Своя сторона

— Да.

— Повтори.

Убедившись, что Сириус хорошо усвоил план побега, а его самочувствие улучшилось благодаря зелью, мы с Ритой покинули камеру крестного и отправились к выходу из Азкабана. По пути я тщательно изучил память нашего провожатого и начисто удалил из нее все лишние воспоминания. А потом отменил действие Конфундуса.

До побега Сириуса из Азкабана оставалось еще достаточно свободного времени. Поэтому я решил просмотреть копию одного очень интересного воспоминания, обнаруженного в голове Министра Магии. Разумеется, ни сам Фадж, ни Амбридж не помнили, что проспали несколько часов под действием чар. Вместо этого я вложил в их головы наши с Ритой воспоминания о посещении тюрьмы, и теперь они были свято уверены, что провели это время, совершая инспекцию в Азкабан. Разумеется, сцены убийства Беллатрисы и подготовки побега Сириуса были из воспоминаний удалены.

Воспользовавшись Омутом Памяти, я оказался в богато обставленном и прекрасно отделанном личном рабочем кабинете Корнелиуса Фаджа. За массивным письменным столом, заваленным различными документами, находился сам Министр Магии. А в кресле напротив хозяина кабинета вальяжно сидел элегантно одетый Люциус Малфой.

— Итак, Люциус. Что вы собирались со мной обсудить?

— Корнелиус, не стану скрывать, что меня очень беспокоит судьба юного мистера Поттера. Надеюсь, появились новости о его участи?

— К моему величайшему сожалению никаких новостей нет. Авроры самым тщательным образом расследуют исчезновение Гарри Поттера. Но пока не достигнуто никаких результатов, даже самых незначительных. Достоверно удалось выяснить, что 31 июля в свой одиннадцатый день рождения он посетил Косой Переулок вместе с сопровождающим — Рубеусом Хагридом, лесничим из Хогвартса. Они сделали все необходимые для учебы покупки, а затем Хагрид посадил мальчика на поезд, который должен был отвести его к родственникам в Литл-Уингинг. На этом все обрывается. Домой мальчик так и не приехал и на промежуточных станциях тоже не сходил. Такое ощущение, что он просто испарился прямо из купе поезда!

— Почему авроры так уверены, что Гарри не доехал до дома?

— Они самым тщательным образом допросили всех соседей его маггловских родственников, как их... Дурслей, трагически погибших в автокатастрофе как раз в то время, когда мальчик совершал покупки в Косом Переулке. Кстати, на соседней улице проживает некая Арабелла Фигг, у которой родственники часто оставляли мальчика, когда не хотели брать его с собой. По сути, это единственный человек, к кому он мог пойти, не дождавшись Дурслей. Но Гарри к ней не приходил. Кстати, расследование подтвердило достоверность всех изложенных в газете фактов. У мальчика действительно было просто кошмарное детство.

— А удалось что-нибудь выяснить об авторе этой статьи?

— Главный редактор "Пророка" Варнава Кафф клянется Мерлином, что не имеет никакого отношения к ее публикации. Его допросили с применением Сыворотки Правды — результат отрицательный. Похоже, что он здесь действительно ни при чем. Расследование обстоятельств появления этой скандальной статьи тоже зашло в тупик.

— Автор статьи в "Воскресном Пророке" прекрасно осведомлен о судьбе юного Гарри Поттера. Следовательно, можно предположить, что за исчезновением мальчика и появлением публикации стоит один и тот же человек. Если мы найдем его, то тем самым найдем и мальчика. — Задумчиво произнес аристократ, вертя в руках свою трость.

Я отдал дань уважения уму и проницательности Люциуса Малфоя. Он был совершенно прав, даже сам не подозревая насколько. Недаром Волдеморт сделал его своей правой рукой.

— Мы пришли к такому же выводу. У вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, кто это может быть? — С надеждой обратился Фадж к Малфою.

— Учитывая, что только Дамблдор знал место проживания Гарри Поттера, я предполагаю, что это кто-то из его доверенных людей.

