Еван-га-га-гелион

Электромагнитная пушка показала себя с лучшей стороны жахнув относительно небольшим снарядом с просто огромной скоростью.

АТ-поле как и в аниме, мало что смогло противопоставить этому оружию. И даже более того — пребывающая в аморфном состоянии "плоть" Ангела большей частью просто испарилась, получив столь мощный заряд бодрости.

Последовавший за этим взрыв сотряс весь Геофронт. А вслед за этим на нас обрушился целый ливень алой крови.

А потом я увидел его. Ядро.

Оно пробитое насквозь, медленно падало вниз. Ангел был мертв, но энергия в Ядре все еще оставалась. А значит и мог произойти взрыв.

Недолго думая перестаю работать подпоркой и резко прыгаю вверх. Благодаря последнему поглощенному Ангелу Ева практически полностью обнуляет свой вес и взлетает очень высоко.

Когда до Ядра остается всего ничего — из запястий Евы вырываются жгуты тех самых энергетических хлыстов и оплетают цель, заключая оную в плотный кокон. Это даст достаточно времени чтобы детонация не произошла до того, как я выполню задуманное.

Отключив антиграв на биологической основе у Евы, с грохотом приземляюсь рядом с Нулевой.

Фиксаторы на пасти Евы с жалобным звоном разлетаются и я откусываю сразу почти половину Ядра. А оставшееся протягиваю Нулевой.

Недолгое замешательство и Рей осторожно берет огрызок Ядра.

Только в отличие от моей Евы — ее не имеет рта. А потому мне удается наблюдать невероятное зрелище того, как остатки Ядра в прямом смысле этого слова впитываются через броню Нулевой в ее плоть.

"Забавно получилось" — мысленно хмыкаю, ощущая как заложенная мною матрица изменений в Еву, в очередной раз получила энергию и материал для новых изменений моего ОБЧР'а.

Впрочем по моему телу тоже медленно разливается энергия Ангела. Все-таки эта тварь одна из сильнейших. Так что вскоре я смогу порадовать Рицко с Майей грудью второго с половиной размера. Заодно можно будет наконец сделать нормальный пирсинг в сосках. А заодно "порадовать" Гендо еще сильнее изменившимся лицом, все больше становящимся похожим на лицо Юи.

А сейчас можно и потерять сознание — все-таки такие изменения лучше проходить в отключке. Они никогда не отличались безболезненностью.

Глава 14

"Это уже начинает раздражать" — была первая моя мысль после того как я очнулся. А что еще сказать, если я вновь пялюсь в какой-то незнакомый потолок. Что ж — по крайней мере я могу понять бывшего хозяина этого тела. Это... уныло.

На этот раз меня хоть не привязали. Да и одежда обнаружилась на стоящем рядом с кроватью стуле.

Правда добраться до него было проблематично по одной причине — те изменения, что произошли с моим телом, на этот раз окончательно отрезали мне путь назад — суставы и сухожилия в лодыжках окончательно перестроились и теперь ступать всей стопой для меня равно пытке. А значит у меня появилось еще одно ограничение свободы. Это радует.

Не то что я бы при желании не мог это быстро исправить... Но зачем?

Так что первым делом на моих ножках оказались белые чулки до середины бедра, а вслед за ними — и массивные туфли-лодочки с восхитительно-жуткой высотой каблучков и кучей толстых ремешков, оплетающих мои ножки аж до колен. А когда я закончил утягивать корсет и теперь возился с надеванием тяжелой, но длиной всего до колен темно-синей юбки от платья готической Лолиты поверх сразу нескольких подъюбников, в дверях показалась доктор Акаги.

Не дожидаясь пока я полностью оденусь, она подошла сзади и взяла мои подросшие груди в свои руки. Я лишь успел натянуть на руки, длинною до локтей, белоснежные перчатки, после чего покорно замер наслаждаясь ощущениями. Рицко легонько мяла два нежных полушария плотно прижимаясь ко мне со спины. Потому-то я и почувствовал "небольшой сюрприз" что прятался под халатом у доктора.

