Посланник Небес

— Надо спустить воду из пруда, — сказала Эмили. — А пока вода будет сливаться, спокойно попить чаю и обсудить создавшееся положение.

Глава 13

Заплесневелые каменные стены источали холод и сырость. Через узенькое оконце под самым потолком почти не проникал свет. Меряя шагами маленькую тюремную камеру, Гриффитс в сотый, или даже в тысячный раз обдумывал предстоящий разговор с судьей.

Сначала он, полный негодования оттого, что его арестовали именно в тот вечер, когда он обрел свое личное счастье, готовил дерзкие и гневные фразы. Потом, немного поостыв, он решил отрицать все, в чем бы его ни обвиняли, вести себя достойно и сдержанно. Потом он принял решение вообще не говорить ничего, а попросить перо и бумагу и написать жалобу графу Девонширу или даже самой королеве. В воскресенье разговор с судьей так и не состоялся — конечно, кто же будет портить себе выходной день. Его можно испортить только другим, например, арестовать безвинного человека. Да еще в тот вечер, когда к нему пришла женщина, которую он ждал почти девять лет!

Ну ладно, хватит об этом. Гриффитс опять зашагал по камере, вслушиваясь в собственные гулкие шаги, и старался при этом представлять в уме рангоут корабля, а не забивать себе голову дурацкими "за что?" да "почему?"

Прошла еще одна долгая ночь, в течение которой он так и не заснул. Наступил понедельник. Старый тюремщик принес воду и хлеб. Гриффитс попытался выяснить у него, когда его, черт возьми, примет судья, но тот притворялся глухонемым или был таковым на самом деле. В неведении и ожидании время всегда тянется медленно. И какие только мысли не прошли через голову Гриффитса, пока он сидел в полудреме на охапке соломы, прислонившись спиной к холодной каменной стене. Наконец, под вечер, загрохотала засовами железная дверь, и вошедший стражник тучного телосложения простуженным голосом произнес:

— На выход!

Гриффитсу связали за спиной руки и вывели глухими коридорами в тюремный двор. Там его посадили в зарешеченную карету и повезли. Тучный стражник с угрюмым видом сидел напротив него, на вопросы не отвечал и тупо смотрел в маленькое окошко.

За окошком мелькали темные городские дома. Карета двигалась по узким извилистым переулкам. В одном из таких безлюдных переулков карету поджидал Мейкенфрут. Он метнул в заднее колесо абордажную "кошку", привязанную к веревке, а другой конец этой веревки был затянут баночным узлом на фонарном столбе. "Кошка" зацепилась за спицу, веревка натянулась, и колесо соскочило со ступицы. Карета, чиркая осью по булыжникам, завалилась на бок.

— Кучер! Что случилось?! — сиплым голосом крикнул стражник, отворяя дверцу.

Гриффитс немедленно воспользовался этим. Толкнув стражника ногой в зад, он как кошка — а скорее как кенгуру — выпрыгнул из кареты. Даже связанные за спиной руки не помешали ему сделать это.

— Сюда! Скорее! — крикнул ему Мейкенфрут и побежал за угол, Гриффитс последовал за ним.

— Стой! Куда?! Стрелять буду! — закричал стражник, неуклюже поднимаясь на ноги, и выстрелил из пистолета.

Пуля просвистела в трех дюймах от плеча Гриффитса, не причинив никакого вреда. Стражник, грузно топая сапогами, кинулся в погоню, но за углом и беглеца, и спасителя ждали две оседланные лошади. Мейкенфрут перерезал ножом веревку на руках Гриффитса. Вскочив в седла, друзья как две черные молнии скрылись в темноте.

— Я спрячу тебя в своем замке, — сказал Мейкенфрут, когда они выскочили за пределы города.

— Но ты подвергаешь себя опасности! Прости, я еще не успел поблагодарить тебя за свое спасение. Спасибо, Мейк!

— Пустяки. На моем месте так поступил бы каждый.

Друзья пришпорили коней и поскакали в сторону Принстауна.

— Ты так и не знаешь, за что тебя арестовали? — спросил Мейкенфрут, когда они сидели возле пылающего камина.

