Часть 3. Руны Судьбы. Миротворец.

Голос Даны, когда она это все рассказывала, был исполнен неподдельного удовольствия предвкушения, будто от любимой игры. А худенькая ручка, зажавшая нож, совершенно не дрожала. Парализованный страхом насильник понял — девушка не блефует. Она выглядела сейчас натуральной маньячкой, смакующей будущее неземное удовольствие. Очевидно, что угрозу свою выполнит, не задумываясь. Конечно, можно её остановить. Но для этого надо, как минимум, на тот свет отправить. А ему этот геморрой нужен? Он же не отморозок и не садист полный, чтоб за пять минут сомнительного удовольствия рисковать своим здоровьем и лишать жизни ненормальную психичку. Да что ему, в конце-то концов, других девок мало? Вон, у них в институте, свистнуть не успеешь — уже десяток желающих набежит. И хлопот никаких, ну в пиццерию разок сводить, ну побрякушку купить дешевенькую или новые колготки. Любовь нынче дешева, до смеха. Так какого он черта в этот дурдом с принудиловкой ввязался?! Не имела баба боли головной!..

Выслушав продолжительные уговоры, сопровождающиеся совершенно не мужскими соплями и страданиями, ей было не важно уже — искренними или наигранными, Дана парня отпустила. Но перед тем бодренько уведомила, что откровения его, и истерика, записаны на диктофон. Так что, случись с ней неприятность, вся эта красота мигом по назначению отправится.

Неудавшийся насильник поклялся до неприятностей не доводить и, подобрав штаны, ретировался быстрой рысью. А Дана вышла вслед за ним на воздух и, прислонив себя к холодной кирпичной кладке, еще минут пятнадцать в равновесие приходила. Девушка понимала, насколько ей повезло. Если бы напавшие не захотели разделяться, если бы у них оказалось меньше здравомыслия и больше звериных инстинктов, если бы.... Но, слава богу, на сей раз обошлось. Повезло и в том, что другие не ожидали сотоварища непосредственно у дверей сараюшки, а прогуливались в отдалении. Чтоб внимание не привлекать. С троими она бы точно не справилась!

Еще с месяц где-то, после этого случая, Дана испытывала острый страх перед любыми замкнутыми пространствами и безлюдными местами. Даже туалет институтский обходила десятой дорогой. Но с течением времени пришла к выводу — её теперь сознательно избегают. Очевидно, случившееся просочилось-таки в широкие 'народные' массы. Собратья по институту прозвали девушку шизоидной, и порешили за благо — не связываться. Дана смогла вздохнуть с облегчением и вернуться к обычному жизненному укладу. Девять месяцев года были непрекращающейся, но привычной уже, гонкой по вертикали. А на лето она уезжала в село, к дальним маминым родственникам. И пахала там от зари и до зари, чтоб не быть им в тягость и отработать ежедневный свой кусок. И не прекращала надеяться на лучшую долю. Вот только от мужчин шарахалась, как от чумы ходячей. Ну не доверяла им, и все тут. Не могла!.. А потом этот обрыв. Одномоментный. И жизнь перекручена с ног на голову! И нужно принимать её заново. Снова бороться со страхами, снова учиться выживать. Выживать! Выживать!!!

Сколько раз у нее опускались руки! Сколько раз она была готова плюнуть на все и заявить: убивайте, не могу больше! Дана останавливала себя. Уговаривала. Убеждала. Заставляла верить, кошмар рано или поздно окончится. И она будет жить. И сможет этой жизни радоваться. В отличие от большинства новообращенных, Дана ясно определила: внушаемые им откровения о воле богов и чистейше безоблачном будущем, по сути — прикрытие. Красиво отделанный фантик, призванный очаровать наивного дитятю. Обезоружить, расслабить, заставить уверовать в сказку. Божества, как бы ни так! Они очень даже плотские. Но стоят гораздо выше людей. А людей почитают за мусор. Ну, не за мусор, так за товар. Причем — не особо ценный.

