Погонщица единорогов

Нет, если продолжать принимать происходящее за обычный сон — всё в норме. Вот только проблема в том, что принималось всё это в качестве видения всё сложнее. А если так, то какого хрена дедуган растворяется в воздухе прямо посреди разговора? На всякий случай я подошёл к обочине и ощущая себя полным дураком посмотрел вниз. Понятное дело: никого и ничего там не наблюдалось.

Я потоптался на месте. Потом посмотрел, направо, налево. С одной стороны, поднимались белые шапки гор и где-то там, по словам пропавшего старика, находился таинственный Перевал. С другой — дорога упиралась в тёмную полосу, видимо — лес. Там бежала река, в которой я едва не утонул и вроде бы располагалась деревушка, где ночевал исчезнувший попутчик. Ещё там шлялись стражники, требующие документы.

Приняв решение, я поправил оружие и решительно зашагал в сторону гор. В конце концов туда уехала Оксана и туда же утащили Викторию. Теперь, когда не пыхтел своей трубкой извозчик и не пованивал утомлённый осёл, аромат эвкалипта сразу стал сильнее и насыщеннее. От освежающего аромата даже мысли очистились от всякой шелухи, а мышцам словно сделали хороший массаж.

Кстати, странно: если со стороны холмов я всё время слышал крики каких-то птичек, то серебристые великаны стояли в абсолютном молчании. Лишь изредка постукивали ветки да шелестела листва. Похоже, местное зверьё не очень привечало эти красивые деревья. Стало быть, и нам там делать нечего, а ароматом можно наслаждаться и на расстоянии.

Впрочем, поворачивать направо мне-таки пришлось. Спустя час, а то и больше, деревья отступили от дороги, полукругом обступив двухэтажное здание. Дом прятался за высоким надёжным частоколом. Толстые брёвна с металлическими навершиями почти полностью скрывали коричневое строение. Узкие окна мало того, что напоминали бойницы, так ещё и прикрывались деревянными ставнями. У двустворчатых ворот, обитых полосами металла, открывали пасти изваяния жутких тварей, напоминающих демонов из ужастиков.

Как я мог рассмотреть дом? Да очень просто: одна створка ворот лежала на земле, а во второй кто-то проделал рваную дыру. Однако, победа не далась нападавшим легко: перед входом лежали неподвижные тела уродливых тварей, напоминающие виденных мной у поместья Оксаны. Меченые. Интересно, какого хрена они штурмовали эту мини-крепость, если им нужно к Перевалу?

Вытащив меч из ножен, я подошёл к поваленным воротам, стараясь держаться подальше от уродливых смрадных трупов. Их, кстати, расстреляли то ли из лука, то ли из арбалета. Твою же мать, они и на людей вовсе не походили! Трёхпалые конечности, три, четыре глаза и лапы, напоминающие паучьи. Как такое дерьмо могло получиться из обычного человека? Печать, да...

Первого защитника я обнаружил сразу за воротами. Мёртвого. Тело в длинной чёрной кольчуге лежало у стены, а оторванная голова разбросала светлые волосы в десятке шагов от трупа. Рука погибшего насмерть вцепилась в рукоять с обломками клинка. Чертыхаясь я выставил меч перед собой и пошёл к дому. При этом я испытывал очень сильное желание плюнуть на место недавнего побоища и топать дальше. Ну, или пойти обратно.

У деревянной лестницы, ведущей ко входу, обнаружились ещё трое дохлых меченых и бородатый мужчина. Тот, в последние мгновения жизни, сжимал в руках круглый щит и булаву. Щит раскололи пополам, а у оружия отгрызли шипастую верхушку. Голову бойца тоже оторвали. Фишка у них такая или как? По спине прошла неприятная дрожь.

Ладно. Что там с дверью? Выглядит нетронутой. Над головой громко заскрипело, и я тут же испуганно отпрыгнул назад. Поднял оружие и посмотрел вверх. Ага, теперь стало понятно, почему никто не ломился в двери. Зачем ломать крепкое дерево, укреплённое металлом, если можно вскарабкаться по стене и вломиться через окно. Однако же, сам я так точно не смогу.

