Les

Жизнь в деревне шла своим чередом. Песни были лишь развлечением после трудового дня. Это поначалу вспоминались песни без разбору. Позже, мне приходилось выбирать их, готовиться, а порой и увязывать с происходящим.

Вот как-то ходили послы в княжью деревню (град, как говорили здесь), относили припасы к зиме, а назад вернулись с плохими новостями. Была сеча, и многие выходцы из нашей деревни уже никогда не вернутся. Кто погиб, а кто вернётся — им не сказали. Горе пришло в каждую семью. Чтобы как-то успокоить людей я пропел песню из репертуара Марка Бернеса: "Журавли".

"Мне кажется порою, что солдаты

С кровавых не пришедшие полей

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей..."

И что же, люди, хоть и со слезами на лицах, заулыбались. А на следующий день я не раз встречал, как они всматривались в небо, а когда удавалось разглядеть журавлей, радовались как будто, действительно, родных увидали.

Может детская искренность этих людей, а может этот мир, был настолько иным, что и в самом деле поверил в магию. Уж в магию слова, так точно!

Время шло, и ничто не предвещало ничего особенного. Но в один обычный день произошло весьма необычное событие.

У всех была своя работа. Мужики — готовили новые земли для будущих полей, женщины обрабатывали настоящие поля, девушки пошли в лес за брусникой.

Я собрал своих ребят и стал им рассказывать о грамоте. Мне пришло в голову, что научить их считать — очень нужное дело. Читать, писать не стал учить. Ведь в этом мире письмо совершенное другое. А вот арифметика, она и на Марсе такой же останется.

Наука давалась с трудом. Все прекрасно понимали конкретное количество, но никак не могли понять абстрактные величины. Три камня — это понимали все. Даже самые маленькие. А вот просто "три", никто не понимал. Первым, до кого дошло, был Смышлёныш. Не зря я его когда-то про себя так назвал. Даже свою систему подвёл для абстрактного счёта.

— Ну, подумайте, два и два. Сколько вместе будет? — устало и в который раз повторил я.

— Четыре! — Заорал этот талантливый малыш. — Я понял! Четыре будет! Всегда!

— Почему? — накинулись на него другие.

— Да просто это! Я представил два камня и ещё два. Вместе их четыре. Два близнеца шкурников и две близняшки корневиков. Вместе их четыре! Вон далее сосны и рядом две берёзы. Вместе опять же четыре! Чего не посчитай, два и два будет четыре. Всегда будет четыре!

Остальные ребята поразились и тут же поняли эту хитрую премудрость. А я то полдня вдалбливал, ничего не получилось. У этого малыша получилось научить других вмиг! Я, было, расстроился, что учитель из меня фиговый, но затем понял, что дети всегда друг у друга обучаются в тысячи раз быстрее, чем от взрослых. В школе я с трудом учил на память стихи. Даже Пушкина. А вот глупые стишки, что мои сверстники во дворе горланили, запоминалось само собой.

— Медведь! — Вдруг закричал кто-то.

И действительно, из-за Сетупки, из леса доносился рёв медведя.

Так ведь туда-то и пошли за брусникой! Светла! И она же с ними!

Пока всё это до меня дошло, я уже мчался к лесу. Навстречу мне с визгом и криком мчались бабы. Светлы среди них не было. Вновь раздался страшный рёв. И я, уже не разбирая дороги, кинулся на звук дикого зверя.

То, что я увидал на поляне, я осознал лишь потом. А пока понимал, что нужно спасать дорогое мне существо. Почему Светла не бежала со всеми, а стояла тут столбом? Думать было некогда. И тут-то сообразил, что и спасать я никак не могу. Мои руки пусты. И мои ноги приросли к земле.

