Резиновые тропы

-Вы ешьте, парни, кто не рассказывает — тот ест! — Отвлёк, заворожённых началом повествования, остальных командиров, большинство которых уже узнали подробности пока я носился по порту с указаниями, что делать и куда разместить народ.

-Долго мы шли туда, по нашему больше месяца, всё потому, что инка — слабые воины, они всё это время учатся стрелять из аркебуз, так только сотни две смогли научится, а уж из пушек только палить умеют, да всё мимо. Дошли до Морокочи, там Сайре сказал, что на север тоже были испанцы, они их убили, а рабов инка освободили, теперь там только негры работают. Потом долго шли на юг, слегка на восток отклоняясь, по дороге три раза сражались с испанцами, всех убили и инки нам обещали сами отправить добычу в наш порт Какан-Тек, только бы мы дальше с ними пошли.

-Стой, а почему Какан-Тек? Кроме того, раз даёшь названия, не забывай вносить в реестр земельный. Завтра же подойдёшь к Па Тойю, чтобы он внёс. — Прервал рассказчика, порядок должен быть всегда.

-Так у нас тут только солнце и камни, так и назвали по нашему Какан-Тек. — Растерянно, как будто я должен знать тлинкитский, пояснил ротный.

-Ну молодец, только раз название дал, придётся нам здесь жить, сами то твои воины как, нравится им это место?

-А про это я расскажу по порядку, сам же говоришь: 'Порядок во всём, порядок всегда!' — Набрал воздуха в широкую грудь и прыгнул в пучину повествования Хуц-ка. — Дошли до Куско, главный город у инков, но близко сразу не стали подходить, а дождались пока разведчики донесут, что происходит в городе. Так мы узнали, что испанцы укрепили крепость по-своему, добавив на стены пушки и самое плохое, нас уже ждут. Наверняка предатели есть и среди инка. Тогда мы придумали прокрасться в город незаметно, чтобы ночью напасть на их гарнизон. Договорились с инками, что они нападут сразу, как только услышат выстрелы. Местные проводники показали места, по которым мы незаметно пробрались в город. Только немного воинов были в общем доме, остальные по разным домам находились, но мы напали, забросав их гранатами, ворвались и убили всех испанцев, одновременно наши убили стражу на стене и повернули пушки внутрь. Потоком хлынули инки в открытые ворота и весь день длилось сражение, многие враги попрятались в каменных домах и стреляли из аркебуз в окна, но мы своё дело сделали славно.

-Так сколько защитников было в Куско, если десять тысяч инков потратили целый день, чтобы взять открытый город? — Я действительно был удивлён.

-Немного, около тысячи, но испанцы воины, а эти только визжат громко.

-Я сам видел, товарищ директор, как они штурмовали здание с тремя испанцами — просто смех. Они бросались на крепкие двери, пытаясь разбить их маленькими топориками, а испанцы спокойно стреляли, а иногда и копьём били в окошко двери. И так длилось больше часа, когда дверь сломали и ворвались внутрь, то в рукопашной схватке испанцы убили ещё с десяток инков. — Влез, уважительно подняв руку, взводный.

-А ты почему не стал им помогать? — Зная любовь к бесконечным сражениям воинов первой роты, на то она и была первой, удивился я!

-Ротный велел не мешать инкам восстанавливать свою честь, кто же знал, что они такие слабые воины. — Пожал плечами командир тлинкитов.

-А как сам город? — Продолжая наслаждаться фруктовым изобилием и рассказами моих воинов, пытался представить себе Куско: мечущихся по узким улочкам полуголых индейцев и надменно взирающих за бестолковой толкотнёй своих бойцов.

