Космические ревизоры

— Они вчера на уроке химии наркотики нюхали! — пожаловался я.

— Да что вы, какие наркотики. Дети уже рассказали мне эту нелепую историю. Пошутили они над вами — это был обыкновенный ванилин. Обещаю — больше это не повториться.

— Странно, что дети сами решили рассказать вам эту скверную историю, — задумчиво произнёс я.

— А я и не сказала, что весь класс мне рассказывал её хором. В любом классе у меня есть свои информаторы.

При слове "информатор" я покраснел, вспомнив свою нелепую отставку.

Потянулись мучительные дни. Каждый день я думал что всё, уже больше не выдержу и попрошу, чтобы меня опять посадили в тюрьму. В ней, наверное, сидеть легче, но, правда, дольше. Фау тоже впал в депрессию — стал мало есть, похудел. Даже на женский пол перестал обращать внимание. А вот Мусек как-то собрался. Он сколотил банду из довольно способных в мордобитии подростков и по вечерам стал где-то пропадать. Нет, сам он никого не грабил. Его слоноподобную фигуру опознали бы и в полной темноте. Зато подростки старались от души. У него стали появляться кое-какие деньги, помимо учительской зарплаты, которой нам хватало только на хлеб и чай без сахара, и он стал пить. Но и он не чувствовал себя счастливым. Повесив на стене календарь, он каждый вечер зачёркивал прожитый день. И откуда у него такая арестантская привычка?

Наконец закончился срок нашего учительствования. Дети поднесли нам цветы (ромашки). А Ёлеша, выдавив из себя скупую, почти мужскую слезу, сказала:

— Просто не хочется вас отпускать. Может, ещё на один учебный годик останетесь?

Фау поперхнулся, Мусек икнул, а я стёр батистовым платочком испарину со лба и, изобразив на лице улыбку, сказал:

— Мадам, нам столько преступлений за всю свою трудовую жизнь не совершить. А вам я желаю успехов в вашем нелёгком труде.

Спустя многие годы я узнал, что наши уроки не пропали даром. Дигиталия стала славиться своими бухгалтерами, инженерами, лингвистами и даже химиками. Некоторые, не очень способные ученики Мусека стали выдающимися спортсменами, а кем стали его наиболее способные к мордобитию ученики, догадаться не сложно. И лишь за один предмет нам должно быть стыдно — мы так и не научили их петь.

7. Петрина

/из дневника Мусека/

Никогда бы не поверил, что займусь бумагомарательством. Но, почитав украдкой записки Фау и Хрямпса, понял, что у нас собралась просто какая-то бригада писателей, я бы даже сказал летучий эскадрон беллетристов-юмористов. Причём выходит, что каждый из них шибко умный, а я дурак. Поэтому и я решил что-нибудь накропать. Не простая это конечно штука, создание гениального литературного произведения, но главное — иметь волю. А воля у меня железная. Я ею двери открываю. Да, серьёзно. Подойду к двери кабака, напрягусь, сконцентрируюсь и стою так, пока кто-нибудь из завсегдатаев не выйдет и не скажет: "А, старина Мусек! Что же ты здесь стоишь? Заходи, не стесняйся". Вот так то. А то, видите ли, эти "интелехтуалы" — облезлый кот с разбойной рожей и проворовавшийся взяточник меня за дурака считают. Хотя, пусть считают. Так даже лучше. На планете, откуда я родом, традиционно принято придуриваться и выглядеть глупее, чем ты есть на самом деле. У нас даже герои сказочного эпоса все сплошь дураки и придурки. Зато в конце сказки они всегда оказываются в дамках, а их враги — в дураках. Причём уже в настоящих. Да у нас даже проводятся специальные соревнования по придуриванию. Да. А победитель получает приз — кресло. Кресло депутата Думы. Поэтому в нашей Думе скучно никогда не бывает.

