Часть 2. Душою по лезвию.

— Но неужели они не пытались тебе помочь хоть как-то, лечить, боль облегчать?! — С возмущением воскликнула девочка. — Это же не твоя вина. Ты то, в чем повинен?!

— В том, что родился. — Он усмехнулся, покачал головой. — В том, что испортил жизнь матери.... Она со мною, кстати, почти не общалась. Я у нее, по-моему, кроме страха и неприязни, ничего не вызывал.... Увы! Ну, вот, а потом она умерла. Мне думается, она просто не хотела жить и сознательно призывала смерть. Её отец, мой дед, сразу отвернулся от меня. Я был отправлен в закрытую школу для мальчиков из бедных семей, где готовили воинов для охраны наших границ. Тут, кстати, уточнить требуется — на Нордоке проживает всего один гуманоидный народ, мое племя. И, казалось бы, границ никаких существовать не должно. Границами служит сама планета. Но здесь не все так чисто и гладко. Непростые и опасные взаимоотношения с пришельцами длятся для нас не один век. Кто-то, вроде меня, идет на сближение, становясь ренегатом в глазах остальных. Но большинство настроены решительно и изо всех сил пытаются не допустить чужаков на свои территории. Тем более, оборотни отлично осведомлены о стремлениях и желаниях вампиров. Поэтому и было организовано регулярное войско, действующее постоянно. И воинов для него готовят со всей старательностью и тщательностью. Попал я туда, значит, ну и познал все прелести казенной жизни. В полном объеме, как говорится. На сегодняшний день, по прошествии многих лет, приходится сознаваться перед собою — то, что я оказался на стороне рагезтов, было, по-своему, предопределено. Предопределено, в первую очередь, тем предвзятым отношением, что испытывали ко мне родственники и знакомые. А общество у нас тесно спаянное, информация любая передается быстро. Моя слава шла впереди меня. И никакой надежды попасть туда, где история моего появления на свет была бы неведома, у меня не было изначально.

Мне кажется, Алира, меня вообще никто никогда, не то что бы не любил, а и слова доброго лишний раз не сказал. Но я привык к такому обращению, другого не ждал, потому и не обижался. Слишком крепко вбили в меня понимание собственной неполноценности и того, что я бесконечно должен. Всем, буквально. Матери, за то, что родила и не отреклась, ни на что не взирая; родственникам, за то, что терпели и мучились моим присутствием в их жизни; соплеменникам — за то, что вынуждены принять меня в свои ряды, как бы им это не претило.... Так я и жил. Учился, тренировался, выполнял, что велели. Обнаружилось — в военном деле у меня способности не просто хорошие, а — выдающиеся. Любую поставленную задачу я решал раза в два быстрее сверстников. Нужно ли говорить, что популярности мне это совсем не добавило? Был бы я настоящим оборотнем, стопроцентным, из полноценной семьи, мною бы гордились и восхваляли, и считали бы надеждой и опорой будущего. Но я был — не разбери кто, вечное напоминание о пережитом моей семьею позоре, бельмо на глазу моих родственников. И ничего, кроме раздражения, не вызывал. Они считали, что я и само право на существование не заслужил. А тут еще и мои эти способности, и сила. Что для другого было бы благим отличием, для меня сделалось проклятием. Чем больше я старался, тем больше от меня требовали, и не уставали повторять при этом, что я бездарь и ничтожество.

Наверно, во мне накапливалась обида. И разочарование во всем. Годами, мало по малу. Нет, со временем у меня появились-таки приятели. Много позже, в военно-подготовительном лагере. Все-таки, сноровка и сила вызывают уважение, как и отсутствие страха. А у меня все это было.

Объясню, как мы жили. У нас там нет больших городов. Мы не технари. Мы — воины, охотники, скотоводы. Чем-то напоминаем ваших степных кочевников-бедуинов. Но только — осевших на месте. Наш способ существования, в сравнении с вашим, земным, показался бы примитивным. Ни телефонов, ни телевизоров, ни почти ничего из остальных технических средств. Но нам этого и не надо. Мы телепаты, мы чувствуем и знаем все, что происходит вокруг и во вне. Мы с абсолютной точностью предугадываем погоду, отыскиваем необходимые для нужд ископаемые, силою мыли управляем многими животными. Мы соединены с нашей природой на гораздо более тонком и глубоком энергетическом уровне, нежели люди. И мы любим наш мир, и нас устраивает наша жизнь. По крайней мере — большинство.