-Большой и тесный, ну кто так строит: ни простора, ни удобства, но защищать удобно. Это просто глупые испанцы думали, что против них идут такие же глупые инки, которые только и могут ломиться в закрытую дверь, мы же по стенам на крюках залезли бесшумно. В наших горах им вообще делать нечего, я со своей ротой любую такую армию уничтожу, лишь бы патронов хватило... , а не хватит, буду саблей рубить, пока не сотрётся вся. Мы же потом взяли проводников и атаковали серебряные рудники сами, теперь зато половину добычи Сайре нам привозит, как ты велел, давать инкам лучшие условия. Я просто спросил, как они нас благодарить будут, так Сайре сам предложил половину нам отдавать, пока мы будем здесь, а чтобы мы дольше тут задержались, хочет, чтобы мы в этой долине до гор жили всегда. Поэтому, для нас собрали две сотни молодых испанок и подарили как рабынь, теперь у каждого воина есть по одной, по две, а у меня три рабыни. — Заметно посоловев, видимо предвкушая встречу со своими рабынями, сполз из героического в сладострастный тембр голос Хуц-Ка.

-Так вот причина того, что вам нравится Перу! — Разгадка как всегда проста: золото и бабы. — Тогда вам поручение, собрать армию из местных мальчишек 10-12 лет и учить их, чтобы все могли читать, писать и считать, учителя одного вам оставлю. Да и среди вас поди не все до сих пор читать умеют!

-Рады стараться! — Вскочил, отбрасывая стул, ротный во весь свой гигантский рост. Недаром его имя человек-медведь.

-Вижу, стараетесь и так держать. Только за дружеским обедом не надо так вскакивать из-за стола. Я же учил вас приличиям — не забывайте — когда вскакивать, а когда просто словом сказать.

-Так сейчас вроде ужин. — Сделал вид покорного щеночка Хуц-ка и резко вернулся в привычный вид. — А сколько армию из местных делать в человеках?

-Пока на каждого воина по два пацана, а там как получится, через год Олег вам пришлёт ещё припасы и новое оружие, так я ему напишу, чтобы ещё учителей прислал. Ладно, об этом потом — список задач я вам напишу и ещё многое надо решить. Рассказывай, что ещё интересного и важного произошло. — История не просто заворачивала в другое русло, а раскручивала гигантский водоворот.

-Ещё..., да много всего, вот, например, эти придурки стали верить в лживые сказки про бога, который сидит на облаке и отправляет всех честных воинов в ад. Нескольких особо упёртых пришлось зарубить.

-О как, а Виракоча что сказал на это?

-Виракоча — это их бог, который им рассказал как появились местные на этом свете, мы его не видели.

-Погоди, а тот с кем я разговаривал тогда кто?

-Это Сайре, их главный, сам себя называет Сайре Топа Юпанке, говорил будто видел Виракочу и он ему сказал, что инки должны прогнать испанцев. Сайре смелый воин, не как другие, так мы ему правильную историю про настоящего Бога рассказали, так он сказал, что так и есть, только вместо старухи Агишануку у них вредит Супай, верховный же бог-солнце говорил с его предками. Я ему и сказал, что человеческое лицо на солнце его предки увидели, когда Род говорил с Первым человеком, а так Род — единственный Бог-Создатель, остальные лишь духи, как Ворон или его Пачакамак.

-Да ты прям правовестник готовый. — Похвалил ротного.

-Нет, директор Игорь, плохой я правовестник, видишь, пришлось зарубить некоторых — не смог им втолковать по Прави. — Горестно вздохнув, действительно расстроился добровольный проводник православия.

-Теперь то вам полегче будет, тот учитель, которого я вам привёз — он ещё и правовестник учёный. Берегите его сильнее, чем себя.

-Благодарность наших воинов тебе, товарищ директор, огромная!

-Прекрасно, а то не у кого спросить, по Прави ли я делаю, тяжело, одни мученья без правовестника. — добавил один из взводных перуанской роты.