Бессменная же охрана неофитов замеса совсем другого. Дана их и одушевленными-то назвать не может. Они ей напоминают боевые машины, внедренные в биологический скафандр. Говорящие и, даже, думающие. Но, все равно, неживые. А сами хозяева вызывают настоящую оторопь и непреодолимое желание куда-нибудь подальше спрятаться, с глаз долой. Дана видела этих странных гигантов считанные разы. И при каждой встрече испытывала один и тот же, панический ужас. Не могут эталоны доброты и справедливости внушать подобное ощущение. Никакие они не боги. Скорее — демоны. Холодные и жестокие, будто Смерть. Не знающие — ни пощады, ни жалости.

Исключение составляла одна. Бывшая, к тому же, единственной среди них девушкой. И отличавшаяся, как живой огонек, затесавшийся в стройные ряды электрических лампочек. От нее веяло жизнью. Теплом. И неравнодушием. Дана чувствовала: Алира помогает искренне. Ищет пути адаптировать, приспособить. Переживает, думает о них. Пусть она и надевала при встречах маску отстраненного безразличия, но, без сомнения, болела за каждого, вверенного её заботам. И делала все, чтобы сгладить и облегчить неприятный процесс карантина. И потом, уже в новом их мире, по-прежнему не обходила вниманием. Достаточно часто навещала, расспрашивала о проблемах. А если таковые возникали, находила неотложное решение. Дана привыкла считать эту странную полуволшебницу-полуребенка неким очеловеченным ангелом. И своим личным хранителем. Она даже придумала себе теорию — пока Алира есть на свете, ничего страшного и непоправимого с Даной произойти не может. Её ангел этого не допустит. Никогда и ни за что!..

Рука всполошенно метнулась. Прижалась ладонью к груди. Слава богу, он цел! Медальон, подаренный Алирой. Помнится, девочка предупредила — будет совсем худо, сожми его в руке покрепче. И думай, кричи мысленно, сколько сил твоих есть. Не позволяй себе рассредоточится. Я услышу и приду. Где бы не находилась.... Дана прикрыла глаза, провела языком по разбитой губе, схватившейся кровавою коркой. Втиснула камень в кожу. Зашептала горячечно: 'Услышь! Пожалуйста, услышь!!'

Только бы успеть!.. Андрюша!.. Андрюшенька! Родной!.. Ну, продержись, мой хороший! Ну, сделай над собой усилие!.. Я не смогу без тебя! Я не хочу без тебя!.. Слышишь меня, Андрю-шаа?!!

* * *

Аля подхватилась. Лицо белое-белое, как стенка. Рот приоткрыт, дыхание бьется толчками. Воткнулась взглядом в насторожившихся удивленно приятелей. Глаза начали стремительно чернеть.

— Алира, что случилось?! — Носферату мгновенно оказался рядом. Не рискуя дотронуться, выговаривал слова медленно, раздельно. — Пожалуйста, скажи.

— Эвфалия! — Коротко выдохнула Аля, перекосившись. — Эвфалия на Наре. И она осуществила угрозу. Я отправляюсь туда. Сейчас же!

— Мы с тобою! — Заявил Морфей непререкаемо. — Здесь нужно действовать предельно осторожно. Эвфалия — опасный противник. Твое озлобление — не лучшее против нее оружие.

— Плевать! — Заорала Аля. Черты лица на глазах искажались наплывающей яростью. Клыки удлинялись, выползая наружу из-под губ. Облик начал непроизвольно меняться, обретая боевую форму крылатой кошки. Она отступила, чтоб не задеть Носферату, нервно поигрывая длинными серпами когтей.

— К чему вы мне там? — Прошипела раздраженно. — Эвфалия желает видеть меня. Меня и получит. Упыриха чертова!

— Нельзя, Алира! — Упрямо не согласился итран. — Нельзя рисковать и поддаваться на провокацию! Ну, и чего ты добьешься прямым нападением, подумай?! Подставишь себя, ни больше, ни меньше. Она только того и ждет — предъявить Совету прямые доказательства твоей неуправляемости. Начнешь разборки, а представители их — уж тут как тут. Тебя в камеру, Краассу рапорт. Дознание, следствие. Припомнят все грешки, какие смогут. В самом благоприятном варианте операция по освобождению и доказательству твоей правоты вождю в такую головную боль выльется, что он сам с тебя шкуру спустить вознамерится, и не один раз!