— Нет, мне так и не было предъявлено никакого обвинения. Со мной вообще никто не общался, если не считать глухонемого тюремщика.

— Кто-то имеет на тебя большой зуб. И боюсь, что это вовсе не твой боцман. Я выяснил, он был казнен в субботу на рассвете и вряд ли успел кому-нибудь на тебя настучать.

— В принципе, мог бы успеть.

— В принципе — да. Но я опасаюсь, вдруг это кто-нибудь из наших? Я практически всех расспросил, что они думают по поводу продажи алмаза, и этим, наверное, расшевелил осиное гнездо. Не хочет ли кто завладеть Посланником Небес единолично, и с этой целью решил погубить тебя?

— Трудно поверить, что это возможно. Слушай... — Гриффитс запнулся, боясь даже в мыслях допустить такое предположение, не то, что высказать его вслух. — Быть может, это — Мэри?

— Мэри?! — воскликнул Мейкенфрут. — Не знаю. Никогда бы не подумал, что она способна на такое... такое... — он не мог подобрать нужное слово, — такое коварство! Она прибежала ко мне в воскресенье к концу дня. Она была очень взволнована, вся в слезах. Сказала, что была у тебя в тот злополучный вечер ареста, что ты велел ей покараулить дом, пока не вернется твоя служанка. Она дождалась ее и сразу прибежала ко мне, бедняжка. Она призналась мне, что безумно любит тебя, и любила все эти годы. Гриффитс! Ты — счастливчик, я рад за тебя! Я ей поклялся, что непременно тебя выручу. Утром я пошел к судье графства, но он даже не стал со мной говорить на эту тему. Так и не сказал, в чем тебя обвиняют. Зато я выведал у него, что сегодня вечером тебя повезут в Лондон. А это уже серьезно, раз тебя решено переправить в Тауэр, то обвинение должно быть на уровне государственного преступления, никак не меньше. И у меня как-то очень быстро родился план твоего освобождения.

— Очень оригинальный план. Черт! Неужели, все-таки, меня посадили за наши пиратские похождения? Но ведь прошло много лет, да и Испания теперь наш враг, а не союзник. Что из того, что мы потопили испанское судно с невольниками?

— Не знаю. История темная. Возможно — какой-нибудь ложный донос, его может настрочить всякий, кому ты перешел дорогу. А в доносе могла быть любая чушь, вплоть до того, что ты угрожал убить королеву...

— И в эту чушь кто-то может поверить?

— Ты же знаешь наших костоломов. Они сначала казнят, а потом проводят расследование. Твой дом наверняка уже опечатали и выставили перед ним охрану. И будут пытаться подкарауливать тебя там. Но нам необходимо забрать Посланника. Где ты его прячешь?

— Он спрятан непосредственно в доме, в надежном месте. Но весь вопрос в том, как проникнуть в дом, если там уже выставили засаду.

— Ты можешь, поручить это своим слугам?

— Джек вряд ли справится с такой задачей. А Бетти я не хотел бы подвергать риску. Жалко девочку. Ее могут схватить и пытать, намереваясь выяснить мое местонахождение. Лучше бы им вообще держаться подальше от моего дома.

— Ага. И ты хочешь вместо слуг подвергнуть риску себя.

— А ты представь себе ситуацию, что Бетти поймают с алмазом. Мы потеряем Посланника и девчонку погубим.

— Да, верно. Так что же нам делать?

— В мой дом ведет потайной ход. Мы можем им воспользоваться и попытаться пройти незамеченными. Нужна веревка, небольшой топор и фонарь.

— Все это у меня есть.

— Тогда надо отправляться туда немедленно, до рассвета мы должны успеть забрать из тайника алмаз.

Проезжая мимо темного дома Гриффитса, друзья заметили у входа двух дремавших стражников. Услышав цокот копыт, один из них поднял голову, проводил взглядом двух всадников и снова задремал. Через полсотни ярдов Гриффитс повернул в рощицу, куда, загибаясь, уходила изгородь его сада, проехал еще немного, соскочил с коня и привязал его к дереву. Мейкенфрут сделал то же самое. Гриффитс нашел место, где ограда достаточно низка и перемахнул через нее. Его спутник последовал за ним.

