Приучение к горшку прошло не без накладок, так что пришлось ещё и горничным проплатить. Сейчас они — друзья 'не разлей вода'.
Джиао Чень с Фенг мотались по каким-то своим делам. Меня пока не посвящали, а может и не собирались.
В половине их дел участвовала и Надежда Владимировна. Как я понял, она усиленно расчищала себе поле деятельности.
Розницей моя бывшая компания не занималась, только если какой-то эксклюзив, в небольших количествах и за бешеные бабки. А так — в основном отгружали оптовые партии возникшим, как грибы после дождя, партнерам.
Как бы то ни было — все заканчивается. Момент отбытия из будущего переместился в настоящее, то есть, наступил.
В этот раз вызвали такси... и за колонну пошли не только мои китайцы, но и я, собственной персоной. И, как я себя не успокаивал, было всё же 'стрёмно'. Присутствовал приличный мандраж.
Заметив мое состояние, Джиао Чень сказала:
— Евгений, не беспокойтесь. Фенг Кианг — опытный 'Проникающий' и маг не из последних. Всё будет в порядке.
Заходя за колонну, я обернулся и бросил взгляд на окружающий меня мир. Через мгновение — это был уже совсем другой мир...
Там, где нас не было.
Кабинет подполковника МВД.
После обмена приветствиями подполковник спросил:
— Что у нас нового по Ветрову и компании?
— Новости есть, но обе неутешительные. Во-первых, Ветров улизнул вместе с китайцами. Снова отрыв на вокзале. Пропадают, как будто их и не было. Мои топтуны уже стали сомневаться в своей квалификации. Китайцы провели у нас три дня. Встретил их Ветров. Как всегда отвез в гостиницу. Потом они метнулись к его тётушке. Ещё с прошлого посещения та развернула кипучую деятельность. Попробовали подобраться к ней ближе, но не преуспели. Крыша у неё с самого верха. Ведем издалека. Ничего противозаконного. В настоящее время она обложилась всеми требуемыми документами. Кроме как к очень эффективным БАДам — придраться не к чему. Но, сами понимаете, это выглядело бы глупо. Во-вторых, так как сам Ветров отошел от торговли, решили его прощупать пожёстче, но получился пшик. Перед самой операцией свалился от внезапного приступа командир группы. На выезде сначала попали в пробку (маячки не хотели использовать), потом лопнуло колесо, а дальше вообще мистика — приехали не к той гостинице. Совсем в другом районе города, пока разбирались Ветров вместе с китайцами уехал на вокзал и пропал.
— Вот же незадача. Осторожненько выясните — кто прикрывает его тётю наверху. А по результату посмотрим, — задумчиво сказал подполковник. При этом подумал, что в просьбе прижать этих ретивых Ветровых, придётся отказать. Просящие люди, конечно серьезные, но собственное благополучие дороже.
— Сделаем, товарищ полковник, — как всегда повысив в звании своего начальника ответил капитан.
Кабинет генерала ФСБ.
— Докладывайте, — несколько раздраженно приказал генерал, это дело уже стало ему надоедать. Непонятно, с какой стати начальство заинтересовалось этими роликами. По статистике, которую ему недавно доложили, такая тематика проскакивает почти у пяти процентов всевозможных постов, инстаграмм и прочей лабуды из Интернета. То ли косвенно, то ли напрямую. Генерал, даже не поленился и сам полазил в Интернете, с поисковыми словами — Сталин и Гитлер. По обеим кандидатурам выпадало более десяти миллионов ссылок. Но с начальством не спорят.
— Эксперты окончательно определили, что это не игровые фильмы. Кадры документальные. Чем больше анализируются, тем больше это подтверждается. Совпадают даже самые мельчайшие детали, до которых они сумели докопаться.
— Как такое может быть? — уже сердито спросил генерал. — Это же абсурд. Какие, к черту, документальные съемки? Они понимают, что говорят?
— Разводят руками, говорят, что это нонсенс, но есть, что есть.
