Рассвет над Балтикой

— Куда перешел? — спросил Чапай, при этом Шмидт начал сползать с кресла, издавая нечленораздельные звуки.

— В 'дружбу организмами', это с латыни... Ага, а утром Гретхен стала что-то лопотать, нежно, но весьма настойчиво. И даже не поленилась сходить за Сережей.

— И чего она хотела?

— Це... це... цел... ковый — раздалось от кресла.

— Ну, Володя, это она должна была тебе заплатить за лечение.

— Как перевел Петрович, она и заплатила тем единственным, чем может отплатить девушка в подобной ситуации. Но! Цитирую: 'В связи с тем, что господин воспользовался правом первой ночи, он должен оставить девушке подарок, в размере одного далдера, а иначе она будет апеллировать к своему господину — Герцогу'.

— Это она тебя шантажирует что ли, — спросил Перегудов, при этом от кресла снова раздалось хрюканье, но стало понятно, что Шмидт уже выдыхается.

— Сережа спросил ее в лоб — а не запросит ли она еще после получения 'подарка', под страхом разглашения произошедшего. На что Грета, ответила, что она девушка честная, а нарушителя традиций ждет понижение статуса, порка и перевод на черновые работы.

— А после этого она подошла к нашему 'Казанове', — Шмидт снова сел в кресло, утирая слезы, — и поцеловала его со словами, что он самый нежный и добрый на всем свете доктор. И, что она верит, что он настоящий рыцарь. И пошла по своим делам, а мы пошли сюда.

Литвинов и Перегудов взглянули друг на друга с некоторым обалдением от услышанного.

— Саша надо выдать денежную единицу в поддержание традиций, и укрепления взаимопонимания трудящихся масс, — все четверо засмеялись, и новенький далдер перекочевал в руку улыбающегося, но по-прежнему находящегося в состоянии тихого ошаления доктора.

— Слушай Сергей Петрович, — Литвинов старший обратился к отдышавшемуся после гогота Шмидту, — я тут ночью чего подумал — надо сделать косилку и сеялку на конной тяге.

— Саша, может попросить герцога, чтобы он тебя запер где-нибудь в подвале, для всеобщего спокойствия. А то только про шар нагородил, теперь сеялку ему конструируй. Я еще не определился из чего пружины для хронометра делать, а ему уже сельхоз технику подавай. Так дело не пойдет. Надо составить приоритетный список. И пусть Герцог решает, что ему и всем нам надо в первую очередь, а что подождет, гм... до конца войнухи. Вот лучше нашего Казанову Бересклетом озадачь.

— Какой бересклет? — недоуменно оторвался от мечтательного разглядывания далдера Мусаев.

— А, это мы вчера вечером с Сашкой шар воздушный сооружали...

— Вот как, — Перегудов усмехнулся, — пока я, напрягая все извилины и полушария сочинял 'Военно-морской устав', эти граждане в облаках витали.

— Надо Якову Вильгельмовичу чудо явить офигенное, — Литвинов взмахнул рукой, описывая размеры чуда, — и ему слава в веках, и нам бонусный уровень.

— Ага, понятно. И из чего вы его ваять собрались, чудотворцы?

— Из парусов, паяльной лампы на горелку и бензина из канистры на горючее.

— Это самое, — взволнованно дернулся Перегудов, — может, мои паруса трогать не будете? Трубу забрали, теперь вообще на святое покушаетесь...

— Ладно Чапай, — Шмидт усмехнулся на проявление собственничества капитана, — не крохоборствуй. Все равно серийные корабли нужно делать полностью из местных материалов. А флагманом потом себе посудину пошустрее отберёшь, и все дела. Да и куда ты паруса с 'Чайки' цеплять собрался? Размерности будут совершенно другие.

— Ну ладно, ладно экспроприаторы, — Василий Иванович шутливо поднял руки, — что вы там, кусты какие-то обсуждать намеривались?

