— Маску надень, — посоветовала Иринка. И то верно, мало ли кого этот тигр подвальный когтил в крайние полчаса. Сам-то живее всех живых, а когтем от избытка чувств полоснёт — и привет... Так что маска, перчатки, ну, роба на мне и так брезентовая, от морфа не поможет, но коту не по зубам уж точно. И не по когтям. На всякий случай надел новые перчатки — не те, в которых собаку грузил. А вообще надо поспрашивать у исследователей, чем обеззараживаться в полевых условиях. Не бензином же подтираться...

— Я за коробкой, — доложился в эфире Лёшка. Их машина оставалась внутри периметра.

— Давай. Только сюда не выходи. И дырок в ней нарежь, чтоб кот не задохнулся.

Как только я открыл дверь, котище рванул навстречу — у меня даже сердце ёкнуло, не является ли это хитро спланированным нападением. Но зверюга сходу забодал мой ботинок и включил мурчание в десять кошачьих сил. Чует, скотинка, что судьба его решается... Ну и как такого оставишь? Такого даже неловко в коробок сажать. Но надо — морда у тебя, зверюго, драная, и поди пойми кем. Так что в Бобруйск, жывотное, в ящик.

Кот недовольно вякнул при помещении в коробку, но кружок колбасы его тут же примирил с заключением. А в нас "докторская" уже не лезла — налегали на неё пятый день, отложив на потом менее скоропортящиеся продукты. Вот такой вот спасательный рейд вышел — поехали за друзьями, а спасли жЫвотное... Надо консерваторию править, действительно. Тем более для себя мы и впрямь уже поработали. Выживать — научились. Теперь бы ещё выучиться жить...

* * *

Домой приехали без приключений, только медленно и аккуратно. Вадим тянул, я тормозил, а крузер и броненосец поддержки с прицепами замыкали колонну. Очень удачно, что фаркопы были на всех машинах. Сделать не проблема, но это нужно время и сервис — а потом опять возвращаться в оккупированный мертвяками город... Город, который постоянно меняется и хрен его знает, чем встретит в следующий выезд...

Добытые машины и собаку-зомбаку в конуре оставили на сервисе. Машины закатили в бокс, а конуру наоборот, за воротами — ну его нафиг зомби тащить на чистую территорию. Да и кошек пугать не будем — они и так пуганые. Приблудного кота Колбаскина ("опрос" традиционных кошачьих имён результата не дал — кот охотно отзывался на все, а лучше всего — на слово "колбаса") отправили на карантин — очень мне не нравились свежие шрамы на наглой серой морде. Но выглядел Колбаскин неплохо, вялости и сонности не проявлял и каждого заходящего в гараж, где поставили его коробку, встречал повякиванием и мурчанием — ну хватит уже, выпускайте, живой я...

Мы пока остались в доме Сергеича. Алексей занял свою комнату, придирчиво посмотрев, "не осталось ли девчачьих кукол". Обнаружил вместо кукол коробку от патронов и притих. Надо бы дать парню возможность по животрупам пострелять, а то как бы от уязвлённой гордости чего не учудил — у Сашки боевой счёт уже шесть штук, а он всё как салага. Это и взрослым бывает "поперёк борозды", а в четырнадцать-то лет, да перед младшей девчонкой... А вот Вадим в свою комнату на первом этаже зашёл, постоял — и вышел. И подался во второй коттедж — благо комнат там хватало. И вечерние посиделки мы устроили там же — не хочет человек лишних напоминаний — значит и не надо ему.

Маша за утро успела написать во все обнаруженные форумы — все четыре штуки. Где просто отметилась, а где уже и нафлеймила, заработав обвинения в гоне и виртуальности. Сейчас она всё это нам с несколько напряжным смехом пересказала. Неприятно всё же, когда обзывают пустобрёхом за совершенно правдивый рассказ. Я предложил ей сменить ник на "Маша-с-топором", за что получил сперва возмущённый "фыр", а потом как-то она призадумалась. Может, и переименуется.

