Зон@. Книга-1: "Аномалия"

Блатной посоветовал женщинам перебраться в три крайних купе без дверей у "ларька" проводницы, а с мужиками остался подле заделанных наспех проломов в полу и потолке. Все получили по две бутылки зажигательной смеси и баллончик аэрозоля с зажигалкой.

— Таки знать и мне воевать с тварями придётся! Боже ж мой, и стоило от армии косить, — понял главную ошибку в жизни ювелир-стоматолог.

— Чай глядеть в пасть твари не страшнее, чем в рот человека поражённого кариесом, — заметил к слову блатной. — Тебе всего-то и придётся кидать в него подпаленное пойло!

Имелись под рукой и огнетушители. Один был выдан охотнику, иной — хакеру.

— А таки бы я поменялся, ни глядя, — не унимался ювелир. — На что мне спиртное, коль пить нельзя, а хочется!

— Перетопчешься, ни то ежели не зверюга-тварь, то я тя сам, парашник! Не гони порожняк! Никому ни шагу назад!

— Боже ж мой! Таки почему я отказался послушаться Сарочку! Ща бы лежал на берегу Красного моря земли обетованной и наслаждался райской жизнью! Испугался каких-то там террористов! Проклятые арабы!

— Имеешь что-то против мусульман? — объявился один из них среди пассажиров.

— Межнациональной розни нам и не хватало, — высказался гуцул.

Вспыхнуть конфликту помешали иные обитатели зоны. Твари полезли на вагон отовсюду.

— Да сколько же их!?

Ювелир бухнулся на колени и стал рвать одежду на груди. На первый взгляд показалось: обезумел и собирается лечь грудью на пролом. Не тут-то было. У него там, на многочисленных цепочках висели "обереги" — символы различных вероисповеданий, начиная от звезды Давида и заканчивая крестом христиан. Он перебрал их все, а заодно и молитвы к ним. Толку — всё без толку. Забился в угол купе, укрываясь спиртными напитками, даже приложился к одной зажигательной смеси. Никто не следил за ним — все подельники исключительно за проломом на крыше и полу.

Сверху уже шаркали когтями твари, стремясь пробиться в вагон сквозь заделанное наспех отверстие. Кто-то прыгнул, ломясь через него.

— Долго не устоит, — констатировал гуцул.

Никто не сомневался, что придётся в очередной раз столкнуться с мерзкими порождениями зоны.

— Валите всех, кто бы ни появился, будь даже люди как мы, — предупредил блатной. — Помните: они все — нелюди! Даже те, кого потеряли час назад или меньше!

Навал тварей усилился. Заслон в потолке затрещал, ходя ходуном, прогибаясь всё больше и больше, да ниже, пока, наконец, не подломился, и... внутрь вагона полетели залётные гости.

Подельники блатного замешкались, а вот он не стал терять драгоценного времени и... жизнь — кинул бутылкой, забыв подпалить фитиль. Зато хакер не подкачал.

Когда всем стало очевидно, кто пожаловал к людям в гости на "огонёк" — извлёк язык пламени из баллончика. Огненная струя ударила в зверюг. Пролитое спиртное из разбившейся бутылки вспыхнуло на них, и они заметались.

Огнетушитель охотник не спешил применять, у хакера и вовсе были заняты руки ни тем, чем следовало далее. Он направил струю баллончика в пролом потолка, куда следом полетела очередная бутылка.

Блатной использовал весь свой боезапас. Над крышей вагона мелькнула ослепительная вспышка света, отпугнувшая тварей, готовых вломиться следом за парочкой иных, очутившихся в тамбуре, и накинувшихся на людей.

Одна метнулась на гуцула, желая порвать кого-нибудь напоследок, а иная — выскочила за пределы вагона, рыча и мечась в агонии — несла огонь. От неё шарахнулись тварюги, позабыв о жажде крови, так и не утолив чувство звериного голода, зато в полной мере животного страха.

— Огнетушитель... — подсказал блатной.

Охотник применил его, и не совсем так, как следовало — принялся бить им по пылающей зверюге наотмашь.

— Однако, — выдал сообразно блатной.

