Шаманы. Книга первая

Склонив голову, Исхаг ждала решения уважаемого собрания господ гномов, которые совещались, отгородившись от неё заклинанием безмолвия.

— Совет постановил, — раздался голос главы, — удовлетворить просьбу шаманки Исхаг и позволить ей, её ребёнку и трём волкам поселиться в долине гейзеров на срок до двух лет. По истечении двух лет Совет вновь рассмотрит вопрос присутствия указанных лиц в долине гейзеров. Шаманке Исхаг вменяется в обязанность договариваться с духами долины о безопасности горных работ в местах, близких к долине. В свою очередь, город гномов обязуется снабжать указанных лиц пропитанием и иными необходимыми вещами в той мере, в которой шаманка Исхаг будет исполнять порученное ей важное дело.

— Благодарю всех господ гномов за доверие, а главу Совета Аргуна и за сказанные слова.

Услышав своё имя, глава Совета смолчал, хоть и вопросительно поднял брови. Её отпустили сразу после объявления решения, и старая шаманка неторопливо побрела к приютившему её дому, избегая оживлённых улиц. Добралась она без приключений и при входе в дом едва успела подхватить детёныша, несущегося к ней со всех ног. Ничего удивительного! Эльфы и полу-эльфы взрослеют быстро и быстро учатся ходить. Если бы шаманке пришлось кочевать с ребёнком, он бы научился ходить гораздо позже. Посиди-ка весь день в корзине, а когда ноги размять? На кратких стоянках, когда матерям то некогда, то незачем, то они отцам помогают? Ответственности прибавится, в этом возрасте дети способны сунуть нос везде, куда позволяет рост, а это не всегда полезно для их здоровья. Ну что же, решила старая шаманка, она привяжет к малышке ещё пару-тройку родовых духов и тогда можно быть спокойной за жизнь детёныша. Она уже слишком стара, чтобы вовремя поспеть в случае чего.

Выполняя данное Совету обещание, она отправилась на рынок в сопровождении старшего сына Рамалы и купила небольшой мешок мясных обрезков и костей, волкам должно хватить. На неё удивлённо косились из-за детской головёнки, выглядывающей из материнской перевязи, но присутствие молодого гнома, похоже, уравновешивало удивление и желание пощупать "живого орочьего шамана" , "тихо ты, дурак, это шаманка" .

Большая ярмарка уже заканчивалась, но всё же Исхаг успела прикупить игрушек малышке — большого крота из мягкого бархата, глиняную свистульку и множество разноцветных квадратиков для составления узоров. Хотелось купить красивое детское платьице для дочки, но Исхаг подумала, что в орочьем шатре оно будет не у места и со вздохом вернула яркую тряпочку ошарашенному продавцу, который голову сломал в попытках понять зачем старой орке понадобился детский праздничный наряд. Побродив ещё некоторое время по сворачивающемуся торжищу, Исхаг обнаружила орочий шатёр, служащий, как легко догадаться, торговой палаткой. Внутри нашёлся немолодой орк-торговец, приветствовавший её почтительным поклоном. С шаманами следует быть почтительным, если это настоящий шаман, а эта старуха как раз из настоящих. Осмотревшись, Исхаг попросила показать меха. Орк торопливо открыл сундук и вытащил на свет три шкурки песчаной лисы.

— Увы, уважаемая шаманка, это всё, что осталось. Есть ещё одна волчья шкура из Северных пределов.

— Сколько? — прервала его нервную речь Исхаг.

— Прими в дар, — старый орк протянул ей лисьи шкуры, — я видел тебя с детёнышем, возьми для него.

— Где видел? — отрывисто спросила Исхаг.

— В степи, — потупился старик.

— Где именно, отвечай!

Старик подал ей руку, прикрыл глаза, и орка увидела торговца, спасающегося от приручённой ею стаи волков. Крупные звери неслись вслед бегущему каравану, обтекая его с двух сторон и стремительно скрылись вдали, оставив позади ошеломлённого орка и его помощников, с трудом сдерживающих вьючных животных. Она одобрительно потрепала старика по плечу и подарила ему один из своих амулетов.