— Ваше предположение не лишено логики. — Признал Министр Магии. — Но зачем директору Хогвартса похищать мальчика и устраивать весь этот переполох?

— Возможно, для того, чтобы затем передать опеку над ним своим сторонникам. — Равнодушно произнес Малфой. — Или посеять смуту в магическом сообществе. Вы представляете, что будет, если Гарри Поттера первыми "найдут" люди Дамблдора? Получиться, что аврорат не справляется со своими обязанностями. Какой удар по репутации Министерства Магии! Это может плохо отразиться на вашем положении, Корнелиус.

— Очевидно, вы правы, Люциус. Положение Министерства действительно очень тяжелое: Мальчик-Который-Выжил, Герой Магической Британии бесследно исчез! Да еще и выясняется, что все эти десять лет он жил просто в кошмарных условиях! Сотни и сотни волшебников сильно возмущены. Каждый день в Министерство приходят десятки Громовещателей с обвинениями и требованиями немедленно найти мальчика и отдать его в нормальную семью.

— Хорошо, что вы об этом заговорили. Сегодня я как раз подал в Визенгамот прошение о назначении нас с Нарциссой опекунами Гарри Поттера. Как вам прекрасно известно, моя жена приходится двоюродной сестрой его крестного отца Сириуса Блэка, а, следовательно, самой очевидной и законной кандидатурой в опекуны. В нашей семье Гарри сможет получить прекрасное воспитание, основанное на уважении к старинным традициям. Кроме того, мы весьма состоятельны и мальчик не будет ни в чем нуждаться. А мой сын Драко с радостью станет для него близким другом и даже заменит брата.

Малфой ненадолго замолк, а затем, видя, что Фадж не спешит первым нарушать молчание, продолжил:

— Также наша семья последовательно и планомерно поддерживает вашу политику, Корнелиус. Если мы с женой будем назначены опекунами Гарри Поттера, то приложим все усилия, чтобы он тоже стал верным сторонником Министерства Магии и поддержал текущий курс правительства. Так как Мальчик-Который-Выжил является довольно известной личностью среди волшебников, то такой последователь вам, во всяком случае, не повредит, а может и оказаться очень полезным. Надеюсь, что вы употребите все свое влияние и поддержите мое прошение.

— Это будет непросто. — Тяжело вдохнул Корнелиус Фадж. — Альбус Дамблдор уже выставил со своей стороны кандидатуру Андромеды Тонкс — другой двоюродной сестры Сириуса Блэка. Она имеет не меньше оснований, чем Нарцисса, стать опекуном Гарри Поттера. И хотя сам Дамблдор вряд ли сможет открыто ее поддержать, у него много сторонников в Визенгамоте. Борьба предстоит отчаянная и беспощадная.

— Но Андромеду выжгли с семейного гобелена за ее брак с магглорожденным волшебником Тедом Тонксом. Ни Андромеда, ни ее дочь Нимфадора теперь не имеют никакого отношения к древнейшему и благороднейшему семейству Блэков. Они Тонксы.

Последнее слово Люциус выплюнул почти как ругательство.

— Да, я в курсе данного скандального случая. Но одного этого аргумента будет явно недостаточно, чтобы убедить большинство членов Визенгамота проголосовать в вашу пользу.

— Кстати, я как раз собирался сделать крупное пожертвование в фонд лечебницы Святого Мунго.

— Действительно, это было бы весьма кстати. Благотворительность — очень похвальное занятие, дорогой Люциус. Я думаю, она поможет склонить чашу весов в вашу пользу.

— Отлично! Вот и договорились. — Малфой довольно улыбнулся, пожал руку Фаджу, как бы скрепляя договор, попрощался и вышел из кабинета.

Снова оказавшись в гостиной, я довольно потер руки — все идет просто прекрасно! Затем переоделся в свой обычный костюм для тайных вылазок и отправился в Азкабан, чтобы проконтролировать побег Сириуса.

