О демонах и мечах

— Какие-то условия задать можно, — снисходительно подтвердила вампирша. — Можно даже те, о которых ты сказал. Но будешь ли ты задумываться о них, когда тебе быстро совершить перенос?

— Кому надо, тот задумается.

— Сомнительно, — она чуть качнула головой. — И именно поэтому многие из нас ненавидят Спарду.

Я не понял переход.

— Демоны ненавидят Спарду, потому что он перенёс их?

— Не перенёс. Или, перенёс не только их, но также и их земли.

— Ну и отлично. Родной дом, родная земля. Привычное окружение.

— У них не было привычного окружения, — голос вампирши похолодел. — Пока ты не покидал свои земли, у тебя была иллюзия обычного мира. Но стоило сделать один шаг дальше, и ты оказывался в этой проклятой башне, внутри состоящей из множества осколков, а снаружи безраздельно принадлежащей тьме. Развлечения, семья и всё прочее просто исчезло. Многие не выдержали этого.

— Сошли с ума?

— Решили посвятить жизнь уничтожению Спарды. Считать ли это сумасшествием, решай сам.

По моему мнению, ответ был очевиден.

— Многие, наоборот, выиграли. Из-за неразберихи они смогли получить столько возможностей для увеличения могущества, сколько им и не снилось. Хоть они и не будут благодарить Спарду за то, что он с ними сделал, но с удовольствием повторили бы это ещё раз, если бы возникла такая возможность.

— А ты?

— Я не ненавижу Спарду, если ты об этом. Он оставил по себе весьма хорошую память, — хоть я и не видел её лица, но был уверен, что её лицо приобрело ностальгическое выражение. — Но я не согласна с его решением. И исправить это мне поможешь ты. Вернее, твоя сила.

— Моя сила? — от неожиданности голос дал петуха. В памяти моментально ожили все подозрения по поводу неясной причины милосердия вампирши, и я остановился, готовый призвать броню в любую секунду.

— Твоя сила, — с удовольствием повторила она.

— Я тебе живым не дамся, тварь, — прошипел я.

Тело не оправилось до конца от предыдущего боя, Драйг спал и не мог мне помочь. Но я всё равно не собирался сдаваться.

Я перчатки и попытался ударить её со спины, используя ускоряющий фрагмент, покрывая чёрно-серебряные перчатки фрагментом Мимикрии, связывая их в один механизм и заставляя работать вместе с помощью осколка Повелевания. От прилива смутного ужаса я вкладывал в удар абсолютно всё, до чего мог додуматься. Голова готова была взорваться от необходимости удерживать разом форму фрагмента Мимикрии, управления Ускорением, множество странных связей, образованных осколком Повелевания между перчатками и другими осколками и концентрирования силы в перчатках. К счастью, на короткое время меня должно было хватить. Нужно было нанести один удар, после которого закончить бой будет проще простого, повторял я, словно мантру. Она не сможет сражаться с такими повреждениями. Всего один удар.

На меня чудовищным прессом рухнула удушливая сила вампирши, окутывая глаза непроглядной чернотой, превращая воздух в густой кисель, пеленая меня цепями тьмы. Я тянулся из всех сил, но не мог преодолеть последних сантиметров до цели, такой близкой и такой непреодолимо далёкой. А давление всё нарастало — за краткие мгновения я потерял не только способность видеть, но и слышать, не различая даже своего дыхания. Осязание тоже исчезло, пока я не остался наедине с чистой тьмой, за считанные мгновения поглотившей всё вокруг.

Хочешь продолжить?

Это был не звук в привычном понимании — чистое знание о том, что это были сказаны. Это не походило и на разговоры с Драйгом, в которых всё равно передавались чувства и слова. Мне словно вложили знание, лишённое эмоциональной окраски и сопутствующих ощущений, которые передаются при обычной речи.

Сделай ещё один шаг, и исчезнешь.

Не фраза, не утверждение — факт настолько же верный, как то, что по утрам восходит Солнце.

