Англии капец!

Он уже смирился с обращением, что толку кричать перед слугами, он ждал разговора с теми, кто его пленил. Каждый получает что хочет. Он ждал разговора. И за его грехи к нему снизошли с разговором.

Дверь открылась, впустив в каморку свежий воздух, Томас с радостью вдохнул всей грудью свежий воздух. До этого он уже привык дышать стоя у отверстия в двери, но вонь от дальнего угла везде его доставала, впиталась в его дерюгу и даже в его кожу. Спал он, сидя на корточках, прислонившись спиной к деревянной двери. Засыпал, чувствуя запах дерьма и мочи, и просыпался с негодованием, вдохнув этот смрад.

В невысоком и узком коридоре, с узкими дверьми в камеры других несчастных, было мало света, но Томасу и этого хватило, чтобы сощурить отвыкшие от света глаза. Он плохо соображал куда его ведут. Но когда они пришли, он сразу понял: наконец-то, хоть что-то ему объяснят, с ним поговорят достойные люди, хотя, какие они достойные! Так издеваться над герцогом, его дедушка был королем Англии! Он Бофорт, был братом короля! Он дядя маленького короля Генриха, его опекун, член совета Регентов!

В комнате не было ни окон, ни мебели, только стояли две массивные деревянные колоды у противоположных стен, на расстоянии трех метров друг от друга. Свет двух ламп довольно ярко освещал голые каменные стены, глаза герцога даже заслезились от этого яркого света. Его подвели к одной колоде и он сел на нее, прислонившись по привычке спиной к стене.

Ждал он недолго. В комнату вошел человек. Молодой человек, это Бофорт сразу увидел, с высоты своих сорока восьми лет. Одет он был в странную одежду. Казалось бы привычные силуэты короткого камзола раздражали взгляд своей неправильностью в крое. Ткань была богатая, вот такой ткани не постыдился бы и сам герцог. На ногах незнакомца были арабские шальвары, но не такие широкие, как у неверных. Шальвары были заправлены в кожаные сапоги странного вида, со шнуровкой, и на толстой подошве. Никаких драгоценностей Томас не заметил. Только скромный серебряный перстень на указательном пальце левой руки. А еще он сразу отметил меч незнакомца — короткий римский меч — гладиус. Герцог знал толк в оружии, он видел такие в арсенале столицы, даже в его замках было несколько древних римских мечей.

Незнакомец сел напротив герцога и с интересом посмотрел в глаза Бофорта. Герцог тоже впился глазами в этого... атланта. За несколько дней он сумел подслушать части бесед своих тюремщиков. Это были атланты! Люди Атлантиды напали на Англию! Но почему так подло? Без объявления войны! Герцог расправил плечи и посмотрел в карие глаза молодого атланта с выражением возмущения от того, как обращались с персоной его достоинства.

— Бофорт, — начал разговор незнакомец. — Меня зовут легат Алексус. Я узнал, что у тебя скоро день рождения. Я пришел к тебе с даром. Не подарком, нет, — он улыбнулся и подмигнул герцогу. — Слушай меня внимательно, герцог Томас Ланкастер Бофорт.

Атлант тоже устроился поудобней, прислонился спиной к стене и начал свой рассказ. Голос его сделался негромким, спокойным и серьезным:

— Мы захватили Корнуолл. Мы сожгли и разрушили более двадцати портов и городов Англии. Около сотни замков. В Девоншире сейчас страшная разруха. Эксетер мы сровняли с землей. Вообще. Полностью. Там нет больше никакого города. Но я не хвастаюсь перед тобой, Бофорт. Я хочу, чтобы ты понял меня. Нас. Мы потеряли семь воинов. Четверо на всю жизнь останутся калеками. Легионеры. Атланты. Ты знаешь, что такое децимация?

Атлант недолго помолчал, ожидая ответа, сейчас он не выглядел радостным, довольным, он выглядел усталым, спокойным, бережно несущим свою боль.

