Ракет у Лео не осталось, только два мощных пулемёта в основании крыльев. Леонард заложил крутой вираж и попытался скрыться за холмом, но все шесть снарядов быстро приближались к цели. Скорость была ниже максимальной вполовину, но и на ней самолёт трещал по швам. Лео вдохнул воздуха, компьютерным прицелом ракет Град-6 закрепил все шесть мишеней позади и переключил пулемёты на автоматический беглый огонь. Обогнув очередной холм, Лео резко развернул весь самолёт навстречу снарядам, включил пулемётный прицел в режим поддержки ракетного огня и открыл стрельбу, продолжая по инерции лететь назад. Четыре снаряда взорвались на безопасном расстоянии, а два других угодили прямо в самолёт. Лобовая броня удар выдержала, а вот от многострадального левого крыла не осталось вообще ничего. От мощного взрыва спасло отсутствие на самолёте боезапаса. Su-89 продолжал быстро удаляться от базы на многие километры, а также медленно падать вниз.
Лео ни разу не приходилось аварийно приземляться, но курс экстремальных ситуаций он прошёл. При прямом попадании правый двигатель выключился автоматически, чтобы не произошло закрутки, и теперь Лео тщетно пытался включить его снова. Он поставил самолёт вертикально на правую сторону, так что единственный двигатель оказался внизу. В этот момент самолёт зацепил верхушки деревьев, и под шум ломающихся веток свалился на землю.
Ещё до радиосеанса с Леонардом полковник Иванцов находился в подавленном настроении, а теперь оно ухудшилось до предела. Мало того, что солдаты ослушались приказа, так ещё и подставили свои жизни под угрозу. Выполнили они задачу или нет — это его не интересовало, больше то, зачем они прилетели? Смертный приговор уже подписан каждому, кто находился на этих трёх подземных этажах.
Из шланга-лифта, опущенного с риваловского боевого корабля, по одному выбегали элитные бойцы риваловского десанта. Зеленый блеск шлема и жилета выдавал Хардиевую броню, в руках у каждого было новейшее изобретение риваловской науки — биоружьё. Эта пушка генерирует направленный звуковой поток, не совместимый с отдельными тканями человека. Такой поток мог проникать не только сквозь броню солдат, но также через металлические стены. Ривалы уже спалили наземную часть базы и приступили к зачистке подвала.
На минус первом этаже за заблокированной дверью на боевой позиции находились два разведчика. Оба AK-67 были нацелены на дверь, за которой уже слышались шаги врагов. Внезапно оба услышали странный приглушённый звук, прошедший где-то внизу. Через секунду один солдат посмотрел на свои ноги. Вдруг под его комбинезоном оба колена рассыпались и со страшным криком боец повалился на пол. Его сосед недоумённо смотрел на товарища, пока вторым звуком его шея не отделилась от остального тела, и голова вместе со шлемом брякнула об металлический пол. Через мгновение за ней последовал и обезглавленный труп.
Края двери покраснели от жара, и она с шумом упала на пол. Группа ривалов оглядела мёртвых солдат и двинулась дальше по коридору, по обе стороны которого находились кабинеты и палаты госпиталя. В одной из палат на позиции находился лейтенант Некрасов. Он сел на пол и прильнул у стене рядом с дверью. Сжимая в руках автомат, он стал прислушиваться к звукам снаружи. Дверь соседней палаты с грохотом свалилась на пол, и внутрь кто-то вошёл. Через секунду ривалы покинули комнату, и направились дальше. Некрасов быстро пополз к стене, в которой под кроватью имелось специально расширенное вентиляционное отверстие , ведущее в соседнюю комнату. Несколько ловких движений, и он выполз под кроватью в палате, где уже побывали ривалы. Он вновь подполз к двери: ривалы находились уже дальше по коридору. Некрасов тихо открыл дверь, выскочил наружу и увидел спины трёх ривалов. Только он прицелился одному в голову, как ощутил сильный удар в спину и упал на пол. В метрах десяти за ним стоял огромный риваловский солдат и целил в него из импульсного ружья. Некрасов даже не успел почувствовать боль.
