Госпожа поневоле или раб на халяву

Мило улыбнувшись курьеру, я демонстративно проигнорировала челюсть и спицы и взяла протянутый пакет с логотипом сексшопа. Пока расписывалась и платила, сопение над головой становилось все громче, и я на полном серьезе ждала, когда же оттуда долетит скрежет зубовный.

— Вот, значит, как ты развлекаешься, — курьер, зажав полученные купюры в кулаке, сбежал, не дожидаясь лифта. Его нервный топоток уже затихал в районе первого этажа, когда до Пашки дошло, что я вовсе не стремлюсь первой начать беседу. — А я с ума схожу, думаю, почему не звонит третий день, на смски не отвечает!

Спицы из моей спины вдруг выдернули. Перенацелили, потому что пыхтящий от возмущения мой бывший покраснел еще больше, и мне стало интересно, пойдет из ушей пар, или он его из другого места выпустит.

— Паш, ты с дуба рухнул? — мирно спросила я, поднимая брови. — С чего такой интерес к моей личной жизни?

— Тебя же без присмотра оставлять нельзя, вечно вляпаешься во что-нибудь! То в говно... то... — и Павел зыркнул мне за спину, а потом на пакет в моих руках.

— Чего? — изумилась я. — Павел свет Николаевич, ну-ка быстро признавайся, в каком месте тебя на этот раз переклинило, я туда долбану разок, и все снова заработает! Ну?! С какой стати ты потерял в недрах своего загадочного организма информацию о том, что мы уже год как не встречаемся?

— Это не означает, что твоя судьба мне безразлична! — с изрядной долей пафоса в голосе высказал этот... трибун народный. — И этот дрыщ кто? Родственник из деревни? Твой халатик ему очень идет!

— Внебрачный правнук, — согласно кивнула я. — Паш, а шел бы ты домой. В воскресенье встретимся с ребятами, пива попьем и поговорим. И про мой халатик, и про клин в чьих то мозгах, и про то, как найти тебе, наконец, нормальную девчонку и успокоиться. Давай, а то поздно уже.

— Внебрачный правнук? — Пашка безуспешно попытался обойти меня с фланга и проникнуть в квартиру. — Совсем родня обнищала, если даже одежды у мальца нет? Только твой халатик...

— Помочь? — раздался за спиной напряженно-глухой голос Владиса.

— Нет, спасибо, — спокойно, но твердо ответила я, не оборачиваясь.

Мне только драки в дверях не хватало для полного счастья.

— Так, — я нерушимой преградой встала на пороге, сложив руки на груди. — Павел Николаевич, если вы сию секунду не отправитесь по месту жительства, я буду считать, что мы больше не знакомы. Что это значит — ты в курсе. Кру-гом, шагом марш!

Воспользовавшись тем, что хорошо знакомый с моими привычками Пашка невольно отступил, я потянула дверь:

— Паш, второго предупреждения не будет, ты знаешь. До свидания и спокойной ночи. Позвони в субботу, если захочешь, — и я закрыла этот эпизод, внушительно щелкнув английским замком. Подождала секунд тридцать, убедилась, что Пашкин мозг еще не совсем вытек, и повернулась к "внуку". Осмотрела всего, от всклокоченной шевелюры до новых носков, и спросила:

— Ужинать будешь?

— Буду, — застеснялся "внук", мгновенно превращаясь из петуха бойцового, готового заклевать конкурента, в белого и пушистого цыпленка, смущенно изучающего пол.

— Отлично, колбаса с картошкой на сковородке, в холодильнике. Поставь на плиту, пожалуйста. А я пойду, найду тапочки и штаны, я тебе вчера купила, только забыла.

— Хорошо, — промямлил новоявленный родственник. — Спасибо, — и послушно направился на кухню.

Владис:

Я рвал и метал первые минут сорок, потом успокоился, сел на диван и выдохнул. Марбхфхаискорт! В чем-то мышь была права... Если я ее не возбуждаю, не интересую ни как мужчина, ни как... раб, с которым можно проделывать все, что хочется... Черти ее... Она, наоборот, никакого удовольствия не получает от своей вседозволенности в отношении меня! Извращенка она какая-то, и вкус с привычками у нее странный... Но, тогда получается... Хаискорт! Получается, что я для нее — обуза...