Еще немного поиграв с грудками, Рицко свела мои запястья за спиной и спокойно сковала их широкими спаянными вместе браслетами кандалов со скругленными краями. Из-за их формы мне тут же пришлось сильно прогнуться, тем самым выпячивая свою новую грудь вперед. А еще через минуту мои локти оказались туго стянуты вместе кожаным ремнем.

А в довершение моей беспомощности — Рицко с огромным удовольствием, видимом на лице, встала на колени и поймала губами мой членик. Левой рукой она начала массировать мои яичка, а правой гладить затянутые в капрон чулок бедра. Действовала она неожиданно напористо и властно, потому уже очень скоро я бурно кончил ей в ротик. Пара мгновений и меня целуют, тем самым вынуждая разделить семя с Акаги. Поцелуй настоящей сисси-девочки — восхитительно унизительно и приятно одновременно. Сладковатый привкус спермы в сочетании с длинным гибким язычком женщины приносит очередную волну возбуждения.

Только вот пока меня целовали, доктор также провернула еще одно дело — она надела на моего, вновь приходящего в боевое положение дружка, пояс верности. Все это говорило, что сегодня меня желают видеть сугубо в роли "девочки".

Немного поиграв с пультом управления, что оказывается был у больничной кровати, Рицко добилась того что последняя поднялась достаточно, чтобы меня можно было положить на нее животом и при этом я касался пола только на вытянутых ножках.

Бинты извлеченные из нижнего ящика тумбочки неплохо заменили веревки удерживая мои ножки широко разведенными привязанными к ножкам уже кровати.

Но и этого доктору показалось мало. Как результат — мой рот оказался заклеен загодя заготовленным большим куском пластыря.

Покончив с приготовлениями, Рицко наконец осторожно задирает свою коротенькую юбку, тем самым позволяя мне увидеть в отражении окна закрепленный на ней полупрозрачный страпон.

Обхватив меня за бедра она медленно входит в меня, вынуждая выгнуться дугою назад. Беспомощный членик, запертый в поясе верности гудел от напряжения, а внизу живота начинало разгораться маленькое солнышко.

Тем временем ее руки смещаются вверх и с силой сжимают мою грудь второго размера, особое внимание уделяя соскам, которые она нарочито болезненно выкручивает.

Я тихо стону и прогибаюсь, насколько позволяет корсет. От неудобной позы начинают болеть широко разведенные ножки.

Заметив это — Рицко, навалившись на меня сверху, вжимает в прохладную поверхность постели, при этом ни на мгновение не отпуская мои соски. При этом я не закрытой корсетом частью спины ощущаю ее налитую грудь, что приятной тяжестью давит на меня, а также горошины ее сосков с продетыми в них колечками, что слегка царапают мою нежную кожу.

Сознание медленно туманилось под давлением острых, но столь желанных и приятных ощущений...

Около часа спустя я стоя перед доктором Акаги на коленях со всем прилежанием работаю язычком. Страпон эта властная сейчас женщина оставила во мне, дополнительно зафиксировав оной ремнями, что до этого удерживали его на ней.

Надо признать что такой большой "игрушки" я давно уже не носил в себе сколь-либо долгое время. Учитывая же что и пояс верности и страпон были на замочках, а ключики от оных были у Рицко... то свободы раньше завтрашнего вечера, когда приду на "тесты", мне не видать. И это заводит меня еще сильней.

Но вот наконец она кончила и мне пришлось быстро работать язычком чтобы вычистить свою Госпожу.

— Хорошая девочка, — погладила меня по голове Рицко, после чего осторожно села на стул. И достав сигарету, закурила.

Дальше насколько я успел узнать ее — будет пауза минут на десять. В это время лучше молчать и дать женщине любоваться моей беспомощной, скованной и стоящей на коленях фигуркой. Ей очень нравится наблюдать за своими "игрушками" в неподвижном состоянии после "игр".