— Теперь ты будешь беспрепятственно водить караваны в этой стороне степи. Благодарю за щедрый подарок и прощай.

Старый, много поживший орк и словом не обмолвился, что сохранит память об этой встрече в тайне, это само собой подразумевалось в беседе двух стариков. Оба они уважительно обменялись поклонами и расстались.

... Волки очень обрадовались и мясу, и шаманке. Сопровождавший её Фредин осторожно попятился, увидев трёх крупных зверюг, каждая из которых приходилась ему гораздо выше колена. Старая Исхаг коротко взвыла, гном слегка отпрянул, а трое волков уселись на задние лапы и уставились на незваного гнома с любопытством. Опешивший Фредин вспомнил, что нельзя смотреть в глаза волкам, они воспринимают это, как вызов. Но... не в силах отвести взгляда от лучившихся ехидством жёлтых глаз, он только шумно сглатывал, надеясь, что шаманка сумеет остановить нападение. И когда он окончательно пришёл в себя, чтобы правильно оценить насмешку в глазах вожака, шаманка обратилась к нему с неожиданным предложением.

— Фредин, если ты разрешишь им себя обнюхать, то будешь считаться друзьями этих волков.

Фредин прерывисто вздохнул, замер и стоял подобно изваянию, пока каждый из грозной троицы обнюхивал его руку и тёрся боком о его штанину.

— Не вздумай гладить или трепать по холке, — строго предупредила Исхаг, — останешься без руки, так и братьям скажи. Мои волки для таких шуток подпускают только меня и это случилось далеко не сразу после знакомства.

Исхаг выпустила малышку из детской перевязи размять ножки только после того, как волки насытились и утащили оставшееся мясо подальше от дороги. Она бросилась к своей любимице, старшей волчице. Остальные двое попятились, ошеломлённые высоким визгом, но вскоре покорно, каждый в свою очередь, катали на спинах детёныша и даже пытались изобразить лошадиный галоп, понукаемые ударами маленьких пяток. Фредин только глазами хлопал.

— Рассказать кому... никто ведь не поверит, — пробормотал он.

— Не стоит вообще рассказывать многое даже другу, — тихо ответила старая шаманка.

— Почему? — оглянулся Фредин.

— Чтобы спустя малое время не желать ему подавиться собственным языком, — пояснила орка, — ты старший в роду, верно? Вот и думай, почему твой батюшка многое оставляет твоему умению читать между строк и слышать непроизнесённое.

Фредин ошеломлённо взглянул на Исхаг, почти не веря ушам! Это орка ему говорит?! Они же примитивны, как... как их уклад жизни.

— Прямота гномов — это, конечно, достоинство. Но упрямая прямота — это недостаток, уважаемый Фредин. Пусть тебя не смущает кажущаяся правота или прямота собеседника. Постарайся всегда думать только в одном направлении.

— Каком? — заинтересовался молодой гном.

— Кому выгодно сказанное, — пояснила Исхаг.

Она подхватила девочку, прерывая интересную игру и снова коротко взвыла. Волки сбились в стаю и помчались прочь от дороги, вожак оглянулся на ходу и Фредин успел увидеть настоящую волчью улыбку на его морде. Обернувшись к спутнице, он поклонился, благодаря за науку.

Глава 9

... А ещё через день гномье семейство провожало Исхаг в долину гейзеров. Она вела караван из четырёх вьючных животных, нисколько не напоминающих лошадей, но способных поднять большой груз. С таким количеством вещей Исхаг никогда не кочевала, шесть тюков с одеждой, большой котёл для воды с крышкой, запас продуктов на пять десятидневий и это не считая шатра, тёплых плащей, шерстяных одеял, посуды и прочего! И в довершение всего в роли сопровождающего Фоний, средний сын Фахаджа, пожелавший взять на себя долг гостеприимства. Совет гномов, выполняя своё же постановление, снабдил старую шаманку продовольствием, а также амулетом связи с главой горнорабочих и его помощником. Семейство Фахаджа вручило ей ещё один амулет для срочной связи с госпожой Рамалой. Исхаг не стала сопротивляться, но уверила Рамалу в том, что её духи сработают лучше, чем любой гномий амулет.