А эти "интелехтуалы" заладили — дурак, придурок. Конечно, образования у меня нет. Но разве в образовании дело? Да многие практические задачки я решаю получше их. Вот, заставь, к примеру, Хрямпса решить простейшую практическую задачку: за тобою гонится полиция. Ты выбегаешь на перекрёсток и видишь — слева засада, справа тоже, а прямо на тебя едет полицейская машина. Что делать? Хрямпс её не за что не решит. А потому, что мыслит плоско, двухмерно. А задачка трёхмерная. Нужно подбежать к ближайшему люку канализации, быстро открыть его и юркнуть в канализацию. Конечно, написать это значительно проще, чем сделать. Нужен артистизм, я бы даже сказал талант. Иначе могут и подстрелить. Придётся сделать вид, что споткнулся, растянуться возле люка и быстро открыть его, пока ликующие полицейские бегут за тобой. Зато в канализацию полиция никогда не полезет. Это точно — проверено Электроником и Электроникой. И дело здесь даже не в дерьме и валяющихся презервативах. Просто канализация — не их среда обитания. Теряются они там также как теряется крыса на сцене переполненного зала.

И вообще, я за всю свою жизнь ещё ни одного настоящего дурака не встретил. Зато чемпионов по придуриванию — масса.

После того облома, который произошел у нас на Дигиталии, Хрямпс стал более ответственно подходить к выбору "ревизируемых" планет. Постепенно дело пошло на лад. Это оказалось даже проще, чем вскрывать сейфы. К тому же Хрямпс поднатаскал меня в бухучёте, чтобы я больше не позорил коллектив. Ох, и мудрёная это штука, бухгалтерия, я вам скажу. Но когда тебе прямо говорят — либо освоишь, либо заменим тебя другим, то сразу появляются феноменальные способности.

К полёту на Петрину Хрямпс готовился особенно тщательно. Петрина — богатая, но довольно своеобразная планета. Её населяют, если так можно выразиться, "живые камни". Хрямпс долго и нудно объяснял мне, в чём прикол. Короче, они вроде состоят из каких-то особо сложных молекул, причём если рассматривать их тела в течение бесконечно малого промежутка времени, то они вроде как твёрдые, а если время исчисляется секундами и более — то они скорее напоминают тесто. Появились они на Петрине тысячу лет тому назад. До этого планета была лишь лысым булыжником, наматывающим бесчисленные круги вокруг местного солнышка. Завезли их на Петрину для работы береборейцы (жители планеты Береборей), которые и сконструировали петринцев. Береборейцы вывели, так сказать, такую породу разумных булыжников, которые смогли выжить на негостеприимной Петрине. И не только выжить, но и создать высокоразвитую цивилизацию, очень неплохо обустроив планету. А вот сами береборейцы довольно скоро скончались от возникших на Береборее экологических проблем, оставив после себя совершенно загаженную планету. Скоро уже будет тысяча лет, как на Береборее никто не живёт. А петринцы, учтя ошибки береборейцев, развивались очень неплохо. Но потом Конфедерация и сюда дотянула свои сальные лапы. Петринцы храбро сражались, но силы были слишком не равны, и Конфедерация победила. Затем было ещё два восстания, также подавленных. Последние 70 лет всё было относительно тихо. Петринцы платили налоги, которые они называли данью (интересно, и где они выкопали такое древнее словечко?), ненавидели "конфедеративное иго" и потихонечку восстанавливали разрушенную планету. Последний раз настоящие ревизоры были на Петрине 25 лет тому назад, и Хрямпс решил, что сейчас самое время подоить эту планету.

Когда мы прибыли на Петрину, то я сразу почувствовал, что эти петринцы мне не нравятся. Не естественные они какие-то, не живые. Я это уже в космопорте заметил. Хрямпс говорил, что из всей нашей кинематографической продукции им разрешили показывать только мультики. Это было сделано специально, чтобы они в каком-нибудь фильме случайно наши военные секреты не подглядели. У нас любят в фильмах военную технику показывать. Насмотревшись наших мультиков, они принялись копировать героев мультяшных сериалов, благо что петринцы могут легко менять форму и цвет. Поэтому таможенник смахивал на Микки-Мауса, а буфетчица — на дюймовочку, отъевшуюся до размеров хорошей свиньи. А таксист, пока нас вёз, раз пять сменил свою внешность. Особенно удачно у него получилось скопировать черепашку Нинзя. Помнится, я тогда ещё сказал Хрямпсу:

— В мультиках всегда показывают столько видов оружия. Зря наши разрешили показывать им мультики.