Ривалы быстро продвигались по подвалу всё дальше и дальше. Один за другим без боя гибли люди RSA. Путь на минус второй этаж был заблокирован дверью и столами, приваренными к ней. Также уцелел вертикальный ход через госпиталь на первый этаж. По нему три человека из научного корпуса проникли наверх и двинулись в сторону лестниц. Бесшумно они спустились на этаж вниз и увидели своих двух мёртвых товарищей, лежавших за столом, который использовали для прикрытия. В конце коридора они увидели трёх ривалов, стоявших к ним спиной. По команде все трое укрылись за столом и открыли беспорядочный огонь. Ривалы обернулись и приняли боевую позицию. Одному из ривалов пуля угодила в шлем, и он от удара упал назад. Двое других получили пули в тело и тоже отпрянули назад. Пули хаотично отскакивали от брони и стен, шум от стрельбы разнёсся по всей базе. Один ривал успел залечь на пол, а вот второму повезло меньше. Две пули попали в слабо защищенные ноги, раздробив колено и ступню. Он упал на пол, но развернулся и выстрелил. Звуковая волна прошла сквозь стол и вошла в живот бойца. Его секундный вопль был как последний выдох из слипшихся лёгких. Ещё две звуковые волны прошли мимо остальных.
Вдруг из одной из палат вышел ещё один ривал. Две пули в грудь и руку даже не содрогнули его, и он выстрелил из импульсного ружья в стол. Тот, бороздя пол, полетел назад и ударил в бойцов. Один из них открылся и тут же остался без руки, в которую ударила звуковая волна. Второй, лаборант Иван Баранов, откатился назад и за—
полз в палату. С пояса он снял вакуумную гранату, активировал детонатор, и не заряжая в подствольник, приготовился кидать. Иван посмотрел на своего товарища, оставшегося без руки и лежащего на полу:
— Николай, я стреляю. Эти твари не умирают. Мы с тобой станем героями.
— Давай, — сквозь боль пробормотал тот.
Сильный хлопок прервал бой, и почти все его участники почувствовали дикую боль в грудной клетке. Коридор был узкий, и в нём не уцелел никто. Иван успел плотно закрыть дверь, открывающуюся во внутрь, и только это его спасло. Открыв дверь через несколько секунд, он увидел залитый кровью коридор.
Полковник Хатсон с двумя своими солдатами находился на минус втором этаже в просторной комнате склада продовольствия. Повсюду стояли ящики с консервами, на которых и сидели солдаты. Баррикаду, ведущую на второй этаж подвала ещё не прорвали, и поэтому они спокойно проверяли снаряжение, иногда перебрасываясь парой слов. Вдруг сверху послышались тяжёлые шаги. Кто-то остановился по середине комнаты и поставил на пол что-то тяжёлое. Потом он быстро ушёл в сторону. Хатсон только приказал всем отойти к стене, как раздался взрыв и потолок обрушился на головы солдат. Четыре ривала спрыгнули вниз и из биоружьев начали стрелять в солдат. Люди открыли ответный огонь, но смогли сбить с ног только одного ривала. Остальные ривалы прицельными выстрелами поразили всех солдат. Полковнику Хатсону заряд попал в левое плечо, и он лежал у стены, выронив винтовку и истекая кровью.
Ближний к нему ривал медленно подошёл, наставил ружьё и прекратил мучения полковника. Закончить штурм оставалось лишь делом времени.
После девяти часового космического перелёта трёх истребителей и одного транспортного самолёта, пилоты наконец увидели вдалеке точку боевого крейсера генерала Митина. Через десять минут из точки на звёздном небе вырос огромный многоэтажный боевой корабль, длинной в пол километра и шириной метров сто пятьдесят. Находясь по другую сторону звезды от Русана, в тени астероидов, крейсер мог незаметно присутствовать в системе. В верхней части корабля, освещённые красными огнями, красовались два мощных штурмовых орудия. Ракетные установки по бокам были приведены в боевое положение и следили за приближавшимися истребителями. Компьютерная система взяла самолёты под контроль и повела к носовой части корабля. Подлетев поближе, они увидели шесть больших ворот для запуска истребителей. Одно из них открылось, и самолёты нырнули внутрь.
Пролетев двадцать метров стартового тоннеля, они попали в большой аэродром внутри крейсера. В центре находилась свободная стартовая площадка. Истребители никогда не пользовались ей, но она хорошо служит для аварийных посадок, или когда нет другого места. На всей другой территории располагались боевые истребители Su-89 AF, транспортные, ремонтные и другие самолёты. Повсюду суетились люди в жёлтой форме обслуживающего персонала, подтаскивая ракеты и топливо. Пилоты же больше находились рядом со своими самолётами, проверяя каждую деталь. Так тщательно они могли готовиться только к бою.
