Дорога в никуда,

Молодые уехали фотографироваться, у подъезда опять же неугомонная Светка с соседками натянули ленты, приготовили тазик для выкупа, суетились, посмеивались. Лидуня с Марком вышли с караваем — встречать подъезжающих молодых. Конечно же, от каравая больший кус откусил Андрюха, смеясь:

-Жена, да убоится мужа своего!

На что счастливая Катюшка ответила:

-Муж голова, жена — шея, куда хочу, туда и верчу!

Бабуля, совсем ещё не старая женщина, вытирала счастливые слезы. В ресторане было весело, какие-то конкурсы, очень заводной и веселый тамада, плясали до упаду. Лида уморилась и присела, вытянув ноги.

-Что, милая? — рядом плюхнулся подуставший Марк.

-Может, мы уже домой, пока переоденемся, там уже и в аэропорт пора??

-Тоже так хотел предложить!

Распрощались с молодежью, Светка, уцепившаяся за свидетеля, только издали помахала им ручкой и послала воздушные поцелуи, сын же собрал все подарки и букеты:

-Мам, заберите!! А то половину растеряем!

-Хорошо!

Дома, быстренько переодевшись, Лида взялась расставлять букеты по вазам и банкам, любуясь ими и нюхая все подряд. Потом стала доставать из одного пакета коробку с явно посудой — побрякивало в ней, решила проверить, не разбилось ли чего. Красивый набор тарелок был целым, а в пакете обнаружилась ещё одна прямоугольная, сантиметров двадцати коробочка, с приклеенной сверху напечатанной на принтере бумажкой:

-Для Костаревой Л.С.

-Надо же, как-то странно подарок для меня в сыновых подарках?

Отклеила скотч, открыла, и охнув, обессиленно опустилась на стул — ноги враз отнялись.

Марк, уже переодевшийся, заглянул на кухню:

-Что-то ты заст... что, Лидуня?? Что случилось? — рванулся он к обессиленно сидевшей, сгорбившейся жене. — Что, милая, что?

Она подняла залитое слезами лицо и молча протянула ему коробочку. В ней лежал браслет, широкий такой, темного серебра, явно старинной работы, причудливой резьбы и с голубыми камешками.

-Браслет, ну и что? — Повертел аккуратную карточку с одним словом: "С ЛЮБОВЬЮ!"

-Что ты плачешь?

А Лида зарыдала в голос:

-Лешка! Это он прислал браслет!

-Но почему ты так решила?

-Лешка! — плакала Лида, — только он и Андрейка знали мою давнюю мечту — иметь жесткий браслет с лазуритом! Сыночек, неужели ты живой, сыночка!

Марк молча взял её на руки, отнес на диван и, не отпуская, сел с нею.

-Лидунь, тут два варианта. Он где-то живет, но объявиться не может — криминал, он, сама знаешь... А второй вариант... может, у кого-то оставлял этот браслет?? Нет, если бы оставлял, давно бы на день рождения переслали... Значит, что? Значит, жив наш второй сын, и не надо его оплакивать.

-Господи! — плакала Лида, — Лешка, мальчик мой. Пусть не вижу тебя, но так хочу верить, что живой!!

-Милая, ну не плачь, но говорить про него, даже твоей проверенной Светке нельзя. Андрею вот только, и все. Нам чужое внимание не нужно, да и подводить второго сына нельзя.

-Как у тебя лихо получается! — все ещё шмыгая носом сказал Лида.

-Что, лихо?

-Ребят моих сынами называть!

-Я женился на тебе — значит, они и мои сыны, не обсуждается. Так, вытираемся, сморкаемся, умываемся и собираемся, скоро такси подойдет.

-Не умею, я... — вздохнула Лида.

-Что не умеешь?

-Реветь красиво, вот нос распух, шмыгаю, жаана называется.

-Я очень надеюсь, что плакать ты станешь только от радости, пусть это будут последние твои горькие рыдания!

ГЛАВА 9.

Решили пока ничего не говорить Андрею — пусть не волнуется раньше времени, хорошо отдохнет с Катюшкой. Та ещё ни разу не была в Москве, и ей хотелось увидеть многое.

Лида, едва самолет взлетел, уснула на плече Марка и проспала, бессовестная, всю дорогу. А Марк прижимаясь щекой к макушке теперь жены, размышлял и только сейчас, после её такого горького плача, конкретно понял, как лихо ей было все эти годы — не знать ничего о сыне, гнать от себя мысли о его гибели и таить безумную, с каждым годом тающую надежду, что он, может быть, жив, где-то. Он и так и сяк крутил этот вот персональный подарок.

-Явно же, прислал тот, кто знал о такой мечте Лиды. Жестокий розыгрыш? Кому он нужен, после десятилетнего, а то и больше исчезновения мальчишки? И что он дает?

Марк все больше склонялся к тому, что жив этот неведомый Лешка и, каким-то образом узнав про свою мамку, не смог удержаться — напомнил о себе вот таким образом. И Лида сердцем угадала, вон как до сих пор, даже во сне судорожно нет-нет и вздыхает.

-Не зря, Марк Викторович, тебя в тот день в парк понесло!!

Дождь накрапывал, противно так было, его же как кто пинал, выйти прогуляться.

-Вот и прогулялся, нашел судьбу свою. А ещё и выделывался, как идиот! Вот бы упустил? Не разглядел?— размышлял Марк, сильнее прижимаясь щекой к макушке жены. — Там этот бой-френд активизировался, лапы тянул? Нетушки!! Ничего случайного не бывает, ты, Маркочка, давно в этом убедился! Тебе, придурку несказанно повезло, хоть под старость, но встретилась тебе твоя судьба!

В мысли ворвался голос стюардесссы:

-Лидуня, просыпайся, мы снижаемся!! — чмокнул он сонную жену в щеку.

А она, взглянув в иллюминатор, зависла:

-Невероятно!! Марк, это даже не красота, это что-то ...у меня нет слов!!

Гористая суша, в обрамлении бирюзовых вод, крошечные, меньше спичечного коробка домики, зелень, покрывающая горы, величественный самый высокий вулкан — Ключевская сопка, гордо и величественно возвышающийся над всеми остальными сопками и горами.

Встретивший их громогласный, огромный рыжий мужик орал на весь аэропорт:

-Монах, ты все-таки собрался ко мне

? Мужики долго обнимались, хлопали друг друга по плечам, и было видно, что встретились старые друзья.

-Так? — мужик вгляделся в Лиду, как-то быстро шагнул к ней, легко приобнял и прогудел:

-Неужели нашлась-таки управа на этого норовистого?

Лида улыбнулась

-Да вот как-то так. Мой сын говорит — связала судьба!

-Очень рад, вижу, сияет этот пацан, как новенькая монета! Поехали, ух сколько я вам показать должен!

И был чудный, необыкновенный отпуск. Истово влюбленный, не представляющий себе жизни без Камчатки, Иван с любовью и гордостью показывал и рассказывал обо всем — он знал и про животных, и про растения, про источники, про вулканы, озера и реки. Шумный, постоянно посмеивающийся, называющий Марка, младше его на два года — пацаном, он сразу же очень понравился Лиде. С ним было легко и славно. Под стать ему была и жена, Мария. Местная уроженка, приехавшая когда-то поступать в Москву, она сразила Ивана своими косами в самое сердце, и он, бросив все, полетел за ней на Камчатку, когда она, не поступив, улетела домой.

-Увидев эти красоты, Лид, обалдел, прикипел намертво, да и Мария моя, она, сама видишь, женщина редкая. Вот и живем уже без двух лет сорок годов здесь. Пятерых деток подняли, четыре внука вон носятся, там ещё, поди, столько будет, а то и побольше. Зимы у нас здесь суровые, шторма бывают ого-го, а уезжаем на материк — пара недель и все — домой, домой. Камчатка — это любовь на всю жизнь, одна-единственная, не отпускает!! — говорил Иван, подкладывая Лиде дефицитные у них на материке и обычные здесь — морепродукты.

-Иван, я уже не могу, крабов никогда не пробованных переела. Спасибо, но уже только глазами бы съела!

Да худовата ты, девка. Марк, может оставишь на пару месяцев?? Откормим с Мариею, будет вон как моя! "Моя" была рослая, крупная, под стать мужу, ядреная такая женушка.