Народ, особенно с правого берега, напуганный мертвяками тем сильнее, чем меньше их видел, верить в существование несовершеннолетней девушки, упокоившей уже более десятка мертвяков ТОПОРОМ — отказывался напрочь. Кто-то из района вокзала поддержал — да, можно, путейский молоток тоже годится — и его тут же записали в виртуалы. Определённо, люди не менялись, и не собирались меняться. "Это бред, это вред, я лично считаю что..." Ну и флаг в руки. Как-то доказывать, видео снимать и так далее — мы не станем. Боитесь — и хорошо, меньше конкуренции. Только юзер с ником "майор Пронин" очень заинтересовался, выспрашивал подробности, тип топора, доспеха... Не иначе действительно майор, и, скорее всего — не армейский... И ладно, ничего по своему профилю он тут не нароет.

Общий разговор, конечно, пошёл вокруг речи Вязова. "Задрав штаны бежать за комсомолом" никто не рвался, но бесперспективняк выживания на руинах был очевиден вполне. Пока у нас есть электричество — всё вроде и неплохо. Даже свежий хлеб есть, и в холодильнике колбасе негде упасть. Но это только пока. Добытая тонна бензина — хорошо, но это всего лишь два месяца работы генератора — если машины не заправлять вообще и не шиковать с включением бани. Даже выдоив все уцелевшие заправки досуха, мы обеспечим себя на год-два, и всё. А дальше — по Кошастому, за дровами на лошадке. Если лошадку найдём... Нет, так жить нельзя. А как?

Вадим был уверен, что комендатура нас кинет — радостно примет всё, что у нас есть, это не вопрос, но помогать и обеспечивать — на общих основаниях. А не хотите на общих — так бараки беженцев и сельхозкоммуны ждут. Про сельхозкоммуны речи вроде не было — но мало ли о чём умалчивается в речи правителя к народу... Идея с производством бронемашин тоже особенного оптимизма не вызывала. Сделать-то можно, и две, и даже десять, если не спеша. Но кому продавать? По тем самым сельхозкоммунам? Много они заплатят... Самим землю пахать? Не хочется как-то. Нет, огород завести так и так придётся, может и скотину какую покрупнее кошек, но это не образ нашей новой жизни, и вообще не жизнь... Выживание, да и то можно получше придумать. На добыче из города. В общем, тяжко жить на белом свете без кольца всевластия... Так ни к каким позитивным мыслям мы и не пришли, решили, что утро вечера покруче будет, а сейчас на горшок и в люльку. Оружие только почистить.

Пятница, тридцатое. Десять дней новой эпохи — эпохи мёртвых — природа отпраздновала тёплым ветром и солнышком. Похоже, холодов желать, чтоб все зомби перемёрзли, уже без толку. Не сезон. Ну и хрен с ним, будем жить исходя из наличествующих условий. Собираемся — и вперёд, на разведку, теперь уже населённой территории. Заодно и собачку доставим. Пока не засохла на солнышке. Кстати, вопрос — исследователи и живут в артухе? В принципе, там какое-то жильё для курсантов было предусмотрено, а потом и дом выстроили фактически внутри ограды. И даже церковь. Но там и не пусто, наверное — курсанты и жители этого дома, тоже как-то относящегося к армии, выжили в бОльшем количестве, чем просто горожане... Но не ездят же они на работу с правого берега? Это уж вряд ли. Значит, шанс застать с утра больше. Так что поднимаемся пораньше — хотя большинство явно против. Я и сам против — утро добрым не бывает... Но надо.

За ночь к нашей ограде прибрело два мертвяка — раньше не было, а теперь вот откуда-то взялись. Один стоял как часовой, у въезда, а другой застрял в частоколе — такой у нас забор, что в нём застрять можно. Ну и хорошо, застрял и застрял. Плохо, что они вообще припёрлись. Неужели на расстоянии чуют, что тут живыми запахло? Или окоченели во дворах, а солнышко пригрело — они и полезли? Не спросишь... Ну, зато повод Алексею пострелять дать. Пока Сашка не видит.

