Третья ипостась. Часть 2

А главное, кто это вообще?!!!

Глава 6

В С Т Р Е Ч И В П У Т И

Мы еще какое-то время побродили вокруг страшной находки. Потом Наталья выдала неглупую мысль.

— Трещина, через которую мы вошли сюда, образовалась недавно. Но это хранилище явно имеет и свой выход. Надо найти его.

Я только вытаращилась на нее.

— Да, иногда я в ударе! — усмехнулась она.

— Он, наверное, закрыт.

— А мы проверим.

И мы проверили.

Выход нашелся довольно скоро, это были огромные ворота — толстая металлическая пластина, вставленная в проем пещеры. Некогда они закрывались на кодовый замок, однако в данный момент его панель была безжалостно выломана, сноп разноцветных проводков безнадежно свисал почти до пола. Сама пластина, опускавшаяся сверху, застыла в полутора метрах над полом. Места, чтобы протащить один из желтых контейнеров хватит с лихвой. Мы спокойно пролезли через эту щель и направились по длинному коридору, который закончился небольшим завалом. Даже в не очень ярком свете факелов было заметно, что камни вверху не прилегают к потолку плотно, там виднелся едва заметный просвет, и я первая начала карабкаться по шаткой неровной поверхности на вершину завала, Таша последовала за мной. А потом она завизжала.

Я резко развернулась, но камень, на который только что встала нога, оказался не очень устойчивым, он начал съезжать вниз, соответственно вместе с ногой. От неожиданности я не смогла удержать равновесие и тоже покатилась по каменному склону, вопя во все горло от страха и боли — острые концы камней тут же разодрали мне бока. Приземлилась я ничком на что-то непонятное, это был не жесткий камень пола, а какая-то труха, будто истлевший матрас. Истлевший тухлый матрас, если точнее, потому что в лицо мне пахнуло чем-то тошнотворно гнилым. Я открыла глаза и заорала так, что горло ободрало, будто напильник проглотила. Выпученными от ужаса глазами увидела прямо перед своим лицом человеческий череп с остатками иссохшей плоти. Глядя в пустые глазницы, я продолжала орать, и череп передразнивал меня, скалясь огромными серыми зубами, только его глотка уже неспособна была издать ни одного звука.

Не знаю, сколько бы еще орала, если бы Таша за ногу не стащила меня с трупа, на который я собственно и упала. Снова получив способность соображать, я перекатилась на задницу и отползла, шустро перебирая ногами и руками, совсем как паук, пока не уперлась в противоположную стену коридора. Я обхватила руками колени и прижалась спиной к каменной стене как можно плотнее. Зубы выстукивали какую-то немыслимую тарантеллу, руки тряслись, а ноги внезапно ослабли. Таша распласталась по стене недалеко от меня. Не очень скоро мы смогли оторвать взгляды от трупа и переглянуться.

— Ты чего так орешь?! — вдруг яростно прошептала она.

— Это ты орешь! — не осталась я в долгу. — Я из-за тебя упала, перепугалась до усрачки! Думала, тот монстр на тебя напал!

— Какой монстр? — изумилась Таша.

Твою мать, еще я не делилась с ней своими страхами о белесом чудовище! Она же меня до конца жизни гнобить будет!

— Ну, не знаю, какой! — отмазывалась я. — Тут вообще может шляться кто угодно!

— Этот парень, — Таша кивнула на тело, — уже ни на кого не нападет.

— Это точно.

Я снова посмотрела в ту сторону, только сейчас обнаружив, что рядом с ним между камнями воткнут факел. Видимо, Таша закрепила его, и только потом обнаружила свою находку. Не знаю, сколько пролежал в коридоре этот труп, но выглядел он... не очень хорошо. Пустые глазницы, оскалившийся рот, обрывки темно серой кожи, налипшие на кости. Упав на него, я проломила иссохшую грудную клетку, но и внутри совсем не осталось влаги, тело будто мумифицировалось. На трупе сохранились остатки какой-то одежды, весьма сильно смахивавшей на форменное обмундирование. Например, форма гвардейцев Верейны синяя с серебром. Эти обрывки ткани были, как будто, черно-красные. На груди виднелась какая-то эмблема, горизонтальный овал, а в нем животное, только уже неизвестно, какое. И кто же у нас носит такую форму?