— Наоборот, это было весьма прозорливое решение. В мультиках всё вооружение сказочное. И возможности у оружия тоже сказочные. А петринцам никто и не объяснял, что это всё вымысел. После того, как они увидели наши мультики, они перестали сопротивляться.

Оставив вещи в гостинице, мы решили сходить в правительственный дворец и записаться на приём к руководству планеты. Узнав, что прибыли ревизоры Конфедерации, нас в этот же день принял Могучий Монолит (руководитель планеты). Наше появление не вызвало у него особого восторга. Как я быстро понял, внешность Могучего Монолита абсолютно не соответствовала его характеру. Не знаю, как он выглядит обычно, но нас он встретил в виде какого-то сказочного зелёного зайца двухметрового цвета. Если мерить с ушами, то его рост превышал 2.5 метра. Бегло взглянув на наши документы, Могучий Монолит раздраженно сказал:

— У нас же уже были ревизоры. И совсем недавно — 25 лет назад. Они клятвенно обещали, что в течение 50 лет больше не будет никаких ревизий.

Судя по капелькам пота на лысине Хрямпса, он об этом ничего не знал. Опять этот старпёр обложался!

— Э... Руководство сочло целесообразным провести дополнительную ревизию, — наконец сказал он. — Сами понимаете, не мы это решаем.

— Мне наплевать, что там у вас решили, но никакой ревизии не будет! — отрезал Могучий Монолит (ММ).

— Позвольте, но вы представляете, к чему может привести ваше заявление?... — начал Хрямпс.

— Конечно. Но это не вызывает резонанс у молекул моего тела. Или, проще говоря, меня это не колышет. А вот вы, — он указал на Хрямпса, — вы оскорбили меня. Я вызываю вас на поединок.

— Да я ... Да у меня геморрой и одышка... — забормотал Хрямпс.

— Он уже старенький. Давайте я за него выступлю, — вмешался Фау.

— Нет. Он руководитель вашей делегации, ему и отвечать.

— А как будет проходить дуэль? — поинтересовался я.

— Очень просто. Мы с ним возьмёмся за руки. Тот, у кого электрический потенциал выше, убьет электрическим разрядом своего соперника.

— Нет, так не пойдёт! — запротестовал Хрямпс. — Я не электрический угорь, током бить не умею. Давайте лучше загадки загадывать. Кто выиграет, тот и будет считаться победителем.

— Никаких загадок. Вы не у себя дома. Как я сказал, так и будет.

— Я не могу сейчас. Мне надо морально подготовиться. Может, повременим с поединком? — начал умолять Хрямпс. Хитрец рассчитывал, что за это время мы успеем удрать.

— Хорошо, встречаемся завтра утром, — немного смягчился ММ. — А пока вас отведут в тюрьму.

А вот петринская тюрьма произвела на меня очень хорошее впечатление. Хорошее такое заведение — чистенькое и с отличной кормёжкой. Просто пятизвёздочная гостиница замкнутого типа. Из всех тюрем, в которых мне пришлось побывать, эта тюрьма была самой лучшей. Нам сюда даже наши вещи из гостиницы доставили.

Мы сразу поняли, что сбежать отсюда не удастся. На окнах толстые решетки, сигнализация, за бронированной дверью — масса охраны. И подкоп не очень-то сделаешь — всё-таки 35 этаж.

— Надо перехитрить этого Мерзкого Монолита, — наконец, после раздумья, произнёс Фау. — Какие будут предложения?

— Если бы у меня были резиновые перчатки, то они, возможно, меня спасли бы, — вздохнул Хрямпс.

— Так нет ни у кого резиновых перчаток, — возразил я. — Что про это болтать.