— Дурдом! Ладно, что по поиску источника вброса? — перешел на другую тему генерал. Как ему казалось, тут-то ни каких сюрпризов быть не могло. Специалисты технической группы были одни из лучших.
— Ситуация аналогично абсурдная. По всем показателям вброс произошел с компьютера начальника группы. Как они не старались — другого результата не получается. Говорят, что кто-то изобрел что-то изощрённое и им пока неизвестное.
— Час от часу не легче, — взорвался генерал. — Что прикажите докладывать наверх?
Глава 7
В уши ударило разноголосицей. Сутолока, свистки паровозов и несколько чрезмерная нервозность пассажиров, которая выражалась в излишней суете и повышенном тоне в разговорах. Плюс к этому, организм воспринял переход крайне своеобразно. Казалось, что прямо в мозг, как будто, шилом торкнуло, но потом медленно стало отпускать. Совсем 'на нет' не сошло. Осталась какая-то туповатая тяжесть. Ещё среагировал живот! Так, что организм начал суетливо вертеть головой в поисках нужного 'девайса' (то бишь — кустов!). Слава Богу, до исходных действий не дошло — обошлось только ощущениями. Обалдев от такой реакции, я даже сбился с шага и притормозил. Киса из переноски даже возмущенно мяукнула.
Джиао Чень обернулась и сказала:
— Не волнуйтесь, все хорошо. Извиняюсь, что сразу не предупредила. Каждый человек по-своему реагирует на переход. Поэтому возможности предупредить о возникающих ощущениях нет. И ещё... Прямо на место мы сразу не попадем. При прямом переходе пришлось бы преодолевать сильное сопротивление. Поэтому мы пройдем по переходам с малым сопротивлением. Дольше, но зато надёжней и проще для нашего Проникающего. Нам придётся пересечь несколько миров. Точки простых проходов, в каждом из миров, расположены в разных местах. Этот проход перемещает в те же пространственные координаты, но в 'другое' время, относительно точки старта. Здесь мы подождем поезда до Москвы. В Москве есть очень удачный для нас проход ещё в один мир, но сразу — со смещением. Через него попадем в Хабаровск, а оттуда — в Харбин. В этих переходах, будут меняться пространственные координаты миров, но при сохранении временных. В Харбине приходиться использовать прямой переход, но там — 'недалеко' и 'недолго', и для Фенга особого труда не составляет. Поезд отправляется через два часа, так что — успеем заглянуть в ресторан. Я знаю, что вы любите вкусно поесть. Будет с чем сравнить...
Я немного обалдел от описания нашего маршрута. Я-то думал, шмыг — и мы на месте. Оказывается, всё не так просто. Можно и 'шмыг', как я понял, но не для всех Проникающим — это легко. Использование природных аномалий значительно облегчает им жизнь. Как говаривал Бармалей: 'Настоящие злодеи всегда идут в обход!' Если можно на чём-то сэкономить — то надо экономить. Мало ли что может случиться в жизни, а ты — устал...
Внимая всему этому, я вдруг осознал, что мы уже в ресторане. Перед переходом меня предупредили, чтобы оделся как можно проще и присоветовали фасончик. Так что особо я не выделялся. Теперь я понял, почему какая-то приблизительность была в одежде китайцев. Она подходила и там, и тут.
Посматривая меню, я обалдевал в очередной раз. Сказать, что я был не подготовлен, — так нет. Много читал и в 'серьезной' художественной литераторе и в развлекательной про пападанцев, но определенная толика обалдения всё же присутствовала. Меню описываю как можно полно, так как оно меня поразило до глубины души.
В нем наличествовало из напитков: сельтерская, обычная содовая, холодная ключевая вода, клюквенный и смородиновый морсы, водка (чарки — чуть больше 100 грамм, шкалики — около пятидесяти и штофы — на стакан, больше литра), коньяки, ром и разнообразные вина в бутылках. Раздел закусок тоже радовал: бутерброды с чёрной и красной икрой, с окороком и ветчиной, порции осетрины горячего копчения, порции красной рыбы и сельди, соленые белые грибы, огурцы и квашеная капуста с клюквой. Аж слюни потекли!