— Да, вот понимаешь, вроде нашли заменитель каучука для проклейки швов на шаре. Александр наш свет Николаевич утверждает, что в этом Бересклете наличествует гуттаперча. Если ее растворить в бензине, то получится отличный резиновый клей.

— Да? — Мусаев нахмурил лоб, — первый раз слышу, что резина есть в декоративном кусте. Про какой-то одуванчик что-то такое слышал, а про бересклет — ничего. Но если оно там есть, и растворяется в бензине, то им и экстрагируем. Излишки отгоним, а остальное и будет соответственно резиновым клеем. Наверное, ...

— Только этих Бересклетов штук 30 произрастает, гуттаперча во всех видах содержится? — Мусаев посмотрел на Шмидта, а тот в свою очередь на Литвинова.

— Вот чего не знаю, того не знаю. Было написано, что в европейской части страны растет повсеместно. Надо, пожалуй, разные виды попробовать, хотя по мне, все они на одно лицо — кусты и кусты с красными ягодками.

— А меня вот что в ваших прениях настораживает, — Перегудов обвел всех взглядом, — вы и в горелке собрались бензин жечь, и экстракцию резины бензином делать. На все это, как я понимаю не один десяток литров надо. А нефти ближе Готланда или Румынии нет, да и ту в наших условиях или не добудешь, или не привезёшь в нужных объемах. И какого... гм... вы тут планы разводите?

— А...— Мусаев спрятал далдер в карман, — я тут Сашке говорил уже о светлом и неизбежном для нас будущем торфохимии. Теперь, наверное, подробнее надо осветить сей момент. Мой дедушка, по материнской линии, Евграф Апполинариевич, — Володя усмехнулся, — бывало, как подвыпьет, начинал вспоминать не Великую Отечественную войну, про которую не любил говорить, а про захиревшие перспективы торфохимии. Он все детство провел на торфоразработках, а после войны работал на торфохимическом предприятии. И мог рассказывать часами, как такое золотое дело загубила нефтяная труба.

— Разве из торфа что-то делают, кроме грунтов и торфяных горшочков? — Перегудов усмехнулся, — помнится, моя бывшая любила в этих горшочках ботву всякую выращивать, пока к такому же ботанику со всей своей зеленью не сбежала...

— Ну, сам торф используют еще как подстилку для скота и в печах жгут, на местных котельных. А еще тем же бензином из торфа воск можно экстрагировать. Герцог вроде свечками торгует, кроме всего прочего, ему это дело должно понравиться. Но как говаривал дедуся, назидательно поднимая палец, сразу после того как закусывал где-то третью порцию огненной воды: 'Ежели нагреть торф без доступа кислорода, то из него начинает выходить сплошная польза. И стоимость этой пользы в 20 раз больше, чем стоимость самого торфа'. После этого дед Евграф принимал еще одну дозу жидкой пищи, и начинал перечислять. В то время для меня это была абракадабра, но сами названия запомнились: бензол, фенол, толуол, аммиак, сульфат аммония, метан, водород и еще целая куча всякого полезного добра. Все это конечно сильно смешанно, но есть способы выделить отдельные компоненты, которые можно и нужно использовать. А в остатке образуется полукокс, который как горючее лучше, чем тот древесный уголь, что местные пережигают из древесины. Собственно, в результате коксования торфа образуются четыре фракции: полукокс, смола, пирогенетическая вода и газ. Смола содержит углеводороды различного состава. Если перегнать смолу в интервале температур от 80 до 250 градусов, то получим жидкость, которую можно смело называть бензином.

— И много его можно получить, скажем, из тонны торфа? — заинтересованно спросил Шмидт.