Быстрее всех опомнился хакер, пустив иную шипящую струю, заливая пеной гуцула, тварь и чурку. А к ним присоединился ещё блатной, прыгнув со штык-ножом — стал потчевать им тварь.

— На... получи, сука-А-А... — разошёлся в край. — Вот те ещё — жри твар-р-рь...

Она дёрнулась, подавшись на него.

— Ой-ё-оп... — осознал хакер, чего натворил. Огнетушитель выскользнул из рук, и он схватился за бутылку с зажигательной смесью. — Оттащите Митяя от твари-и-и...

Того кто-то рванул в купе, и в тот же миг в вагоне вновь вспыхнул новый очаг возгорания. Больше зверюга не помышляла нападать. Она зашлась в безудержном вопле, мечась по сторонам в поисках выхода.

В нос ударил запах палёной плоти. Снести его казалось невозможно, но пришлось. К твари не подойти, та продолжала биться в предсмертных конвульсиях, поэтому и применять иным образом огнетушитель охотник не спешил. У них больше нечем было бы затушить возгорание в вагоне, сунься повторно твари из числа лесных зверей.

— О-О-Оборотень, — всхлипнул студент.

— Жив, практикантроп, — отреагировал хакер на сверстника.

Тот нервно затряс головой, как паралитик. Его заклинило. Избежать проблем с нервным срывом помог подзатыльник. Им сверстника и одарил хакер.

— Не дёргайся, всё путём! Сдаётся мне: мы и на этот раз отбились...

— От жизни-и-и...

Студент совсем скис. Впрочем, и женщины. Одной из них и посоветовал заняться он им — рыжей попутчице.

— А чё мне с ним делать?

— Сама решай!

— То не мужик, как сам! С тобой я бы... Ух!

— О-о-ох... — выдохнул тяжело хакер.

— Что так — слабак? Или не имел никого?

— Зато тя — все кому ни лень, — вмешалась Лада.

— Ой-ой-ой, кто пожаловал жаловаться на житуху! Какие мы недотроги! Тоже мне невинная овечка нашлась, типа Аномалии! Я-то знаю, чем вы занимаетесь у себя на "пати"!

— Я не такая!

— Чё, ждёшь трамвая! Тот-то думаю: какого лешего попёрлась с мамашкой на поезде в купе кататься, а даже не СВ!

— Не твоего ума дело!

— Ну, ты даёшь, Петруха, ха-ха... — приободрился блатной. — Растёшь прямо на глазах! Не зря откинулись с этапа! Девки и то уже дерутся из-за тя! Чё ща будет — на словах не передать — это надо видеть! Твари и те отдыхают в сравнении с ними!

Он пнул ногой в бок зверюгу, та ответила — рефлекторно.

— А-а-ай...

Когти лапы прошлись по ботинку, распоров обувь. И всё сразу встало на свои места — драчуньи успокоились, а тварь снова задымила. Впустую об неё и использовал бутылку горючего...

— Ювелир, твою родню до седьмого колена и расу... — не сдержался блатной, всё больше превращаясь в калеку. Теперь ходок из него был уже никакой, а надеялся: с наступлением утра вывести уцелевших людей по железнодорожному пути за пределы зоны.

Пассажиры лишились ранеными двух своих самых крепких защитников — гуцула и блатного. Первому досталось даже больше, чем второму. Гастробайтер не обладал бронежилетом и каской, лежал на боку, прижав руки к животу и тяжело сопел.

— Дай глянуть чё у тя там, — заявил блатной, опустившись подле него не по своей воле. Его сбила тварь.

Попутчик трясся, покрывшись холодными каплями пота, что текли с него в три ручья. Всегда красное лицо поменяло окрас. Гуцул бледнел, а тело холодело.

— Чёрт... — не сдержался блатной. — Проклятые твари...

Он закурил последнюю сигарету, сунув в зубы гуцулу.

— Те это ща потребно больше, чем мне! Ну же, смелее! Даже если раньше никогда не курил! То наркота — дурман-трава! Забей косяк!

Гуцул вдохнул, а выдыхать не спешил. Резко дёрнулся и... осунулся. Руки съехали с живота. У него оказался разодран бок. Из него торчали...