Я хренею, дорогая передача, тысячи лет жили без наших с Олегом сказок, а теперь страдают, когда некому направить на путь истинный. В целом, я остался доволен продвижением дел в Перу. Все эти несколько месяцев парни не сидели сложа руки, все негры города перешли в нашу армейскую собственность и теперь усердно трудились на тех же местах, что и при конкистадорах, только уже не только за страх, но и за совесть. Уйти в горы и устраивать свою жизнь самостоятельно решили поначалу больше половины захваченных рабов, однако послонявшись с месяц свободными, основная их часть вернулась в Лиму. Грабить некого, более того, другие племена индейцев устроили на них свою охоту, а идти грабить территории контролируемые испанцами — далеко и страшно. Что ни говори, а тлинкиты не только прирождённые воины, но и торгаши изрядные, так что торговые отношения наладили будь здоров. Конечно большей частью пока распродавались некоторые трофеи, но и продукция сельского хозяйства тоже оказалась востребованной, особенно в горнодобывающей части инкского хозяйства.

Нужно было как-то подвести под сложившиеся отношения правовую базу. Поэтому было решено, что все доходы делятся напополам, вторая же половина в виде золотых и серебряных монет выплачивалась в казну роты, из которой не больше десятой части выдавалось в вознаграждение всем воинам. По истечении семилетнего срока службы, если боец не продолжает воинский договор, то его доля выдаётся и выделяется участок земли, где он вправе устраивать своё хозяйство. То же самое с командным составом, с поправкой на 20 лет службы для младшего состава и 25 лет для старших воевод, но заводить собственное хозяйство из собственного жалования разрешалось также по истечении семи лет службы, просто без выплаты из армейской казны.

Как раз к месту и подошло новое обмундирование, сшитое из того хлопка и шерсти, которое из Лимы вывезли в прошлый раз. Ну и к новому обмундированию, новые звания, поскольку решение созрело буквально перед поездкой, то решили, что я сам посвящу армию в новый порядок в Перу, утвердив с Олегом единообразие званий. Он же, как обычно, настаивал на отдельном для моряков порядке, я не возражал, но предложил лучше подумать, а пока оставить как есть. Ну не хотел я эти мичманы и боцманы голландского происхождения у себя на флоте слышать.

Десятник или командир отделения стал называться ка-тлан, только слитно, это типа большой человек, потом старшина — замкомвзвода, командир взвода — прапорщик, первый уровень подразделений, имеющий собственный знак, правда тотемные палки не особо походили на прапора, но тут как получилось исторически. Командир роты соответственно стал ро-тлан, его заместитель — поручик. Батальонный уровень пока не приняли, за отсутствием оного. Десять рот гвардии и три морпехов, не считая разбросанных взводов или полу взводов по окраинным острогам, управлялись пока напрямую более чем нормально. Понимание важности полностью сформированной структуры было, но в единую армию собирались лишь однажды — в этом походе, необходимость дробить армию на части удобнее по-ротно. А то что такая необходимость будет, понятно, как ясный день.

Через несколько дней, когда все важные дела были сделаны, перед отплытием галеона с грузом шерсти, хлопка, меди и самое главное каучука, устроили грандиозный парад с выдачей новеньких лент и звёзд на погоны. Как обычно, всё закончилось бурным весельем с танцами и пиром. Каучук инки продолжали привозить в рамках договора о передаче им трофейного оружия. Ещё не менее важная новость, полученная от Перуанской роты, связана с заходом в порт кораблей испанцев. То ли, они не получили информацию о захвате, то ли, непонятно на что надеялись, но семь кораблей посетили Какан-Тек. В три захода. Лишь один корабль удалось захватить целым, когда он зашёл в бухту, дежурный взвод как раз проводил учебный курс по вождению захваченных шлюпов, которые мы естественно оставили в порту. Так получилось, что замешательство испанцев позволило парням захватить корабль очень быстро. Остальные два из той тройки были потоплены береговыми пушками. Только после того, как проверили груз, парни поняли, насколько они были близки к общей гибели — почти весь трюм был набит порохом. Потом было ещё два визита по два корабля, из которых одна пара успела улизнуть, теперь уже благодаря оплошности наших пушкарей.

