— Это снимет боль и поможет успокоиться.
— А ребёночку не повредит? — вполголоса поинтересовался Алекс.
— Сейчас уже нет.
Молодой человек кивнул, осторожно поправил подушку роженицы и поднес к губам чашку.
Та с жадностью выпила.
Тут дверь распахнулась, и в комнату ввалилась целая толпа. Впереди оказалась радостно возбужденная Айри с кувшином на плече. За ней дама бальзаковского возраста в длинном синем хитоне и молоденькая девушка с большой корзиной. Замыкали шествие двое мужчин, тащивших какую-то непонятную конструкцию, смутно напомнившую Александру гинекологический "вертолет", и бледный, взволнованный Эдай.
— Ставьте сюда! — скомандовала женщина своим спутникам.
Супруг бросился к Гарби и ласково провел ладонью по мокрому лбу.
— Тебе что-нибудь нужно?
— Ей нужно, чтобы все мужчины вышли отсюда! — громко заявила дама, видимо акушерка. — Ни к чему вам такое видеть.
— Ага, — охотно согласился Алекс, доставая из сундука новую юбку и поднимая с пола сумку. — Нервы у нас мягкие, а чувства нежные.
Он обнял будущего отца за плечи.
— Пойдем, пусть эта мудрая женщина поможет Гарби выпустить в мир твоего ребенка.
Как Александр и рассчитывал, акушерка посмотрела на него с любопытством.
— Уважаемая, — поклонился он. — Мой названный брат долго учился в Келлуане на лекаря. У него есть лекарства, которые могут вам понадобиться.
— Мы справимся сами, — решительно заявила женщина.
— Не отказывайте сразу, — покачал головой юноша и свирепо посмотрел на Герноса. Алексу было просто необходимо, чтобы евнух "засветился" в медицинских кругах города.
— Я не стану мешать, уважаемая, — проговорил тот. — Буду делать только то, что вы скажете. Мне не раз приходилось лечить глубокие раны и внутренние болезни.
Алекс наклонился к уху Эдая.
— Попроси его оставить!
Тот встрепенулся.
— Он же лучший врач, кого я только знал.
— Вот еще! — прошипел трактирщик. — Чтобы посторонний мужчина глазел на...
— Он не мужчина! — напомнил юноша. — Забыл?
Словно услышав его, акушерка махнула рукой.
— Мужчинам здесь не место.
— Он евнух! — проговорил Эдай. — Пусть останется, а если станет мешать, гоните его в шею.
Облегченно вздохнув, Александр помог одноногому выйти на лестничную площадку. Приоткрылась соседняя дверь, и старушечья голова с любопытством поинтересовалась:
— Рожает?
— Сгинь, старая! — рявкнул будущий папаша. — Сгинь, говорю!
Голова в венчике всклокоченных седых волос глумливо захихикала.
— Интела, — скрипнул зубами Эдай. — У неё взгляд не добрый. Беду может накликать.
Юноша вспомнил, что ничего не ел, а главное — скоро надо идти к Сарвию Корнеллу Аперу.
Он едва успел переодеться в новую юбку, как открылась дверь, и вышла озабоченная Айри с кувшином.
— Нужно еще воды.
— Пойдемте, — одноногий ресторатор махнул рукой и запрыгал вниз по ступенькам.
У закрытых дверей харчевни их встретили трое озабоченных завсегдатаев "Веселого омара". Эдай извинился перед почтенными клиентами и объяснил причину закрытия заведения. Хмурые лица людей разгладились, послышались пожелания Гарби скорее разродиться и подарить супругу крепкого, здорового сына. Пока девушка наливала теплой воды из большого котла, Алекс умылся и даже успел сжевать кусок черствой лепешки, прежде чем Эдай вновь запер харчевню.
Начинался новый день. Спешащий по своим делам народ заполнял улицы. Хозяева открывали лавки, а поднявшиеся спозаранку лоточники предлагали перекусить на ходу тем, кто не успел позавтракать.
Ветулин уже торговался с пожилым мужчиной в грязном хитоне. А возле ворот Сарвия Корнелла Апера двумя кучками стояли шестеро мужчин в белых туниках, хитонах и плащах. Четверо горячо беседовали, а двое лениво переговаривались, свысока поглядывая на прохожих.
