— Сколько? — мне было тяжело держать путавшиеся мысли в узде, но я стоически смотрел на продавца, стоически переживая боль, которая тупым клином впилась в затылок. Сколько себя помню, всегда такое было, когда мне доводилось проверять больше одного кристалла за раз. Сегодня получилось оценить двенадцать. Поэтому весь окружающий мир плавал в хаотично всплывающих картинках и вещах. То лицо хозяина соединится с входной дверью, то она окажется на потолке.
— Сорок за всё будет довольно, — мои ноги почти двинулись по направлению к выходу после названной суммы, но что-то внутри смогло победить жадность и ноги остались стоять на месте, а я усиленно думал о ценах на драгоценные камни. Получалось, что меня даже обдурить не пытаются. Дожили. Если грубо, то каждый не обработанный кристалл кварца примерно от половины золотого и выше. Всё зависит от чистоты и размера. Приплюсовываем к этому то, что после обработки цена каждого кварца взлетает до трёх, то всё в пределах нормы.
— Двадцать пять, — попытался поторговаться я, но наткнулся на хмурый взгляд продавца.
— Только из большого уважения к хозяину этой лавки, я только что не выкинул вас за дверь, — в глазах моего собеседника заплясали смешинки. — Тридцать девять последняя цена. Не устраивает, можете искать другое место.
— Идёт, — кисло протянул я. — Нужны золотые и серебряные пластины. По пять.
Сначала я хотел взять обычно заготовки под амулеты, но передумал. Если бы я так поступил, то денег бы хватило впритык.
— Золотые по четыре, серебряные по полтора, — на прилавок легли небольшие, едва ли с ладонь, пластинки из драгоценного металла. Каждая весила по двадцать грамм.
— Сколько? — окончательно смирившись с потерей большой суммы денег, вздохнул я. Дорого быть артефактором.
— Шестьдесят пять за все. — Мысленно плюнув на грабительские цены, я бросил на прилавок вексель и пятнадцать монет, вытащенных из полегчавшего кошеля
Не заметно на прилавок опустился маленький бархатный мешочек, в который были сложены драгоценные камни и рядом с ним опустился маленький отрез ткани, срывший десть пластинок. Подивившись скорости продавца, я закинул купленные вещи в свою заплечную сумку и отправился на выход.
— Приятно было иметь с вами дело, начинающий маг, — с каким-то довольством произнёс продавец. Воображение тут же нарисовало противную улыбку на его чуть бледном лице.
— Мне тоже, — в тон ему сказал я и вышел из лавки, направляясь домой.
Уже второй день я бился над созданием ключа от двери. 'Бился' самое подходящее слово. В голове уже созрел немного варварский план. Вместо того чтобы мучится с этим ключом взять кувалду и разрушить стену камина ко всем демонам Нижнего мира. Останавливало меня только то, что в плетении были заметны следы, указывающие на возможные защитные конструкты в плетении. Поэтому раз за разом я возвращался к прямоугольнику из серебра с втопленым в него кварцем. Самая простая заготовка под амулет. С помощью неё я хотел открыть эту дверь. Загвоздка заключалась в следующем: мне никак не удавалось воспроизвести тончайшие линии плетения дяди или того, кто его плёл. Слишком уж профессиональная работа. Но всё что выходило из моих рук было слишком громоздким и большим. Это больше всего и злило. Плетение было разобрано на составляющие, оставалось только воспроизвести ключ и дверь откроется.
— Зараза, — выдохнул я, наблюдая за очередным разрушающимся плетением в кристалле кварца, которое распадалось на составляющие по мановению моей руки. Линии и близко не получались похожими. Проклятие какое-то. Следом за плетением треснул сам кристалл.
— В пекло! — я резко встал с дивана и направился к двери. Голова гудела от долгой работы. Всегда нравилось это напряжение, появляющиеся после решения сложных задач. Но сейчас мне хотелось снести к демонам этот дом, чтобы наконец докопаться до истины.