И вот сигарета докурена, и доктор Акаги помогает мне подняться с колен и освобождает скованные до этого руки. Также молча помогает вновь утянуть корсет и надеть оставшиеся части туалета.

— Риц, — тихо зову свою партнершу. — Как там мой маленький заказ?

— Завтра на "тестах" сможешь забрать, — улыбается женщина, обнимая меня за талию со спины при этом, как бы случайно удерживая мои руки прижатые к туловищу. Немного постояли, помолчали. — Кстати... ты не поверишь, но твой папаша возжелал узреть свое дитя.

— Да?.. — действительно — в это тяжело поверить. — И что же нужно великому комбинатору?

— Я не уверена, но похоже что у него претензии к тебе по поводу того, что ты сотворил с Нулевой.

— Хе-хе... — не удержался я от пакостного смешка. — Кстати...

— Да?

— Я больше не могу ходить без каблуков.

Вместо ответа меня еще сильней сжали в объятиях. Ну что тут скажешь? Рицко просто обожает те изменения что происходят в моем теле.

— И как думаешь... Золото или платина?

— Хм?

— На соски — кольца. Золото или платина?

— Можно смесь. Есть у меня один знакомый ювелир, — она прикусила мое ушко. Пару минут ласк и Акаги продолжила. — Так что это будет от меня тебе подарком.

Еще немного постояв она наконец с неохотой отстранилась от меня.

— Ладно малышка, до завтра, — и на прощание шлепнула меня с силой по попке. Нарочито метя по "игрушке" вставленной в меня. По телу пронеслась огненная волна возбуждения.

А дома меня ждали Рей и Мисато.

И если хозяйка квартиры находилась в привычном для себя состоянии — с банкой пива перед телевизором, то Рей обнаружилась на кухне в униформе горничной. Что примечательно — девушка была не только обута в балетные сапожки, которых откровенно побаивалась, но и закована в набор хромированных кандалов, сильно мешающих ей работать.

Надо признать это меня удивило. Раньше она особой инициативы не проявляла. Делала лишь то, что ей прикажешь. А тут такой сюрприз.

Или?.. Я недоверчиво покосился в сторону гостиной.

Да нет — не может того быть, чтобы это была идея Мисато.

Но и оставлять Рей одну "веселиться" я не мог. А потому пришлось идти и быстро переодеваться.

В общем ужинала хозяйка квартиры в присутствии двух прекрасных в своей беспомощности горничных.

И надо признать выражение ее лица это было что-то с чем-то.

А уж когда по возврату в гостиную мы с Рей сидя на краю дивана начали увлеченно целоваться и сопровождая каждое свое движение перезвоном цепей, то Мисато просто оказалась в каком-то гипнотическом трансе, напрочь забыв как о телевизоре, так и о пиве. А ее руки уже скрылись под шортиками и увлеченно что-то там исследовали. Не показав виду, что заметил ее поведение, я с еще большей нежностью поцеловал Рей, при этом плотнее прижимая к себе. Все это сопровождалось восхитительным перезвоном цепей и не менее сладострастным тихим стоном Мисато.

Укладывая нас спать, что выражалось в этот раз в навешивании дополнительных замочков на кандалы, тем самым полностью лишая нас с Рей подвижности, Мисато незаметно для самой себя делала все на порядок медленней и как бы... более вдумчиво.

А где-то часа два спустя со стороны спальни Кацураги до моего тонкого слуха донеслось ее тяжелое дыхание и звон маленькой цепочки. Похоже подброшенная мною не так давно "игрушка" таки дождалась своего часу.

— Здравствуйте батюшка! — здороваюсь с Гендычем, ввалившись в его кабинет. Учитывая что надета на мне была черно-белая невероятно тугая и узкая ряса монашки, а также высокие стальные шпильки, звон которых разносился эхом по всему его кабинету, занимающему целый этаж, то лицо "папани" перекосило просто знатно. Хе-хе... это он еще не видел ее латексную вариацию надетую снизу.