Путь в долину гейзеров занял двое суток и утром третьего дня караван прибыл в назначенное место. Прежде чем разгрузить привезённое, Исхаг усадила Фония в тени скалы и попросила подержать детёныша, и ни в коем случае не отпускать девочку пока она не разрешит. Гном принял в руки малышку, удобно устроил дитя на коленях и превратился в статую внимания.

Исхаг разложила по кругу свои шаманские амулеты, стараясь, чтобы все серебряные побрякушки касались друг друга... затем надолго замерла в центре круга, вслушиваясь в тишину. Когда ей удалось успокоить свой разум и обрести внутреннее равновесие, на периферии зрения проявился первый из огненных духов долины — самый старый из них. Исхаг приветствовала его низким гудением и преподнесла в дар два огненных камешка из разбойничьих амулетов и торопливо выложила перед огненным духом длинную серебряную цепочку, вовремя вспомнив, что духи серных источников уважают серебро.

Глядевший во все глаза Фоний ничего не слышал, зато видел, как медленно исчезли с глаз долой камни и серебро. Не слышал он и просьбы шаманки, вежливо обратившейся к "хранителю долины" за разрешением поселиться в его краях с тем, чтобы обеспечить приёмному ребёнку достойное детство. Совет гномов разрешил ей и ребёнку поселиться в долине гейзеров при условии, что шаманка найдёт общий язык с духами долины и сумеет обезопасить гномьи шахты от неприятностей, которые столь виртуозно изобретает он, главный хранитель серных источников.

Древний хранитель долины пропустил мимо ушей тонкую лесть и призвал к ответу её духа-хранителя, так что Исхаг только и оставалось, что следить за переливами цвета в проявившихся телах обоих духов. О чём именно беседовали двое сородичей, так и осталось неизвестным. Её собственный дух-хранитель наотрез отказался поведать содержание беседы, которой его удостоил повелитель долины. Шаманка не настаивала, понимая, что у каждого духа есть свои секреты, недоступные даже призвавшему его в этот мир. Так было и так будет всегда.

К её удивлению хранитель долины пожелал познакомиться с приёмной дочерью, поэтому Исхаг аккуратно вынула малышку из рук опешившего Фония и поднесла поближе, как пожелал Древний. Старый хранитель принял малышку в свои... не называть же это руками... и слегка покачал. И далее Фоний с ужасом наблюдал, как смеющийся детёныш взлетает выше головы своей приёмной матери. Он и двинуться не мог от переживаний, боясь до смерти, что малышка рухнет на камни, если непонятное явление не успеет подхватить крошечное тельце. Но девочка весело прыгала в струях воздуха, ничуть не опасаясь упасть и только радостно верещала, если взлетала выше, чем в предыдущий раз.

Наигравшись и повеселив девочку, хранитель долины вернул малышку матери и назвал своё имя — Несущий Тяготы Жизни. В ответ Исхаг назвала своё имя и просила его участвовать в церемонии обретения имени малышкой, как только они устроятся на новом месте. Старая орка попросила разрешения назвать хранителя по-своему. Старый дух заинтересовался... как именно по-своему? Новое имя очень понравилось, так что Исхаг получила разрешение звать его Гичи-Аум, Отец Долины.

Не сходя с места, древний хранитель долины представил шаманке своих помощников — всех до единого, а Исхаг призвала волков, терпеливо ожидающих приглашения у входа в долину, дабы познакомить Гичи-Аума со своей стаей.