Солнце давно уже ушло из своего зенита и потихоньку опускалось, даря нагретым улицам столь желанную ночную прохладу. Нагретые за день камни остывали медленно, поэтому всё еще было относительно тепло. Большая сковородка. На ум пришла подходящая мысль. Всю дорогу приходилось прятаться в тени зданий, продвигаясь к лавке господина Гвири. Мне хотелось попытать удачу, используя магические манипуляторы, и спросить совета.
Перед площадью Ледяного фонтана я вновь оказался на знакомой мне улице и сам того, не заметив, подошёл к знакомой булочной. Поправив вечно съезжающую сумку, я вошёл в двухэтажно здание из больших блоков серого кирпича. Насладившись запахом свежего теста, я попытался найти глазами Вейру, но взгляд остановился на низенькой слегка полноватой женщине с добродушным лицом, которое всегда было красноватым из-за жара печи и знакомыми васильковыми глазами, смотрящими на меня со смешинкой.
— Добры вечер, лерис Риро, — учтиво поздоровался я с матерью Вей. Сколько себя помню, она была очень добрым человеком. В детстве пока я бродил по округе в поисках, чем бы позаниматься, она всегда угощала меня пирожком или булкой. Так я и познакомился с Вей.
— Альдис, дорогой, давненько тебя видно не было, — она облокотилась на прилавок, рассматривая меня.
— Дела, — многозначно протянул я и по привычке попытался стянуть маленькое пирожное, удачно лежащие на тарелочки рядом со мной, но руку резко обожгло. Инстинктивно я её отдёрнул и с пониманием уставился на лерис Риро.
— Вроде уже не пять лет, а всё пытаешься что-нибудь стянуть, — обвиняющим тоном протянула она, но продолжала улыбаться. — Совсем большой стал. Когда ты уже избавишься от этой рваной куртки? — она с негодованием посмотрела на чёрный рукав и потёртости на коже, в некоторых местах.
— Что вам в ней всем не нравится? — я с негодованием вскинулся. Мне надоело доказывать матери, что мне в ей удобна, а то как она выглядит дело второстепенное. И вот снова.
— Альдис, тебе как обычно? — мягко перевела она разговор и пододвинула ко мне тарелку с пирожным, которое я тут же отправил в рот. Раздражение само собой куда-то ушло. Вот всегда так. Сначала нужно дать мне по рукам, но потом пирожное всегда оказывалось у меня во рту.
— Коне-шно, — пробормотал я, пережевывая кремовое пирожное. От чего заработал укоризненный взгляд.
— Все, беги, — она положила на стол большой пакет. Я полез во внутренний карман за кошелём, но заработал очередной укоризненный взгляд остановился.
— Не обижай меня, родной, — он уперла руки в бока.
— Всегда вы так, — я отпустил кошель и почти взялся за пакет, когда вспомнил, чем я могу отплатить лерис Риро за доброту.
Перемахнув за стойку, я подошёл к неприметному амулету из серебра с утопленным в него камнем светло-голубого цвета, располагающимся в дальнем конце комнаты. Быстро переключившись на Истинное Зрение, я сформировал маленькое плетение и погрузился в структуру воздушного амулета, попутно поправляя кое-какие разорванные линии и прикрепляя их к центрам силы. Минут через пятнадцать я удовлетворённо кивнул. Маг, что делал плетение, сделал всё по стандартному шаблону и не пришлось разбираться в хитросплетении скрученных линий. Хотел было провести дополнительный контур, но передумал. Задерживаться на полчаса не хотелось. Как-нибудь в другой раз. Перекачал немного энергии из резерва, едва ли наполнив амулет на четверть.
— Закончил с проверкой, — я с аппетитом отправил в рот ещё одно пирожное и с вопросом уставился на лерис Риро. Самое простое бытовое плетение, охлаждающие воздух, было на грани разрушения, но я запросто смог его подправить. Было бы всё так просто с плетением в моем доме.
— Спасибо.
