Темный рыцарь

Ярость прошла, но Железноглавец решил продолжить пользоваться ее плодами. Оливер Фрют считался достаточно надежным человеком, но учитывая то, что во главе предателей стоял наместник, нельзя было делать исключений. Паладин схватил пожилого мага за грудки и спросил во всю мощь своих легких:

— Отвечай как пред лицом Последнего Суда, где тело Высшего Духа, что должно было быть послано в благословенный Алабастер?!

Лицо Оливера стало бледным, точно полотно, и паладин понял, что даже если у интенданта и было намерения соврать, сейчас от них остались одни только воспоминания.

— О-о-отправлено в п-порт д-д-для со-со-сохранности, — выдавил он, стуча от страха зубами. — П-п-приказ наместника!

— Когда? — Ганц сбавил обороты — не было нужды пугать Оливера дальше. Он даже засомневался, не переборщил ли: не хватало еще случайно убить старика.

— Ч-ч-ас назад. П-п-приказ наместника! — человечек прятался за предателем как за щитом, и Ганц понял, что тот не имеет понятия об измене.

За спиной паладина послышался тяжелый вздох. Темный рыцарь обернулся, но это был всего лишь Рейнольд Рейнольдс, который, когда на него упал взгляд горящих алым огнем глаз паладина, постарался вытянуться в струнку и засветиться деланным энтузиазмом. Паладин сделал себе заметку следить за поведением соратника: кажется, тот был напуган. И вполне мог бы дезертировать.

— Не дайте страху поразить вас, — сказал темный рыцарь. — Нет, время не ушло еще; еще возможно нам возвратить утраченную ценность.

Не лучшее утешение, что признал бы и сам паладин. Но если он не понимал людей, что еще оставалось ему сказать?

* * *

Глядя на залитый огнями имперский город, Видблайн Андланг не мог сдержать радостной усмешки. Не то чтобы панорама Ралкрусса завораживала своим великолепием. Нет, типичное убежище короткоживущих из грязи, камня и мертвого дерева. Гигантский муравейник, заполненный пороком, уродством и ничтожностью. Разве можно было сравнивать его с прекрасным творением из чудесного камня и металла, коим был Ормен Ланг? Но все же в городе сухопутных была своя прелесть. Город был великолепной жертвой, полной скрытых сокровищ, жаждавших разграбления.

Владыка морских эльфов сейчас был в компании своих воинов, готовых вот-вот наброситься на Ралкрусс. И не мог дождаться того момента, когда Морская Твердыня преодолеет акваторию гавани, и тысяча лучших воинов Ормен Ланга обрушит на людей вакханалию насилия. Обычно, правители морских эльфов редко позволяли своим кораблям приближаться к земле, да и на сушу они тоже ступали редко. Но Видблайн был хэрсиром, и правил своими поданными доблестью силы. В любой битве и любой схватке, кроме совсем уж незначительных, он был обязан идти впереди и демонстрировать свое превосходство. Чудесная крепость же могла приставать к берегу и десантировать воинов сразу в гущу битвы, не рискуя ненадежными лодками и баржами.

— Воины хэрсира Андалнга дают последнюю возможность иностранным судам покинуть Ралкрусс, — донеслись до ушей хэрсира голоса рабов, передаваемые звуковыми усилителями. — Те, кто останутся в порту, будут считаться поданными Империи и разделят их судьбу!

Хэрсир усмехнулся. Морские эльфы презирали все сухопутные и короткоживущие народы, но не могли отрицать, что некоторые из них могли быть полезны. И не только как скот и рабы. Забирая лучшие ценности у сухопутных, соплеменники Анданга иногда позволяли себе обменивать излишки на что-нибудь более веселое. Видблайн находил жестокую иронию в том, чтобы потопить вражеское судно, а потом продать мусор и остатки в том порту, куда оно направлялось. Покорность короткоживущих, знавших о происхождении товаров, но все равно принимавших условия хэрсира, забавляла его. Поэтому, он решил не портить отношения Ормен Ланга сразу со всем Известным миром. К тому же, выстрел сторожевых башен Ралкрусса слегка повредил механизмы, приводившие крепость в движение, и хэрсир решил воспользоваться паузой со всей пользой.