— Мы наследники Рима. Но мы не следуем слепо всем древним законам. Децимация атлантов — это требование воздаяния. Кровь за кровь. Жизнь за жизнь. Ты правил землей Англии. Англичане убили моих мальчиков. За это я убью тебя. Мы убьем одиннадцать лордов Англии. За смерть одного атланта должен умереть и будет умирать один герцог. Если Англия не признает нашу власть над Корнуоллом, мы продолжим войну. Неважно от чьего меча, стрелы, копья, ножа погибнет атлант. Мы будем убивать в ответ: сначала герцогов, потом маркизов, потом графов, возможно дойдем и до баронов.

Атлант понял, что Бофорт не может поверить его словам, настолько диким было это заявление о кровной мести. Почему за действия простолюдина воина, наемника должен отвечать Лорд? И вообще, почему Лорд должен отвечать за действие других дворян? Бред какой-то.

Чтобы Томас Бофорт осознал слова атланта, незнакомец, назвавшийся легатом, начал пояснять свои намерения по отношению конкретно к нему, к герцогу Англии. И вот в эти секунды герцог замер, настолько дико звучали слова, Бофорт не мог верить свои ушам, пока атлант спокойно, не торопясь, внятным английским языком говорил страшные вещи:

— Мой дар тебе, воин. Я убью тебя как воина. Своим мечом. Потом тебе отрубят голову и продадут королю, чтобы они смогли похоронить ее в вашей фамильной усыпальнице Ланкастеров. Твое тело не будет похоронено. Твое тело, на глазах многочисленных зрителей, будет сожжено. Прах будет развеян над морем. Твоего сына мы увезем в Атлантиду. Он скоро забудет свое имя. Он никогда не узнает, что он был рожден Ланкастером. Он станет атлантом. Либо умрет.

Вдруг незнакомец улыбнулся и добавил: 'Либо умрет атлантом'. Но ты не волнуйся, Томас, мы отомстим за него. Мы умеем мстить. Ты ведь это уже понял.

— Так нельзя, — пролепетал герцог, ничего не понимая, отказываясь верить своим ушам, и добавил более твердо. — Так нельзя.

Смотреть на него было неприятно. Жалкое зрелище.

— Так нужно, Бофорт, — твердо сказал в ответ легат. — Нужно, чтобы все аристократы начали понимать: поднял руку на атланта — заказывай гробы своей родне. Мы вырежем весь твой род. Твоего сына, мы отправим в Атлантиду, он никогда не узнает своего настоящего имени. А вот остальных мы вырежем. Да ты не беспокойся, я тебя не больно зарежу. Удар гладиуса и все — привет, святой Георгий, это я, Бофорт, дурак, который бросил вызов атлантам. Ты, вообще, должен мне сказать спасибо. Апфия на тебя пожаловалась. Ты зачем на нее смотрел похотливо? Она что, не сказала тебе про свое супружество? Ее муж, когда узнал про твои гнусные предложения переночевать с тобой под одной крышей... я с трудом уговорил Виктора дать мне возможность пояснить тебе наши действия. Ты имеешь право видеть мое лицо, знать мое имя — ты уже мертвец.

— У меня есть золото, — сверкнул Томас блеклыми синими глазами в лицо этого непонятного атланта.

— Дурачок, — фыркнул атлант, и рассмеялся так искренне, что Бофорт наконец-то понял: 'Он пропал'. — Мне не нужно твое золото. У нас своего золота сотни миллионов крон. Теперь у нас есть Корнуолл, который каждый день будет приносить нам несколько десятков золотых, которые мы спокойно получим в обмен на олово. Ты так и не можешь понять, Бофорт, кто мы, и что вы натворили.

Атлант замолчал, с усмешкой посмотрел на него, потом махнул рукой и продолжил абсолютно спокойным тоном:

— У нас не было права вторгаться в Англию и Корнуолл. У нас было только освященное старинными обычаями право сильного. Но вы, англичане скоро совершите ошибку. Вы заключите с нами договор. Английский парламент и король откажутся умирать за отнятые у короны земли. Этим вы признаете нас равными себе. Бофорт, ты государственный человек. Равных не бывает. Вы уже мои вассалы. Англия такой же вассал Атлантиды, как и Корнуолл, Уэльс и Ирландия. Шотландцы нас пока не заботят, это будет интересная и тонкая игра с французами. Зря вы Катрин Валуа допускаете к валлийцу. Тюдор это сильный соперник. Мы его уберем с доски. Другого короля для Уэльса найдем, менее богатого, более жадного и глупого, не менее знатного.

И что такое станет ваша Англия без Корнуолла, Уэльса, Шотландии и Ирландии? Овцеводы и земледельцы. Но — вы мои овцеводы. И я вас в обиду не дам. Все, что ты сделал, ты сделал к выгоде Атлантиды. Дурачок, зачем мне твое золото. Мне нужна кровь твоего рода. Когда-нибудь на вашу землю придет новый Вильгельм, — Алексей внимательно посмотрел на замершего от такой простой мысли Бофорта. — В новый Гастингс приплывет новый Вильгельм. Я не хочу долго ждать. Я надеюсь, твои дальние родственники захотят вернуть себе земли герцогства, ведь им будет досадно, что землями Девона управляет бывший какой-нибудь граф Попкинс, или вообще, не дай бог, какой-нибудь барон Членинг. Они приплывут из-за пролива. И мы их вырежем. А вот потом...

И легат не смог сдержаться и мечтательно улыбнулся, и даже понямкал пару раз ртом: 'Вкусно, будет вкусная заварушка, ням-ням':

— Мы придем во Францию.

— Будьте вы прокляты, — прошептал герцог.

— Спасибо, и тебе того же, — кивнул ему головой атлант в ответ. — Ты, Бофорт не беспокойся. Твои зарытые глубоко в землю миллионы не пропадут. Ты ведь любишь Англию, герцог? Когда-нибудь, какой-нибудь англичанин найдет твое золото. И обязательно обменяет его у атлантов на что-нибудь полезное. Главное, чтобы Англия оставалась вассалом Атлантиды.

— Двадцать восемь миллионов крон, — вдруг, голосом тихим, но с выражением сильного политика с многолетним опытом интриг, управления, командования войсками, герцог Бофорт выпрямил спину. — И мой сын не вырастет простым солдатом.

Он сумел удивить Зубрикова. Алексей сразу, в один момент понял, что перед ним сильный политик, сильный человек, и возможно даже этот воин притворялся слабым! 'Если ты силен — покажи себя слабым!'. Легат выдал свое замешательство, увидев, как сверкнули блеском глаза Бофорта. 'Вот ведь сволочь какая' — подумал Зубриков.

— Взятка должностному лицу при исполнении служебных обязанностей, — погрозил ему пальцем, но потом перестал дурачиться. — А чего ты хочешь?

— Вы не отпустите его, я понимаю.

— Ничего ты не понимаешь, Бофорт. Кто есть твой сын? Мальчик, трех лет, толком не знающий, что такое быть Бофортом. Томас — ты хочешь ему прожить судьбу вашего сопливого короля? Будет воспитываться, как марионетка, пешка, дешевый наемник для целей взрослых, опытных интриганов, желающих поживиться за счет имени Бофорт. Сколько он проживет, старик, как ты думаешь?

Бофорт склонил седую голову к плечу и улыбнулся:

— Он может стать знатным человеком у вас. Мы ничего не знаем об Атлантиде. Скажи, твой титул каков он? Сравни с английскими титулами.

И тут легат призадумался. А какой у него титул? Хм... вообще-то они уже могут кичиться, что маленькая, вшивая, но уже империя... тогда получается:

— Папа Римский и Император Священной Римской Империи, — и Зубриков добавил для ясности. — В одном лице, и подумал: 'А что? Костик тогда получается — Великий патриарх Константинопольский и Великий Султан Турции. Хотя, с султанизмом это к Ринату'.

— Ты можешь усыновить его, — предложил Бофорт.

— А зачем мне он сдался, — рассмеялся на это предложение легат. Предложение было подобно внезапному удару клинка: резке, чистое, но абсолютно неподходящее. Но этого неудачника обижать зря не хотелось, и Алексей пояснил ему. — Бофорт, у нас нет привилегий от рождения. Все атланты равны. Все атланты кровно равны. Мы все братья, и сестры... нам сестры. Мальчик всего сможет достигнуть сам, если Господь не оставит его.