— Всё, я побежал, — я пошагал на выход, возле которого развернулся обратился к хозяйке, — передавайте Вей привет.
Ушёл я от господина Гвири только тогда, когда солнце уже опустилось за горизонт. Линии, которые появлялись от магических манипуляторов, получались почти нужного мне размера, но не хватала какой-то капли. Осталось совсем чуточку поднапрячься и всё получится. Хоть я и пришёл с его любимыми брусничными пирожками, но ничего путного он мне та и не посоветовал. Если не считать того, что он направил меня в лавку 'Химера'. Странное название. Но на все мои вопросы об этом месте, он только загадочно улыбался, пуская зеленоватый дым из своей трубки. Так ничего не добившись от него, я узнал, где это место и твёрдо решил посетить его завтра.
По сложившейся уже традиции заказал в трактире напротив ужин, я немного послушал медленные разговоры посетителей и отправился спать. Перед этим, оставив миску похлёбки нищему, вечно сидящему на каменной мостовой перед трактиром. Утро встретило меня пасмурной погодой, которая грозила к обеду разразиться дождём. Поднялся не сильный ветер. Именно такому ветру я был всегда рад. Ветер, приходящий с моря. Он приносил свежесть и уносил всю духоту, засевшую глубоко в душе. Жаль, что такая погода устанавливается лишь на небольшие промежутки весной и осенью. Летом это большая редкость.
Если обычно в это время город, изнывая от жары, прятался по домам, то сегодня на улице было небывалое оживление. Множество спешащих по своим делам людей, катящиеся вверх и вниз по улице повозки и кареты, всадники, которых в это время и не увидишь. Город освободился от жары и ожил. На большинстве лиц, что мне встречались по пути, я заметил мимолетную улыбку. Стражники, постоянно закованные в свои немилосердные кольчуги, смотрели на прохожих добродушными глазами, а не как обычно затуманенными от духоты.
Постепенно я пересёк черту отделяющую Старый город от Нового. Народу на улице сразу стало поменьше, куда-то подевались вечно спешащие повозки. Я даже оглянулся назад, чтобы убедится, что вниз по улице всё оставалась то же оживление, что и пять минут назад, когда я там проходил. Всё было, как и прежде. Два разных мира. Один выше, другой ниже. Смешно. Вывернув на нужную мне улицу, я ещё раз прокрутил в голове рассказ господина Гвири. Получалось, что нужный мне дом совсем рядом. А вот и он.
Передо мной выросла двухэтажная громада здания, первый этаж которого был сложен из желтого кирпича, а второй из дерева, с темными провалами окон и покрытой ржавчиной железной вывеской с надписью 'Химера'. В голове забрезжило узнавание. Где-то доводилось слышать похожее слово или удалось его прочитать. Что-то древние и непонятное. Пришёл я к неутешительному выводу. Также была нарисована непонятная тварь, стоящая на четырёх ногах с большими крыльями за спиной.
Напрягшись сам не знаю почему, я открыл дверь и чуть не отпрыгнул. Слева от двери стоял настоящий саргх. Вживую мне никогда не доводилось видеть это животное. Но видел схематичное изображение в одном трактате по биологии. Пока я стоял, ничего не произошло. Дальше я спокойней подошёл к чучелу большой кошки, которая холкой доставала мне до пояса. И с сомнение оглядел потрёпанные бока, из которых торчал толи мех, толи какой-то пух, один из двух клыков на нижней челюсти был отломан, хвоста не было, как и одного уха. Потрепало этого саргха.
Поморщился, когда откуда-то донеслось дуновение теплого тепла, резко контрастирующее с прохладой на улице. Осмотрев помещение, я чуть не присвистнул от обилия всякой живности разной степени потрёпанности. То есть всяких чучел, которые стояли, лежали, были прикреплены на белые нити к потолку. Создавалось впечатление, что они, раскинув крылья, летят или зависли в прыжке. Если не присматриваться к тому, что все чучела были слега потрёпаны, то создавалось впечатления, что саргх сейчас зарычит, от совы донесётся уханье, а за спиной что-то зашевелится. Всё это неживое придёт в движение. Оживёт.
