в молчании своего ума. Иди глубоко внутрь твоего ума... — медленно вел он меня в транс. — Все глубже и глубже, туда, где тихо и спокойно...
Трюдо манипулировал моим разумом с помощью утонченного гипнотического языка. Он не только дал мне установку на молчание о тех сексуальных извращениях, которым он со мной предавался, но и запрограммировал меня с помощью своей техники "школа мышления". Он заложил основу для программ "Воздух-Вода" на теме зеркальных измерений, которое часто используется агентством НАСА и другими, участвующими в проекте "Монарх". Игрой в тему "Моча-Воздух" он добавил свою разновидность извращений к этой теме и использовал ее каждый раз, когда встречался со мной.
Если бы я была способна бояться, я бы боялась Пьера Трюдо. Осторожные, медленные движения Трюдо прикрывали звериную страсть его тела, также как его ровный мягкий голос проникал в мой ум и овладевал моими мыслями. Холодное ледяное прикосновение его женоподобных длинных пальцев с маникюром контрастировало с жаром его извращенных действий, вину за которые он возлагал на меня и мое "высокомерие".
В своей детской наивности я доверяла Трюдо и перед встречами с ним расчесывала волосы на французский манер, связывая это с его происхождением. "Я знаю все о французах", — хвасталась я перед моим новым "дедушкой" Ваном, когда посещала его дом в Милуоки, штат Висконсин.
Отец моей матери умер незадолго до того, как был убит Кеннеди, и моя бабушка быстро запала на богатого, политически активного бизнесмена из Милуоки. Она встретила дедушку Вана Ванденбурга на пассажирско-грузовом корабле "Милуоки Клипер", который курсировал по Великим озерам. "Клипер" перевозил грузы, в том числе "Кадиллаки" от фирмы "Ванденбург Моторс" в Канаду, а также наркотики, сбытом которых занимался мой отец под надзором местной береговой охраны и американского правительства. Иногда я сопровождала моего отца в доки в Маскегоне на погрузку, где моей обязанностью была проституция. Джерри Форд и Вандерджагт совмещали бизнес с удовольствием в казино на корабле, где встретились моя бабушка и дедушка Ван. Дедушка Ван знал Джерри Форда, а позднее познакомился и с Пьером Трюдо.