"Коскиды", — догадался Александр. Ну, если этих прихлебателей не пустили, то и ему на прием напрашиваться не стоит.
"Подождем", — философски вздохнул юноша, прислонившись к стене возле закрытых ворот своей будущей лавки.
Его присутствие не осталось незамеченным. Один из четверки беседовавших, выпятив тощий живот, направился к молодому человеку.
— Что ты здесь делаешь? — процедил он сквозь оттопыренную нижнюю губу.
— Хочу встретиться с господином Сарвием Корнеллом Апером.
— Зачем?
— У меня к нему дело.
— Какое?
— Это не твое дело.
— Ты дерзко разговариваешь, чужак! — вспыхнул мужчина.
— А ты задаешь ненужные вопросы, нидосец, — не остался в долгу Алекс.
— Что?! — вскипел коскид. — Да как ты смеешь...
— Ой, да помолчи, пожалуйста! — поморщился юноша. — Лучше купи себе новый хитон. А то на твоем скоро заплаты негде ставить будет.
Коллеги глумливо захихикали. Мужчина покраснел и злобно оскалился. Разговор мог закончиться дракой, но тут из калитки появился Мыслиш.
— Господин советник Сарвий Корнелл Апер готов встретиться со своими коскидами, — сказал он, кланяясь в их сторону.
— А ты постой, — добавил раб, обращаясь к Александру.
На этот раз ожидание не затянулось. Он с любопытством окинул взглядом стены прихожей, украшенные разнообразными фресками. Тут были изображены цветы, деревья и даже нарисованы два окна, в которых густо синело море с кораблями. Молодой человек поднялся по трем мраморным ступенькам, оказавшись в помещении с колоннами и большим квадратным отверстием в середине крыши, под которым поблескивал водоем с дном, усыпанным разноцветной галькой.
В дальнем углу этого то ли зала, то ли галереи располагалось странное сооружение, напоминавшее крошечный киоск с остроконечной крышей и без передней стенки. На каменной полке стояли три или четыре статуэтки, а перед ними чаша, из которой струился легкий дымок. Рядом, как раз напротив центрального входа, располагался массивный стол с завитушками, резьбой и блестящими цацками, чем-то похожий на те, что в прошлой жизни Алекс видел по телевизору в кабинетах очень больших начальников. За ним в кресле с сильно изогнутой назад спинкой восседал сам Сарвий Корнелл Апер. Перед ним лежала стопка листов папируса, чернильница и еще какие-то непонятные вещи.
Мыслиш жестом пригласил юношу следовать за собой. Юноша с тем же ленивым вниманием разглядывал многочисленные фрески, заметив вдоль стены еще один узкий стол, заставленный дорогой серебряной посудой. Ярко блестевший кувшин с узким горлом, кубки, несколько чаш и блюдо с виноградом. Из рассказов Айри он знал, что радланские богачи часто устраивали подобные выставки тщеславия, демонстрируя гостям благополучие и достаток.
Хозяин дома равнодушно ожидал, когда приблизится новый арендатор. Александр не знал, как себя вести, поэтому, не доходя до Сарвия Корнелла пяти шагов, поклонился на келлуанский манер, приветствуя хозяина дома пожеланиями счастья, милости богов и всяческих благ.
Советник кивнул.
— Деньги принес?
— Да, господин, — молодой человек вытащил из сумки плотно набитый мешочек и хотел пройти к хозяину. Но его остановил Мыслиш. Взяв серебро, он пересчитал деньги, по одной выкладывая их в деревянный ящичек, стоявший на краю стола. Все это происходило в полной тишине, нарушаемой только звоном монет.
— Ровно сорок, господин мой, — сказал раб.
Сарвий Корнелл захлопнул крышку шкатулки.
— Подписывай договор.
Алекс подошел к столу и внимательно осмотрел листы. Судя по незаметным значкам, это те самые, что он принес вчера вечером. Юноша пересчитал строчки. Все сходится. В углу красовалась печать со значком, напоминавшим латинскую букву "S" и цепочка букв. Александр достал из сумки кусочек папируса и аккуратно перерисовал изображенные на нем знаки. По уверению Айри именно так пишется его имя и фамилия по либрийски.