До сих пор ничего подобного мне испытывать не приходилось. Вообще слово "обуза" всплыло в голове неожиданно, у нас в семье оно звучало довольно редко и уж точно не про меня. Примерить его значение было очень неприятно. И эта примерка выбила меня из чувства реальности настолько, что в себя я пришел только услышав звонок домофона.

Подождал, пока мышь прошуршит по коридору к двери, и вышел следом, встав так, чтобы видеть, что происходит на лестничной площадке, но при этом достаточно далеко, чтобы успеть гордо удалиться... если понадобится.

Кроме достаточно щупленького и низенького курьера, в квартиру попытался проникнуть здоровенный, коротко стриженный светловолосый жлоб с отвратительно смазливой рожей. Он мне сразу не понравился, даже пока молчал, а уж когда он — дважды! — дьявол его поимей копытом неестественным способом, схохмил насчет моей одежды, я уже готов был его убить на месте... Меня сдерживало осознание того, что он — любовник, пусть и бывший, а я — обуза, к тому же текущая. Но когда дылда попытался оттолкнуть в сторону мышь — марбхфхаискорт! мою мышь! — я принял боевую позицию и приготовился рявкнуть что-нибудь типа: "Уйди с дороги, женщина!". Чудом удалось трансформировать эту фразу, можно сказать, прямо в воздухе:

— Тебе помочь?

Мыши удалось вытолкать свое бывшее убожество самостоятельно. Удивительно, но он вымелся легко и послушно, стоило в ее голосе зазвучать намеку на рык, от которого слинял Светлый. Я даже не стал комментировать случившееся, особенно после того, как мне предложили пойти на кухню поесть.

К тому времени желудок очень доступно объяснил моей гордости, что здесь лучше не выделываться. Хаискорт! Лучше всего вообще считать, что я просто живу самостоятельно, где-то в захолустье, совсем без прислуги, один-одинешенек... Ну и иногда приходит специально приставленная ко мне женщина... с которой лучше не ссориться, потому что бесполезно.

Продукты есть, одежду сейчас выдадут, развлечений, правда, никаких, кроме сети, нет.

Когда радостно шкворчащая картошка была МНОЮ разложена со сковородки по тарелкам, МНОЮ же была сделана попытка создать имитацию салата из неизвестных мне овощей... а мышь поучаствовала, заправив салат чем-то вкусно пахнущим, и мы оба уселись за стол, я решил, что сейчас самое время поговорить о развлечениях:

— Слушай, а можно я иногда выходить гулять буду?

Мышь отложила вилку и задумалась. Потом спросила:

— А в этом твоем режиме никаких противопоказаний нет? Не успела я все пункты прочесть, надо полюбопытствовать... Если нету, то конечно! А то ты так свихнешься в четырех стенах, если кроме ноута и градусника никаких занятий. Если захочешь, потом поищем тебе какое-нибудь занятие по душе.

Я пожал плечами, тоже задумавшись. Можно подумать, я все пункты этого договора читал... Насколько я понял, все, что не вредит хозяину и не запрещено им — разрешено.

— Почитаем потом вместе, — решила мышь и выставила на стол пакет, который ей вручил курьер: — Проверь, ты это заказывал? А то в суматохе некогда было.

Алена:

Я без лишних слов сдвинула пустые тарелки в сторону и перевернула пакет над столом. И, не скрою, с каким-то почти болезненным любопытством стала следить, как чертенок достал из мешка длинное нечто, замотанное в мой любимый пупырчатый полиэтилен, и продолговатую небольшую коробку.

Из коробки он достал палочку где-то с пол моего локтя высотой, опять-таки замотанную в пупырку полиэтиленовую.

Наконец полиэтилен размотали и предъявили мне...