— А тебя? — Решилась спросить Аля.

— До поры устраивала. Но я отчетливо понимал — в личной жизни перспектив у меня никаких. Вряд ли хоть какая-нибудь девушка решится связать со мною судьбу....

— Что за дурость?! — Рассержено перебила Аля. — Ты же красив, и здоров совершенно. Они у вас что, идиотки полные?!

— У нас другое восприятие, Алира. — Он погладил её по голове, как ребенка. — Превыше всего — честь семьи, репутация....

— Ага-ага! — Подтвердила она зло. — Еще добавь про чистоту крови, как у тех же трансформеров. И что мы тогда увидим?!

— Дело не в чистоте крови, а в особенности моего рождения. Я кто? Байстрюк, существо непонятное. Мало ли, какие от меня отпрыски быть могут. А, вдруг, уроды или недоумки?! Кто ж рискнет экспериментировать над собою?

Аля молчала, сопела, водила пальцем по камню. Носферату опять погладил её по голове. Пожал руку. Продолжил:

— А потом на нашу планету в очередной раз вторглись. Нагло и открыто. Будто они и есть единственные хозяева и господа. А наш удел — вслепую подчиняться. Правда, сначала сотрудничать предложили. Но выглядело это скорее ультиматумом, чем предложением мира и взаимовыгоды. Приблизительно так: служба в их армии взамен сохранения жизни и неприкосновенности родных и близких. В частности — наших женщин и детей.... У нас реакция была соответствующая. Им приказали убраться подобру-поздорову. Они, естественно, и не подумали. Из наших селений начали исчезать дети, потом — девушки. Мы не выдержали и напали, первые.

— Вы на них напали?! — Аля не верила ушам. — Да на что же вы надеялись, не понимаю?!

— Но мы же не знали тогда в точности, кто они. Чем живут, Что могут. — Спокойно ответил оборотень. — Они представлялись нам просто чужаками, самоуверенно и хамски посягнувшими на наши территории и наши жизни. И мы решили защищаться.

— И ты тоже "решил"? — В голосе Али угадывался не скрываемый особо сарказм.

— А я не решал тогда, я подчинялся приказу. — Ответил он бесстрастно. — Как и всякий воин. Надо, значит надо. Тем более, они же действительно были врагами, захватчиками. Что мне оставалось делать?..

Помню ту военную вылазку до мелочей. Будто, вчера было. Смешно, даже!.. Нас почти сотня участвовала. А их — меньше трех десятков. И они всех наших подчистую положили. Кроме меня. Я продолжал отбиваться, находясь в сплошном кольце. Хоть и понимал прекрасно, мне остался один выход — на тот свет. И тут появился он.... — Носферату запнулся, закрыл рукою глаза. Посидел молча, глубоко дыша. Заговорил снова. — Я сразу понял, что он главный. Его слушались беспрекословно. И от него исходила... такая сила... такая энергия.... И удивительное спокойствие и уверенность. И еще — в тот миг мне показалось — что-то, похожее на сочувствие и доброту. Он сделал знак своим воинам. И те немедленно отступили. Помню, как сейчас: я еле стою, но изо всех сил держусь, не подаю виду, что устал уже смертельно. И вот-вот рухну. А он подходит, спокойно так, медленно. Смотрит внимательно и без всякой злобы. Говорит мягко:

— Совсем еще мальчик.... Но сколько отваги!.. Ты заслуживаешь уважения. Пожалуйста, будь моим гостем. Я не причиню тебе зла, клянусь!..