Люди отвернулись, никто не мог смотреть на то, что стало с гуцулом.

— Спёкся, братан, — провёл блатной ладонью по лицу напарника по несчастью, закрывая остекленевшие глаза. В них ничего не было кроме смерти.

Блатной не побрезговал добить косяк.

— Чего встали, как статуи? — заревел он вне себя от злости. — Взяли тварь и... гуцула!

А что делать с ними обоими — уточнять не стал, да и не требовалось. Их предстояло утилизировать за пределы вагона. Гуцула ещё согласились вытолкнуть, а вот к твари боялись приближаться. Ей и занялся охотник на пару с хакером, используя ремень.

Чурка соорудил петлю, затянув на задней лапе. Проводница помогла им. Она дежурила у двери с ключом наготове.

— Обошлось, — заявила она, побелев лицом.

— Не сказал бы, — покосился блатной на часы. — Того и гляди: вновь полезут твари!

До наступления светлого времени суток в зоне было ещё порядком и всякое могло случиться.

— Хакнутый, подь сюды! Ну же, доходяжный!

Парень наклонился к блатному, получия кое-какие наставления на ухо. Затем передал их охотнику. Тот одобрительно кивнул. Оба остались на краю вагона у двери с того края, куда вытолкнули обгорелую тушу твари и гуцула с незначительными ожогами.

Плоть гастробайтера привлекла внимание зверюг. Снова раздались их зловещие рыки с затяжными завываниями. Двум путникам в засаде показалось на какой-то миг: они видят в белёсой дымке густой взвеси огоньки их злобных очей.

Рык сменился рёвом. Началась делёжка добычи. Вот тут и последовал очередной сюрприз со стороны людей. Дверь вагона распахнулась, оттуда показалась рука с подпаленной бутылкой. Раздался звон битого стекла, повлёкший выброс языков пламени и оголтелые вопли с протяжными завываниями. Тварям досталось. Люди применили против них своё главное оружие. И против огня в отличие от пуль у зверюг зоны не имелось достойной защиты.

В тумане мелькнули вспышки — опаленные твари. Теперь уже точно можно было не опасаться их. Больше зверюги не сунутся.

— Походу следующая жертва — я... — выдохнул блатной.

Подле него хлопотала проводница, обрабатывая раны — не желала бинта, заставив блатного использовать одну из бутылок не по назначению.

— Мне бы следовало покинуть вас, а ещё лучше, чтобы сами прогнали, — намекнул блатной: не желает "геройствовать" до конца — идти на самоубийство.

— Толкаешь нас на преступление, — ввернул хакер.

— Однако, аки наша без твоя!?

— Будет врать, чурка! Ты способен заменить меня на пару с салагой! Вы и поведёте людей утром, а меня оставите здесь! Я устрою этим тварям жаркую встречу! Так просто не сдамся.

Недолго геройствовал блатной на словах — отключился. Его усыпила — и бдительность чуть ранее — проводница, подсунув таблетку снотворного — не одну — в спиртное. Добилась желаемого результата.

На глаза хакера попался...

— Ах ты ёп...тя, "русский"! Вставай, скотина! И заделай дыру в потолке!

— Боже ж мой! Таки вы сердитесь на меня! Но что я сделал вам плохого? Если бы не я, таки тварь ещё порвала кого-то из нас!

— Не заделаешь пробоину, я тя самого воткну в неё — твою дыру суну в крышу! Вот твари порадуются твоим окорокам!

— Таки бы говорили — Моня помоги! Я завсегда приду на помощь! Меня таки учили, а вас — не заметил! И неведомо чему!

— Блатной, он же дядя Митяй — и избавляться от дерьма с балластом вроде тя!

— Таки зря вы разбрасываетесь людьми, разбазаривая добро...

— Это ты-то они — оно?!

— Таки знаете кто я...

— Ювелир типа стоматолога!

— О, молодой человек, я непростой человек! И ценю высоко свою жизнь! Поэтому и предлагаю вам руку помощи — озолочу! Таки помогите ж мне покинуть зону!

— Легко, — пригрозил хакер убить "русского" пассажира. — Иного пути пока нет отсюда!