Но даже они отвлеклись на пролетавших мимо помятых и закалённых плазмой истребителей. Транспортный самолёт Славы Хазанова с солдатами приземлился последним в самом конце стартовой площадки. Уставшие от боя и перелёта, солдаты вылезли из транспорта и направились в сторону выхода с аэродрома. Пилоты пошли следом, каждый из них только обошёл вокруг свой самолёт, осмотрев ранения.
На выходе их встретил сам генерал Василий Митин:
— Рад вас видеть и приветствовать на борту своего корабля, — улыбнулся полноватый, если не сказать больше, добродушный бородач. — Сейчас вас проводят в комнату отдыха, где вы сможете помыться и отдохнуть пару часиков. После я с вами встречусь в столовой, там и поговорим.
Не сказав больше ни слова, генерал развернулся и ушёл. Молодой солдат RSA Пётр Белов отвёл гостей в комнату отдыха. Удобные кресла, компьютерная система отдыха, три отдельные душевые кабинки, всему этому были бесконечно рады опустошённые войной солдаты.
Олег, приняв душ и надев чистую форму, развалился в кресле и закрыл глаза. Следом из душа вышел Егор, сел рядом и включил большой монитор, встроенный в стену. Его интересовали последние военные новости на первом канале. Спустя три года он снова увидел Землю. На орбите родной планеты красовался новый флот SF, состоявший из двенадцати тяжёлых боевых кораблей. Этот флот соединится с двумя новейшими авианосцами RSA и отправится в боевой поход. Десять тысяч элитных солдат, новое оружие, новая боевая техника, новые самолёты, боевые роботы и многое другое. Целью будет звёздная система Эфикс (F-eX): семь планет, три из которых освоено ривалами. Этот удар должен решить исход войны в пользу землян, по тону диктора победа была уже в кармане.
Посмотрев новости, Егор решил заглянуть в свой родной город Пермь. Загрузив последнюю космическую модель Земли, снятую в 2210 году, он нашёл свой город. Через секунду на мониторе уже были реальные улицы, дома, застывшие машины, лица прохожих. Улицы, засыпанные пожелтевшей листвой. Он пошёл вверх по Сибирской и дошёл до площади Тарасова. Свернув на ней направо, он увидел знакомые берёзы родного двора. Он открыл дверь и зашёл в тёмный подъезд. Лампы никогда не работали, и только через узкое окошко в стене пробивалась полоска яркого света. Поднявшись на двадцатый этаж, он зашёл к себе домой. Спокойным воскресным днём его отец мирно спал на диване, мать готовила обед. Егор в то время уже был в академии и приезжал домой лишь летом на две недели. По телевизору шли новости.
— Соскучился по дому?
Егор выключил монитор и обернулся. Из душа вышел Иван Щукин.
— Немного. Садись, — Егор кивнул на кресло справа от него.
— Это полная карта Земли? — спросил Иван, устраиваясь в кресле. — Никогда не видел её.
— Да. На ней полностью отражена вся планета 15 октября 2210 года в полдень.
— Класс. Ты сейчас был у себя дома?
Егор кивнул.
— И можно спокойно ходить по всей Земле и заглядывать в любой дом?
— Ну...На секретные объекты ты не попадёшь, к тому же очень много пустот. Достаточно было закрыть любую вещь свинцовым покрывалом, и она отсутствовала бы на карте. Их бесплатно выдавали в течении двух месяцев перед съёмкой. А к съёмкам готовились несколько лет. В целом, большинство людей был увлечены этой идеей. Впрочем, она даже не окупила затрат, и интерес к ней быстро прошёл.
— Значит, голых женщин я там не увижу?
— Почему же, целую кучу, и не только женщин...— Егор почесал подбородок. — Многим людям понравилась идея остаться в истории в чём мать родила. Но порядочных или знаменитых обнажённых людей там маловато...
— Хватит там болтать, — сказал Олег, поворачиваясь в кресле. — Хоть бы поспали немного. Я должен следить за состоянием своих солдат.
— Слушаемся, лейтенант, — согласились Егор с Иваном и тоже попытались заснуть.