Порох удачно вошёл в тренировочный процесс инков, появилась возможность проводить пусть не много, хотя бы по нескольку выстрелов, но натуральные стрельбы, а не голую теорию. Делать же чёрный порох, я даже и не собирался пытаться, уголь+сера+селитра — это единственное, что я знал из его состава, а тратить огромное количество времени и средств на выработку рабочего состава, нет — увольте. В последнее время было не до изобретательства, важнее наладить в нормальном русле работу того, что уже есть. И на эту тему в Перу тоже были свои задумки, о чём я и написал Олегу, надеюсь галеон вернётся обратно целым и невредимым. Трофейный галеон мало того, что требовал ремонта, так и от его экипажа осталось 20 матросов, умеющих только лазать по мачтам, а координировать их действия оказалось некому. Последняя весточка перед долгим расставанием, которую составлял целых три дня, не считая заметок по ходу приключений.

Глава 8.

'Пишу тебе, разлюбезная Катерина Матвевна, из далёкого и жаркого Перу. Где чайки соревнуются с волнами, разбивающимися о скалы, в силе шума. Солёный океан взбивая пену, покрывает каменистый берег игривыми пузырьками. Позади меня расстилаются поля с пожухлой травой, всё более зеленеющей в сторону гор, редкие рощи деревьев сгущают цвет трав огромными весенними листьями, завершая мой взор изумрудными скалами. С тоской напоминая о твоих глазах цвета весенних гор перуанского берега. Скоро же, разлюбезная Катерина Матвевна, мой путь продолжится в далёкую Русь, сердце моё разрывается между долгом перед Отчизной и страстью к встрече с тобой. Но разум требует исполнить предначертанное богом, ещё более разжигая сердечную боль'.

Ещё в прошлый приезд в Перу, когда начал разговаривать сам с собой, нашёл выход в рецепте тов. Сухова, под кодовым названием 'письма разлюбезной Катерине Матвевне'. Помню, под восторженные вздохи бати, посмотрел эту древнюю тягомотину лет в четырнадцать, но тов. Сухов как-то запал в душу, хотя сам фильм и не помню про что. Маша и Амалия с невинным совсем незаинтересованным видом не один раз пытались выяснить, кто эта новая соперница, которой я сочиняю такие красивые и душевные письма. Интересно, как они там без меня, знать бы ещё — на сколько затянется это путешествие. Получится у Амалии родить или так и будет бездетной приживалкой в глазах прочих кумушек. Как и у многих народов мира, в среде атапасков и сэлишей в частности, присутствовало негласное правило, что настоящая жена — только родившая ребёнка. Когда уезжал, вторая жена говорила о тяжести, но как выйдет, покажет время через 9 месяцев. Я же с ней прожил всего две недели и попал ли момент на нужную точку, не знаю. Ну никакой я специалист в овуляшках и прочих женских делах.

После отбытия галеона, отправился в Лиму, посмотреть как обустроились в бытовом смысле мои бойцы. Большинство поселилось в домах конкистадоров, а поскольку в портовом городе приличные дома были сразу пущены в использование для общих нужд, то выбор места жительства, а не службы, сделать было не трудно.

Лима встретила разрухой и могильной тишиной, только пронзительный скрип редких ставень кричал о заброшенности. Но уже буквально через пару кварталов наша кавалькада окунулась в шумный гомон городской жизни. На узких(вот не понимаю, места мало что ли) улочках прижимаясь к стенам домов с любопытством разглядывали нас женщины белого и чёрного цвета. Как я догадался по животам белой части женского населения, не все рабыни использовались одинаково. Наконец, выехали на главную площадь города, где должны были отремонтировать здание бывшей церкви, где держал оборону взвод Джако и потом гадили 200 богатеньких конкистадоров. Что и сказать — порадовали, дворец и собор переделали до неузнаваемости. Работы проводили видимо не просто инки, но даже без присмотра наших парней. Красивейший овальный стол на причудливых ножках по всему периметру, создавали видимость цельного куска камня, сама столешница из идеально отполированных и подогнанных каменных плит. Вокруг разные горшки или вазы, не знаю, с ручками шиворот-навыворот, от маленьких для питья до гигантских выше моего роста. На стенах и потолке содрали все католические картинки и разукрасили мифическими животными, выглядит просто феерично, я даже залюбовался, выпав из реальности.