Если в отношении крепких напитков особого интереса не было, то насчёт попробовать предлагаемые закуски — очень даже захотелось. Из готового горячего предлагалось: блины с икрой и красной рыбой, жареные немецкие колбаски, жульены и пироги с мясом. Кроме этого, всегда наготове: щи суточные, уха из разных рыб с водкой, говядина томленая в чугунке, осетр на пару под голландским соусом. Кофе — шести наименований! И это — в железнодорожном ресторане! Причем, как я понимал, все — абсолютно экологически чистое. Я понял, что наш мир закатился куда-то не туда, и устроил себе праздник живота!
Переноску поставил под стол и выпустил Кису. Для неё на блюдечке заказал кусочки сырой рыбы. Официант сначала удивился, но, увидев сидящую под столом кошку, все понял. Пока я с Кисой пробовал эти редкие для меня блюда, Джиао Чень продолжала инструктировать:
— В этом и других проходных мирах, вы — приказчик, сопровождающий иностранцев, по поручению своего хозяина. Ваш хозяин — успешный столичный врач. У него куча помощников, вы — в том числе. Такой персонаж реально существует на всех посещаемых страницах, как и его помощник, так что документы у вас будут на вполне реальное лицо. А то, что помощников, в какой-то момент, будет двое, — этого никто не заметит.
Говоря это, она протянула мне бумажку плакатного паспорта для отлучек. Слева — столбец с описанием примет: 'Лет (интересные буквочки: вместо 'е' — совмещенная с мягким знаком, английское 'n' и 'т' — прописное, как 'm'), Росmъ, Волосы, Брови (типа цвет), Носъ, Роmъ, Подбородокъ (с бородой или нет, а если 'да' — то описывали цвет). 'Лице' — у меня было написано: 'чистое'. Присутствовало ещё строчка — 'Особыя примъты'. Справа — 'Объявитель сего', а дальше — Ф.И.О. и анкетные данные. Прикольно... Все — под 'шапкой': 'по Указу Его Величества, Государя Императора', и никакого фото.
Отпущенное время прошло, и мы двинулись на посадку. Проходя по залу, заметил одну интересную особенность. Куча народа посылала телеграммы. Почему не на Почтамте — понял позже. Имелось пять окошек для отправки — и неубывающие очереди возле них. Оказывается, это был своеобразный ритуал для пассажиров. Отбить телеграмму перед отходом поезда. При этом бланки телеграмм (для удобства) были сделаны вполне современно (даже по моим понятиям) — в виде заготовки. В тексте, от руки, оставалось проставить только город, адрес, фамилию получателя, а также время прибытия поезда, номера его и вагона. Все остальное — было уже отпечатано на бланке. Даже слово 'встречайте'. Когда мы подошли к платформе, паровоз как раз притащил свои вагоны. Остановился он резко. Залязгало. Выпущенный пар окатил начало платформы. Народ засуетился. Особенно те, кому в третий класс. Каждый из них старался побыстрее занять наиболее уютное место. Гвалт, семечки, теснота, а то и вовсе — ссоры с драками. И все это — в махорочном и трубочном дыму. Поездка в третьем классе для некурящих пассажиров была очень большим испытанием.
Пассажиры первого класса вели себя более степенно. Лишних мест в первый класс не продавалось, так что они знали — место для них всегда найдется. В первом классе имелись особые купе для некурящих, именно в такое мы и купили билеты. Что интересно, (уже тогда) в прочих купе курить разрешалось только с согласия других пассажиров. Не выбиваясь из образа добропорядочной публики, мы неспешно двинулись к своему вагону. Минут через десять после того, как мы заявились в купе, поезд тронулся. В купе стоял мягкий диван с подъемной спинкой и подвижной столик. Этот столик мог использоваться в качестве лестницы на верхние спальные места. Так как нас было трое — мы, занимая два купе, открыли раздвижную дверь и превратили их в одно четырехместное. Соответственно, у нас был попутчик.