Я застыл.

Говорят, смерть отвратительна. Если в походной больнице солдата заживо съедает сепсис, а все запасы антибиотиков иссякли, ему остаётся только уродливая участь, полная боли.

Говорят, что смерть ужасна. Когда твои родные один за другим умирают у тебя на глазах, и тебе остаётся лишь ждать своей очереди, страх овладевает целиком, запуская тонкие цепкие пальцы в самые укромные уголки души.

Говорят, что смерть освобождает. Долгие годы находящийся в заключении пленник в итоге смиряется, призывая смерть в надежде на избавление от проклятой жизни взаперти.

В тот момент я узнал о смерти ещё кое-что. Смерть — это пустота. Граница, за которой нет абсолютно ничего.

Не глазами, но чем-то иным, я ощущал тёмное ничто, развернувшееся повсюду вокруг. Сколько бы не было на свете разных смертей, все они если не имели цель, то давали понять свои причины. Но сейчас я видел итог любой из них: ледяную пустоту, чьи размеры не имели предела. Она могла бы быть похожей на Междумирье, если бы в нём погасли все до единой звёзды далёких миров; но даже там чувствовалась жизнь, пронизывающая пространство вокруг. Эта холодная бездна подводила беспощадный итог жизни, наивно считавшей, что в конечном итоге она смогла что-то изменить.

Я смотрел в бездну и чувствовал, что начинаю медленно растворяться в ней. По сравнению с этим, я даже не песчинка. Противостояние бессмысленно. Любые усилия всё равно приведут к одному результату.

Убери это.

Я не хочу умирать, почти взмолился я.

В ответ тьма начала отступать, открывая пещеру, освещённую магическим факелом. Сворачиваясь всё больше, она сгустилась в знакомую фигуру в чёрном платье. Не говоря ни слова, вампирша, так и не повернувшись ко мне лицом, двинулась дальше.

Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

* * *

Мы вышли к небольшому залу, напоминающему комнату для деловых переговоров в ресторане. На столике были уже расставлены блюда и рядом находились стойка с бутылками. За время пути я успел прийти в себя после наглядной демонстрации, да и голод после столь значительной траты сил настойчиво требовал своё.

Завидев убранный стол, я не смог удержаться:

— Сразу видно опытного переговорщика.

Вампирша только чуть хмыкнула, усаживаясь в кресло. Я помедлил, но под её выжидающим взглядом уселся, закинув ногу на подлокотник.

Лёгким жестом заставив бутылку воспарить и наполнить бокал чем-то тёмно-красным, вампирша начала задумчиво разглядывать меня. Я мрачно уставился в ответ. Гляделки продолжались с минуту, после чего она щёлкнула пальцами, заставив меня распрямиться и ровно усесться в кресло. По телу прокатилась волна злости, но усилия что-то сделать были тщетны — я не мог пошевелить и пальцем.

— Как ты понимаешь, особого выбора у тебя нет, — просто сказала вампирша. — Ты можешь умереть, бесплодно пытаясь противостоять моей воле, или ты можешь сотрудничать и продолжать жить. Единственное, что мне нужно — свобода от этой треклятой башни. — Она сделала паузу. Я отчаянно пытался хотя бы оторвать руку от подлокотника, не обращая внимания. — Я хочу покинуть её, и ты сделаешь всё от тебя зависящее, чтобы я добилась этого.

Её глаза блеснули раздражением, и голову пронзила игла, заставив обмякнуть от неожиданной боли.

— Будешь отвлекаться и дальше, будет хуже, — сухо произнесла она. — Теперь слушай. Спарда привязал всех пойманных демонов к башне и вложил ключ от заклинания в свой меч. Он заперт в отдельном пространстве, которое станет доступным при обращении печати. Пропустить этот момент ты не сможешь. Принесёшь меч мне, и я открою для себя проход из этой реальности, после чего можешь делать с ним всё, что хочешь — эта игрушка мне без надобности. Уходя отсюда, я могу забрать тебя с собой, если ты захочешь, или ты можешь остаться здесь. В любом случае, ты будешь свободен и можешь идти на все четыре стороны, — она сделала короткую паузу. — Теперь спрашивай, что хотел, — я почувствовал, как неощутимые путы спадают. Холодный гнев смог пробить броню апатии, принося мыслям ясность.