Помня всеобщий переполох после отстрела слонопотама, перед стрельбой я всё же объявил по рации о предстоящем действе. Стрелять Лёшка умел — два охотника в семье, да пацана не научить? Мертвяков он упокоил двумя выстрелами из карабина — даже скучно. Но вообще хорошо, что он так вот просто и буднично, не играя в войну. Это Машке такое позволительно — хоть и дитё, но большое, знает, где можно извращаться, а где нет, а за "младшими" глаз да глаз...

После вчерашних посиделок с обжираловкой есть никому не хотелось, кинули в сумки всё ту же колбасу и свежий хлеб, как раз за ночь приготовился в хитром бошевском агрегате с мешалкой и нагревателем — и двинулись. Кошкам довольствие вечером выдадим, так что на сервис заезжать не нужно, только прицеп с собакой забрать.

На сей раз город не изменился — то ли мало времени прошло, то ли просто не было у него настроения меняться. Так же стояли и лежали зомби на улицах, пели какие-то птички — им, сволочам, весна и весна, и никакого апокалипсиса. Интересно, птицы заражены? Обращаются? Летать зомби вряд ли смогут — энерговооружённость не та, они больше на крокодилов похожи — сильные, сильнее живых, но ненадолго, запас энергии быстро расходуется и дальше только ползком, медленно и печально. Так что летающие птицезомби — это фантастика. А пешком? Стадо дохлых воробьёв, молчаливо скачущее за добычей... Да уж, это вам не в "Сталкер" играть... Но стрелять воробья, чтобы убедиться — как-то не хотелось. И так смерти кругом немеряно. Спросим лучше — наверняка уже известно.

По-утреннему хмурый голос дежурного связиста ЦС-3 оповестил, что выдача пропусков — с десяти часов. Во как, уже и пропуска ввели? Типа, спасайся, кто может, но строго с десяти до пяти? Но выяснилось, что пропуска — на правый берег, а в ЦС можно и так.

Мы ещё к воротам не подъехали, а внутри, на территории, залаяла собака. И тут же отозвался дежурный:

— Что везёте? С дохлятиной — заворачивай к военторгу.

— Да, дичь для опытов.

— Так и нефига её на территорию. Давай вокруг, там уже возятся.

Мда, похоже, исследователи тут особым уважением не пользуются. Странно — от этого жизнь зависеть может, а они пальцы гнут...

Под виварий переоборудовали здание Военторга, примыкавшее к ограде артучилища с противоположной от главных ворот стороны. Высокие окна закрыли бетонными решётками от разобранного забора какого-то учреждения, заложили кирпичом и обломками. Над входом появился балкон с пулемётным гнездом. К основной территории здание не присоединили, и забор позади него не разобрали. Только сверху прокинули "переход", сваренный из металлоконструкций и арматуры. Грамотно сделано, вот отношение — настораживает. Или это лично дежурный недолюбливает экспериментаторов? Ну, в любом случае не наши проблемы...

Доктор Новикова была на месте — вдвоём с ассистентом они анатомировали какого-то донельзя неприятного морфа. Видимо, при жизни это было крысой, но после смерти ему представился шанс — и шанс оно не упустило. Существо ростом с некрупную собаку тянуло на вид килограмм сорок — такое оно было всё мускулистое. Морда расширилась, резцы — они и у обычной крысы впечатляющие — превратились в настоящие шила — видимо, чтобы сразу прокусить череп и не дать добыче обратиться. Исследователи работали в толстых резиновых фартуках с нарукавниками и армированных стальными кольцами перчатках — с мясокомбината. Неплохое снаряжение, правда, нам не подошло бы. Морф, несмотря на явно разбитую несколькими пулями голову, был на всякий случай притянут проволокой к ножкам прозекторского стола.