Некоторое время спустя, убедившись, что полуистлевший труп не вскакивает, издавая замогильные вопли или демонический смех, мы осмелели настолько, что смогли приблизиться к нему.

— Кто же это? — прошептала Таша.

— Наверняка один из тех ребят, что рылись на складе, — выдала я версию, — только от чего он загнулся?

Таша обошла тело по широкой дуге и посмотрела с другой стороны.

— Я, конечно, не патологоанатом, но, думаю, могу сказать, что его убило, — Таша указала пальцем на его голову, — по всей вероятности, смерть наступила от удара твердым тупым предметом прямо по макушке.

Я подошла к ней и действительно увидела довольно большую трещину в черепе, прямо, как и сказала Таша, на самой маковке. Да, с такими ранами не живут... эммм... по крайней мере, не все. Наверное, бедняга не успел пробежать под обвалом, его тюкнуло камнем, и он моментально умер. М-м-мдя-а-а... бедняга! Эти дегенераты, укравшие со склада страшную штуку, заслуживали самого сурового наказания! Но...

— Мы не можем так его оставить!

— А чего с ним сделать-то? — изумилась Таша.

— Не знаю, зарыть, сжечь? — пожала я плечами. — Как они тут хоронят?

— А вдруг его надо съесть? — иронично прищурилась Таша.

Меня резко затошнило, я приложила пальцы к губам, сдерживая рвотный позыв. Какая гадость!

— Извращенка! — сплевывая соленую слюну, выдавила я ехидно ухмыляющейся подруге.

Мы не стали мудрить и просто наложили на труп камней, возведя небольшой курган. Постояли над ним немного в минуте молчания, потом полезли на верх завала. Я добралась первая, почти прижав макушку к потолку, заглянула в узкий просвет и увидела продолжение коридора. Так, завал не очень широкий, это радует. Я разглядела щель в потолке, видимо оттуда и высыпались эти камни.

На разбор верхней части завала ушло довольно много времени, особенно тяжело было опускать камни, с трудом балансируя на шаткой поверхности. Но вот, наконец, мы смогли протиснуться между камнями и потолком коридора, после чего продолжили путь наружу. Да, длинный коридорчик они тут устроили! Что Таша, что я, обе совершенно вымотались, когда впереди забрезжил свет.

Мы вышли в обычный серый день, под белесое, клубящееся низкими облаками небо Рура, жадно вдыхая свежий воздух. Вокруг, куда ни кинь взгляд, простирались оголенные каменные склоны, серые, с коричневыми прослойками. Изломанные хребты, очерченные резкими тенями, лишенные растительности, вздымались одни над другими, в этом месте не пахло свежестью близкого или недавнего дождя, только голый дикий камень, выступы, пропасти и отвесные скалы.

Обессилено сидя прямо на камнях у створок огромных ворот, мы молчали. А о чем говорить-то? Все и так ясно, черт ее, эту ясность, подери! Нам всем грозит катастрофа! Боже, а я ведь уже подумала... ну, просто помечтала о том, что не придется... хотя бы в ближайшие годы... О, черт, я же обрадовалась, что тут нет оружия или атомных станций! Хрен бы там! Даже после того, как рухнула прежняя жизнь, и люди полностью отошли от технологий, осталось жуткое наследие "цивилизации", способное уничтожить этот очистившийся мир. Да что же это? Почему даже через шестьдесят веков нам приходится расплачиваться за человеческое безумие?

Меня заколотило. Боже, я успею хотя бы с ним повидаться? Успею взглянуть в чистую бирюзу с золотистыми бликами, успею сказать, что люблю его? Я ведь ни разу еще не... Вдруг уже сейчас? Вдруг мне осталось совсем недолго? Я глянула из-под прикрытых век на Ташу. Нам осталось, поправила я себя.