А передо мной развернулась картина. Друг перед другом стояли медведь и волчара. Знакомый, между прочим, волк. Я его видел на второй день моего здесь пребывания. Когда я себе туалет за речушкой искал. Узнал его по большому белому пятну на боку. Теперь же пятно было не столько белым, как бурым и красным от крови. И всё же волк не думал отступать. В пяти шагах от них стояла моя Светла. А я — рядом с ней. Моё неожиданное появление лишь разозлило медведя. И, очевидно, тот решил разделаться со всеми врагами сразу, и поднялся на задние лапы. Тогда стало понятно, почему он зовётся хозяином леса. Медведь заревел, замахал лапами и двинулся на нас. А Светла всё стояла, как громом поражённая. Что делать? Волосы на голове стали дыбом.

— Стой! — Заорал я не хуже медведя, — Стой, скотина, кому говорю! Назад!

Я вскинул руки, передвинул свои деревянные ноги и шагнул медведю навстречу.

Кого вздумал напугать? Дурачок! Где-то на окраине сознания возникли эти мысли, и то, что шаги мои — последние шаги в жизни. Но я шёл навстречу смерти, орал как идиот и держал руки над головой.

Что произошло дальше, объяснить было невозможно. Медведь испугался! Сперва он остановился. Затем опустился на все лапы, развернулся и в два прыжка сгинул в кустах.

Ничего не понимая, я опустил руки. Впереди сидел раненный волк и смотрел на меня. Но вот и он поднялся и с трудом, но тоже удалился.

В лесу мы остались одни. Я и Светла. Она по-прежнему была в трансе. Очнулась лишь тогда, когда я подошёл и обнял её. И теперь лес огласился плачем. Никакие силы не могли её успокоить.

— За-за-за!

Слезы душили её, она заикалась от плача, но пыталась мне что-то сказать. Ноги перестали держать и мы оба рухнули на траву.

Она то вцеплялась в меня, то отталкивала и лупила по груди кулачками. Наконец удалось разобрать, что она говорила.

— Зачем!?.. Зачем!.. Ты!.. Пошёл!..

— Что значит, зачем пришёл? Да вас спасать! И тебя спасать!

— На медведя!.. Зачем?.. Он бы убил!..

— Вот оно что! А что мне было делать? Ты же стояла как каменная. Далеко я с тобой на плечах не ушёл бы.

Да разве логика сильнее женских эмоций? Светла продолжала рыдать. А на моих плечах от её, неожиданно сильных пальцев, ещё долго оставались синяки.

И тут я разглядел, что на поляне мы далеко не одни. Из-за кустов на нас смотрело множество перепуганных глаз.

— Светик мой! Перестань! — Тихо сказал я, — Неудобно, люди кругом!

Тихий голос подействовал. Она дернулась, отстранилась и огляделась вокруг. Хотела, было прогнать ватагу моих ребят, даже нахмурила брови, но сил не хватило, и она улыбнулась.

Увидев, что им ничего не грозит, ни от медведя, ни от Светлы, ребята высыпали к нам на поляну. Можно было бы сказать, что бросились на нас как дети, если бы они ими и не были. Теперь пришлось нам со Светлой успокаивать их. Благо недолго старались.

Успокоившись, они с восторгом рассказывали, как "Коля напугал медведя". Выяснилось, ребята видели совсем не то и не так, как видел я. Когда медведь встал на задние лапы, оказывается, я сперва загородил собою девушку, а затем вскинул руки, и в этот момент от меня как бы дунуло. Что дунуло? Этого они объяснить не смогли. Но что-то от меня отпрянуло, будто невидимая воздушная стена. Было ли это? Может, один придумал, а другие в стрессовой ситуации настолько уверились, что и им стало то же самое казаться? Или, всё же, было? А если было, то что?

В деревню мы вернулись победителями. Вернее, победителем сделали меня ребята. Они взахлёб, перебивая друг друга, рассказывали всем, как я поборол медведя, заставил его убежать: "Только пятки сверкали!" А затем ещё и волка прогнал. Но это для меня — пустяки!

Зная местные обычаи, я пошёл с докладом к вождю.

Он выслушал ребят, затем меня, нахмурился и сказал.

— Происходит что-то странное.