Можно было смело топать прочь, но любопытство погнало меня бродить вокруг постройки. Может найдётся какой-нибудь чёрный ход?

Вторая дверь действительно имелась. Такая же мощная, как первая и такая же запертая. Ещё я обнаружил на заднем дворе большой сарай, откуда доносилось встревоженное ржание и тихое мычание. Похоже, нападавшие удовлетворились истреблением одних людей, после чего ушли. Иначе, почему внутри дома такая тишина?

— Эй ты, иди сюда.

Тихий голос едва не заставил меня наложить в штаны. Впрочем, даже обернувшись я не обнаружил того, кто меня окликнул.

— Я здесь, у стены.

Но лишь подойдя почти вплотную, я смог разглядеть крепкого мужчину в зелёной куртке и таких же штанах. Только теперь вся одежда кардинально изменила окраску, потемнев от крови. Человеку вспороли живот и исполосовали правую руку. Кроме того, как выяснилось несколько позже, мужчине содрали огромный лоскут кожи с затылка. Судя по бледному, до синевы, лицу, незнакомец доживал свои последние минуты.

— Что случилось? — я присел на корточки, с ужасом рассматривая рану на животе. — Я...Я могу помочь?

— Какое там! — он сделал попытку рассмеяться и кровь потекла по небритому подбородку. — сам видишь: мне — край. Меченые...Так далеко от Печати, кто мог подумать? И с ними — Страж, — он помолчал, сглатывая. — Не успели отослать голубя на Заставу. Скверно.

— Давно они были здесь?

Человек с огромным трудом поднял голову и его мутный взгляд прошёл по мне, остановившись на оружии. Казалось, тусклые глаза немного просветлели.

— Нет. Аккурат на рассвете, — он протянул окровавленную руку. — Покажи меч. Нет, держи сам. Покажи.

Казалось, умирающий увидел нечто, что его удовлетворило.

— Девушка, которую они тащили, — он тихо застонал. Потом словно собрался с силами. — Она сказала, что Лорд Защитник идёт следом. Полагаю, что вы не нуждаетесь, но всё же — в конюшне стоит конь под седлом.

— Но я не, — начал я, почти в ужасе и обнаружил, что разговариваю с мертвецом. Воин умер.

Твою же мать! Однако, Виктория всё ещё жива, значит остаётся крохотный шанс её спасти. Теперь — за конём. Лорду-Защитнику конь реально ни к чему, однако же, я — не Лорд и защитник из меня весьма хреновый.

В сарае действительно нашёлся оседланный конь. Судя по всему, кто-то из местных обитателей собирался куда-то спешно отправляться, потому как животину привязали к стойке у самых ворот. М-да, в этот раз лошадка оказалась не столь впечатляющей, как Ночь Вики: много ниже, да ещё и какой-то пегий, точно вылинявший. Седло мне тоже не понравилось: жёсткое и неудобное.

Когда я начал отвязывать верёвку, скотина сделал попытку меня укусить. Матерясь, я едва успел отдёрнуть руку и уже очень осторожно полез в седло. Конь повернул голову и презрительно прищурил глаз, точно оценивал грядущую жертву. Потом громко заржал и медленно выбрался наружу. Тут имелась утоптанная тропка, по которой мы и добрались к воротам ограды.

Здесь моя лошадка едва не взбесилась при виде уродливых трупов Меченых. Ноздри животного широко раздувались, оно дрожало, а изо рта капали большие капли слюны. Пришлось ка следует наподдать ногами, чтобы конь двинулся дальше. Однако успокоился он ещё не скоро.

Если прошлой ночью у меня появились некие мысли по поводу моего мастерства в качестве наездника, то сегодня о них пришлось забыть. Стоило нам выбраться на дорогу, а лошадке более-менее успокоиться, я наподдал пятками. Конь тут же рванул вперёд, да на такой скорости, какой вчера даже не пахло. Вот только сейчас никто не беспокоился о несчастном наезднике, да и седло никак не смягчало мои многочисленные косяки.

Первые несколько километров я вообще не смотрел по сторонам. Да и вперёд, кстати, тоже. Поездка превратилась в утомительную и небезопасную попытку удержаться в седле. Чёртова деревяшка, оббитая тонкой кожей колотила по заднице так, что я быстро понял: сутки на мотоцикле, по сравнению с этим адом — сущий пустяк. И главное, гадская скотина полностью игнорировала все мои возгласы: "Тпру!", как и попытки натянуть поводья.

Потом в всё же начал входить в ритм быстрой скачки и даже научился прижимать отбитую задницу к седлу, приподнимая её в нужных ситуациях. Особенно это пригодилось, когда на дороге начали появляться какие-то траншеи. Кажется, их прокопали специально, однако разобраться на такой скорости было достаточно сложно.

А наша поездка продолжалась. Задеревеневшие мышцы жутко болели, кожаные поводья резали ладони и казалось, что спина вот-вот ссыплется отдельными позвонками в трусы. Интересно, если я ещё буду жив после приезда, то сколько ударов потребуется самому слабому врагу, чтобы меня прикончить? Ставлю, что получится с одного.

Тем не менее, теперь я уже мог смотреть вперёд и по сторонам. Надо сказать, что пейзаж успел разительно измениться. Сейчас справ тянулась плоская равнина, поросшая высокой травой, напоминающей полынь. Где-то очень далеко, почти у самого горизонта, поднимались горные хребты. Постепенно они становились всё выше, пока не соединялись с теми, что я видел прямо по курсу. Холмы слева исчезли. Всё остальное — тоже. Судя по тому, что я видел лишь далёкие скалы, тонущие в сизом тумане, слева от дороги находилось что-то, вроде пропасти. Очень мило! А я еду на коне, который несётся со скоростью свихнувшегося мотоцикла и полностью игнорирует все мои команды.

А горы-то, которые впереди некисло прибавили в высоте. Их снежные верхушки начинали подпирать бледные небеса, скрываясь в пушистых облаках. Кроме того, выглянув из-за лошадиной башки и стряхнув слёзы с глаз, я увидел какие-то приземистые постройки у самой дороги. И они очень быстро приближались.

Видимо, конь очень хорошо знал путь, на котором вытряхивал из меня душу. Стоило постройкам впереди приобрести различимые очертания и скорость езды тут же упала. Легче от этого не стало: теперь животина двигалась странным шагом, от которого мой костяк начал дребезжать, пытаясь развалиться. Потом мы остановились. Я посмотрел вперёд, сообразил, в чём дело и начал медленно сползать на землю. По ощущениям — на обеих ягодицах — такой синяк, какого не бывало и в детстве, после серьёзной порки. И за что, спрашивается? Я же был очень хорошим мальчиком!

Дорогу преграждало что-то, вроде шлагбаума, а в будке очевидно должен был сидеть тот, кто эту штуку обязан поднимать. Слева, как я и предполагал, оказалась взаправдашняя пропасть, а справа — рос колючий кустарник самого что ни на есть неприятного вида. Отсюда я мог разглядеть шипы длиной с мой указательный палец. То ли — естественная преграда, то ли кто-то специально высадил эту пакость. Что бы, значит, если в обход — то подальше.

Но Меченые не стали идти в обход. Они пошли прямо, не щадя ни себя, ни защитников.

Толстое бревно с шипами, которое прежде перегораживало дорогу, сломали пополам, причём парочка тварей так и осталась висеть на шипах. То ли очень торопились, то ли именно их использовали в качестве тарана. С остальными столкнулась тройка охранников. Всех людей обезглавили. Их тела были едва видны из-под смрадной кучи уродливых тварей. Ни один из меченых не подавал признаков жизни. Тут все действия определённо успели закончиться.

А вот немного впереди, справа от дороги, где стояло невысокое здание, что-то ещё происходило. Я слышал яростные возгласы, лязг металла и глухой рёв. Хочешь не хочешь, но если я собирался помочь Вике, следовало топать именно туда. Однако, при взгляде на мёртвых бойцов и воспоминании о судьбе их товарищей, у меня начинали натурально подгибаться ноги. Тошнило. Но, блин, ведь это же — сон? Правда?

Чтобы хоть как-то успокоиться, я привязал упирающуюся лошадку. Точнее, попытался это сделать, но пальцы так дрожали, что в конце концов не выдержал конь. Он вырвал поводья из моих трясущихся рук и ускакал в направлении звуков боя. Ладно, пойдём и мы.

Я вытащил оружие из ножен, уронил его, медленно поднял и на подгибающихся ногах зашагал следом за конём. Предательская дрожь вынуждала тело дребезжать, как сломанный камертон, а пот заливал глаза. Смахнув его, я посмотрел на постройку, где шло сражение. Две низкие широкие башни с бойницами в верхней части и площадками, защищёнными толстыми зубцами. Между двумя бастионами, или как они называются, каменный купол, вросший в землю. На одной из башен плескался на ветру синий флаг с белым единорогом, вставшим на дыбы.

Вход имелся только в купол. Небольшие металлические ворота лежали на земле и приблизившись я сумел оценить огромную вмятину на толстой пластине. Вот это удар!

Чёрт! Правую ладонь пронзила острая боль. Я чертыхнулся ещё раз и посмотрел на руку. Оказывается, я так крепко вцепился в лопнувшую рукоять, что проклятая трещина разрезала кожу. Теперь из пореза медленно сочилась кровь. Просто великолепно! Я и так не был готов к схватке, а теперь ещё и это.

Созерцание смертельной раны оказалось нарушено громким женским криком и прекратив страдать хернёй, я бросился ко входу.

И тут же остановился.

Нас разделяло не больше десятка шагов. Около двадцати тварей вывалились наружу и замерли, рассматривая меня одним, двумя, тремя и чёрт его знает сколькими глазами. Цвет гляделок, количество конечностей и даже голов варьировалось. Неизменным оставалась только жуть, которую внушали все эти монстры.

Особенно тот, что стоял во главе группы. Хоть из всех он был больше всего похож на человека. Тело атлета на анаболиках, покрытое крупной чешуёй, длинный хвост рептилии и башка гиены. И от него просто веяло угрозой. Кажется, у меня наконец-то получилось встретить того самого Стража, о котором я слышал так много хорошего.

Не очень-то и хотелось.

Один из монстров, стоящий в заднем ряду, переступил с одной паучьей лапы на другую и безжизненное тело Виктории качнулось в сетке, висящей на груди чудовища. Девушка пошевелилась и я услышал тихий стон. Всё ещё жива. Я — тоже. Пока.

— Отпустите её, — что-то мешало говорить дальше. Ах да...Слюна. Потребовалось усилие, чтобы пропихнуть её в глотку и не поперхнуться. — Живо.

Никто даже смеяться не стал. Кто-то из тварей посмотрел на предводителя. А тот склонял уродливую голову то вправо, то влево и багровые глаза разгорались всё ярче. Если бы морда гиены могла отражать замешательство, я бы сказал, что вижу именно это.

— Я тебя знаю, — внезапно зашипел Страж и когти на его лапах стали длиннее раза в два. — Я тебя помню.

Хотелось бы ответить, что-я-то его не помню, но тут до меня дошло: тварь говорила эти слова кому-то другому. Кому-то, кто стоял справа от меня. Ага, знаю я эту фишку! Я туда посмотрю, а мне оторвут голову.

Впрочем, спустя мгновение хитрости, если это были именно они, закончились. Страх глухо взревел и прыгнул вперёд. В самый последний момент я успел вскинуть меч. Почти сразу острая боль электрическим разрядом прошла от пальцев правой руки до головы и погасила сознание.

НИ ТАМ, НИ ЗДЕСЬ

Я не знаю, что это было. Всем знакомо ощущение дрёмы, когда ты вроде осознаёшь окружающее, но сил пошевелиться просто нет. Минуты словно плывут сквозь тебя, но в то же время стоят на месте. Обычно такое состояние заканчивается погружением в сон или пробуждением.

Так вот, я лежал в кровати и чётко осознавал присутствие Оксаны рядом. В спальне царила абсолютная тьма и лишь отсвечивали зелёные глазки настенных часов, да изредка по потолку пробегала световая волна, от проехавшего автомобиля. Жена тихо похрапывала и так же тихо щёлкали часы.