'Интересно, а как обратно? Об этом же я тоже ничего не знаю', — Мари, догадавшись о чем я думаю, тихонько погладила меня по голове:
— Вспомни себя, свой облик и почувствуй желание вернуться.
Возвращаться особо не хотелось, в теле рыси я чувствовала себя отлично, а вот будет ли так в человеческом, но стала вспоминать себя, потянулась к своему образу: 'Хочу обратно.'
Снова теплая волна, но уже совсем не больно и я лежу на кровати Мари, оглохшая, из запахов ничего не чувствую, хорошо, что не слепая, но перед глазами пляшут пятна.
— Это в первые разы тяжело, потом привыкнешь и будешь перестраивать моментально и слух и зрение. — утешила сестра.
— Мари,— вспомнила о том, что меня сильно поразило. — А как же магическая клятва? Ты же дала ее? Почему..ничего не произошло, ты же солгала???
— Ли, — сестра довольно ухмыльнулась, — ты помнишь, ЧТО я сказала? Я сказала, что никогда не видела ЕГО дочь. Ты разве дочь Харда? То, что он признал тебя дочерью, для магии не имеет никакого значения, а его родных дочерей я не видела, так что моя клятва абсолютная правда.
И сестра расхохоталась. — Жаль ты не видела выражение его лица!!! Тебе бы понравилось. Теперь попробуй встать, нужно помыться, поесть, а потом я тебя посмотрю, что с телом, что с магией, если вдруг станет плохо, немедленно говори, еще не все закончилось.
— Марион, а что..с Расом?
-С Расом? Да ничего вроде, носится по окрестным деревням, тебя ищет, злой, говорят, как демон и с Хардом сильно поругался. А из-за чего, никто не знает, они у него дома ругались. А чем ты его приложила?
— Сначала кинжалом, ногу сильно порезала, а потом, когда очухалась после приступа, заклятие обездвиживания наложила.
— Хорошо бы еще 'потерей памяти' было наградить, хотя о чем это я..ты и так молодец, не растерялась, страшно представить, что было бы, если бы ты там потеряла сознание, — Мари покачала головой. — Давай вставать, потихоньку, идем в баню, я там тебе воды нагрела горячей, помою тебя осторожно, посмотрю, что с синяками.
В бане Мари, несмотря на все мое сопротивление, мыла меня сама, осторожно прощупывая все тело. Закончив, замотала меня в полотенце и потащила на кухню,.
— Ешь, а я спину намажу, там один сплошной черный синяк, обо что ты так?
— Спиной? О стенку. — Я с наслаждением жевала все, что попадало мне под руки, сладкие пирожки и жареное мясо кусала одновременно, только сейчас поняла, как я голодна.
-О стенкууу, ага, — протянула сестра,— а скажи мне Ли, а ребра ты как умудрилась сломать?
Я перестала жевать, признаваться, что Рас ударил меня, не хотелось, сейчас с Мари станется пойти и заморозить его чем-нибудь навсегда. А мне..странно, ненависти к нему я не чувствовала, в ушах стоял его шепот, а еще вспоминалась тоска, которая поселилась в его глазах.
— Я вонзила ему кинжал в ногу, глубоко, очень, а он..он автоматически ударил в ответ..
— Ясно, — сестра помолчала,— я расскажу, что знаю, а ты пока ешь, потом ты поделишься тем, что произошло.
Намазывая мне спину, она продолжила, — еще днем я почувствовала твой страх, заторопилась обратно, а когда ощутила отголоски твой боли, неслась уже, не разбирая дороги. Дома я нашла твою записку и поняла, что ты попала в руки отчима. Бежала тебе навстречу, пытаясь отыскать в кустах, ты давно уже свернула с тропинки и если бы не наша связь.. — сестра вытерла слезы, — до сих пор страшно,— призналась она.