Хозяин мельком взглянул на свой экземпляр договора, потом на гостя.
— Расписку, господин? — напомнил тот.
Сарвий Корнелл Апер взял папирус, черкнул две строчки и через раба передал юноше.
Похоже, аудиенция закончена. Александр поклонился и быстро зашагал к выходу. У ворот Мыслиш передал ему ключ.
— Ты спрашивал господина про дверь?
— Ты волен делать, что пожелаешь, — пожал плечами раб.
"Веселый омар" встретил его закрытой дверью. Юноша посчитал это плохим признаком. Он направился на квартиру Гарби и в двух шагах от подъезда встретил встрепанного, озабоченного Эдая.
— Что случилось?
— Масло, — выдохнул мужчина. — Им надо масло.
Вдвоем они поспешили в харчевню. Трактирщик долго копался в своих запасах, разыскивая подходящее. Сунув амфору Алексу, он прохрипел:
— Быстрее.
Птицей взлетев на третий этаж, увидел двух женщин, с напряженным вниманием прислушивавшихся к доносившимся из квартиры крикам. Неприятная старуха, высунув голову из своего жилища точно змея из норы, кривила рот в злорадной усмешке.
Алекс постучал.
— Масло.
Дверь распахнулась, и он увидел бледную Айри.
— Что там?
— Плохо, — ответила она, забирая кувшин.
На лестничной площадке было очень тесно, да и воняло тут как в кустах возле платного туалета. Парень собрался спуститься вниз и ждал только появления Эдая, чей костыль уже стучал по ступеням где-то внизу.
Полный нечеловеческой боли крик заставил всех вздрогнуть. В наступившей тишине послышался заливистый детский плач, а потом грохот падения и счастливая ругань. Свежий папаша сидел на ступеньках, одной рукой держась за хлипкие перила, второй потирая ушибленный зад, и довольно улыбался.
Женщины радостно загомонили. Старуха, недовольно скривившись, захлопнула дверь. Но тут новый вопль огласил дом.
— Что это? — вскричал побледневший Эдай, вскакивая. За дверью квартиры опять заплакал ребенок.
На площадку выглянула сияющая как солнышко Айри.
— У вас два мальчика!
— Два? — переспросил счастливый папа.
— Здоровенькие! — продолжала тараторить девушка. — Кажется, неправильно шли. Если бы не Гернос...
— Айри! — окликнула её повитуха. — Еще воды.
— Я принесу, — предложил Алекс.
Эдай сидел на лестнице, хлопал глазами и тяжело дышал. "Ошалел от счастья", — добродушно усмехнулся молодой человек и тронул его за плечо.
— Воды надо.
Тот отцепил от пояса ключ и, не глядя, сунул его в руку Александра.
Когда он вернулся из харчевни, повитуха гостеприимно распахнула дверь. В комнате пахло болью, кровью и еще чем-то неприятным. Жужжали мухи. Гарби уже лежала на кровати, прикрытая одеялом. Рядом с ней попискивали два розовых комочка. "Застудят мальчишек!" — охнул про себя юноша.
Девушка возила мокрой тряпкой по полу возле "вертолета". Взъерошенный Гернос сидел на сундуке и смущенно улыбался, держа в руках закрытый сундучок с лекарствами.
Эдай сделал пару шагов от входа и остановился. Алекс хотел поставить кувшин к стене и уйти, но Айри махнула ему рукой, сдвинув парик.
— Заходи.
Молодой человек тихонько прикрыл дверь, чтобы не устраивать сквозняк. Помощница акушерки расстелила на полу полотенце.
— Гарби жена Эдая родина сына! — торжественно объявила повитуха.
"Это какой-то ритуал!" — догадался Алекс, глядя на строгое лицо женщины.
Она взяла с кровати ребенка и положила его перед отцом. Возмущенный холодом, голодом и неподобающим обращением, он басовито уакал, скаля розовые десны.
Эдай растерянно посмотрел на Александра.