— Да, приходится кольчугу надевать. Наш начмед бы и шлем с латами потребовал носить, да где ж их взять... Вчера Колю поцарапали, курсанта. Ловили морфа второй стадии, а сеть порвалась, тварь его по ноге задела и через забор, как кенгуру... От ампутации Коля отказался, потребовал ограничиться прижиганием — сидит теперь в карантине, и я даже не знаю, от ожога у него температура или заражение всё же произошло... Вот такие у нас новости... А у вас всё хорошо, и даже пополнение? Вот молодцы!

— Беременная зомбособака? — Татьяна Васильевна оживилась — объекты с ненарушенной некробиотикой нечасто к нам попадают. Опасный груз, что ни говори. Но интересный, важный... По рассказам, у некробиотов развиваются сложные поведенческие реакции, но рассказам верить нельзя — охотники и про обычных зверей такого расскажут, а уж про зомби... Так что некрособака — очень интересный объект.

Уперев прицеп в невысокие ступени, мы заволокли конуру в отгороженный грубо сваренными решётками бокс. Однако собаке-зомбаке эксперименты интересны не были ни разу, и менять конуру на железную клетку она напрочь не хотела. Ни попытки вытолкать железным прутом, ни приманивание куском мяса не сработали. Тварь лежала неподвижно, как и положено дохлой собаке, но доверять её дохлости желания не было. В конце концов, мы общими усилиями поставили клетку вертикально и буквально вытрясли туда содержимое конуры. Зомбака вяло перевернулась лапами вниз и снова застыла.

— Очень странно. Некроорганизм явно функционирует, но совершенно не интересуется пищей. Обычно зомби на мясо реагируют очень активно.

— Может, она в анабиоз впала, и выходить не хочет? Считает энергетически невыгодным?

— Сомнительно. Энергетически мясо им выгодно — мы опыт на мышах проводили в изотермической камере, у них даже температура повышается на несколько градусов... И на свежее мясо все очень активно реагировали...

— А если в клетку просунуть? Может, ей соображалки хватает, что за прутьями не достать?

— Давайте попробуем... только не сразу — доктор наколола мясо на длинную двузубую вилку, поднесла к клетке и убрала. Тварь не реагировала. — Ну-ка, а теперь просунем...

Бам! Дзынь! Ой! — всё произошло так быстро, что восстановить картину получилось только после завершения. Оценив доступность добычи, зомбака прыгнула с места так, что сдвинула клетку, и вцепилась в мясо странно крупными передними зубами. Обычно у собак резцы много меньше клыков — а здесь такого впечатления не возникало, не сравнялись, но явно выросли. Вилка с погнутыми зубьями запрыгала по полу, а кусочек мяса исчез в пасти. Достигнув цели, тварь снова утратила подвижность и шмякнулась на пол клетки, не забыв, однако, подтянуть ноги под себя.

— Да, непростая собачка. Метаморфоз явно происходит, но нетипично. Обычно зомби каннибальствует, потом от нескольких часов до нескольких суток метаморфирует и снова начинает охотиться. А вы не запомнили, собачьих костей там нигде не валялось поблизости?

— Нет вроде бы...

— А может, она своих щенков ест? Прямо изнутри? — сказала вдруг Сашка, и сама смутилась.

— Изнутри... Целиком, не разжевав? А так может быть? — спросила Иринка у доктора

— А щенки разве не зомби? Друг друга же они не едят, — Лёшка тоже оторвался от рассматривания крысожути и подвинулся к нам.

— Если срок беременности небольшой — может, они не смогли обратиться? Мозги не выросли ещё? — и Маша приняла участие.

— Не знаю, ничего не знаю пока, — развела руками Татьяна Васильевна. Был бы хотя бы рентген — можно было посмотреть, что там у неё. Но аппарат тяжёлый и требует бережного обращения, так что притащить его сюда, например, из седьмой санчасти — мы пока не можем. А в самой санчасти слишком опасно... На левом берегу удержали только железнодорожную больницу — там десантники раненых привезли, ну и сориентировались в ситуации, слава богу, полк рядом, прибежали буквально бегом автоматчики, успели зачистить, пока там только единичные случаи. Но больница для людей, зомби туда нельзя. А остальные больницы... В общем, ничего хорошего...