Глава 7

В гостиной Поттер-мэнора царил уютный полумрак. Я сидел в своем любимом кресле у камина и внимательно смотрел в лицо крестного. Десять минут назад закончился мой рассказ, сопровождаемый демонстрацией воспоминаний в Омуте Памяти. В процессе его на лице Сириуса можно было увидеть раздражение, гнев, ярость и ненависть, последовательно сменявшие друг друга. Но что порядком удивило, так это отсутствие со стороны крестного отца недоверия к моим словам. Возникало такое чувство, будто он всегда подсознательно ожидал чего-то подобного и его впечатлили только масштабы предательства, а вовсе не сам факт того, что Дамблдор оказался редкостной мразью. В настоящий момент на лице Сириуса застыло выражение мрачной сосредоточенности и спокойствия.

— Ну что же. — Задумчиво произнес, наконец, крестный. — Я ни сколько не удивлен твоим рассказом, Гарри.

— Не удивлен? Но почему?

— Гарри, ты никогда не задумывался, почему я и твой отец не посоветовались с Дамблдором по поводу изменения первоначального Хранителя Тайны? — Вопросом на вопрос ответил Сириус. — Или хотя бы просто не поставили его в известность о замене меня на Питера?

— Нет. — Честно ответил я. А действительно — почему?

— Потому что мы давно знали о некоторых темных делах директора и, как следствие, не доверяли ему. Правда, мы не придавали этому особого значения до тех пор, пока его интриги не касались лично нас. В конце концов, шла война и нельзя было победить Темного Лорда, самому оставаясь при этом белым и пушистым.

— А что конкретно вы знали? — Спросил я с интересом. Чем больше знаешь про своего врага — тем лучше.

— Не очень много. Ты слышал про Доркас Медоуз?

Я молча кивнул.

— Она была очень сильной волшебницей. Ее даже хотели избрать Верховным Чародеем Визенгамота вместо Дамблдора. Но ему удалось не допустить этого, хотя и путем напряжения всех сил. Многим показалось странным, что Дамблдор пригласил ее вступить в Орден Феникса. Доркас храбро сражалась и сильно помогла нашему делу своим влиянием и связями. Но она часто выступала против Дамблдора на собраниях Ордена и всячески критиковала его при каждом удобном случае. В основном Альбус только улыбался в бороду и говорил, что в трудные времена необходимо проявлять сплоченность и терпение к недостаткам соратников, хотя несколько раз в узком кругу он проявлял свое раздражение по этому поводу. А буквально за три месяца до того рокового Хэллоуина Доркас Медоуз трагически погибла. Ее убил сам Волдеморт, потому что Пожиратели Смерти никогда бы не справились с таким сильным противником.

Я согласно кивнул головой, прокручивая в памяти картину того поединка. Темному Лорду пришлось сильно потрудиться, чтобы одолеть эту поистине выдающуюся волшебницу!

— Я лично сообщил директору о ее смерти. И видел, как в его глазах вспыхнуло торжество, будто ему донесли о смерти заклятого врага. В это же время произошел еще один похожий случай, когда Дамблдор подставил Пожирателям Смерти Марлин МакКиннон с семьей. Об этом случайно узнал Джеймс, подслушав с помощью мантии-невидимки разговор Альбуса с Грюмом.

— МакКиннонов? — Я не мог вспомнить, почему эта фамилия кажется мне такой знакомой. — Подожди, это же ближайшие родственники Поттеров!

— Именно, Гарри! Дамблдор целенаправленно убирал всех, кто мог стать твоим опекуном. А МакКинноны были первыми кандидатами на эту роль. Кстати, Доркас Медоуз тоже могла претендовать как дальняя родственница. И ее иск удовлетворили бы, скорее всего. У нее было для этого достаточно авторитета в Визенгамоте.