— Я потом смотрел справочники по этому делу. Из тонны выходит килограммов пять. Оно вроде немного, но если учесть, сколько топлива надо для плавки руды в домне, а если в нескольких домнах, то с десяток бочек в месяц будет выходить. Ну, а попозже, бензин можно будет получать из синтез-газа. Это если полукокс нагревать с водяным паром, то кислород из воды реагирует с углеродом, и в результате получается смесь водорода и угарного с углекислым газом. Если эту смесь прогнать через определенные катализаторы, то можно получить синтетический бензин. Немцы во вторую мировую таким способом его много получали. Оно конечно дороже, чем прямой перегонкой из нефти, но на первых порах сгодится.

— А что ты там про толуол говорил, — не менее заинтересованно спросил Перегудов.

— Толуола выходит немного, и его сложно будет выделить в чистом виде, не зная схем очищения от других компонентов. Я их не помню. Но так думаю — в связи с тем, что дело важное и нужное, надо создавать химическую лабораторию. И подучить лаборантов, которые денно и ночно будут грызть гранит торфохимии. Тогда через годик мы научимся разделять смолу и другие фракции на чистые компоненты, и соответственно получим относительно чистый толуол.

— А азотную кислоту из аммиака? — также выразил живой интерес Литвинов.

— Без платины не получится. Но предупреждая ваши вопросы, концентрированную азотную кислоту для нитрования толуола и целлюлозы можно получить из селитры и серной кислоты. А аммиак можно использовать для получения соды из поваренной соли. Тоже нужный продукт, если будем стекло массово варить.

— Слушай Петрович, — Перегудов с озабоченностью посмотрел на Шмидта, — если ты не хочешь разорваться на тысячу маленьких инженеров, то тебе срочно необходимо обзавестись десятком, а то и сотней помощников и учеников. Кроме всего прочего тебе, похоже, еще торфоперерабатывающее предприятие мастерить.

— Да уж, ёлы-палы. И ведь засада какая, все надо, и надо срочно. Ну, только что Сашкины косилки с сеялками подождут.

— А я еще тут думал как-то, — снова заговорил Мусаев, — если сильно постараться, то можно будет получить из бензола простейший антибиотик — стрептоцид. Схема получения там не сложная, но в целом дело все равно не быстрое. Пока необходимые компоненты достанешь, пока отработаешь всю цепочку реакций, пока нужную чистоту готового препарата получишь. Придётся повозиться, в общем. Но я думаю, быстрее, чем с плесенями получится. Там заморочек гораздо больше.

— Стрептоцид же вроде только наружно применяется? — возразил Литвинов.

— Ну, когда чума начнется, он даже в неочищенном виде внутривенно сгодится. Главное получить. Но под это дело тоже нужны лабораторные мощности. И ученики, и последователи, в общем, будущие специалисты, потому что я, как и Петрович не смогу на сотню маленьких медиков разорваться.

— Ты хочешь сказать, что стрептоцидом можно победить чуму? А другие заразы он лечить будет? — поинтересовался Перегудов.

— Микробные заболевания вроде холеры, чумы и дизентерии брать будет, да и многие другие тоже, но учитывая качество препарата, полученного в наших условиях, заразу мы вылечим, но общее здоровье подпортим, — усмехнулся Мусаев, — сульфаниламиды имеют широкий спектр действия.

— Ну, я думаю, когда вопрос стоит о жизни и смерти, человек выбор сделает быстро, — Литвинов посмотрел на Перегудова, — что Василий Иванович Якову Вильгельмовичу про все это будем рассказывать, или скажем, только когда будут результаты.

— Как я понимаю химическая лаборатория вещь дорогая во все времена. А она нам нужна ну просто огромная, да Володя?

— Лучше, наверное, сразу делать три: торфохимическую, антибиотиков и взрывчатых веществ. А при них еще и мастерскую по химическим приборам, где будут делать всякую стеклянную посуду, градусники и прочую необходимую утварь. Потому как если делать все в одном месте, то зараз можно потерять и лабораторию, и всех специалистов. Был у нас случай на кафедре химии. Чего-то накосячили, и звездануло так, что лаборант в окно вылетел, аки агнец в белом халатике, с подкопчённой спинкой.