А потом, безо всякой опаски, протягивает мне руку. Улыбается так, открыто и ласково.... И это потрясающе красивое лицо... и его невероятные глаза.... И достоинство, и благородство в каждом движении.... Он сразил меня наповал! Я поверить бы не мог никогда, что так может случиться. Но я пошел за ним, как на привязи. Он меня точно заколдовал. Мне думать ни о чем не хотелось, только бы видеть его. Слышать его голос. Он будто пропитывал ощущением покоя, тепла, безопасности....

— С ума сойти! — Прошептала Аля.

— Похоже, да? — Иронично усмехнулся оборотень.

— Еще как! — Она подперла голову руками. — Если отбросить все лишнее и сопутствующее, идентичность будет почти полной.

— Да. — Носферату подобрал очередной камень. Снова зашвырнул в воду. Через силу продлил рассказ. — А потом... потом много чего было.... Сначала — сказка настоящая. Совершенно новый для меня мир. Такой фантастический, уникальный, нереально притягательный. И столько внимания с его стороны, и такта, и прямо великолепное обращение. Я впервые в жизни почувствовал себя значимым, нужным, практически незаменимым. Как я был горд собою, как счастлив, что меня, наконец, оценили по достоинству.... А вот когда он подчинил меня себе целиком и полностью, когда я стал зависим и безволен, вот тут-то и узнал, что теперь я....

— Его личная собственность! — Аля хохотнула. — Я, прям, голос его сейчас слышу. Он даже шаблоны не поменял!.. Да, Нэттэ. Ты меня раздавил. Смачно так, как таракана жирного!.. Мне сейчас больше всего хочется пойти помыться, а после — удавиться!.. Хочешь, закончу за тебя историю?

— Давай, чего уж там. — Махнул он рукой.

— Поставил он тебя, значит, перед фактом. А ты уши развесил и решил, что судьба это. И по-другому быть уже не может. И все равно ты ни кому на свете этом не был нужен по-настоящему. Всегда один, всегда — в себе. А тут он, — и внимание, и забота, и чуткость. Так пусть он хоть дьяволом из пекла называется, но ты за него умереть готов. И хочешь быть с ним рядом, и быть ему полезным, и доказать, что достоин его доверия!.. И ты делаешь все, что он говорит. Выполняешь любые требования. Тренируешься день и ночь. Изучаешь законы его народа. Принимаешь и смиряешься со всеми их дикостями и условиями. Присягаешь ему на верность. И сам отдаешь себя в пожизненную каббалу. На блюдечке с голубой каемочкой. И счастлив при этом до одури. Как же — он не отказался!.. Носферату!!..

Она прыжком вскочила на ноги. Отчаянный крик ворвался в почерневшее небо невыносимой, почти смертной мукой:

— Я не хочу жить!.. Я не хочу жить без него!!!.. Зачем все так?!!

Саданула кулаком по скале со всей мочи и, молниеносно обратившись, взмыла в ночную высь. Жалобный, болезненный вопль стоном разрезал замерший воздух. Призрачный силуэт исчез за кромкою леса. Носферату смотрел вслед и чуть не клял себя! Ну, зачем он рассказал?! Да еще с такими подробностями ненужными?! Можно подумать, ей принесет это пользу. Или научит чему-то. Или заставит бороться против Краасса. Конечно, нет, она слишком его любит.... Лишь бы с собою ничего не сделала! Носферату вернул себе шкуру зверя и с места понесся в лагерь итранов. Будем рассчитывать — она все-таки направляется туда, а не крушит себе голову где-нибудь о камни в лесу!..

Расчет оказался верен. Когда он, взмыленный, примчался, Морфей уведомил его, что Алира недавно вернулась и сходу отправилась к себе, спать. Оборотень подошел к пирамиде, прислушался к своим внутренним ощущениям. Ничего подозрительного не расслышал. Облегченно вздохнул. Ничего! Она это переживет. Она сильная. На всякий случай, решил ночевать неподалеку. Улегся рядом с её пристанищем. Вспоминал, думал. Планировал. И сам не заметил, как заснул.

Глава 21

— Э-эй! Господин Лежебока! Завтракать будете? — Веселый, насмешливый голос разом вырвал Носферату из тяжелых объятий сна. Он поднялся. Потянулся раз. Другой. Потрусил головою.