— У нее в лапах координаторы крупнейшей общины. — Процедила девочка, всеми силами усмиряя разбушевавшегося репликанта. — Голову на отсечение, сделано это специально.

— Да кто бы спорил! — буркнул оборотень. — Но упаси тебя Разум на открытый конфликт выходить!

— Пока мы тут лясы точим и время теряем, она их пытает! Доходит это до вас, теоретики вы хреновы?! — Снова взвилась девочка. — Я не дам этой суке убить Дану! Или нас тогда вместе похоронят, или я отстою её! Ясно?!!

— Поезжай с ней, Морфей. — Носферату был само спокойствие. Только пульсирующая на смуглой шее жилка выдавала его истинный настрой. — И гляди, чтобы дров не наломала.

— Хорошо. — Так же спокойно отозвался итран, кладя голову сфинксу на загривок. — Мы будем паиньками. Но и ты не мешкай.

— Что это вы задумали? — Покосилась на него Аля с подозрением, нетерпеливо переступая с лапы на лапу.

— Маленькая перестраховка, принцесса! — Носферату состроил неожиданно умильную рожицу, совсем как она сама в иные минутки забав или просьб. — Я нагоню вас на Наре.

— Ладно. — Как ни хотелось Але вытрясти из оборотня подробности его планов немедля, она понимала — для споров и просчитываний времени нет. Придется положиться на опыт и компетентность партнеров. Приятели кратко попрощались. Нэттэ оседлал примчавшийся по вызову модуль. Аля и Морфей поспешили к приземлившемуся неподалеку транспортнику.

* * *

— Хозяин, Вас просят о срочной аудиенции.

— Кто?! — Краасс недовольно оторвался от визифона. Стукнул кулаком раздраженно. — Перебьются, Тэо. Через час освобожусь.

— Извините, хозяин. Судя по всему, дело важное. Требует срочности. И конфиденциальности тоже.

Трансформер поиграл желваками. Перевел систему в ждущий режим. Развернулся с креслом ко входу, подпер голову рукой.

— Кто?

— Телохранитель Ваш. Носферату.

Краасс поперхнулся. Махнул, откашливаясь.

— Запускай.

Глядел, на подходящего оборотня, не мигая. Глаза багрово, влажно отсвечивали. Наблюдал, как тот опускается у его ног на колени, сгибается, опираясь пальцами о пол. Молча, подозрительно, ощупывал взглядом. С чего бы это псу демонстрировать столь явную покорность?.. Процедил нехотя:

— С чем пожаловал? Недоразумение ходячее.

— Будет лучше, если посмотрите сами... Властитель.

Рагезт повел бровью, хмыкнул скептически. Поднялся.

— Интересно, что это случилось, чтобы ты вот так запросто дал ковыряться в собственных мозгах?

— Пожалуйста! — Повторил оборотень умоляюще. — В устремленных на хозяина глазах плескалась тревога. И тревога эта росла ежесекундно. Придется выяснять.

Приблизившись, трансформер взял его голову в ладони. Носферату вздрогнул, тело напряглось, потом затряслось в ознобе. Он посильнее уперся в пол, отрешаясь от любых мыслей, чтобы облегчить считывание. Тогда контакт окончится скорее. А с ним и эта режущая боль!

Рагезт, наконец, уронил руки. Подался назад. Прорычал хрипло:

— Со мною едешь!

— Слушаю, господин.

— Делать, что прикажу. Никакой самостоятельности. Никакого вмешательства без моих распоряжений. Ни во что!

— Слушаюсь.

— Ладно! — Краасс дернул плечом почти брезгливо. Набросив плащ, зашагал к дверям. Носферату — позади, в шаге, стараясь соблюдать дистанцию и двигаться, по возможности, бесшумно. Краасс был зол. Очень зол. Уж не совершил ли Нэттэ роковую ошибку, открывшись ему и обратившись за помощью?.. Теперь сделанного не отменишь, механизм запущен.... Ждем взрыва.

* * *

Дана, всхлипывая, оборачивала предплечье мужа оторванной от рубашки полосой. Затянуть потуже, чтобы прекратилось это кровотечение бесконечное. Непонятно, как он жив до сих пор. Потеряв столько крови!