— Не надо! Господь уже отвернулся от нашего рода и от Англии. И не надо мне про ваше равенство. Я про разное равенство слышал. Нет никакого равенства, вы разные, ты командуешь людьми. Другие командуют тобой. Разве не так?

— Точно так, — абсолютно серьезно согласился с ним легат. — Мне могут отдать приказ. И когда я его получу, я умру, но постараюсь выполнить приказ. Любой.

— Любой? — усмехнулся старик.

— Как тебе сказать... Убить всех англичан, — вдруг выдал ему Зубриков. — Это сложно. Но возможно. И можно. Я знаю как убить всех англичан. Абсолютно всех. Никого живого не останется, последние умирающие будут с усмешкой вспоминать чуму. Она хоть щадили кого-то. Просто трудно будет вот здесь, — легат постучал кончиками пальцев по левой стороне груди, в области сердца. — Дети, женщины. Проблем потом с пустой землей и городами — полон рот хлопот.

— Ты усыновишь моего сына. И дашь мне слово, что позаботишься о его воспитании. Сорок семь миллионов крон. И реликвии Плантагенетов.

— Бофорт, ты опасный человек, старик.

Зубриков встал и пошел на выход. Это решит совет. Думать надо. Реликвии это не золото, это интересно, это опасно, это ловушка, точнее — кусочек сыра в мышеловке. 'У нас будут регалии Плантагенетов, у нас будет его сын, Ланкастер — наследник крови Плантагенетов! Вау! Это какая интрига закручивается! Какой же он мощный дядька, это Бофорт!' — с восхищением подумал Алексей, прежде чем покинуть комнату, уже пропахшую отчаянием бывшего герцога Англии.

Глава 6 'Through these fields of destruction Baptism of fire'. Mark Knopfler

*

Когда была собрана точная информация о противнике, о его силах, количестве и качестве врага, только тогда легаты собрались на совет, в Плиме. Костя сразу высказал общее желание, как бы так ловчее победить армию англичан:

— Хорошо бы собрать их в кучу на минном поле. И разом всех укокошить. У нас опять неприятная ситуация. Три сотни легионеров не смогут контролировать даже половину выживших — три тысячи пленных. Плохой расклад один к десяти, мысли внушает пленным дерзкие. А убивать вручную — как? Они же не бараны, стоять и ждать не будут. Вот и надо их заманить на минное поле.

— Окопы рыть будем, — нахмурился Ринат. — Ох, не нравится мне это. Совершенно не в духе времени. Но пулеметов у нас нет. И не будет сотню лет.

— А если укрепление построить и спровоцировать атаку? Сядем в бастиончике и пошвыряемся гранатами, — предложил Костя, и добавил с полной уверенностью. — Отобьемся.

— Луки, стрелы, болты, арбалеты, опять случайные потери, — возразил ему Витя.— В горку, на маленькую крепость рыцари не поскачут, спешатся, а это уже психология, вперед пустят простую пехоту, которая получит по зубам. Рыцари не дураки, значит убегут...

— А минные поля?

— Так все поля пехота своими потерями разминирует, Костик, — улыбнулся Ринат. — Всадники убегут. Отскочат, думать будут.

— Ночью накрыть их на привале, — внес новое предложение Зубриков.

— Схема Невского? Идеально, но нельзя, — сразу возразил Ринат. — Они нас тогда бояться начнут. А надо, чтобы ужасались. Иначе не пойдут на мирные переговоры. Гордые все.

— Тоже верно, — кивнул головой Леша. — Вонь поднимется до небес, что мы неправильно воюем.

— Да плевать на их вонь, — рассмеялся Витя. — Мы, в любом случае, не будем воевать по европейским правилам. 'Правила' — они понятные, а надо чтобы они нас вообще не понимали. Ринат про психологию говорит. Боятся того, что известно, что знаешь, но оно тебя пугает. А ужасаются неизвестного. Когда ты совсем не понимаешь, что это такое случилось — вот это ужас, а не страх. Нам нельзя раскрываться, нам надо таиться в неизвестности. Тогда они согласятся замириться, возьмут время, попробуют другими путями нас раскрыть, слабости искать начнут. Тебе вот современную мисс Англия подсунут в постель, ты же бабник у нас.