— Э... Хм... Ну, красиво, наверное, — с некоторым сомнением прокомментировала я прозрачное, как стекло, нечто, больше всего похожее на шашлык из мыльных пузырей. В смысле, шарики такие прозрачные, расположенные вплотную друг за другом, словно насажены на общую ось. — А это чего с ними? — Владис сосредоточенно разматывал еще какую-то запчасть.

— Смазка это. Обещали с ароматом клубники, — Темный смущенно улыбнулся. — Там была ваниль еще какая-то и шоколад. Я решил, что с клубникой — лучше всего.

"Гусары, молчать!" — Это была моя единственная связная мысль в следующие секунд десять. Не, ну презерватив с запахом и вкусом... я еще понимаю. Большая девочка. Но... Кхм... блин! ТОМУ-то месту какая разница?!

Судя по лицу Владиса, он тоже не сильно понимал, зачем оно надо и даже уточнил:

— Она в подарок шла, бесплатно.

— Ну и хорошо, — я решила тему запахов не развивать.

Взяла это стеклянное нечто в руки... и опять подавилась гусарами, потому что, как нарочно, сразу вспомнила народную мудрость про дурака и стеклянный... оно самое. Так. Спокойно. Надеюсь, руки и прочие части тела не пострадают.

Осторожно поставив штукенцию на стол, я несколько секунд вглядывалась в стеклянные переливы.

— А хорошо стоит. Крепко, — я чуть толкнула пальцем верхний шарик.

Шашлычок покачнулся, но не упал. В таком ракурсе он был больше похож на детскую игрушку-пирамидку, только не расширяющуюся книзу, а из одинаковых "колец"-шариков. Качнув его пальцем еще пару раз, я вдруг застыла. Подняла на чертенка глаза, в которых билась МЫСЛЬ.

Билась она так откровенно, что Владис напрягся и уставился на меня с плохо скрываемым подозрением.

Вместо того, чтобы мучительно давиться словами, объясняясь с чертенком на интимные темы, я просто вскочила и побежала за ноутбуком. Сначала, по привычке, к себе, потом, чертыхнувшись от души, причем помянув вполне конкретного представителя нечистой силы, в гостиную.

Через три минуты раскрытый на нужной странице лэптоп был установлен перед все еще сидящим за столом Темным, экраном к нему, а мой палец красноречиво ткнул в нужную картинку. И я уставилась на подопечного с немым вопросом в глазах и нешуточной надеждой во всем остальном организме.

Я ОЧЕНЬ надеялась, что у меня получится взять и откосить от самой неприятной обязанности, связанной с этим питомцем. Потому что на фотографии, в которую я так красноречиво ткнула, молодой парень, естественно, голый, и с радостной улыбкой, правда, слегка перекошенной от натуги, вполне самостоятельно приседал голым задом на почти такой же "шашлык", только не стеклянный.

Владис какое-то время смотрел на экран, заливаясь краской и глубоко дыша, потом удивительно спокойно поинтересовался:

— Типа перед сном, после того как зубы почищу, проделать вот это, желательно наедине?

— А так можно? — я даже про двусмысленность процедуры забыла, так хотелось получить утвердительный ответ.

Темный, закусив губу, снова замолчал, теперь глядя куда-то в сторону, потом сделал ооочень глубокий вдох и отрицательно помотал головой.

— Самому, тем более наедине — нельзя. Никак нельзя. Но, если бы было можно, я бы выбрал противоположный вариант.

— В смысле? — машинально переспросила я, занятая горестным прощанием с надеждой.

— Мне не очень нравится анальный секс, — процедил Владис, как будто стараясь удержать в себе слова, которые упорно из него лезли. — И в верхней позиции — не люблю, и в нижней. Поэтому, если бы у меня был выбор... — тут он вспыхнул окончательно, причем и изнутри тоже, потому что последнюю фразу оттарабанил быстро и очень громко: — Я бы предпочел женщину... а наедине — просто подрочить! Марбхфхаискорт!

— Аааа... — вообще я всегда была достаточно раскованной в плане секса и обсуждать с любовником интимные подробности могла спокойно, не краснея и не хихикая, как гимназистка-девственница у витрины сексшопа. Но сейчас все было иначе.