— Нашла я тебя, отнесла в домик и побежала уничтожать твои следы — глядя на тебя, понятно было, что искать тебя будут уже сейчас и искать тщательно, по-тихому исчезнуть не удалось. Вернулась, ты без сознания, пыталась тебя лечить, но тут у тебя начались приступы, один за другим, а твоя магия меня не пускает. Поставила защиту на дом, и на звук, и на запах, стала ждать. А тут Хок, рассказал, что ты сбежала, что Раса ранила, что Хард в бешенстве, и чтобы я постаралась не быть замешанной в это. Я ответила, что дела оборотней меня не касаются, стоило меня будить из-за этого и чтобы ко мне не приставали. Он ушел, оборотни искали тебя в лесу всю ночь, но ко мне не заглядывали — покрутились на опушке, потом убрались.
Она нервно вертела в руке чашку с чаем:
— Утром приходили люди из близлежащих деревень, они рассказали, что Рас объезжает все деревни, оставил твой словесный портрет, объявил, что тот, кто знает где ты, получит вознаграждение, сто золотых монет. Трое суток ты не приходила в сознание и я запаниковала, ничего не могла сделать, не работала моя магия, и настойки оказались бесполезными. Ты теряла много крови, после каждого приступа тебе становилось все хуже, и когда я поняла, что остался только один выход — заставить тебя обернуться — то попыталась докричаться до тебя. Слава Богам, все получилось, но ты побывала на грани, как теперь это скажется на твоей магии — я не знаю. Твой зверь совсем маленький, практически новорожденный, его нужно беречь, хорошо кормить, выгуливать и никаких волнений. С волнениями, да..похоже не получится, но оборачиваться тебе пока нельзя, нужно подождать, пока рысенок окрепнет.
Нервно вздохнула:
— Теперь твоя очередь рассказывать.
Я виновато потупилась и принялась описывать события такого длинного и страшного дня. Марион внимательно выслушала, даже не стала меня ругать за явную дурость, я ведь хотела как лучше, а что теперь по моей милости будет с мамой, даже не представляю. Сестра налила мне какого-то очередного отвара и подумав, потрясенно посмотрела на меня:
— А ведь теперь проверить как работает твоя магия мы не сможем, за домом будут следить. Браслета нет, да и не сможет он теперь тебя пока прикрывать — твоя магия реагирует на внешние воздействия очень странно. Придется отправлять тебя к тете, а там тебе самой потихоньку заниматься магией и очень осторожно. Тебе минимум неделю нужно быть под моим присмотром, пока приступы окончательно прекратятся, скрываться дольше тут не получится, Совету наверняка уже доложили и тут скоро такое начнется! Как только они договорятся, тебя будут искать уже не только отчим и Расмор, искать будут все оборотни.
Я съежилась от осознания перспектив, это хуже чем война, это облава на меня. Все стало намного сложнее.
— Не переживай, через неделю все должно стабилизироваться. Иллюзию я тебе сделала по высшему уровню — аура человеческая, никакого оборотня не просматривается. Уровень Дара сделаем средним, остальное заблокирую, как только можно будет, чтобы ты случайно не показала, что гораздо сильнее. Запах тоже ни один оборотень не почувствует, будешь обыкновенной деревенской девчонкой.
Неделя пролетела незаметно, приступов больше не было, я спала и ела, заучивала подробную карту проселочных дорог от нашей деревни до границы с королевством. Мари учила меня буквально всему: как заказывать и платить в таверне или трактире, как говорят люди в деревне, как вести себя по-деревенски, чтобы никто ничего не заподозрил, заставила меня на зубок вызубрить мою легенду. Итак, я Лия Хорес, родом из малюсенькой, затерянной в лесах на отшибе земель моего отчима деревеньки Белянки. Я сирота, родители мои Мокша и Зара Хоресы погибли этой весной, сунувшись в оттепель на болота. Сгинули без следа, родных никого не осталось, кроме дальней родственницы, которая живет в Лавинии, иду к ней, потому что у меня есть маленький магический Дар, хочу выучиться на мага. Это история обыкновенной девчонки ни для кого не покажется странной, а когда доберусь до поместья тети Элизы, то историю подкорректируем, не могу же я, деревенская девчонка из глуши, вдруг стать воспитанницей герцогини.