Толчок. Маги слегка перестарались со скоростью, и крепость пристала к гавани чересчур резко. Даже представители эльфийской расы могли бы утратить равновесие, однако, в тысяче хэрсира собрались лучшие из лучших, и все устояли на ногах. Затем раздалось шипение, и стена перед ними медленно стала опускаться на поверхность пристани... Хэрсир бросился вперед, но за мгновение до того, как ступить на сушу, он обернулся и обратился к своим соплеменникам.

— Воины Ормен Ланга, — произнес он медленно и торжественно. — Сегодня мы нанесем проклятым людям такой удар, который заставит их содрогнуться от ужаса. Разрушим их жалкую самоуверенность! Сломаем их подобие гордости! Возьмем то, чем они дорожат, и обратим его в ничто! Пусть море возьмет свое!

— Пусть море возьмет свое! — поддержал его стройный хор голосов, и через мгновение поток воинов высшего народа низвергся на Ралкрусс...

* * *

Если соблюдать правила приличия, то можно было сказать, что Рейнольд Рейнольдс ощущал себя не в своей таркле. А если быть честным, то ему было нехорошо, страшно, и хотелось бежать не оглядываясь. На задворках сознания, слышались голоса его предков, сумевших выжить и оставить потомство, благодаря тому, что убегали и прятались, пока опасные хищники сражались друг с другом, и сейчас требовали от своего потомка сделать тоже самое. Все это было не для него: заговоры в высших чинах, таинственные маги, самоубийства морских ведьм, саботаж секретных оборонительных сооружений... И, конечно же, перспектива сражаться с целой крепостью.

Эта махина — добрых полмили длинной и под полторы сотни ярдов шириной до сих пор стояла у него перед глазами. Вряд ли он когда-нибудь сможет забыть, с какой легкостью это чудовище из камня и металла уничтожило боевые корабли имперцев, просто протаранив их. Или как она ухитрилась пережить Челюсти Ралкрусса. Даже на таком расстоянии от башен, каждый волосок на теле некроманта встал дыбом от мощнейшей концентрации астральной энергии. И хоть бы хны: корабль эльфов (можно ли называть этот ужас кораблем?) слегка замедлился, но и только.

В общем, все это был не его уровень. И Рейнольд с большим удовольствием убежал бы, если бы не был уверен, что Ганц съездит ему по голове своим чертовым мечом, стоит ему только подать голос или даже сделать шаг в сторону... Оставалось терпеть и бежать вслед за паладином по охваченным паникой улицам. Впрочем, последнее не было большой проблемой. Сложно было напугать людей настолько, чтобы те пытались выбегать навстречу многотонному паладину, особенно учитывая то, что тот шел под гору. Не добавляли компании привлекательности и зомби, неровным строем идущие сзади, да и сам некромант, хоть и избавившийся от шлема морских эльфов (еще не хватало, чтобы на него напали имперцы), руки которого горели зеленым огнем, выглядел весьма недобро. Тарша, как всегда, была привлекательна, но количество оружия (глефа за спиной, два меча на поясе, кинжалы и арбалет в руках), которым она обвешалась добавляло ей опасности.

— Умм, Рейнольд, — окликнула его девушка, каким-то образом поняв, что он посмотрел на нее. — Пока нас не пытаются убить, объясни-ка мне, зачем морским эльфам потребовалось тело того монстра?

— А ты не знаешь? — удивление заставило некроманта даже позабыть о недобрых предчувствиях.

— Хад-Шеол, — Тарша покачала головой. — Женщинам запрещено изучать магию и все, что с ней связано.

— Тогда это будет очень долгое объяснение, — протянул некромант, собирая в памяти разрозненные обрывки информации по этой теме. — Суть в том, что тела астральных чудовищ содержат в себе редкие вещества и материалы, которые не встречаются в материальном плане. Эфир, флогистон, красная ртуть, мертвая вода...

Это была теория. А некроманты Щитового Королевства почти не уважали всякие там заумные рассусоливания. Главным был практический эффект. Впрочем, по идее, Таршу интересовала именно практическая сторона вопроса?