Подойдя к небольшому прилавку, забитому в угол как нечто не существенное, я попытался разглядеть что-нибудь в этом тёмном углу. Свет, падающий из окна, обходил это место.
— Есть кто? — я постучал по прилавку. — Кто-нибудь?! Никто не ответил. Поэтому я решил создать маленький светляк, чтобы осмотреть, что скрывается за прилавком. Только я решил напитать плетение энергией, как из тёмного угла послышался хриплый, сухой голос, похожий чем-то на карканье. Почему-то воображение сразу нарисовало древнего старика.
— Не надо этого делать, мальчик, — всю концентрацию, как ветром сдуло, и плетение развеялось.
— Ответить можно было?
— Можно, — из темноты послышался смешок, — но я думал ты потопчешься и свалишь из моей лавки.
— Гостеприимный вы человек, — я был совершенно искренен. — Именно так нужно относиться к гостям.
— Может, тебе надо было чаю предложить или хорошего вина? — иронически протянули из темноты.
— Неплохо бы, — с сомнением протянул я.
— Ну, так получай, — в темноте раздался чавкающий звук и рядом с ухом что-то пронеслось. Следом раздался донельзя довольный смех. Оглянувшись, я рассмотрел вязкую слюну, свисающую с рогов оленя, стоящего позади меня.
— Слушай, старик. Если я был менее терпелив, то уже бы запустил в тебя огненный шар, который бы спалили эту лавку и твою дряхлую задницу, — терпение рассыпалось, словно песчаный замок, оставив только раздражение, грозившее вспыхнуть свечой.
— Угрожаешь? Попробуй, но предупреждаю тебя, — мне показалось, что сейчас он блаженно зажмурился, представив нечто приятное, — штаны тебе придётся поменять.
— Странный вы, — только и смог протянуть я и быстрым движением попытался создать светляк, чтобы наконец разглядеть собеседника. Но плану не суждено было сбыться. На грани видимости в Истинном зрении промелькнуло что-то бурое и плетение развеялось. Я только успел открыть рот. Вопрос так и не смог сорваться с моих губ. Неожиданно ноги обхватили мертвой хваткой, которая постепенно поднималась выше, пока не достигла шее, чуть сдавив её, и остановилась.
— 'Земляной плен', — почти благоговейно прохрипел я. Не каждый может за долю секунды создать столь сложное плетение. — Как вы его так быстро сплели?
— Маг-недоучка, — презрительно процедил он, но ответил. — Оглянись, бездарь. Насколько это было в моем положении, я поводил головой из стороны в сторону, за что получил насмешливый смешок из темного угла. Поняв, что я смотрю с неправильной стороны и переключился на Истинное зрение. Волосы на затылке тут же зашевелились. Довольно-таки маленькая комната преобразилась. Из маленького темного и ничем не примечательного угла он превратилась в разноцветный калейдоскоп, разукрашенный всеми цветами радуги. Каждое чучело представляло собой вместилище для кого-то плетения, соединяющегося со следующим, образуя сложную цепь, а в углу, судя по ауре, находился среднего уровня маг.
— Снимаю перед вами шляпу, — я с возросшим уважением посмотрел в тёмный угол, — меня зовут Альдис Стилл. Приятно увидеть столь умелого мастера.
— Мальчишка, зачем мне знать твоё имя? — в темном углу зажегся яркий магический светильник, осветит сгорбленную фигуру, сидящую в кресле-качалке и укрытую клетчатым одеялом. Старик повернул ко мне свою голову. Запавшие темно-серые глаза, под которыми виднелись темно-синие мешки, бледное лицо, давно не видевшие солнечного света, острые черты лица, большой красноватый нос и призрение, застывшие на его лице. Он совсем по-старчески загудел. — Совсем Шагрон Тай своих студиозов распустил.