— Бог мой! Кто же все это здесь натворил? — шепотом изумился Гриффитс, озирая в свете луны лунную поверхность собственного сада. — Похоже, здесь побывали все кроты Англии.

— Очевидно, здесь покопались стражники, — также шепотом предположил Мейкенфрут. — Искали в саду какой-нибудь спрятанный компромат.

— Если в доме творится то же самое, вряд ли мы найдем то, за чем пришли. Представляешь, как повезло тому, кто обнаружил тайник?

— Гриффитс! В данной ситуации мне не до шуток. Черный ход наверняка тоже охраняется. Как мы проникнем в дом?

— Давай веревку.

Около самой изгороди, примерно в сорока ярдах от дома находился старый колодец, вырытый, очевидно, для полива. Колодец оброс вокруг кустами сирени и был со стороны дома совершенно незаметен. Гриффитс закрепил один конец веревки, а второй опустил в колодец.

— Зажги фонарь и посвети мне вниз, — сказал он другу.

Мейкенфрут высек их кресала искры на фитиль и зажег масляный фонарь, а Гриффитс стал опускаться в колодец по веревке. На глубине около семи футов он поддел топориком одно из бревен и открыл лаз в подземный ход, из которого потянуло гнилью и сыростью

— Спускайся за мной, — сказал он приятелю, забираясь в образовавшуюся нишу.

Свод был очень низкий, передвигаться приходилось согнувшись. Разгребая перед собой паутину и светя фонарем, Гриффитс двигался вперед и добрался, наконец, до каменной лестницы, поднимавшейся вверх. Отворив низкую дверцу, друзья оказались на кухне. Изнутри потайная дверца представляла собой шкаф для посуды.

Первым делом Гриффитс отыскал бутылку бренди и приложился к горлышку.

— Хочешь? — он протянул бутылку спутнику.

— Не-е, — брезгливо поморщился тот.

Друзья погасили фонарь и вышли из кухни. Первым делом, Гриффитс заглянул в комнату прислуги. Бетти мирно спала в своей постели. В лунном свете ее личико выглядело просто детским. Винсент разбудил ее.

— Сэр Гриффитс? Вы? — чуть не вскрикнула девушка.

— Тс-с. Бетти, вставай и одевайся. В этом доме ты подвергаешься опасности. Я бежал из тюрьмы, поэтому ты должна немедленно скрыться и спрятаться в надежном месте. Одевайся и жди нас на кухне, мы скоро там будем.

Покинув комнату девушки, они поднялись наверх в кабинет Гриффитса.

— О, Боже! — чуть не в голос ахнул хозяин дома. — Тайник похищен!

— Что?! — тоже довольно громко воскликнул Мейкенфрут.

— Глобус. Тут стоял глобус. Теперь его нет!

— Тайник был в глобусе?

— Да.

— И что теперь делать?

— Не знаю.

За дверью послышались шаги. Друзья мгновенно спрятались за шторами.

— Эй, есть тут кто?! — прогремел голос стражника, а кабинет осветили факелом.

— Да кто тут может быть? — отозвался другой голос. — Крысы, наверно.

Осмотревшись еще немного, стражники повернулись и ушли. Дверь захлопнулась, в кабинете снова настала темнота. Выйдя из-за штор, друзья сняли обувь и на цыпочках спустились по лестнице в кухню. Там их ждала Бетти. Пройдя по подземному ходу, они поднялись по веревке из колодца и вытащили наверх служанку. Весеннее небо уже начинало светлеть, занималась заря.

— Бетти, ты не знаешь, куда делся глобус из моего кабинета? — спросил Гриффитс, когда они втроем оказались по ту сторону изгороди.

— Знаю. Его забрала мисс Оуэн Уордли.

— Как? Когда?