— А обычные кожаные перчатки у тебя, Мусек, вроде были? — вспомнил Фау.

— Конечно. Это же часть моей спецодежды. Только от высокого напряжения они вряд ли спасут.

— А что, если намазать их воском? — поинтересовался Хрямпс. У меня есть баночка чёрного воска для обуви.

— Это уже кое-что. Но если эта тварь действительно генерирует высоковольтный разряд, то это не поможет, — сказал Фау. — Вот если была бы изолента...

— Изоленты нет. Но есть скотч. Отличная штука, особенно если нужно аккуратненько выставить оконное стекло или рот кому-нибудь заклеить, — вспомнил я.

— Что же ты молчал! — почти хором закричали они.

— А вы о скотче и не спрашивали. Так, значит, мы подготовимся к дуэли. А пока, Фау, сыграй на гитаре что-нибудь весёленькое.

Фау начал исполнять какую-то легкомысленную песенку, а затем вдруг остановился и произнёс:

— Братцы! А ещё у меня есть 12 презервативов! Жертвую на общее дело.

На следующий день, в условленный час, нас отвели к ММ. Я ожидал, что на дуэли будет присутствовать целая толпа народа. Но были только несколько придворных. Видимо, это самые близкие его приближённые. Хрямпс шёл в моих перчатках, которые были ему настолько велики, что он вполне мог бы одеть их на ноги как валенки.

— Что это у вас с руками? — сухо поинтересовался ММ.

— Это наши фамильные перчатки. В нашем роду есть поверье, что они приносят удачу. Без них я участвовать в дуэли не буду.

— Ладно, только они всё равно вас не спасут.

— И ещё, уважаемый Могучий Монолит! Я бы хотел, чтобы рядом с нами стоял мой секундант, Фау, и контролировал проведение дуэли.

— Хорошо, приступим же, наконец.

Противники взялись за руки. ММ начал увеличивать разность потенциалов между руками. Хрямпс, помнится, что-то рассказывал, что в телах петринцев есть кристаллы пьезокварца, сжимая которые они могут вырабатывать электричество. Скотч, презервативы и навощенные перчатки служили неплохой защитой, но какой-то относительно небольшой ток через Хрямпса всё-таки шёл. Наконец его начало трясти. Судя по удивлённым глазам ММ, такой крепкий орешек ему попался впервые. Запахло паленой кожей. Ещё немного и изоляция не выдержит. И в этот момент Фау чихнул. Как это и бывает при чихании, его тело подалось вперед. Этого мгновения оказалось достаточным, чтобы он молниеносным броском метнул вперёд тонкую гитарную струну и накоротко замкнул ею руки ММ. Яркая вспышка, сильный треск, и ММ превратился сначала в шоколадного зайца, а затем осел на пол и стал коричневой бесформенной кучей, напоминающей коровью лепёшку. Но при коротком замыкании Хрямпса тоже здорово тряхануло.

— Вы сжульничали! — закричал, выступая вперёд один из петринцев. — Снимайте перчатки. Я вызываю вас на дуэль.

— А мы вызываем на дуэль этих двоих! — поддержали его остальные булыжники.

Теперь терять нам было уже нечего. А вот отсюда надо было срочно выбираться. Лучше погибнуть на электрическом стуле где-нибудь на Сачусетсе, чем быть убитым разрядом этого каменного мусора. И тут я вспомнил, что мне рассказывал о петринцах Хрямпс. Я схватил неподъемное кресло, в котором раньше сидел ММ, и принялся крушить им эти говорящие булыжники. Хрямпс оказался прав — при резком ударе они вели себя как твёрдые тела и рассыпались на множество осколков. Когда дробить оказалось уже некого, я бросил трон.

— Здорово! Прямо как камнедробительная машина, — восхитился Фау.

— Ты молодец, Мусек! — похвалил меня Хрямпс.

— Чего не скажешь о тебе. Затащил нас на эту грёбанную планету. Как будем отсюда выбираться?

— Бежим в космопорт! — предложил Фау.

— Бесполезно. Там сейчас нет ни одного корабля, — махнул я рукой.