Проклятая сука делает из меня мальчика на побегушках. Принеси, унеси, иди к чёрту. Наверное, именно в расчёте на такой исход она спокойно дожидалась, пока я вскрою все слои её защиты, чтобы взять меня тёпленьким. Как же я жалел, что наш бой закончился именно так, а не иначе. Если бы сейчас был в сознании Драйг...

Вампирша наблюдала за моим лицом с лёгкой усмешкой

— А не пойти ли тебе на

* * *

?

— В гости приглашаешь? — безмятежно парировала она. У меня дёрнулся глаз.

— Тебе не приходит в голову, что я могу отказаться?

— От моих предложений ещё никто не отказывался. Кроме того, я предпочитаю метод кнута и пряника. Работа со мной принесёт тебе возможность забрать силу Спарды. В противном случае... у меня есть способ добиться своего, — она усмехнулась. В тот же момент моя рука самопроизвольно отвесила мне щелбан.

— Как ты это сделала? — вырвалось у меня. В мыслях не укладывалось, что она может настолько влиять на меня.

— Магией.

Деревянные подлокотники жалобно затрещали под моими пальцами. И не жалко же ей антиквариат.

— У меня такого целые горы, — благодушно улыбнулась вампирша, словно прочитав мои мысли.

Она улыбнулась ещё шире. С-стерва.

— Как ты уже мог понять, лучше быть со мной, чем против меня. Мне хочется надеяться, что ты умный мальчик, и сам поймёшь, какое решение тебе стоит принять. В противном случае... — она развела руки. — Мне придётся прибегнуть к альтернативному способу. Не буду говорить, к какому. Мне почему-то кажется, что ты сам догадался, о чём идёт речь.

— Куклу из меня сделаешь? — от её тона челюсти свело так, что я мог бы, наверное, гвозди перекусывать.

— В этом слове есть радикальность, которая мне не нравится. Никогда не любила тупых големов, которым всё нужно объяснять, — она брезгливо повела плечом. — Нет, я работаю иначе. Ты всего лишь обнаружишь, что твои приоритеты несколько сместились. К чему-то ты станешь равнодушен, к чему-то начнёшь питать интерес. Мне нужны личности, а не марионетки. Я бы предпочла обойтись без процедур такого рода, но в конечном итоге, шанс на свободу для меня дороже, чем твоя личность, которая ещё не закончила формирование. Без обид.

За время, прошедшее с момента становления демоном, я повстречал людей, и существ, бывших сильнее меня. Некоторых из них, как Райзера, я смог превзойти; у некоторых, как аловолосого дьявола, я даже не мог осознать примерные границы сил. Но ни разу ещё я не встречал настолько наплевательского отношения к себе. Тот же Райзер мог поливать меня презрением, но, тем не менее, он признавал моё существование, пусть оно и было мелким и недостойным его внимания.

Вампирша, с другой стороны, меня будто не замечала. Она говорила со мной, приводила доказательства и угрожала. Но несмотря на все её слова, я чувствовал, что для неё я всё равно, что не существую. Она просто не считала меня за кого-то, с чьим существованием нужно считаться. И это выводило из себя больше, чем даже её трюки с чтением мыслей.

— Без обид, говоришь? Шанс на свободу дороже моей незрелой личности, да?— с каждым моим словом в горле что-то перемещалось и меняло положение. Под конец я уже практически рычал как настоящий дракон, низко и раскатисто. — Так я тебе скажу, что ещё никто из моих противников не ушёл живым. Они все погибли, задохнулись в огне, истекли кровью, были разорваны на куски, сожжены и развеяны по ветру. Мне никто не смел приказывать, как поступать! Моя жизнь принадлежит только мне! И я уничтожу тебя, как и всех, кто стоит на пути! Бойся, ... — сидевшая с откровенная скукой на лице вампирша щёлкнула пальцами, заставив меня подавиться словами.