— Я вернулась сюда в воскресенье вечером. И застала в доме леди Джоус, сэра Маттерсона, лорда Уолтерса, леди Киссинг и мисс Уордли. Они сидели в столовой и пили вино. Они были очень грустны, как на поминках. Они сказали, что вы, сэр Гриффитс, тоже были с ними, а потом за вами пришли солдаты и увели вас в тюрьму. Потом солдаты вернулись и перекопали весь сад, а потом велели всем покинуть дом до полуночи и ушли. Время до полуночи еще было, поэтому гости сидели и дожидались меня, а теперь, когда дождались, все собрались уходить. А мисс Уордли заплакала и сказала: "Неужели мы больше не увидим нашего Винсента?" А леди Джоус сказала, что она это так не оставит, что поднимет на ноги всю общественность, а если надо, дойдет до самой королевы. А леди Киссинг обратилась к мисс Уордли и спросила, не хочет ли она взять на память какую-нибудь вещь и сохранить ее для вас, сэр Гриффитс, например, вот этот глобус. А мисс Оуэн ответила, что это очень хорошая мысль, только глобус большой и ей его не дотащить. А мисс Киссинг сказала, что даст ей свою карету, а мистер Уолтерс и мистер Маттерсон сказали, что помогут его, в смысле глобус, донести. И все они ушли. И глобус забрали. А потом пришли солдаты и стали охранять дом, никого не впускать и не выпускать.

— Так, ясно... — в задумчивости произнес Гриффитс.

— Смотрите, вот они!

Из-за угла выбежали три стражника. Мейкенфрут быстро впрыгнул в седло своего коня.

— Винсент, скорее!

Гриффитс тоже вскочил на лошадь, схватил Бетти и положил ее поперек впереди себя. Хорошо, что стражники были пешие, догонять беглецов им было бесполезно. Проскакав две мили, Гриффитс остановил коня и опустил Бетти на землю.

— Ступай, девочка. Тут недалеко твоя деревня. Прячься и никому не говори, что видела меня, хорошо? Иначе погубишь и меня, и себя. Прощай!

Оставив Бетти, он тронул коня и поскакал вдогонку за Мейкенфрутом. Уже совсем рассвело, когда друзья домчались до замка возле Принстауна.

— Значит, тайник был в глобусе, — подвел итог Мейкенфрут. — А глобус теперь у Оуэн. Интересно, догадается она заглянуть внутрь? Он что, развинчивается, разбирается?

— Там внизу, возле Новой Голландии, вделана медная чеканка с изображением розы ветров. Винтов крепления нигде не видно, металл довольно толстый. Чтобы открыть, надо продырявить карту острова Ямайки. Там спрятана гайка, она откручивается и тогда розу ветров можно вынуть. К ней изнутри приделана коробочка — это и есть тайник.

— Я думаю, у Оуэн мозгов не хватит, чтобы отыскать эту потайную гайку.

— Я тоже на это надеюсь.

Глава 14

После такой насыщенной событиями ночи друзья сразу повалились спать. Однако Мейкенфрут вздремнул всего лишь пару часов, потом надел дорогой костюм, велел кучеру запрячь четверку лошадей в карету и, оставив Гриффитса одного, поехал в Плимут. Он отсутствовал около четырех часов. Когда вернулся, ему было что рассказать. Гриффитс сидел в кресле и страдал, не имея возможности покурить любимую трубку. Мейкенфрут расхаживал по комнате, рассказывая новости.

— Первым делом я зашел к Оуэн. У нее в гостях я застал Мэри...

— А глобус? Глобус у нее? — нетерпеливо перебил Гриффитс.

— Да, глобус там. Я осмотрел его украдкой. Похоже, что место с островами Карибского моря не повреждено. Роза ветров на месте, значит, и тайник цел. Ночью мы с тобой проберемся в дом Оуэн и заберем алмаз. Я думаю, после этого нам необходимо немедленно садиться на корабль и плыть с Посланником Небес в Новый Свет, там его продавать и...

— А как же?..

— А нашим компаньонам... и компаньоншам — передать их доли оказией. Можно будет нанять для этой миссии специального человека, короче там, на месте что-нибудь придумаем. Тебе оставаться в Англии нельзя. Мне — тоже. За мной уже была сегодня слежка, не ровен час, и меня тоже могут арестовать. Видимо кто-то проведал, что я помог тебе бежать. Или так же как на тебя настрочили ложный донос, не знаю. Но схватить меня могут в любую минуту, — проходя мимо окна, Мейкенфрут, ненароком посмотрел в него. — Хоть прямо в эту!