— Ну вот, собирались сегодня говорить с герцогом о перспективном планировании, а еще целую химическую промышленность, сочинили, — Литвинов с сомнением посмотрел на Мусаева, — так будем говорить, или все же сами потихоньку, пока положительные результаты не появятся?

— Если со стрептоцидом получится, а надо постараться чтобы получилось, то думается мне, герцог простит нам все грехи на сто лет вперед. А, воспитаем специалистов медиков и фармацевтов, то со временем и до пенициллина с полусинтетикой доберемся, — Мусаев посмотрел на друзей, — сказать надо сейчас. А уж Яков пусть решает, на что ему денег не жалко в срочном порядке, а что может и подождать. Только получается мои и Петровича запросы на оборудование, помещения и помощников резко увеличиваются и видоизменяются.

— Да уж, похоже, вместо навигаторской учебки с приданным ей полком морпехов, придётся создавать целый военно-технический университет, — Литвинов вздохну, — да еще и секретный.

* * *

— Так, господа, я изучу ваши работы, — Герцог посмотрел на исписанные листы, и углядев русские буквы, заметил, — с помощью Александра.

— Но кроме уже обозначенного военного направления куда вы предлагаете еще обратить внимание?

— Ну, я тогда в качестве основного объекта приложения сил на ближайшее будущее обозначу добычу и переработку торфа. И ехать никуда не надо, и продукт в деле прогресса не заменимый, — Литвинов посмотрел на всех и увидел общее одобрение.

— Это тот торф, который находится на болотах, собственно болотная земля? — уточнил герцог.

— Именно он, Ваша Светлость. Сам торф, можно использовать как улучшитель почвы для повышения плодородия, сухой — как подстилка скоту вместо соломы, и кроме того, он может гореть. Также из торфа путем несложных операций можно получить воск. Очень похожий на пчелиный. Только темно коричневого цвета. Из ста пудов сухого торфа выходит около пуда этого минерального воска.

— Очень интересно, воск имеет хорошую цену, — Герцог заинтересованно задумался, — а торфяных болот, доступных к осушению у нас много.

— Но самое ценное в торфе скрыто. Если его нагреть в перегонном аппарате, то из него начинают выделятся различные очень полезные вещества, которые можно использовать в производстве других полезных веществ. Например, выделяется газ аммиак. Вы его знаете, Ваша Светлость, этим газом пахнет разлагающаяся моча. Так вот используя этот аммиак, простую соль и известь, без применения печей можно получать соду. Причем она будет значительно дешевле, чем при изготовлении известным сегодня способом спекания.

— Нам нужно много соды, для стекольного производства, — кивая головой заметил Кетлер.

— Кроме этого полезного газа в процессе нагрева торфа конденсируется смола. Это смесь большого количества полезных и не очень веществ. Повторно перегнав смолу, мы получим бензин — жидкость на которой работают двигатели. Мы много о них рассказывали, когда показывали вам приборы.

— Да, да, я помню.

— Этим же бензином и можно вымывать из торфа воск. А выделив из бензина отдельные полезные компоненты мы сможем получить путем их химического преобразования взрывчатые вещества гораздо большей силы чем порох, химические, так называемые 'анилиновые' краски, изобретение которых привело в нашей истории к революции в деле окрашивания тканей, ну и как одно из самых важных — простейший, но действенный антибиотик.

— Вы же вдвоем с герром Мусаевым заверяли меня, что для разработки действенного лекарства потребуется как минимум десяток лет, — нахмурился Яков.

— Мы не отказываемся от этих слов, Ваша Светлость. Для получения сильного антибиотика времени понадобится даже больше. Просто это вещество, называемое стрептоцид, в наше время из-за малой эффективности и побочных действий практически не применяется. Но оно позволяет успешно бороться с чумой, дизентерией, холерой и некоторыми другими заразными болезнями.