Отец Долины посетовал, что в долине мало дичи для троих прожорливых друзей Исхаг. Шаманка осторожно предложила помощь своих собственных родовых духов, которые не замедлили явиться пред грозные очи старейшего духа долины гейзеров. Орка с удивлением наблюдала, как её родовые проказники осторожно подлетают к старейшему и аккуратно касаются краешка его сущности, запоминая хозяина долины, как главного над всеми живущими в его владениях.

Гичи-Аум доброжелательно отнёсся к её родовым духам, чем немало порадовал старую шаманку, справедливо опасавшуюся за сохранность своей свиты, ибо как говаривал её наставник, в чужой шатёр со своими привычками не входят. Так что Исхаг не поленилась ещё раз отвесить почтительный поклон, благодаря за дарованное волкам разрешение охотиться на противоположном краю долины. Шаманка воспрянула духом, всё складывается удачно, слава хранителю этой долины. Скорее всего, здесь её ждёт долгая и трудная жизнь. Но когда Говорящая с духами жила легко?

Она обернулась к Фонию.

— Благодарю тебя за помощь, уважаемый гном. Теперь разреши мне пожелать тебе счастливого пути назад, в город гномов. Старший дух, именуемый Отцом Долины, присоединяется к моему пожеланию.

Духи долины мгновенно освободили животных от груза и подтолкнули их поближе к гному. На краю сознания она услышала ехидный смешок Гичи-Аума, и послала ему волну доброжелательства и восхищения его распоряжением. Старый хранитель развеселился ещё больше и под его смех, услышанный даже гномом, Исхаг проводила своего спутника до выхода из долины гейзеров.

Проследив за тем, чтобы молодой гном спустился ниже уровня долины, она вернулась к своему каравану. И застала интересную картину. На том месте, где она оставила груз и свою стаю, не было ничего, кроме всё ещё зелёной травы и камней, но где-то впереди звучал весёлый голос девочки и одобрительное рычание волков. Слева вопросительно свистнул один из её родовых духов.

— Ну ладно, — согласилась старая шаманка, — веди, показывай, что там такое творится.

Она с одобрением осмотрела место, выделенное для её жилища старым духом долины. Гичи-Аум не поскупился на гостеприимство... шатёр уже стоял, собранный как для длительной стоянки, внутри лежали кошмы. Путешественникам осталось только разложить груз и убрать продовольствие в безопасное место, где до него не доберутся мелкие зверушки.

Исхаг приказала родовым духам следить за малышкой, но Гичи-Аум предложил кое-что получше — он сейчас привяжет к девочке трёх огненных духов долины, они — лучшие из тех, что служат ему. Они, как никто другой, уберегут девочку от незнакомых доселе опасностей. Исхаг благодарно поклонилась и занялась хозяйством.

...Фахадж внимательно выслушал рассказ среднего сына, особенно в той его части, где Исхаг наставляла жизни молодого гнома, хмыкнул, соглашаясь и отпустил сына без единого слова. Несколько обескураженный Фоний покинул комнату отца и отправился к матери передать привет и амулет, зачарованный старой шаманкой на удачу. Мать благосклонно приняла как подарок, так и слова привета и отправила сына проверять склад товаров на окраине Алхаджи, ей показалось, что там завелись грызуны.

Фоний направился прямиком на склад, а старый гном решительно зашагал в сторону покоев супруги. Он застал её разглядывающей серебряный амулет — небольшую рыбку, с немалым искусством отлитую шаманкой из самородного серебра. Рыбка, подвешенная на шнурке, казалась удивительно живой.

— Думаешь, мне стоит носить это постоянно? — Рамала поглаживала мягко светящийся амулет.

— Я бы посоветовал носить его на цепочке, — сказал супруг,— и на твоём месте не снимал его даже перед сном. Орочьи амулеты весьма надёжны и не нуждаются в энергетической подпитке.

Рамала понимающе кивнула, действительно, раз в год Эльреги приходится заряжать их амулеты. Не часто, но и не слишком удобно для носителя зачарованных им подарков.