— Ну, что ж, попрощаемся, подруга! — голос слегка дрогнул, хотя я изо всех сил старалась не показать волнения. — Мы в деле.

Она покосилась на меня одним глазом, приподняв бровь.

— Странно, кажется, избытком пессимизма ты раньше не отличалась. Я собираюсь еще немного покоптить небо.

— Мы ведь пришли к единому мнению по поводу найденного. Там вроде как не обнаружена одна единица не то ядерного, не то атомного, не то хрен-знает-что-они-потом-еще-придумали, оружия. Представь только, что натворит даже одна такая бомба в этом замкнутом пространстве? Это же как петарда под кастрюлей. Все здесь накроется медным тазом. Что, забыла о Хиросиме? Все, кто не сгорит, облучатся, и тогда живые позавидуют мертвым...

— Ты увлеклась, дорогая. Сама ведь только сказала, мы этого не допустим.

Я сжалась. Ну да, и она тоже поняла. Это точно конец. Я даже оглядела себя, не произошло ли каких изменений? Вроде ничего, только я ведь до сих пор не знаю, как все должно выглядеть. Я пристально посмотрела на Ташу. У нее тоже ничего не обнаружила. Когда же, когда?!

— Перестань сверлить меня глазами. Ты что, правда хочешь отбросить копыта?

— Какая ты грубая! Я просто...

— Давай попробуем сначала не такой гибельный вариант.

— Что ты еще придумала?

Я резко села. Да лучше сама ее сейчас прикончу!

— Ох, как с тобой трудно! — тяжело вздохнула Таша. — Ладно, для особо тупых. Не обязательно ждать, когда эта чертова бомба взорвется. Давай, ну, не знаю, найдем ее, что ли? Попробуем украсть у похитителя, спрячем куда-нибудь, обезвредим, или типа того. Исключим возможность взрыва. Тогда еще покувыркаемся.

— А разве так можно? — выдавила я потерянно. — Мы разве не должны...

— Ну, вот еще! Не буду я спокойно ждать смерти, если можно этого избежать. Не обязательно стрелять из пушки в воробья.

— Вот не пойму я, тебя создали меня подстраховывать или ты мой психиатр и чир-лидер в одном лице?

Таша прыснула. Потом вскочила и сделала вид, что держит в руках огромные помпоны, как у девочек из группы поддержки.

— Дайте мне А! дайте мне Ф! — орала она во весь голос. — Дайте мне И! Дайте мне Н! дайте мне А-а-а-а! АФИНА! АФИНА! АФИНА!

Она запрыгала, высоко задирая ноги и размахивая руками.

— Психопатка! — пробормотала я, но она так заразительно смеялась, что не удержалась тоже. — Насмотрелась всяких глупых фильмов.

Таша бросила заниматься дурью и снова опустилась на камень. Еще некоторое время мы сидели, поглядывая друг на друга и ухмыляясь. Отсмеявшись, я встала, подошла к куче камней и, взяв один, подтащила его к широким двустворчатым воротам, из которых мы вышли час назад. Подойдя к открытой створке, я навалилась на нее всем телом, но, видимо, моего веса не хватало.

— Долго я буду ждать помощи? Не видишь, не могу одна!

— Будь добра, объясни мне смысл своих телодвижений, — отозвалась Таша со своего валуна. — Если кому приспичит, он все равно туда войдет.

— Я знаю, но если в моих силах хоть как-то помешать, сунуть палку ему в колесо, хоть сучек, я это сделаю!

— Какая ты беспокойная!

Таша с кряхтением поднялась, демонстрируя, что я напрягаю пожилую больную женщину, потом побрела, согнувшись в три погибели, к каменной куче, даже положила руку себе на поясницу, симулируя приступ радикулита. Потом молодецки подхватила камень размером с две мои головы, взвалила его на плечо вроде огромного бумбокса, и лихо потащила его к воротам, пританцовывая по дороге, будто и правда слышала звуки заводного R&B.

Мы не успокоились, пока створки не были завалены собранными со всей округи камнями в несколько слоев. Я любовалась проделанной работой с удовольствием, Таша морщилась, с отвращением разглядывая свою испачканную одежду. Я показала ей язык — моя собственная была девственно чиста и белоснежна.