Я стиснул кулаки до боли в костяшках пальцев. Так вот почему у меня никогда не было живых родственников среди волшебников! И это притом, что Поттеры, как и любые иные чистокровные, обязательно должны были их иметь. Просто Дамблдор заранее позаботился, чтобы устранить всю близкую родню Мальчика-Который-Выжил, а затем отправить его к Дурслям. Предвидя близкое падение Волдеморта, старик вполне мог пожертвовать несколькими своими ближайшими сторонниками, к тому же такими опасными, как Доркас Медоуз. Война все спишет. Тринадцать лет спустя, когда Волдеморт возродился, Дамблдор с легкостью нашел себе новых последователей. Мой счет к директору Хогвартса пополнился еще двумя пунктами. Ничего, придет время — отомщу ему и за погубленных родственников. Это дело чести!

— Почему же в таком случае ты и отец вступили в Орден Феникса? — Задал я мучивший меня вопрос.

— А разве был особый выбор? Шла война, а Дамблдор в качестве лидера казался предпочтительнее Волдеморта. К тому же у нас были и личные причины встать именно на его сторону: я порвал со своей семьей, а Джеймс был женат на магглорожденной волшебнице. Победа Пожирателей Смерти не сулила нам обоим ничего хорошего, поэтому мы честно пожертвовали ради успеха своими деньгами и жизнями.

Я молча кивнул головой, признавая правоту слов крестного. Действительно, у каждого члена Ордена Феникса были куда более веские причины оказаться там, кроме пресловутого абстрактного "всеобщего блага".

— К тому же, когда мы вступали в Орден Феникса, то не подозревали об истинной сущности Дамблдора. — Продолжил после небольшой паузы Сириус. — А когда узнали, было уже слишком поздно уходить. Да это и не спасло бы нас. Если старик так легко жертвовал своими сторонниками, то отступников уничтожил бы еще быстрее.

— Сириус, мы сами виноваты в том, что ошибаемся в отношении Альбуса Дамблдора. Подавляющее большинство волшебников Великобритании воспринимает его только как директора Хогвартса, старого чудаковатого учителя и наставника, непререкаемого авторитета во всех важнейших вопросах жизни. Но человек, занимающий посты Верховного Чародея Визенгамота и Председателя Международной Ассоциации Колдунов, прежде всего, является политиком. Причем политиком, куда более высокого уровня и масштаба, чем тот же Корнелиус Фадж. Поэтому Дамблдор по определению не может быть добрым дедушкой. Он способен ради власти пойти на любую подлость, зверство, беззаконие.

— Ты прав, Гарри. Жаль, что осознание этого факта пришло к нам слишком поздно. Когда встал вопрос о заклинании Доверия, мы с Джеймсом все тщательно обсудили и решили назначить официальным Хранителем Тайны меня, а настоящим — Питера. Кто же знал, что эту идею подкинул твоему отцу сам Дамблдор через Ремуса? Мерлин, почему я не догадался об этом?

В голосе крестного прозвучало глухое отчаяние и запоздалое сожаление о фатальной ошибке, которую уже невозможно исправить.

— Не казни себя! Вы сделали все, что смогли. Множество куда более могущественных и проницательных колдунов было обмануто Альбусом Дамблдором!

— Я должен был догадаться и спасти Джеймса! Он был мне как брат, понимаешь? Твой отец всегда был готов отдать за меня свою жизнь! А я даже не смог отомстить за него, изловив и убив Питера. И не смог сам воспитать тебя как крестный отец. Мне надо было тогда просто оглушить Хагрида на развалинах дома Поттеров, схватить тебя и убраться из Англии! Я кругом виноват перед памятью Джеймса....

По щекам Сириуса катились слезы. Он спрятал лицо в ладонях и тихо заплакал. Этот железный человек, молча переносивший свои страдания, переживший десять лет ада, сейчас оплакивал гибель своего лучшего друга и его жены, трагическую судьбу их маленького сына. Видеть душевные муки единственного близкого мне человека было невыносимо. Встав с кресла, я подошел к крестному, взял его за плечи, заставив посмотреть мне прямо в глаза и тихо, но веско произнес: