Возвращение императора

Личная яхта президента Родерика, являвшаяся до переделки курьерским кораблем первого класса, под прицелом гиперорудий медленно подваливала к причальным фермам астероида. Пилот вел ее очень аккуратно, стараясь ни в коем случае не выйти за пределы разрешенного коридора — пираты не станут разбираться, что произошло, а просто уничтожат нарушителя. Были случаи.

Родерик нервно мерил шагами свою небольшую, но комфортабельную каюту, продолжая решать, что можно сказать Норису, а о чем стоит умолчать. Слишком многое поставлено на карту, ошибка обойдется в неимоверную цену. Столь крупной игры президент Новейра не вел еще ни разу в жизни, поэтому ощущал себя не в своей тарелке. За время полета он многое переоценил, и теперь, когда решение было принято, чувствовал, что поступает правильно, хотя все еще сомневался. Да, он сам далеко не ангел, но уничтожить ради своей власти население двух планет — это слишком. Его "коллеги" перешли черту, которую переходить не следует ни одному человеку, если он хочет таковым считаться.

Негромкий лязг сообщил о стыковке. Родерик взял себя в руки, подхватил небольшой кейс с нужными вещами и двинулся к выходу. Пройдя многочисленную охрану, просветившую гостя всеми возможными способами, он на мгновение задержался перед люком, ведущим во внутренние помещения астероида.

Пираты не жили на планете, хоть и контролировали ее. О чем речь, ведь они возникли из оставшихся без снабжения после распада Объединения шахтерских общин пояса астероидов. Несколько из этих общин имели свои небольшие грузовые корабли, поэтому смогли выжить. Но только за счет грабежа поначалу торговых судов, а затем и родной планеты. Через шестьдесят лет они полностью взяли под контроль систему Фаргос. Как все в точности происходило, Родерик не знал — Норис рассказывал об этом достаточно скупо.

Также никому не было известно, откуда у пиратов взялись легкие, прекрасно вооруженные рейдеры, как не был известен потенциал их промышленности и где расположены производства. На планете их точно не было — Фаргос являлся полностью сельскохозяйственным. Он был поделен на владения восьми старших кланов, во главе которых стоял клан Теней, возглавляемый Келхом Норисом. В общем, если разобраться, Норис являлся реальным правителем системы, но не обладал абсолютной властью.

Люк с шипением отъехал в сторону, и Родерик шагнул навстречу ожидающему его сухопарому лысому коротышке с длинными вислыми усами и пронзительными черными глазами — взгляд Нориса выдерживали немногие.

— Джеймс, дружище! — распахнул он объятия. — Рад тебя видеть! Какими судьбами?

— Здравствуй, Келх, — скупо улыбнулся президент, обнимая старого приятеля. — А какими судьбами? Скорее я с большими проблемами для всех нас. Но...

Родерик покосился на телохранителей пиратского главаря, и тот понимающе кивнул.

— Пойдем, — бросил он.

Шли довольно долго — внутреннего транспорта на астероиде не было. Коридор сменялся коридором, пока они не уперлись в монолитную стену, которая неожиданно отъехала в сторону. Родерика это не удивило, он уже бывал в резиденции Нориса.

Вскоре старые приятели расположились в удобных креслах и, потягивая виски, уставились друг на друга.

— Выкладывай, — наконец нарушил молчание Норис.

— Ты знаешь, что росский император вернулся? — поинтересовался Родерик.

— До меня дошло это печальное известие. Но какое отношение оно имеет к нам?

— Сейчас объясню. Ларат признал императора и вошел в состав Империи. Это не считая Синтара. Ты с синтарцами, наверное, не сталкивался, потому не знаешь, что это за бойцы.

— Мать их! — в сердцах выругался Норис, вспоминая свою единственную встречу с горцами, после которой едва унес ноги. — Знаю я этих головорезов. Хотел бы, чтобы у меня были такие. Но Ларат...

— Вот именно, Ларат... — покивал Родерик. — До того, как возродившаяся Империя вплотную возьмется за нас, думаю, осталось не так уж много времени. А потом на очереди будешь ты. И если раньше вы отбивались от ларатцев потому, что хороших наземных войск у них не было, то теперь в космосе вас раздолбают ларатцы, после чего высадят синтарский десант на Фаргос. И вы останетесь без продовольствия. И то, если вас не сумеют обнаружить здесь, на что я бы не надеялся.

— Да уж, перспектива... Есть предложения?

— Есть. Но они тебе не понравятся.

— Тут уже не об этом речь, — отмахнулся Норис. — Шкуру бы сохранить. Слушаю.

— Клятва верности императору, — отчеканил Родерик.

Пират подавился виски и ошалело вытаращился на него. Потом прокашлялся и покрутил пальцем у виска. Однако в глазах его появилась задумчивость. Он налил себе еще полстакана виски и залпом опрокинул его, после чего закусил губу и надолго уставился в пространство. Прошло минут двадцать, прежде чем Норис снова поднял голову.

— Пожалуй, это действительно единственный выход, — констатировал он. — Но я сильно сомневаюсь, что император согласится, а не вздернет меня на первом же фонаре. И я не понимаю, в чем твоя выгода.

— Во-первых, я тоже хочу жить, — усмехнулся Родерик, — а во-вторых, — он помрачнел, — наши суки надумали такое, что для меня слишком.

— И что же? — удивился Норис.

Президент сделал над собой усилие и рассказал обо всем.

— Да, — покачал головой пират, — для меня это тоже слишком. Если ты хочешь этого избежать, помогу, чем смогу. Есть мысли, как поступить?

— Есть, — резко кивнул Родерик. — Но нам обоим придется многим пожертвовать.

— Что ж делать, раз другого выхода нет, — пожал плечами Норис. — Надо, значит пожертвую.

— Хорошо. А сделаем мы с тобой вот что...

Белый Крейсер вышел на орбиту Росса, сообщив об этом наземным службам. Получив ответ, что почетный караул выстроен, искин передал приказ императора отменить торжественную встречу — не до нее.

— Ты просканировал планету? — хмуро поинтересовался Алексей.

— На предмет?

— Идиотом притворяешься?! — раздраженно рявкнул император. — Доложи, что там творится.

— Сам смотри, — хмыкнул искин, выведя на голоэкран панораму одного из восставших городов.

Алексей посмотрел, схватился за воротник мундира и рухнул в кресло. Почти на каждом фонаре или дереве висел повешенный. Гражданских на улицах не было, только синтарские патрули двигались по ним, соблюдая между собой равную дистанцию. Ни один завод в окрестностях города не работал.

"П...ц! — обреченно подумал император. — Ландрис перестарался..."

— Дай-ка мне на связь этого резвого юношу... — пробурчал он.

На экране тут же появился Доминик Ландрис — видимо, ждал у аппарата. Его лицо выражало безмерное облегчение.

— Ваше величество! Наконец-то!

— Ты что творишь? — хрипло выдохнул Алексей. — Ты с ума сошел?!

— Я просто поручил синтарцам навести порядок... — спал с лица Ландрис.

— Ты Тарковичем хотя бы прежде посоветовался?

— Нет, я его арестовал...

— Что?.. — безнадежно простонал император. — О, Господи... Хоть не расстрелял, надеюсь?

— Нет, — заверил Ландрис. — Сейчас я с ним советуюсь, но без вас ничего исправить не получается...

Алексей принялся монотонно, глухо материться, поминая всех предков своего слишком прыткого вассала, генерала Тарковича и всех синтарцев заодно. Хотя прекрасно понимал, что виноват сам, поскольку не дал четких указаний, не поставил границы, за которые заходить нельзя. Ландрис молча внимал, потупив глаза.

— Буду через двадцать минут в резиденции, — взял себя в руки император. — Приказываю всем собраться на экстренное совещание. Обязательно присутствие Тарковича, Шемича, Смолина, Славича и Одича. А также генерала зо Мар-Нейта. Сам тоже будь. И пусть обед подадут, я поесть со всем этим не успел.

— Будет сделано! — с облечением выдохнул получивший четкие указания Ландрис, надеясь, что гроза миновала.

В небольшой конференц-зал, где собрались срочно вызванные Ландрисом люди, вихрем ворвался император в сопровождении канцлера и ларатского адмирала Тоцкого. Сделав нетерпеливый жест, приказывающий всем оставаться на своих местах, он рухнул в первое попавшееся кресло, обвел собравшихся мрачным взглядом и приказал:

— Докладывайте, что у нас плохого. Начнем с вас, генерал.

И требовательно уставился на Тарковича. Тот подхватился на ноги, ощущая себя очень неуютно, и заговорил:

— Ваше величество, я вообще-то арестован...

— Арест отменен! — вызверился на него император. — Извольте исправлять то, что наделали! Не надейтесь, вы остаетесь на своей должности. Итак?

— Как прикажете, Ваше величество, — поклонился генерал. — Сразу хочу признать, что ваше удаление после ухода Белого Крейсера было ошибкой. Страна начала расползаться по швам, каждая группировка тянула в свою сторону.

— Хватит общих слов! — прервал его Алексей. — Конкретно.

— Самым неприятным обстоятельством я считаю разделение монархического движения на несколько антагонистических течений, — после недолгого размышления начал Таркович. — Люди из нашего течения, организовавшие монархический заговор, стали основой военного правительства, но поддерживавшие их низовые структуры отказались подчиняться, посчитав такое поведение предательством идеи. Они самоорганизовались и потребовали короновать нового императора без участи БК. Одновременно молодые офицеры армии и флота создали свою группировку, основной декларированной целью которой являлось ваше возвращение — они считали вас единственным законным императором, называя представителей первого течения предателями. Дело дошло до вооруженных стычек, правда, полномасштабной гражданской войны ценой неимоверных усилий и благодаря синтарским гарнизонам удалось избежать. Выражаю свою искреннюю признательность генералу зо Мар-Нейту. Если бы не его усилия, сейчас, Ваше величество, вы бы застали здесь пепелище.

— Да уж... — поежился император. — Продолжайте!

— После того, как человек Смолина обнаружил в архиве информацию о недействительности вашего отречения...

— Какую еще информацию?! — удивился Алексей.

Таркович поведал о записи отречения императора Марека III, а затем о том же рассказал ларатский адмирал, уведомив, что запись обнаружил принц Леннер.

— Ясно... — покачал головой император. — Что было дальше?

— Монархическое движение офицеров прекратило акции протеста, дожидаясь вас. А вот второе движение еще больше активизировалось, утверждая, что пора изменить порядок коронации, что искин Белого Крейсера не должен участвовать в выборе императора. Есть подозрение, что это движение на самом деле контролируется кем-то из нашего, тайно. Вычислить кто бы это мог быть мне пока не удалось.

— Это все?

— Никак нет. Неожиданно для нас возникло также сильное демократическое движение, требующее возврата к "демократическим ценностям" и "свободному волеизъявлению народа". По некоторым признакам можно заключить, что это движение контролируется карханской разведкой, уж очень профессионально все организовано, да и конспирация на высоте. Стиль действий очень похож.

— Выявить тоже никого не удалось? — поинтересовался Алексей.

— К сожалению, только мелкую сошку... — развел руками Таркович.

Император нахмурился. Похоже придется искать нового начальника Департамента Имперской Безопасности, а Тарковичу найти другую должность.

— Третья проблема — это стихийные бунты, требований бунтовщики не выдвигали, просто громя все, до чего могли дотянуться. Допросы арестованных ничего не дали, люди сами не понимают, почему они вышли на улицы и ужасаются сделанному. Возникает ощущение, что кем-то было использовано неизвестное нам психотропное оружие.

— Это все? — в голосе императора слышалась усталость.

— К сожалению, нет, Ваше величество, — вздохнул генерал. — Около семидесяти процентов предприятий бастуют, причем половина из них требований не выдвигает вообще. Таким образом промышленники пытаются вернуть реквизированные вами пакеты акций корпораций военно-промышленного комплекса. Некоторые намеки мне делались. Также постоянно приходят анонимные требования об этом, с угрозами окончательно обрушить экономику в противном случае. Как на них воздействовать я не представляю, — беспомощно понурился он. — Разве только пригрозить введением синтарских гарнизонов на каждый завод. Но даст это что-нибудь или нет — понятия не имею.

— Вы сумели за полгода разрушить все, чего мы добились, — хмуро констатировал Алексей. — Что ж, будем исправлять.

— Хочу добавить, что налоговые поступления почти прекратились, — вмешался начальник финансового департамента. — А поступающие средства напрочь разворовываются чиновниками. Правда, после проведения децимации, они несколько поутихли, так нагло уже не воруют. Но и не делают ничего, пользуясь тем, что синтарцы не разбираются в их кухне.

— Что, как вы считаете, можно предпринять для исправления ситуации?

— Ввести личную ответственность чиновников за прохождение документов через их зону ответственности, установив контрольный срок для этого. В случае несоблюдения срока — арест с конфискацией имущества.

— Одобряю! — кивнул император. — К завтрашнему утру подготовьте текст указа.

— Хотел бы сказать об идеологии, — заговорил Смолин. — Ваше величество, либералы снова распоясались.

— Максимально ужесточите цензуру! — приказал Алексей.

— У меня недостаточно компетентных людей для этого, — вздохнул начальник информационной службы.

— С этим мы можем помочь, — внезапно вмешался адмирал Тоцкий. — На Ларате служба цензуры довольно велика и эффективна, люди в ней служат опытные. Однако нужно время, чтобы доставить их с Ларата на Росс. Сколько специалистов потребуется?

— Не меньше трехсот, — обрадовался Смолин. — И это по минимуму.

— Мы сможет предоставить пятьсот.

— Распорядитесь немедленно отправить курьера на Ларат, — одобрительно взглянул на ларатца император. Тот молча поклонился, отошел в угол и отдал несколько распоряжений через наручный коммуникатор.

— Что с флотом? — повернулся Алексей к Шемичу.

— После сдачи окраинского флота значительно лучше, чем было, — вскочил тот. — Потерь у нас нет. Не знаю только, что делать с пленным окраинским вице-атаманом и его командами...

— С кем-кем?.. — не поверил своим ушам император.

— С вице-атаманом... — неуверенно повторил Шемич.

— Ой, не могу!.. — Алексей согнулся от смеха. — Вице-атаман?!. Мать моя женщина!..

Его хохот был настолько заразительным, что остальные тоже невольно рассмеялись, не особо, правда, понимая, над чем же смеется его величество. Им невдомек было, насколько дико для уха русского человека звучало такое обращение. Император буквально корчился от смеха, вытирая кулаком слезы.

— В общем, так... — с трудом выдавил он. — Возьмите пару лоханок похуже, посадите туда весь этот сброд и отправьте домой. Тут и без них забот хватает. Вешать себе на шею Окрайну я не собираюсь, пока сами на коленях не приползут.