Лида захохотала:

-Иван, я при всем желании только если в ширину как твоя стать смогу, а так в прыжке не достану твою Марию.

Мария только посмеивалась:

-Балабол, что с него взять.

-Вот, — страдальчески возводил глаза к потолку Иван, — всю жизнь только и слышу — Балабол! Нет бы— Ванечка, солнышко! — ласково поглядел он на жену.

Марк хмыкнул:

-Тебе ли обижаться, твоя Мария, она и из горящей избы тебя успеет вытащить!

-Что да, то да! Мы ведь, Лида, не поверишь, с ней на охоту и рыбалку до сих пор вдвоем ходим, она лучше меня стреляет, белке в глаз попадает только так-местная же, можно сказать камчадалка, это я пришлый! Ух ребята, я и нахвастаюсь нашими красотами!! Завтра с утречка и поедем.!! Марий, ты Лидуню приодень по-нашему, против ихнего, лето-то у нас не жаркое!

Лида позабыла все слова, у неё только ахи и охи, и восклицания вырывались при виде действительно, чудес природы. В долине гейзеров она вообще замерла статуей, Иван довольно ухмыляясь, негромко что-то рассказывал Марку, а Лида просто впитывала в себя эту невозможную суровую, но такую величественную камчатскую красоту.

-Ребята, я только одно могу сказать — влюбилась!!

-Я не сомневался, тут равнодушных нет, все приезжающие тако же говорят!

Стараясь запечатлеть всё, Лида почти непрерывно фотографировала, вечером, уже полусонная, посматривая фото в крепких обьятиях мужа, сокрушалась:

-Вот куда Андрюшке надо приехать, это же в душу въедается намертво!

А уж когда увидели в Ключевском заповеднике издалека хозяина-медведя.., впечатлил Мертвый лес, засыпанный когда-то пеплом и шлаком, необыкновенные кедровники, чистые речушки. Ключевская сопка, она никак не могла оставить кого-то равнодушным, смотрелась великолепно с любой стороны. Гора со смешным названием Поленница и впрямь походила на дрова, сложенные в поленницу, купание в реке Горячей, в теплой воде, травертиновый щит — рыжие застывшие потеки кальция, и текущие между ними ручейки, необыкновенная минеральная вода, грязевые котлы... Голубые озера, что странно безрыбные... у Лиды зашкаливал восторг от увиденного, да ещё рядом находился — теперь она это конкретно осознала — самый нужный, пусть поздно, но встреченный или подаренный Боженькой, Марк, Маркуша.

Он каким-то внутренним чутьем угадывал её настроение, частенько они стояли обнявшись и молча любовались всеми видами, да и зачем слова, когда оба чувствовали одинаково, Марк с изумлением говорил Ивану:

-Вань, представляешь, я начинаю что-то говорить, а она договаривает, именно то, что я имел в виду.

-Во, я тебе сколь лет твердил про единение душ? А ты все хахакал!

-Беру назад свои слова.

-Марк, такие вот женщины, они настоящие, вроде обычная, а что-то в душе у них такое имеется, что прикипаешь намертво! Вон я свою упертую..., за косы, казалось, понравилась! Ну мало ли, я мальчик столичный, молодой сколь ещё будет... А улетела, и как свет повсюду выключили... вот и рванул за ней, пока не увели. Хорошо, ты меня надоумил на заочное перевестись тогда. А сейчас иной раз подумаю, а пройди я мимо, упустил бы и жил бы пресно! Вот и тебе Господь послал свою вторую часть души, она у тебя такая... неизбалованная, не капризная, видно, досталось девке в жизни, а за одного битого, сам знаешь.

-Знаю, Вань, стараюсь — ей хорошо и у меня на душе радость!!

И была ещё вертолетная экскурсия, Лида было поворчала, что очень дорого, но Марк и слушать не стал:

-Такое случается раз в жизни!

С какой неохотой улетали Марк и Лида... Нагруженные камчатскими дарами.

-Для ребятенка вашего и снохи, — гудел Иван, — глядишь, внучка поскорее сгондобят, мы вас теперь всегда ждем. Как сможете — приезжайте!