— В общем, субстанции, которые используются для создания магического оружия, вроде тех башен, — он снова ощутил, как по спине пробегает холодок. — Амулетов, талисманов, магических конструктов и так далее.

— И что, ради каждого шара-светляка требуется убивать Высших Тварей? — удивленно спросила Тарша.

— Нууу, не обязательно таких. В ближних слоях магических сфер водятся куда более слабые существа, — ответил Рейнольд, сам имевший слабое представление о том, как это все работает. — К тому же, есть вроде естественные отложения в местах, где граница между миром материи и Астралом слаба.

На его родном острове даже пресловутые "светляки", вроде тех, что служили источником ночного света в городах Империи, были дорогой экзотикой. Даже крепость Ордена Черепа освещалась руками самих некромантов. Как правило, это были нерадивые ученики, которые должны были обновлять заклинания Загробного Света на черепах, развешанных по всему замку, каждые несколько часов. Учитывая масштабы Империи, он предполагал, что у них есть специальные маги, занятные исключительно добычей ресурсов в Астрале. Его мысли развеял смех Тарши. У девушки был такой вид, что она неожиданно нашла ответ на какой-то давно мучивший ее вопрос.

— Но Высшие Духи приходят из совсем иных сфер, — продолжил он объяснять. Лекция, как ни странно, помогала ему успокоиться. — И внутри них содержаться очень редкие вещества чем в светильниках. Я уверен, если попытаться продать его, можно выручить в десять раз больше золотом против его веса...

— Текущая цена — двадцать пять унций золота за одну унцию плоти, — вмешался в их разговор Ганц. — Мозг и нервная система идут по пятьдесят унций. Цена на кости начинается от восьмидесяти.

Рейнольу снова стало жутковато. Похоже, взрыв поменял положение каких-то шестеренок в голове Ганца, и его безумие из туповато-велеречивого превратилось в агрессивно-лаконичное. Сейчас он звучал точно судья, зачитывающий смертный приговор, несмотря на нейтральность темы. Не прибавила настроения и мысль о том, какие деньги некромант мог бы добыть, если бы отскреб от тела монстра хотя бы кусочек... Правда, с другой стороны, если бы он его продал, маги Консорциума обязательно бы на него вышли, и все бы могло кончится плохо. Рейнольд предпочитал, чтобы слава за убийство чудовища ушла некоему Арнольду Красному, а прибыли — Империи, лишь бы его не трогали, и это, кажется, всех устраивало. Но все равно, от восьмидесяти унций за косточку...

— Сомнительно, что вредители морей станут торговать добычей, — продолжал великан. — Презирают сухопутных. Нуждаются в магическом оружии. Сильно зависят от топлива для своих плавучих крепостей.

Тарша кивнула, видимо удовлетворенная ответом, но ничего сказать не успела — на мостовой перед ними открылась пропасть, и темная эльфийка проявила невероятную ловкость, не только отскочив от провала, но и успев схватить Рейнольда за руку. Некромант дал зомби знак остановиться, но опоздал. Все его воины уже летели в земные глубины, кроме везучего одиночки, который шел последним.

— Дрожь земли. Боевая геомантия, — раздался с той стороны пропасти голос Железноглавца, спокойный несмотря на то, что лишь пара шагов спасла паладина от судьбы зомби. — Они не просто собираются разграбить Ралкрусс. Они хотят его уничтожить.

И действительно. Земля ощутимо дрожала под ногами. Судя по грохоту, доносившемуся со всех сторон, часть городских построек уже рушилась. Рейнольд ощутил, как комок страха подбирается к его горлу. Впервые он видел землетрясение, пусть и искусственное, и впечатления ему абсолютно не нравились.

— Обойдите расселину и следуйте дальше, вниз по улице. Имперские склады в гавани, ориентируйтесь на штандарты с драконами, — бросил им Ганц.