— Что странное? Конечно, то, что медведь испугался — это странно. Но мне просто повезло. А может, он был намерен миролюбиво. Кто знает, что у него на уме?

— Нет, судя по всему, что я услышал, медведь отстаивал свою территорию, на которую позарились и люди и волки. И миролюбия тут не может быть. Он собирался очистить свой лес от пришельцев. Потому он, пока тебя не было, боролся с волчицей, а после, посчитал тебя более сильным соперником и пошёл на тебя. Но наткнулся на твою силу и отступил. Скажи, что ты тогда чувствовал?

— Да ничего не чувствовал. Насочиняли всё ребята. Пригрезилось им. Понятное дело — оказались в такой страшной ситуации, вот и увидали, чего и не было!

— Нет, Коля, было!

— Да что было-то?

— Сила твоя была. Непростая сила. Колдовская. Ты не смейся. Когда-то я сам видел проявление такой силы. Сейчас с князем живет тот старик, который умел этой силой медведя с ног свалить. Как сейчас помню. А был я в то время как и ты, молодым. Борода только начала расти. И вот, в лесу зимой на нас вышел медведь. Шатун. Чего ему не спалось? А мы вдвоем с колдуном были. Он меня учил вождём быть. Ведь вождя не просто так выбирают. Им становятся. Долго к этому готовятся. Так вот колдун, как и ты, стал вот так — ноги врозь, а руки вверху и тоже врозь, глянул на шатуна, а от самого как вспышка сила пошла. Как будто, водяная стена. Да только быстро она двигалась. Раз — и медведя того, а также сухие деревья, что рядом были, как камешки снесло. Всё было так, как ребятня сейчас рассказала.

— Выходит, что во мне есть некая таинственная сила? Но что эта за сила? Откуда? Да как ею пользоваться?

— Вот это-то и хуже всего, что ты не знаешь. Тот колдун знал. И как эту силу вызвать и как ею управлять. Тогда стена от колдуна на медведя пошла, а у тебя она шаром во все стороны. Ну, и конечно, медведю твоему вреда не причинила. Просто тот учуял что-то ему непонятное и решил не связываться.

Уже уходя, я вспомнил.

— Да! Вы сказали, что то не волк, а волчица была. Почему волчица?

— Это просто. Волк летом, да ещё в одиночку на медведя не нападёт. Он просто уёдет с его дороги. А волчица, защищая детёнышей, сразится с кем угодно.

— Получается, что щенята были где-то рядом? Тогда почему же она ушла и не стала их защищать от меня?

— Вот этого как раз и не знаю!

Ну и дела! Сколько кругом чудес! Начать с моего невозможного перенесения в другой мир, затем иные люди из другого мира, теперь вот сила эта. Раньше, в своём мире только в "Искателе" мог о таком прочесть. И вот, на тебе! Всё это со мной!

У входа в мою пещеру стояла Светла. Привычного Лешека не было.

— Коля! Теперь мы вместе. Навсегда! Медведь нас сочетал.

Позже узнал здешнюю традицию, по которой если молодые во время свадьбы услышат рёв медведя, то значит их союз будет прочный и самой смерти. Собственно, так обычно и бывало, но случалось, что брачный союз вскорости распадался. Но традиция была, и на все свадьбы даже назначался специальный человек, который обязан был изобразить медведя.

В эту ночь мы никуда со своей новобрачной не ходили. И, хотя сил для близости у нас обоих не было, спокойно поспать нам не дали. Среди ночи мы оба проснулись от тихого, но явственного рычания.

— Кто там? — Глупо спросил я. Будто тот, кто рычал, по-человечески бы ответил. Пришлось вскакивать искать в кармане штанов зажигалку. Вот и заготовленный факел пригодился.

— Что это? — Спросила Светла.

У входа в пещеру стояла белобокая волчица, а у её ног, прижавшись друг к другу, лежало два пушистых комочка. Волчица тяжело дышала, и смотрела на меня. Да так, будто спрашивая что-то. Затем она ткнула мордой в щенят, показывая, вот, мол. Потом отступила, развернулась и исчезла во тьме. Щенята запищали и сделали попытку следовать за матерью. Но ходить ещё не умели.