У нее должно получится, обязано! Но ткань опять моментально пропиталась красным. Лицо Андрея посерело. Он дышал урывками, со странным вибрирующим присвистом. Будто в груди у него образовалась сквозная дыра, и жизнь утекает через нее одновременно с сочащейся кровью.

Голова закинута. Пена в уголке рта. Скрюченные судорогой пальцы мелко скребут ногтями по мрамору пола.

Каменная коробка. Снова каменная. Ничего похожего на двери или окна. День сейчас или ночь, тоже не выяснить. Но, с момента похищения — или поимки — теперь девушка склоняется ко второму, времени ушло прилично. Их с Андреем уже хватились и ищут. Вероятно, и отчет в Центр отправлен — пропажа сразу двух человек, к тому же — руководителей целого поселения, без внимания не останется. Да только поиски эти плодов не принесут! Они попались в лапы прямой родственнице поселивших их на Наре существ. Монстр — с телом человека и внутренностью кровожадной акулы. Уже четырежды эта маньячка приходила сюда. И каждый её приход ознаменовывали новые, извращеннее и страшнее предыдущих, пытки. Но, в основном, издевалась она над Андреем. Воздвигая между ним и Даною прозрачную непробиваемую преграду, мучила мужчину часами, внимательно следя за реакцией его подруги. Было очевидным, терзания и ужас не способной помочь мужу пленницы, доставляют ей не меньшее наслаждение, чем крики и корчи непосредственной и главной жертвы. После последнего посещения, Андрей потерял сознание, и в себя уже не приходил. Воспользовавшись отсутствием мучительницы, Дана пыталась как-то облегчить его страдания. Но помочь ничем не могла. Её любимый уходил на глазах. Уходил медленно и жестоко....

— Обихаживаешь дружка, землянка?

Дана обвила умирающего обеими руками, закрывая своим телом, замотала головою отчаянно.

— Не трогай его, умоляю! Ну что мы сделали тебе?! За что ты его убиваешь?!!

— Ха. А салат-то разговорчивый попался. Возмущается.

Эвфалия ткнула девушку в бок носком туфельки. Дана скорчилась от пекучего укола.

— Ой, бедняжечке не нравится! Прости, великодушно, я нечаянно. Сейчас исправим.

Холеная женская ручка коброй прыгает на плечи. Ледяные пальцы тисками охватывают затылок, впуская когти до кости. Короткий рывок, Дана взлетает в воздух и с маху обрушивается на спину. Дикая боль пронизывает от макушки до пят. Тщетные усилия вдохнуть. Дыхания нет. Держась за распухшую шею, девушка приподнимается. Страшный демон в обличии юной красавицы нависает над Андреем. Почти нежно приподнимает голову человека, привлекая к себе изувеченное пытками тело. С улыбкой поворачивает лицо к хрипящей у стены пленнице.

— Ай-ай-ай? Что такое? Дышать разучились?.. Вот незадача! Ну, чего ж вы слабенькие-то такие? — Пальцы выписывают в воздухе свернутую петлю. Невидимая удавка отпускает горло. Давясь слюной и приступом кашля, Дана хватает вожделенный кислород. Сгруппировавшись, подтягивается на руках. Ползет прямиком к ухмыляющемуся дьяволу. Вампирша подпускает её вплотную, и снова отшвыривает. Дана падает, перекатывается на бок. Поднимается вновь. В животе разгорается болевой очаг. Пламя рвется наружу, ищет выход. Но ей уже все равно. Только бы отвлечь это животное, только бы выиграть для любимого несколько лишних минут!

Еще остается надежда. Они продержатся. Их вызволят!..

— А ты упрямая пташка! — Немигающие глаза ловят ненавидящий взгляд девушки. Вспыхивают алым. — Привязать! — Командует чудовище куда-то за её спину. Из стены выскальзывают стебли-щупальца. Обвиваются вокруг лодыжек и запястий. Втягиваются назад, припечатывая беспомощную жертву к каменному покрову.

— Нет!!! Не смей!!! — И откуда у нее силы берутся?! Дана бьется, извивается, кричит. Напрягает мышцы до разрыва, борясь с живыми кандалами. Бесполезно. Она слишком. Слишком для них слаба!..