— Что будем делать? — спросила она.

— Думаю, нам все-таки придется найти Апреля. Надо сказать ему, что мы нашли. Он должен знать, что угрожает всему Руру, не только его стране. И не смотри так на меня!

— А как я смотрю? Никак я не смотрю! — Таша приподняла руки ладонями вперед. — Я считаю, что ты права. Если и есть у кого ресурсы, так это у твоего парня.

— Хорошо, — я все еще была на взводе, — хорошо! Теперь дело за малым — надо его найти!

Я воодушевленно потерла ладонями и огляделась. Запал моментально прошел. Мы находились в диких горах. Никаких тропинок, никаких дорожек, сплошной голый камень, камень, камень...

— А чего это мы загрустили? — насмешливо спросила Таша.

— Куда нам идти-то?

— Ты не поверишь, но я знаю эти места.

— Как тут можно что-то знать? — поразилась я. — Тут все такое одинаковое!

— Некоторые в пятом классе ходили на спортивное ориентирование, пока другие сидели дома.

— В пятом классе я читала Мопассана. И не надо мне зубы заговаривать, ты ходила туда, чтобы общаться с клевыми семиклассниками, порочное создание!

Таша повела на меня бешеным глазом, но не удержалась от улыбки.

— Мы почти на побережье. И, кстати, как раз тут должно быть то пиратское гнездо, которое ищут уже давно три государства. Я пошлялась тут в свое время, места безлюдные, пугать некого, а уж если и набрела на какого разбойника, и он помер от разрыва сердца, тут уж деваться некуда.

Таша пожала плечами. Меня этот легкомысленный тон не убедил, хоть ее слова и звучали просто и даже с какими-то ухарскими интонациями, я понимала, что это так, бравада. Она ходила здесь одинокая, неприкаянная, в поисках убежища, потому что не могла показаться людям. Ну, я имею в виду нормальных людей, ведь бандиты приняли ее с удовольствием. По крайней мере, после того, как она их убедила.

— Я думаю, что пробраться к пиратам можно через горы, — продолжала Наталья. — Там у них хитрая такая бухта, маленький закуток среди неприступных скал. Вроде никакого прохода нет, но куда-то же они прячут награбленное? Представь, заходит туда пиратский корабль после удачного абордажа, скидывают улов и снова пошли. Если их и встретят патрули, у них все в порядке, без палева. И свидетелей они не оставляли.

— Ты-то откуда знаешь?

— Неисповедимы мои пути...

Я уже не слушала ее. Охватившее меня чувство было хорошо знакомо. Мне казалось, что я не стою на месте, а несусь с приличной скоростью по камням, склонам, перепрыгиваю через пропасти...

— Пуш... — выдохнула я.

Я почувствовала его ликование. От встречи со мной, от того, что я его узнала. Ну что, ты, сахарок, разве можно тебя забыть!

Я увидела его глазами знакомый склон и поняла, что он совсем рядом. Тут послышался Ташин вскрик, и мое зрение восстановилось, вокруг уже кружился серый вихрь, я вцепилась в мощную мягкую шею, а огромное тело Адского Пса дрожало под моими руками. Я знала — он настолько счастлив, что грозился немедленно выпрыгнуть из шкуры. При всей своей кошмарной сущности, Пуш сохранил многие собачьи привычки, и теперь вот выражал свой бешеный восторг от встречи с любимой хозяйкой.

Я гладила его не переставая, теребила уши, заглядывала в жемчужно-черные глаза, сиявшие искренней радостью. И испытала прилив вины за то, что долгое время держала его на расстоянии. Ведь на самом деле, это было единственное существо, обожающее меня совершенно бескорыстно. При всех достоинствах моих остальных друзей, о них такого я сказать не могла. И за это мне было тоже стыдно.

Погодите-ка... но если он здесь, то значит...

Нет, просемафорил Пуш, не он. В моих мыслях соткался образ хрупкой девушки с рыжими волосами. Тивиза? Пуш охраняет здесь ее? Но что она тут забыла?