— Давай их сюда! К теплу. — Сказал я.

Но Светла вытаращила глаза и отшатнулась.

— Да ты что? Это же волки! Они и нас и всю деревню перережут!

— Не бойся, пока это только щенята. До утра они никого не убьют. А утро вечера мудренее. Да и посмотри, как их убивать? Ты сможешь на них руку поднять?

Я поднял шевелящиеся комочки и положил Светле на колени. Те, ощутив живое тепло, успокоились, прижались друг к дружке и мордочка к мордочке и потянулись к лицу девушки. Глазки ещё не прорезались, но и без глаз было ясно, что они пытались выяснить: Что? Возьмёте нас?

— Не знаю. — Промолвила Светла. — Что скажет вождь.

Рука её поглаживала нежные создания, а глаза были полны слёз. Что бы ни сказал Век, но судьба щенков была уже решена. Никакая сила не смогла бы отобрать их у неё.

Спать нам в первую брачную ночь так и не пришлось. Под утро наши "дети" расплакались — требовали еду.

КНЯЗЬ

Наутро сообщение о визите волчицы всполошило всю деревню. Вместо того, чтобы заняться повседневным трудом, стихийно начался сход. Все требовали одного — уничтожить волчат. Явились и мы. С виновниками скандала. Два толстых комочка спокойно возилось у ног Светлы. При их появлении, у абсолютного большинства внезапно появилась оппозиция. В лице детей. Все они ринулись потрогать, погладить, потискать. А уж орали — не передать как. Однако, их крики решающего голоса не имели. Всё решил вождь.

— Все вы знаете, что Николай обладает Силой. Именно эту силу и почуяла волчица. Вот и принесла детёнышей владельцу силы. С ним, она поняла, волчата не пропадут. Я не удивлюсь, если окажется, что сама же волчица сдохла неподалеку. Встреча с медведем не прошла для неё даром. До сих пор я не слыхал, чтобы волки своих детёнышей людям просто так отдавали. Так что, это не нам с вами решать судьбу волчат. Николаю принесли, ему и решать.

— Да как же? — Раздались голоса, — Они же вырастут и на нас нападут...

— Пока у Николая Сила есть, не нападут.

Пёс и Белобокий (у него, как и у матери, на боку было белое пятно) остались с нами. За рекой же, где я впервые увидел волчицу, действительно обнаружился её труп. Нашёлся легко. По кровавому следу. Там же и похоронил.

А вечером, как бы искупая вину, я исполнил по случаю несколько детских песенок.

"На медведя выйду я.

Выйду без испуга.

Если с другом буду я,

А медведь без друга..."

"У нас вчера пропал щенок..

Щенок, по имени Пёс!.."

Дети же были в восторге. Взрослые не реагировали. Они были против. Но вскоре произошло событие, которое и взрослых перевело на мою сторону.

В деревню прибыл Князь.

Как я понял, поначалу это был начальник местной стражи, охранявшая дальние подступы к владениям рода. А владения включали три деревни и град. Все поселения отстояли достаточно далеко друг от друга. Меду ними были обширные леса, дичью которых в основном и питались люди. Это в нашей деревне было развито огородничество и полевые культуры. Здесь леса были невелики. За исключением запретного леса. Позже, князь возложил на себя роль центральной власти, объединяя далёкие окраины. Всё это логично и правильно, но власть всегда и во все времена опьяняла. И князь, из назначенного охранять, превратился во властителя над всем родом.

Однажды поутру, ещё не успели деревенские заняться трудом, послышался неясный шум и из-за реки появился небольшой конный отряд. Всадники сильно отличались от здешних жителей. Все они были одеты в меховые одежды. А один — так даже в шапке. Эта шапка, как я позже понял, и выделяла князя.

Народ, собравшийся на главной деревенской площади, перед пещерой вождя, замер. К моменту, когда отряд приблизился, из пещеры вышел Век.