Тарша, — внешне она была спокойна, но некромант разглядел капельки пота, блестевшие у нее на висках, кивнула (у самого Рейнольда шея точно окостенела и он не мог шевельнуться), и паладин продолжил свой путь. Темная эльфийка завела некроманта в соседний переулок. Некоторое время они шли в молчании, пока не оказались на небольшой площади, где перекатывание взбудораженных недр ощущалось не так сильно.

— Что будем делать? — спросила Тарша.

— А? Что? — Рейнольд не сразу понял смысл ее вопроса, но через мгновение его осенило. У них был шанс убежать. Паладина-то рядом не было.

— Мы можем покинуть город или спрятаться, — пояснила темная эльфийка, опередив Рейнольдса.

Некромант поймал себя на мысли, что идея звучит намного хуже за пределами его головы. Он на мгновение замер, раздираемый противоречиями, и запутавшись в себе. Что-то внутри него говорило, что они не могут убежать. Но что это было? Гордость? Рейнольд не был склонен переоценивать себя. Жажда наживы? Деньги того не стоили. Желание покрасоваться перед девушкой? Тарша не производила впечатление наивной дурочки, которой по душе самоубийственная храбрость. И все же, нечто словно сковало мага по рукам и ногам, заставляя слова вырваться из его глотки.

— Я попытаюсь добраться до этих складов, — ответил он, сдавшись. — Звучит глупо, да? Но, смотри, если паладин выживет, он ведь будет нас разыскивать и...

Тарша задумчиво посмотрела на него. Некромант не понял, что она хочет сказать, и только развел руками. В ответ она вздохнула, вскинула свою глефу на плечо, и они молча продолжили путешествие.

* * *

Резня. Тело и душа Видблайна слились в экстазе битвы. Дружина следовала за ним — тысяча воинов, за плечами каждого из которых было не меньше столетия битв — битв с низшими существами, битв с чудовищами и битв с собственными собратьями. Обычно, высший народ воевал иначе: сперва они бросали против врагов рабов, доведенных до отчаяния и беспамятства, и принимающих смерть как избавление, затем шли молодые и юные воины, которым только предстояло отстоять свое право на жизнь, вместе с теми, кто не был достаточно храбр и удачлив в прошлых походах, затем в бой отправлялись настоящие хирдсальфы... И лишь затем, обычно в ситуациях, когда не было другого выбора, в бой вступала тысяча лучших воинов, стэрсфальфов. Но сейчас, наследнику рода Андлангов хотелось написать картину из крови и страданий: и его лучшие воины были обязаны ему помочь.

К тому же, не стоило недооценивать имперцев. Хоть они и были добычей, но даже добычей опасной и способной сопротивляться. Та недолгая передышка, которую им дало повреждение двигателей Морской Твердыни, позволила войскам людей подготовиться к нападению. И хоть, как и обещал маг, город и был обезглавлен, а оборона была не слишком скоординированной, имперцы отбивались отчаянно. Но их противниками были лучшие из лучших, — и во главе их был сам Видблайн Андланг.

Если морские эльфы были подобны безжалостным волкам, что способны вырезать своих врагов точно овец, то хэрсир был чудовищем, которое внушало ужас даже своим последователям. Едва они коснулись берега, он бросился в битву первым и первым же ворвался в строй имперцев.

Видблайн Андланг забыл себя, свои страхи и позор, который он пережил, позволив человеку диктовать себе условия, полностью растворившись в резне. Говорили, что первый из рода Андланг, сотворенного Всеотцом, чтобы править высшим народом, был пророком. Течение времени ослабило этот дар, но какие-то его остатки жили в крови хэрсира. Когда его руки сжимали оружие, а перед ним были враги, он сливался с силой пророка в единое целое, и он видел удары противников еще до того, как те успевали их наносить. Облаченный в чудесную броню из костей глубоководного дракона, воин морских эльфов, был практически неуязвим. Калечаший посох, — наследие давно ушедшей эпохи, сеял смерть щедрее, чем грозовая туча — капли дождя. Разрушительные импульсы леватейна крушили кости, рассеивали кровь красным туманом и уродовали мясо. Он убивал воинов, убивал магов, убивал тех, кто оказался рядом, превратившись в чудовище, жаждавшее только прерывать чьи-то жизни.