Марион дико волновалась, все время заставляя меня то повторить легенду, то проверяя вещи, которые я собиралась взять с собой. Платье, как и книги которые мне подарила сестра пришлось оставить — откуда у деревенской сироты такие вещи. Жалко было так, что чуть не расплакалась, ведь я надевала его только один раз, в самый счастливый мой день рождения. Сестра утешала меня, что она купит мне потом кучу платьев, и что она, если подвернется такой случай, попробует переправить вещи к тете, но мне все равно было грустно.
С собой я брала записи бабушки, на них Мари, невзирая на риск, наложила заклятие отвода глаз и заклятие, которое не позволяло их украсть, забрать или прочитать. Несколько золотых монет зашили в пояс юбки, остальные — медные и несколько штук серебряных монет — положила в кошелек, который спрятала на дне сумки. Вместо золотых сережек, которые работали как ментальный щит, сестра притащила мне простенькие железные, зато зачаровала их и против ментального воздействия и против физического. Одежду Марион купила в самой дальней деревне, до которой все новости доходили через полгода.
— Ростом мы одинаковые, так что решат что это я для себя, по лесу в приличном не находишься, — отмахнулась она от моих опасений, что ей-то оставаться тут, а вдруг узнают, что покупала одежду.
И вот вроде все собрано, все сказано, уже и поплакали вместе. Наступил день, когда я должна была уходить. Мари собиралась проводить меня до самой дороги, на которой мне необходимо было найти и пристроиться к какому-нибудь каравану, не очень большому, но достаточно многолюдному, чтобы затеряться среди людей.
— Никому не верь! Если что, ты можешь воспользоваться магией, но очень осторожно и чтобы не видели, и не оборачивайся..— Мари трясло,— и будь осторожна..
Я молча обняла ее, на минуту прижалась, закрыла глаза, все, пора. Последний раз посмотрела на себя в зеркало, среднего роста, худощавая, с длинной каштановой косой до середины спины, серые глаза, наивное личико, щедро усыпанное веснушками, симпатичная, но взглядов не притягивает, обычная девочка лет семнадцати. Я грустно подмигнула ей. Теперь на долгие годы она — это я.
Глава 7.
Выглядывая из-за кустов и окидывая внимательным взором дорогу, что лежала перед нами, сестра торопливо еще раз перечисляла все, что я не должна была забыть:
— Деньги в сумке, на дне, записи бабушки я спрятала в потайной кармашек, пока не доберешься до тети, не вытаскивай. Головой по сторонам сильно не крути, сменная одежда у тебя есть, маленькая сумка с зельями лежит завернутая в твои штаны, чтобы пузырьки не разбились. Тете я послала письмо с помощью артефакта передачи, когда доберешься, пусть она пришлет мне весточку обычной почтой. В поместье тети начинай оборачиваться, твой котенок очень слаб и нужно, чтобы она бегала, набиралась сил, только будь осторожна, очень осторожна..Ли..
Сестра крепко прижала меня к себя, горячо поцеловала в лоб и, легонько оттолкнув от себя, скрылась за кустами. А я сделала первый шаг навстречу новой жизни.
Жаркий летний день, очень пыльно, идти по обочине не очень удобно, но выбираться на середину дорогу не хотелось — пусть не часто, но уже несколько раз меня обгоняли небольшие отряды всадников, которые промчались в нужную мне сторону. При первой встрече я только усилием воли удержалась, чтобы не шмыгнуть в кусты и не замереть там, прикидываясь кочкой. Конь одного из всадников, повинуясь приказу, перешел с галопа на рысь, сидящий на лошади оборотень внимательно оглядел меня, после чего, потеряв интерес, умчался догонять своих товарищей.