Через час флот Космической Федерации соединился с крейсером генерала Митина и они отправились к орбите Русана. Всё было готово к решающей битве за планету.
2112." Вот она какая смерть, — подумал Рафат. Впрочем, именно такой он себе её и представлял. — Неужели я целую вечность проведу в этом мраке." Ощущение безысходности ещё не успело завладеть им, как вдруг где-то в темноте зажглась звезда. За ней ещё одна. Перед ним постепенно возникала знакомая звёздная картина. Вдруг яркая звезда появилась совсем близко. Но эта близость не слепила и не обжигала его. Свет входил в его глаза и наполнял приятной живительной энергией. Рядом со звездой появились три большие планеты. Они были меньше самой звезды всего в несколько раз и соединялись с ней невероятными столбами энергии. Все три планеты вращались вместе со звездой, плывя по бескрайним просторам космоса. Неожиданно все три планеты соединились одним синим кольцом, и сами окрасились в синий цвет. Затем стали окрашиваться столбы энергии, а скоро синий цвет поглотил и звезду. Рафат не мог оторвать глаз от картины — свет постоянно менял свою интенсивность, играя внутри сознания красивую мелодию, и вскоре Рафат почувствовал в своём сознании чужие мысли.
— Готово ли человечество вступить в Галактический совет? — повторялось в его голове против воли. Рафат не был готов к этому, никто бы не был, сознание противилось этому, всё путалось.
Рафат собрался и попытался ответить. Но он не смог произнести ни слова, и лишь в мыслях промелькнуло:
— Да.
— Мы так и думали. Вы приняты в совет.
— Кто вы?
— Мы и есть совет.
— Что нас ждёт, после того, как мы станем членами совета?
— Война.
— Как?
— Два достойных в смертельной схватке.
— Но мы считаем, что война — не выход из ситуации. Мы против неё.
— Странники говорят другое. Вы непременно будете сражаться.
— Но разве война не приведёт к всеобщему уничтожению?
— Нет. Вы не будете использовать разрушительное оружие. Мы установим предел мощности оружия, которое может быть использовано на поверхности планет. В открытом космосе этот предел будет больше. Если мы убедимся, что вы не способны следовать этим правилам, мы исключим вас.
— Какой предел?
— Позже. Мы расскажем историю, которую вам необходимо выслушать. Десять тысяч лет назад Архоны, представители древнейшей расы, стабилизировали внутреннюю энергию галактики. Внутри её границ стали возможны мгновенные перемещения. Многие культуры получили возможность путешествия к звёздам, контакта. Семь тысяч лет назад путешествия по галактике освоила древняя раса Донидов. Их мощь разрасталась с каждым годом. Сотни звёздных систем были колонизированы ими. И когда границы их империи соприкоснулись с другими, они нарушили великий закон мира. Вскоре десятки других рас были уничтожены. Раса Донидов была сильна, умна и беспощадна ко всем, кто стоял у них на пути, независимо от силы противника. Они освобождали галактику только для себя, не останавливаясь ни перед чем. Ничто не могло остановить миллиарды совершенных боевых роботов, а планеты, на которые они не могли высадиться, были взорваны. Мы же не были способны на войну. Тогда мы просто смирились с этим. Мы потеряли часть себя — родная планета Архонов была уничтожена. Тогда последний из Архонов покинул своё убежище и исчез в млечном пути. После этого сотни звёзд прекратили своё существование и в сильнейшем взрыве утопили расу Донидов навсегда. Чтобы избежать повторения истории пять тысяч лет назад был создан Галактический совет. Первыми, кто вступил в него, стали Фураны — раса роботов, созданных Донидами. Они оказались разумнее своих создателей и приняли условия совета. Теперь они живут в изгнании на отдалённой планете Зерон, отбывая вечное наказание за преступления своих создателей. С тех пор совет установил общие правила для всех войн и одобряет военные конфликты, которые не разрушают планеты. Только в боях расы могут получить бесценный опыт войны, понять всю ценность мира и необходимость его защиты. Если вы докажите свою силу, то наряду с другими расами будете защищать совет и галактику. Вы станете частью нас, мы сотрём горизонты ваших знаний, откроем тайны галактики и дадим вечную жизнь, за это стоит бороться. Если не начать сейчас, то в будущем может быть уже слишком поздно. Война — это дар, для вас и для всего будущего галактики, примите его, насладитесь им и только тогда сможете уцелеть.