Наверное, из-за того, что чертенок не был моим любовником и на эту роль вообще не планировался. Блин, с друзьями-то я болтала... о таком! Что все эти стеклянные члены с клубникой просто детский лепет по сравнению с теми философскими беседами! И хоть бы хны.

Вот только с этим подарком судьбы философией ограничиться я уже обломалась. А его так откровенно колбасит, что я тоже начинаю заикаться и краснеть, как монашка на исповеди. И вообще, черт меня дернул затевать демонстрацию на кухне, да еще на столе. Блин, мы здесь едим! Идиотка, не могла до комнаты потерпеть...

Владис уставился на меня с надеждой во взоре, ожидая продолжения моей речи.

— Нельзя так нельзя, — я старательно изобразила спокойствие и... уверенность, которой ни фига не чувствовала, а потому, блин, сама себе не верила. — Я постараюсь так, чтобы тебе не слишком... неприятно было. Ты только объясни понятно, как это сделать, и что нужно. Чтобы не больно и все такое. Делают же людям уколы, когда необходимо, да вообще вон полостные операции сплошь и рядом. И тут справимся.

От собственной фальшивой бодрости в голосе слегка замутило.

Причем не только меня. У Темного на лице проскользнула очень сложная эмоция, как будто бы и со мной согласен, и что-то его беспокоит.

— Вот что. Давай не будем тянуть и откладывать неприятности на попозже, — вдруг решилась я. — Издергаемся и перенервничаем, а сделать все равно придется. Пошли. Бери это хозяйство, я попробую еще раз прочитать инструкцию... а что не пойму, извини, придется тебе объяснять.

— Слушай, я все понимаю... я тебе неприятен, — Владис говорил медленно, опять изучая пейзаж за окном. — Процесс тоже не возбуждает, — тут Темный кинул на меня быстрый взгляд. — Не поверишь, я тоже не в восторге от всего этого, — Владис рукой махнул на наполовину разобранный пакет и его содержимое. — Просто... Другого у меня не будет, понимаешь?!

Да, как ни странно, но я поняла, что он пытается сказать. Я не самое догадливое существо во вселенной, но из его сегодняшних вынужденных откровений последняя тупица уяснила бы, что любой секс в чертячьей жизни — только по желанию или разрешению хозяев. Бл...ть, как мерзко-то... но договор этот гадский надо изучить в подробностях, с лупой!

Ладно. Да, я знаю, что гад рогатый десять раз такое заслужил. То самое воспоминание из шарика все еще прокатывало по спине морозной колкой дрожью. Особенно если заглянуть в темно-серые глаза. Но...

Но я, блин, хоть тресните все, не была и не буду последней сволочью! Похрен, что у меня отношение к "подарочку", как к помеси подброшенного на порог блохастного котенка с неожиданно обнаруженным малолетним родственником. Которого добрые родители сплавили мне на лето с тощим рюкзаком и веселой запиской. Дескать, больше некому присмотреть, а ты такой хороший человек...

Хорошим человеком во все времена быть накладно. А куда деваться? Короче. Это, блин, парень. Молодой, хотя сколько ему там лет... кстати, надо будет поинтересоваться. Потом.

У него либидо начнет зашкаливать, как только чертячий организм отоспится и отожрется за сто лет "патриотических" лагерей. Тут, простите, как с тем котом! Или он гуляет в форточку, когда хочет, и трахает, кого догонит. Или дерет когтями в квартире все, от дивана до хозяев, и метит по углам.

Вариант "кастрировать" я гуманно не рассматриваю. Я с котом-то так и не решилась. А черта тем более жалко, все же на человека похож. Иногда. Ага, зубами к стенке и все такое.

И если мне не хочется испытать на себе все прелести чертячьего недое... кхм. То к обязанностям неестествосексолога придется относиться со всей серьезностью и ответственностью. За регулярный профилактический оргазм. Тьфу, как я умудрилась во все это вляпаться?!