Я тихонечко выдохнула и поняла, что все это время не дышала: 'Это по мою душу. Страшно-то как, судя по всему за мои поиски взялись всерьез, наверняка Совет распорядился. Нужно привыкать, и хватит трусить, все равно, когда-нибудь мне придется встретиться лицом к лицу и с отчимом, и с Советом', — Мари, да и я тоже, не питали никаких иллюзий, что оборотни просто так откажутся от планов заполучить меня к себе в качестве постоянного подчиненного мага, так что все еще впереди.— 'А в этом обличье меня не узнает даже мама'.
Мысли перекинулись на воспоминания о доме. Я упросила Мари не рисковать и ничего не говорить маме о том, что я жива, вдруг она не сможет сдержать эмоций и как-то выдаст себя, или расскажет о Марион отчиму, а сестре там работать еще несколько лет. Как бы мне ни было жалко маму, за Мари я боялась сильнее. Что сделают с ней оборотни если узнают, что она мне помогала? Напрямую, конечно, навредить ей им будет трудно, опять же договор с королевством и Советом магов, защищающий магов на территории оборотней, но на какие подлости может пойти обозленный оборотень, я могла себе представить.
'Нет, когда смогу, сама свяжусь с ней',— утешала я себя, хотя догадывалась, что если это и случится, то не скоро.
К вечеру я дошла до небольшой деревни, в которой, судя по просто-таки стоявшей у меня перед глазами карте, был постоялый двор. Выйдя на широкую улицу сразу же заприметила, что дом в конце улицы и есть то место, где я смогу отдохнуть, поесть и найти каких-нибудь попутчиков.
Возле него сновали люди, разгружая телеги и выпрягая лошадей, подошла ближе и тихонечко спросила у сидящего в пыли мальчишки:
— Это постоялый двор? Места переночевать есть?
— Ага. Иди в залу, там папка хозяйничает, а мамка на кухне, есть готовит.
Невольно робея, зашла в большой общий, довольно чистый зал, в конце которого, рядом со стойкой, был виден проем на кухню, откуда пахло восхитительными тушеными овощами с мясом и мелькала плотно сбитая коренастая и краснолицая хозяйка. За стойкой, окидывая грозным взглядом входящих, стоял хозяин заведения, мелкий, худой и лысый мужик средних лет.
— Можно мне заказать поесть и комнату на ночь,— Мари учила, что разговаривать нужно вежливо, но твердо.
— Поесть можно,— неожиданно писклявый голос хозяина вызвал у меня слабую улыбку,— а вот комнату.. ты девка не вишь разве, сколько народу прибилось седня, комнат нет, могу предложить переночевать на сеновале, за медяк, идет?
Выбора не было и я согласилась, ночевать в лесу совсем не хотелось, да и попутчиков в лесу не найдешь.
— Три медяка и иди садись, жена щас поднесет ужин.
Оглядевшись, выбрала небольшой стол на четверых, за котором уже сидела пожилая полная женщина с усталым добрым лицом.
— Можно присесть?
— Ой, девка, така молоденькая, откуда ты? А зовут тебя как?— ее грудной голос был певучим, негромким и очень красивым, и смотрела она на меня с доброжелательным любопытством.
— Я Лия. Иду из Белянок, родители по весне в болоте утопли, а больше никого из родни нету, вот иду в Лавинию, тетка там троюродная, авось не прогонит.
— Садись девонька, я тетушка Нисса, а мово мужа зовут Касьян, щас подойдет. Мы в пригород Лавинии едем, живем мы там, тут в гостях у старшей дочери были, внуков проведывали, вот к мужикам с обозом прибились, они на ярмарку в столицу едут, горшки, плетеные корзинки везут на продажу. С ними не так страшно, говорят, разбойнички пошаливают по дорогам. А как же ты одна-то, а вдруг кто обидит?
— Я хотела попроситься к кому-нибудь, одной и правда страшно, седня оборотней на дороге видела, испугалась...— голос мой задрожал, я и правда испугалась и сейчас нахлынуло заново это сжимающее что-то внутри чувство страха.
— Так поедем с нами, вижу я, девка ты тихая, домашняя, ни к чему тебе одной по дорогам шастать, так и в беду попасть можно.