— Помоги?
— Что делать? — с готовностью согласился он.
Мужчина передал ему костыль, после чего попытался сесть, но чуть не упал. Юноша помог ему опуститься на корточки.
Отец взял ребенка и, подняв его к потолку, дрогнувшим голосом, произнес:
— Катор, мой сын!
Повитуха взяла у него дитя и передала помощнице. Пока та ловко пеленала младенца, такой же ритуал провели и со вторым сыном, которого назвали Поуксом.
Александр заметил, как расслабилось бледное лицо Гарби под спутанными, мокрыми волосами.
Эдай снял с шеи кожаный шнурок с непривычного вида плоским ключом. Открыл сундук, вытащил кожаный кошель и рассчитался с повитухой. Не мешая их интимному общению, Алекс подошел к Герносу.
— Твоя помощь понадобилась?
— Совсем немного, — мечтательно улыбаясь, ответил тот.
— Твоя жена еще очень слаба, — сказала на прощание женщина. — Хочешь, чтобы она быстрее поправилась, не давай ей вставать семь дней.
— Это очень долго, — пробормотал недовольный трактирщик.
— Роды были тяжелые, — вздохнула повитуха. — Впрочем, тебе решать. А за креслом я сегодня же пришлю рабов.
Айри осталась с Гарби, а мужчины отправились в харчевню.
Эдай достал откуда-то маленькую амфору со знакомым клеймом, похожим на букву "Q".
— Не забудь поблагодарить богов за удачу, — улыбнулся Александр, приподнимая бокал.
Вино по вкусу в самом деле походило на радланское, так что юноша с удовольствием смаковал каждый глоток.
— Семь дней! — вздохнул трактирщик. — Это очень долго. Проклятая нога!
Он со злостью стукнул себя ладонью по культе. — Как я буду прыгать из зала в кухню?
— Закрой харчевню, — пожал плечами юноша, уже соображая, куда тот клонит.
— А жить на что? — зло сверкнул глазами собеседник, разливая вино. — Знаешь, сколько стоит эта квартира?
Он вздохнул
— У нас был выбор. Или купить пару рабов, или снять жилье. Я не хотел, чтобы мой сын родился в подвале! И теперь не знаю, что делать?
— Я могу ухаживать за твоей женой! — вдруг предложил Гернос. — Если конечно ты позволишь.
Трактирщик, соглашаясь, махнул рукой.
— А Айри поможет в харчевне!
Мужчины посмотрели на Алекса. Тот пожал плечами.
— Только ты её, пожалуйста, не обижай.
— Пальцем не трону! — стал божиться Эдай. — Клянусь своими детьми!
— Тогда мы так и решим! — юноша мягко опустил ладонь на стол. — Мне нужно только помочь отнести сундук. И я начну приводить нашу лавку в приличный вид.
— Так пусть остается у нас! — предложил довольный трактирщик. — Он никому не мешает.
— Нет, — покачал головой Александр. — Оставьте лекарства, а остальное я заберу.
Когда он рассказал Айри о своем решении, та поморщилась и неприязненно посмотрела на Эдая, склонившегося над колыбелькой.
— Не переживай, — шепнул молодой человек. — Я его предупредил. Попробует приставать, детей больше у него не будет.
— Ты заходи, — вздохнула она.
— Обязательно, — пообещал Алекс, вслед за Герносом берясь за шест.
Дорогой они молчали, и только в лавке евнух сказал:
— Они хорошие люди.
— Кто?
— Эдай и Гарби,— пояснил Гернос. — Но что-то мне там не нравится.
— Что? — насторожился юноша.
— Не знаю, — пожал плечами названный брат.
— Тогда смотри, слушай и постарайся понять, — посоветовал Александр. — Почувствуешь что-то определенное, дай знать.
До конца дня он успел сделать множество покупок: большой кувшин для воды, ночной горшок с крышкой, два ужасно дорогих матраса, набитых специально обработанной овечьей шерстью, и двухрожковый глиняный светильник. Сложив все в лавке, юноша заглянул к соседу с ответным визитом, прихватив кувшинчик вина и три копченые рыбины.
