Манящая корона часть2

-Разумеется, Ральф! Так что все-таки произошло?..

-Стражники, перед тем, как свалить трупы на телеги, принялись их обшаривать. Я, конечно, прикрикнул, велел прекратить... Но тут этот разбойник, то есть, простите, новый старший десятник окрысился: мол, все правильно, законная добыча, взятая в бою, так что не лезьте! Наверное, надо было настоять на своем, но я засомневался. Демоны их знают, может, и впрямь так принято...

-И вы из-за этого так разволновались?

-Если бы! Минутку терпения, ваше сиятельство, сейчас все объясню. Ну, в общем, рылись они, искали эту самую добычу... И вдруг один как вскрикнет: "Ребята, да это баба!"

-Что, что?!

-В самом деле, ваше сиятельство, один разбойник оказался женщиной. Стражник-то углядел цепочку на шее, запустил руку за пазуху, ну и... — дворецкий деликатно замялся.

-Продолжайте!

-А со стороны не разберешь, парень и есть парень. Маленький, щупленький, с короткими волосами...

-Так это и была Малютка! — ахнул граф. — А я принял его... тьфу, то есть, ее, за младшего братца!

-Простите, ваше сиятельство?

-Ничего, ничего, не обращайте внимания. Вы-то про нее не слышали, вам Гумар не рассказывал... Ах, какая жалость! Если бы знал, что это она — обязательно велел бы взять живьем! Продолжайте, Ральф.

-Вот что висело у нее на цепочке, — дворецкий протянул графу изящное колечко с рубином. — Видно, на пальце носить побоялась — вдруг отнимут, или призадумаются: "А откуда оно у нищенки?" — и от греха подальше на груди прятала... Этот самый старший десятник подлетел, как заорет на стражника: "Руки убери!", и уже хотел колечко-то заграбастать, но не тут-то было, я не позволил. Сказал: "Именем его сиятельства!", и сам взял, хоть он и возмущался, и грозился вам пожаловаться... Ничего, хватит ему и цепочки, она тоже золотая была!

-Говорите дальше! — после затянувшейся паузы приказал Хольг, не отрывая взгляда от золотого ободка с красно-бордовым камнем.

-Я думал вам отнести, чтобы вы распорядились, как с ним поступить: вещь-то дорогая! А с молодым графом совсем худо, на вас лица нет... какое тут, к демонам, колечко! Решил попозже спросить, когда, дай боги, все исправится... И забыл про него! Начисто забыл, старый пень! Только полчаса назад спохватился, и то случайно...

-Не такой уж и старый! — машинально возразил Хольг, по-прежнему как-то странно глядя на кольцо.

-Ваше сиятельство! — взмолился Ральф дрожащим голосом. — Ради всех святых, не подумайте, что хотел утаить! Дескать, у стражника отнял, а господину не принес, себе оставил...Чем хотите поклянусь, да вы же знаете, я вам всю жизнь верой и правдой...

-О боги, какой же вы глупый!!! — не сдержавшись, нахмурился граф.

-Вот, вы рассердились... — дворецкий, всхлипнув, смахнул рукавом слезу.

-Конечно, рассердился! За то, что так плохо знаете своего господина! Да мне такая чушь и в голову бы не пришла!

-Значит, вы... доверяете мне по-прежнему?

-Как самому себе, неразумный вы человек! Нашли, из-за чего переживать! Только испугали попусту...

-Ваше сиятельство!!!

-Ох, ну довольно, довольно! Перестаньте плакать, что вы, как маленький! Давайте-ка сюда это злополучное кольцо, чтобы оно вас больше не смущало, и можете идти.

Взволнованный и донельзя счастливый Ральф поспешно удалился, в душе кляня себя последними словами. Бедный граф едва перестал бояться за жизнь сына, только-только пришел в себя, а тут дворецкий с кислой физиономией и повинной головой...

Но, с другой стороны, как иначе? У слуги не может быть секретов от господина — так учил его отец. Хуже нет оказаться недостойным графского доверия.

Теперь же все в порядке! И с души будто камень свалился...

Он, Ральф, не особо разбирается в ювелирных вещицах, но готов присягнуть: колечко не из дешевых. Наверняка украла, мерзавка, или вовсе сняла с трупа! О боги, да куда же катится Империя, если совсем молоденькие девушки занялись разбойничьим ремеслом?! Как там называл ее граф — Малюткой? Интересно, кто такая? Надо будет расспросить нового старшего десятника...

Хоть тот и волком смотрел, рассердившись за колечко, но дворецкому его сиятельства ответит, никуда не денется.

Если же вдруг проявит норов, заартачится, он намекнет, что граф разгневался, узнав про "законную добычу", и ему, Ральфу, стоило немалого труда успокоить господина... После этого все расскажет, да еще и поклонится, поблагодарит, что замолвил словечко, отвел беду...

А что теперь будет с этим кольцом — не их забота. Пусть решает граф!

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Когда перед ними возникла аллея из тесно сросшихся кустов, в конце которой виднелись кованые решетчатые ворота, освещенные парой факелов, Гермах доверительно склонился к священнику:

-Надеюсь, святой отец, вы и сами понимаете: ни баронесса, ни кто-либо другой, не должны знать о ребенке. То есть, о том, что это моя дочь!

-Но вы же не возьмете назад своего обещания?! — встревожился отец Дик.

-Ни в коем случае! Повторяю, речь идет только о временной задержке. Жене я скажу, что стал крестным отцом несчастной сиротки, оставшейся без родителей — пусть думает, будто это мое очередное доброе дело, вроде пожертвований на храм или приют... Рассчитываю на вас: не проговоритесь!

-Можете быть спокойным! Но вот насчет Эйрис, и тем более — госпожи Мелоны...

-Ну, госпожа Мелона, к счастью... то есть, к несчастью, конечно, но мне это сейчас на руку — давно не в своем уме. Если и скажет что-то, это воспримут как бред сумасшедшей. А в служанке я абсолютно уверен: она будет нема, как могила. Я, знаете ли, неплохо разбираюсь в людях, и чувствую, на кого можно положиться... Ну-ка, лодыри, хватит спать, открывайте ворота! Вот мы и приехали, святой отец, самое время для того, чтобы перекусить после трудов праведных!

-Помилуйте, сын мой, сейчас уже глубокая ночь!

-Ну и что? Знаете, как говорят воины: когда можно есть — ешь, когда можно спать — спи, ведь неизвестно, что будет потом...

-Но я-то не воин! Кроме того, мне пора ехать домой, там волнуются. Бедняжка Форри наверняка успела отдохнуть, а если ее еще и накормили — совсем хорошо.

-Не беспокойтесь, и обтерли, и накормили — мои конюхи свое дело знают. А домой я вас ни за что не отпущу — время позднее, мало ли что может случиться в дороге! Так что будете моим гостем, святой отец, и никаких возражений! Отведаете жареную оленину под острым пикантным соусом — такую вам и в столице не подадут, ручаюсь.

-Ох, искуситель! — с притворной укоризной простонал отец Дик, обожавший вкусно и обильно покушать.

-А разве это так плохо? — с такой же притворной обидой спросил Гермах, и они, не сдержавшись, расхохотались.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Перед тем, как загасить свечу, Хольг снова достал из-под подушки кольцо, внимательно всмотрелся, еще раз убедившись, что зрение его не обмануло.

Губы графа растянулись в ехидной, торжествующей усмешке. Умница Ральф, дай боги ему здоровья, преподнес своему господину бесценный, сказочный подарок.

-Так вот как называется этот монастырь... — тихо рассмеявшись, пробормотал он.