Стук колес сразу же изменил восприятие окружающего мира. Мне в поезде всегда кажется, что я вываливаюсь из обычного времени и пространства. Откуда-то уже уехал, но никуда ещё не приехал... Ни там — ни там... Вроде как не принадлежишь ни месту, ни времени. Кто-то очень хорошо сказал: 'Для людей в вагоне нет проклятого настоящего, что в тисках держит мысль, — быть может, оттого люди в вагоне и становятся философами'.
Обстановка располагала к беседе. В собеседники нам достался какой-то железнодорожный чиновник, озабоченный шириной колеи строящейся Сибирской дороги. Найдя в моем лице слушателя, он пустился в монолог:
— Я считаю, что и Сибирскую железную дорогу, стоимость которой исчисляется, в среднем, шестьюдесятью тысячами рублей верста, надо строить по типу узкоколейной Архангельской дороги.
Для поддержания разговора я иногда вставлял свои 'пять копеек':
— А какая собственно разница?
— Как это — какая?! Она не уступает ни в чем по силе и провозоспособности лучшим ширококолейным, но стоит всего тридцать пять тысяч рублей верста! И не только не уступает, но во многом превосходит, потому что, при той же, например, подъемной силе вагонов, узкоколейный вагон легче на двести пудов, что, при пятидесяти вагонах в поезде, уменьшает непроизводительный груз поезда на десять тысяч пудов. Это ведь почти, тридцать процентов! При общем нашем двухмиллиардном грузе, вместо этих излишних шестисот тысяч миллионов пудов, мы могли бы перевезти шестьсот тысяч миллионов пудов настоящего груза! То есть, другими словами, мы могли бы платить на тридцать процентов дешевле за перевозку — это шестьдесят миллионов в год! — и эта одна экономия уже могла бы явиться неиссякаемым источником, фондом для новых и столь необходимых нам дорог.
Видимо, больная тема для человека. Очень уж он хотел высказать свою точку зрения об этой проблеме. Не перебивал. Только кивал и поддакивал, в нужных местах. Вёрсты и пуды напрочь выбивали меня из канвы повествования. Мозг все время порывался пересчитывать в тонны и километры. Наконец, выдав мне наболевшее, он перешел на вопросы:
— О! Что это я всё о своем и о своем... Я, как понимаю, вы сопровождаете китайских граждан?
— Да. Мой хозяин — доктор, а они в этом много понимают. Неплохо, кажется, освоил их язык, вот хозяин и поставил меня сопровождающим.
— Слышал, слышал... Все говорят, что они умеют лечить без таблеток. А то, последнее время, все больше таблетками, да таблетками. А трудный язык?
— По мне — так не очень. Способность имею.
— Всегда завидовал тем, кто иностранные языки знает. Мне это трудно дается. В гимназии с трудом осилил латинский и французский. Латинский — уже успешно забыл. На французском, по необходимости, ещё изъясняюсь. А, что китайский, что птичий — для меня едино.
В это время Киса напомнила о себе. Нетерпеливый 'мяу' оповестил о том, что забытая животина желает выбраться на свободу. Я вытащил переноску на свет и выпустил Кису. Та, выйдя, встрепенулась и, укоризненно взглянув на меня, взобралась на диван. Покрутившись там, снова посмотрела на меня, давая понять, что хотела бы к окну.
Обратившись к попутчику, я спросил:
— Можно, я кошку посажу к окну? Я ей газетку подстелю. Она у меня любит созерцать.
— Да, конечно, — ответил он, разглядывая котиную переноску. — Очень у вас интересная конструкция для перевозки кошек.
— Французская... — соврал я и, положив газетку, водрузил Кису к окну. — Можно не только кошек перевозить, но и мелких собак.
Чинно усевшись у окна, Киса принялась внимательно разглядывать проплывающий за окном пейзаж.