Ну что я могу поделать? Ночь с крупным дилдо в попке и в поясе верности сделала меня достаточно раздражительным из-за постоянного возбуждения.

В другом случае я бы только получил от происходящего удовольствие. Но похоже что просто встал не с той ноги. А потому "папаше" светило стать громоотводом.

— Садись... Кира, — "спокойным" голосом приказал он. Причем именно в кавычках, так как та буря эмоций что в нем бурлила — это что-то с чем-то. Не будь я генетически его сыном — меня бы убили и изнасиловали бы. Причем скорей всего именно в таком порядке. За все хорошее так сказать.

Просеменив к креслу (очень тугая юбка в суме с ОЧЕНЬ высокими шпильками — это не то что даст вам почувствовать свободу движений) я как прилежная девочка сажусь на краю... стола. Пусть полюбуется на мои ножки. С хромированными, ярко блестящими под светом ламп дневного освещения, кандалами на лодыжках с очень короткой цепочкой.

Хех... я отчетливо услышал шипение.

— И что вы хотели обсудить со мной батюшка?

— Что произошло с Евангелионами после уничтожения последнего Ангела? — не стал он ходить вокруг да около. Видать опасается за собственную психику при длительном общении со мной. Правильно в общем-то.

Но так как вопрос был задан более-менее правильно, все же решаю ответить.

— Сожрали Ядро, — пожимаю плечиками, осторожно закидывая ножку на ножку, из-за чего Гендо мог полюбоваться на мои округлые бедра, которые могут быть только у девушки. В лицо мне он и вовсе старается не смотреть, так как оно сейчас мало чем отличается от лица Юи. Или точнее — Рей, как ее более младшей версии. А так как под этим "чепчиком" не скрыт только овал лица — сходство еще более сильное, ведь волос не видно.

— Расскажи мне все знаешь о том, что происходит с Евами при поглощении Ядер Ангелов.

— Я не научный отдел, — вновь пожимаю плечами. — И зарплату мне за научную деятельность насколько я помню — не платят.

"Вот и думай, великий комбинатор, что делать с таким ответом. С одной стороны можешь попытаться на меня надавить. Правда ты видел что выходит в таком случае. И среди трупов в этот раз можешь оказаться и ты сам. Что же до оплаты... мы оба понимаем, что меньше чем за оклад ВСЕГО научного отдела я даже не почешусь. И как я говорил — вот и думай. Платить или не платить. Ведь не факт что я скажу что-то новое.

Минут десять мы играли в гляделки.

— Можешь идти. У меня еще много дел, — спровадил он меня наконец.

Н-да... вот и пообщались.

А вот в научном отделе, или если быть точным — в личной лаборатории доктора Акаги меня были очень рады видеть.

Причем настолько, что я еле успел скинуть рясу из материи, оставаясь в латексной, как мои руки оказались в толстом, и очень жестком и тугом армбайндере, превратив мои сведенные за спиной руки в монолит.

Потом был большой кляп и поводок-удавка на шее. И два часа "упражнений" на беговой дорожке. А как я уже упоминал — тугая юбка, туфли на шпильках и кандалы — не добавляли мне подвижности.

В это самое время Майя развлекалась с распятой на принявшем форму "Х" подобном кресте, Рицко.

Беспомощная блондинка, стоящая к нам спиной слабо извивалась в своем плену касаясь пола носками балетных туфель и силой одних мышц удерживая два крупных вибратора в своих дырочках.

Но Майе этого казалось мало, а потому в нежную кожу пленницы раз за разом впивалась широкая кожаная лента, оставляя на месте соприкосновения алую полосу.

Попка доктора уже была алой и со специфическими следами от деревянной дощечки, которой судя по всему ее и пороли.

"Видимо не только я сегодня встал не с той ноги" — мысленно качаю головой за вошедшей в раж Майей. В следующее мгновение по моему телу пробежала огненная волна опасливого возбуждения — Госпожа обратила взор на меня...