Кажется, я прикусил язык, пронеслась отстранённая мысль. Во рту, полном неведомо когда проросших клыков, стоял железный привкус.

Несколько мучительных минут я только мог, что издавать еле слышные хрипы, борясь с наведённым параличом. Бесполезно. В итоге, с трудом уняв ярость, я осел в кресле, решив поберечь силы.

— Полагаю, это значит, что ты не согласен с моим предложением? — как ни в чём не бывало поинтересовалась она. Если бы я мог испепелить её взглядом, она бы сейчас горела в пламени Инферно. Но управление огнём было так же недоступно, как способность двигаться.

— Согласен. — Слова пришлось буквально выдавливать из себя. Но другого выхода я не видел.

— Замечательно! Теперь, когда мы разобрались с формальностями, нужно подтянуть тебе силы, — сменила она тему. — Ты хорош, но этого может быть мало. Весьма удачно, тебе выпала возможность пополнить запас душ, потому что, пока ты валялся в кровати, кое-что произошло, — она выжидательно замолчала. Я смерил её взглядом.

— Что случилось? — вампирша, не скрывая веселья, улыбнулась.

— Толстячка убили.

— Толстячка? Ты свихнулась? — я не выдержал насилия над здравым смыслом. — Какого ещё "толстячка"?

— Большого. Самого большого.

Я несколько секунд пытался понять, о ком говорит вампирша, пока до меня не дошло.

— Ты о летающем ките?

— Его звали Левиафаном, — небрежно заметила она.

— Как?!

— Мечом, — она запрокинула голову и начала смеяться, когда я поморщился. Вот ведь долбаная сука. — Бедняга, он ведь привык подбирать с земли всякую гадость, — отсмеявшись, вампирша покачала головой. — Но в этот раз несварение оказалось слишком сильным.

— Ты всё-таки свихнулась.

— Как бы то ни было, его душа может быть тебе полезна. Когда ты доберёшься до неё, она уже наполовину рассеется, но хотя бы остатками перекусить сможешь.

— Чего? Я тебе вампир, что ли?

— Ни в коем случае, — легко согласилась со мной она. — Ты всего лишь пожиратель душ, гораздо более противная тварь. Жертва вампира может отправиться на перерождение, тогда как ваша братия стирает их из цикла. Но ты какой-то странный, слишком уж чистенький, ни следа от эмоций поглощённых тобой душ. Может, ты чей-то эксперимент?

— Иди нахрен, — зло сказал я. Одна мысль, что мы чем-то похожи, вызывала отвращение.

Вампирша прищурилась, и меня снова скрючило от боли.

— Следи за языком, мальчик. Ты жив только потому, что ты нужен. Не стоит думать, что я должна носить тебя на руках.

—

* * *

* на

* * *

, — процедил я. И отключился.

Глава 5

Меня разбудило ощущение роя маленьких искорок, прошедшее по коже.

Опять вырубился, с досадой подумал я. Кажется, итог в виде потери сознания становится удручающей тенденцией.

По ощущениям, времени прошло довольно мало. Пошевелившись, я зашипел от неожиданной боли в сведённых судорогой мышцах. В этот раз ведьма, кажется, старалась насытить болью каждую отдельную мышцу. Я начал разминаться, приводя застывшее тело в движение, и при каждой вспышке боли костерил вампиршу с её клятыми планам, чтоб она в аду горела.

Сзади раздался шорох, заставив меня повернуть голову. За спиной стояла девушка, одетая в нечто, напоминающее наряды слуг у демонов, только с меньшим количеством рюшечек и более практичное. Та же серая кожа, только глаза и волосы были другого цвета. И, конечно, появившееся на краю сознания искушение немедленно обнять её как можно крепче и утащить к себе в логово.