Прилетели в Москву, их встречал сын, который убил Лиду словами, когда они уже ехали домой:

-Мам, звонил дядь Коля Носов, — он сделал долгую паузу...

-И что? — догадываясь, что случилась какая-то неприятность, спросила Лида.

-Да эта, дурищща-Маринка, собралась на десять дней отдыхать, сказала, опять летят с Петькой в Болгарию...

-А... черт понес в Таджикистан? — дополнила Лида.

-Ну да, Петька сумел позвонить Коле из аэропорта, что летят в какой-то Душамбе, а тот спьяну не догнал, прочухался утром, смску почитал и забегал...

-И что? — холодея спросила Лида.

-Тишина, телефоны вне доступа, две недели уже как. Подал заявление, там говорят — песня долгая. Пока пошевелятся, пока договорятся. В общем, то, что она дебилка, понятно, но пацана жалко.

-Да, убила бы сучку, идиотка!!!

Дома прозвонилась Наталье, та горестно причитывая, сказала, что очень большая вероятность, по словам Володи, не узнать ничего и не увидеть больше их.

-Будет что-то, сразу же сообщу, но, Лид, какая дура?? До слез ребенка жалко, как-то он там сейчас, брр, жутко представить!!

Лида запечалилась, понятно же, что ничего хорошего там не будет.

А Андрюха весь вечер внимательно приглядывался к браслету на руке матери, который Лида снимала только на ночь.

-Это ты на Камчатке такой нашла?? Я же помню, что ты всегда такой хотела??

Лида сказала одно слово:

-Потом!

И поздно ночью, когда крепко уснула Катюшка, сын негромко постучал к ним в комнату:

-Мам?

-Заходи, сын! — Лида, устроившись в кольце рук Марка, негромко сказала:

-Сын, ты помнишь, кто тебе посуду дарил, тарелки квадратные, набор целый??

-Девчонки из класса, а что? Я ещё из пакета их вынимал, пристали: посмотри да посмотри.

-И там не было маленькой такой коробочки?

-Ничего там больше не было, я пакет уронил, поднимал — пустой был.

-А дома я вот что там нашла! — Лида протянула ему коробочку.

Он открыл, Лида положила туда браслет и карточку с одним словом — осторожно взял карточку, прочитал, повертел кусочек картона, посмотрел на просвет, осторожно, как-то нежно погладил браслет и поднял на Лиду повлажневшие глаза:

-Мам, Лешка!!

Он не спрашивал, он утверждал. И Лида поверила, поверила, что жив её хулиганистый непредсказуемый сынок.

-Мам, — сглотнул сын, — эта падла в ботах объявиться не может, откуда-то точно узнал про наши свадьбы и не выдержал!

-А не может быть, что кто-то просто долго держал этот браслет у себя??

-Мам, ты что Лешку не знаешь, он же никогда долго выжидать не умел. Мам, поверь моему чутью, я его с рождения знаю, как облупленного, ух как бы я ему рожу начистил, с огромным удовольствием, от всей, как говорится, души, за тебя, за твои слезы, за тоску по нему, сволочуге, и твою и мою!! Гад он, но живой, мам. Поверь мне!

-Сын, но говорить о нем... — начал Марк.

-Марк, я большой мальчик и кой чего повидавший, знаем мы трое и все! Мам, ну что ты плачешь?

— От радости, Андрюш, я сомневалась немного, но ты так уверенно говоришь, что он... — у неё дрогнул голос, — живой. Сынка, это же...

-Мам, но если когда увидим его, рожу я ему набок точно сворочу. А ты не смей вступаться!

-Марк, пойдем по чуть-чуть коньячку за обретение надежды про блудного сына! Ма, ты с нами??

ГЛАВА 10.

Как радовался Петя поездке на море, он научился плавать и с восторгом по десять раз на дню приставал к маме, показывая и поясняя, как он будет плавать! Мать как-то странно поддакивала, и собирала много вещей с собой. Даже полупьяный дед удивлялся:

-Ты что-то как на год собираешься.

-Не твое дело! — бурчала мамка.

Поехали в аэропорт, дед перед самым отъездом сунул внуку две бумажки по пять тысяч.

-Спрячь подальше, мало ли — пригодится, этой... жабе не говори.