— Таки да уж, вы действительно беглый заключённый! Я всем расскажу, когда покинем зону, и вы угодите в иную — с решёткой на окнах! Но если честно — я не такой вовсе — я добрый, а не злой! Помню только добро, таки и живу, отвечая взаимностью!

— Кто-нибудь — уберите его от меня и заставьте молчать, — не сдержался хакер.

— Таки не надо кричать, я сам уйду... сам — и знайте: но мне обидно слышать в свой адрес такие слова! Я не заслужил их — мои уши не должны слышать такое! У меня тоже были в роду герои — дедушка погиб в войну в застенках Освенцима, второй по линии жены партизанил...

— Прячась в подполье у какой-нибудь бабёнки всю войну!

— Боже ж мой, таки вы добились своего — я обиделся на вас! Мы говорим с вами на разных языках! Время рассудит нас! Я ещё поставлю вас на место! Бог всё видит сверху! — ткнул пальцем в крышу вагона ювелир, угодив им в пробоину. Занервничал. — Ой, таки я видел там зверюгу...

— Трухан, — не сдержался в очередной раз хакер, подавшись к отверстию на крышу. Заделывать пролом не стал, напротив использовал поданный ему материал не по назначению — подпалил, греясь остаток ночи у костра на виду зловещих обитателей зоны.

Рядом стояла бутылка с "горючим". Он использовал её — отчасти — и также не по назначению. Принялся горлопанить на всю округу, что в голову взбредёт.

— О, петух даёт: одно слово — Петя, — отметил блатной, придя в себя. — Моя школа жизни выживания! Человеком стал — с большой буквы! А ведь ещё пару дней назад сопли жевал, парашник!

— Зря вы его так обзываете, — подала голос Лада. — Если бы не он, нам всем хана — не дотянуть до утра! Он же распугивает тварей, а не привлекает!

— Так, а я о чём — том самом и толкую! Герой — орёл, пусть и фамилия Петухов, а имя — Петя! Отчество так и вовсе зверское — львиное — Эдуард...ович! Тигр, а не человек! Зверь!

— Да-да, таки ж и его располосовали, аки вас, но его спас бронежилет...ка, — подал голос...

— А, "русский" человек, жив пока!

— Что вы хотите — обидеть меня? Таки я вам отвечу — и не побоюсь — хрен съедите — подавитесь!

— Пойди тварям скажи! Слабо как хакнутому?

Ювелир притих. Не он один, все люди и довольно давно. Они устали бояться, им теперь было всё равно, чем закончится цирк на крыше с клоуном. Маски-шоу не для них, они прибились окончательно. Вагон охватила полудрёма. Пока хакер находился на крыше и орал, ни одна тварь не сунется. К тому же снизу его страховал охотник. Но и они не были двужильными, а простыми и обычными людьми, также устали, даже больше, чем иные попутчики с попутчицами.

Ближе к рассвету горлопан притих. Сел голос, а после и сам он, умаявшись прыгать и скакать по крыше, грозясь пожрать в свою очередь тварей — сделать из них жаркое. Прибился, прибившись. Глаза стали слипаться, а голова свисать всё ниже и ниже на грудь, пока вовсе не завалился и не засопел. Вот тут к нему и подался кое-кто, минуя заодно украдкой ещё и охотника.

Над ними обоими нависла тень в тумане, и... хакер встрепенулся, почувствовав сквозь сон: на него накинулся некто.

— Ой, ты чего это, Петька, а!? — воскликнула Лада.

Он запутался в одеяле. Им она и запахнула его, спасая от холода. Иначе мог застыть — тогда беда — лишаться не только главного защитника, но и подцепят ещё инфекцию от него.

Перед глазами хакера плыло изображение Лады — двоилось.

— Ах... это вы, девки! Ик-и...

— Ой, мамочки, — растерялась на миг попутчица, набиваясь в подруги. — Допился до чёртиков!

— Хм, так ить твари кругом, похлещи их будут!

Он отмахнулся от Лады рукой, как от видения сродни приведения подобно назойливому паразиту.

— Кыш, бабы! Брысь, не до вас ща, я...

И хлопнулся на вагон.

— Однако...ся... — подскочил чурка, подавая голос снизу.