Алира стояла перед ним, уперев руки в бока. Черная атласная рубашка с широким отложным воротником, леггинсы, лаковые ботильоны на высокой зауженной платформе. Усыпанный стразами, широкий пояс подчеркивает талию. Облако каштановых волос свободно рассыпалось по плечам, лишь над висками удерживается тоненьким обручем-гребнем. Вид вполне цветущий, но какой-то излишне агрессивный.

Это потому, наверно, что сегодня она в нетипичном для себя образе. Вместо воздушной лесной феи он видит перед собою демоническую девушку-вамп. По сравнению с обыденным, слишком яркие губы, подведенные черным глаза. Несмотря на улыбку, настороженный и колючий взгляд.

— Ты в порядке? — Спросил сочувственно.

— Как видишь! — Она подняла руки, крутанулась на месте. — Я сегодня девушка-ночь. Или — камикадзе! Тебе что больше нравится?

— Алира... только не глупи! — Носферату оглядывал её с неподдельным беспокойством. — Не должен был я тебе этого рассказывать, знаю. Дурак! Извини.

— Да ладно, Нэттэ. Успокойся.... Я ж сама из тебя информацию эту, можно сказать, выдушила. На что напрашивалась, то имею. И весь сказ. Не переживай. Я вчера довольно долго ситуацию обдумывала.

— Ну, и?! — Нетерпеливо и взволнованно спросил он.

— А ничего. Ничего это не меняет, Нэттэ. Давай-ка прикинем, посчитаем, определимся. Возьмем чисто мою ситуацию. Что у меня было? Замечательно серое, безликое, бесперспективное, паршивенькое такое существованьице. В голове, правда, мечты и облака. А вокруг — разочарование и безвыходь. Я была ребенком. Тринадцать лет с небольшим. Дома не семья, а недоразумение. Среди сверстников — сплошное непонимание и остракизм. Нелюбовь к себе зашкаливала. И впереди в том мире ничего меня не ждало. Одна обывальщина да заедающий быт. И какие бы у меня там в зачатках способности не были, неизвестно — как и когда они бы проявились, и что бы со мною происходило дальше. Люди, ведь, очень не любят в массе своей, боятся и отвергают тех, кто кричаще выделяется из толпы. Они заранее тебя отталкивают, заранее приносят в жертву привычным стереотипам.... А он мне жизнь дал, Носферату... настоящую. Он, практически, сотворил меня заново.... Я не откажусь ни от него, ни от своих слов ему. По здравому размышлению — он ни в чем не солгал. Он почти сразу сказал: кем является, что ему от меня надо, на каких условиях, и все остальное. Я не могу обвинить его во лжи. Я знаю, что он мною пользуется. Но он имеет на это право. Я так считаю.

— Но все равно, тебе больно! — Перебил оборотень.

— Конечно, больно. Я же живая.... Но он мне не врал. И это все определяет.... На счет моего вида внешнего не заморачивайся. Это так, перенос эмоций в образ. Психологический прием, чтоб легче было. Через полчасика от сего натюрморта лишь воспоминания останутся. Я готова к занятиям. Что делать будем?

— До полудня продолжаем шлифовать выслеживание. А ближе к вечеру — ты с Таме.

— С Таме?! — она улыбнулась обрадовано и мечтательно. — Здорово! Он мне такие вещи показал потрясающие. До сих пор отойти не могу от впечатлений. Жалко, нельзя сейчас продемонстрировать. Вечером увидишь.

Носферату улыбнулся. Внутренний страх отпустил его. Это было лучшее из того, на что он смел надеяться. Она успокоилась. Пережила проблему. Он ей не навредил. И слава Разуму! Мудрая девочка. Намного мудрее и осторожнее его самого. Но нет, нельзя их сравнивать. Он Краассу, прежде всего, подчинялся — слепо и, во многом, переступая через себя. А она — любит. По-настоящему, чисто. Ей можно даже позавидовать. Мало кому дается такое самоотверженное и светлое чувство.

Носферату заявил решительно: