Усы? Лапы? И, главное... Хвост?!

Сидя к ней спиной, он никак не мог увидеть того, как девочка вздрогнула и слегка вжала голову в плечи, словно она смогла услышать его мысли. А может быть и смогла.

— Ну почему он не хочет откликаться на Черныша?! — с обидой всхлипывая, задала непонятно кому вопрос Гермиона. И, словно прорвало плотину, слёзы из глаз девочки потекли ручьём.

Родители, забыв обо всём, бросились успокаивать ребёнка. Гарри же, прижав уши, предпочёл вернуться в комнату девочки, где, собственно, продолжил размышлять над сложившейся ситуацией.

А ситуация при этом явно выходила ему боком. Размышляя сейчас, в спокойной обстановке... ну, относительно спокойной... он пытался ответить сам себе на очень непростой вопрос — а почему он просто не рассказал Гермионе о том, что следил за её неприятельницами, как и о подслушанных причинах нападок на неё? И чем сильнее задумывался, тем больше ему хотелось побиться головой о ближайшую стенку.

Пробуждению вандальных наклонностей помешало возвращение девочки. Гарри, не откладывая дело в долгий ящик, решился рассказать ей о своих похождениях.

— Гермиона, слушай...

Вот только реакция девочки оказалась для него немного неожиданной.

— Сам ты "Ду"! — Гермиона определённо была зла, пусть при этом и хлюпала носом после недавних слёз. — Слышать тебя не желаю. Молчал раньше, вот и продолжай и дальше молчать. А я ещё было обрадовалась!

— Но, Гермиона...

В ответ в него полетел заяц. И Гарри предпочёл не настаивать, так как больше мягких игрушек в пределах досягаемости у девочки не было, а вот книг в твёрдом переплёте было явно с избытком.

С этого момента в доме Грейнджеров ситуация несколько поменялась, чему старшие члены семьи были определённо не рады. Гермиона фактически закопалась в книги, не желая больше ни гулять, ни играть. Да и улыбаться стала гораздо реже, тем более что успокаивать её после школы больше было некому. Дополняло похоронное настроение и поведение котёнка, что ходил за ней по пятам, словно привязанный.

Гарри искренне перестал понимать, а скорее даже изначально не понимал, чего именно хочет от него девочка. Он пытался извиниться — его не захотели даже слушать. А после очередной попытки она просто-напросто выставила его за порог комнаты и закрыла дверь! Он не раз начинал объяснять почему тогда пропал на полдня — его выслушивали и... снова выставили за дверь. В конце концов, он зашёл со стороны её родителей, изобразив вселенскую печаль на мордочке и убитое состояние — Гермиона с подозрением в глазах взяла его из рук матери, занесла к себе в комнату, после чего молча запихнула в клетку-переноску, что всё ещё так и стояла в её комнате.

— А начнёшь мяукать мне тут — вообще покрывалом накрою! — вынесла она ультиматум, закрывая дверку на щеколду. В ответ же на его укоряющий жалобный взгляд и поникшие ушки, девочка лишь возмущённо фыркнула и ушла делать домашку.

Ночью же Гарри решил пробраться к ней в кровать — может, спросонья утром она от мурчания добрее будет? Но эту добровольную жертву своих удушающих объятий девочка также не оценила, а переноска к следующей ночи оказалась в прихожей.

Подобные сценки повторялись изо дня в день уже неделю, когда терпение у Гренджеров лопнуло: дочь превратилась в блеклую тень, просиживая в комнате за книгами всё свободное время, котёнок таскается за ней тенью, как привязанный, и шипят эти двое на них уже почти одинаково, стоит только попытаться затронуть тему их отношений. При этом знание разговорного английского котёнком родителей уже не удивляло — не до того им было.

А может, основной причиной стала встреча утром на веранде Гарри и мистера Грейнджера.

Гарри в тот момент размышлял о том, что ему дальше делать — жить в такой обстановке было невозможно, игнорирование Гермионы могло привести к тому, что его либо выкинут, либо, что вероятнее, вернут в ту лабораторию, а к возвращению к Дурслям в виде котёнка душа у него также не лежала. Несмотря на то, что псы тёти Мардж ему в таком мелком хвостатом виде только бы обрадовались.

В общем в свои мысли он погрузился настолько глубоко, что перестал обращать внимание на окружающую обстановку и запрыгнул на подлокотник кресла, в котором сидел Джон Грейнджер, ставший в итоге нечаянным свидетелем тяжёлого усталого вздоха грустного котёнка.

— Что, так и не помирились?

Раздавшийся прямо над ним голос стал для Гарри настолько неожиданным, что тот едва удержал свои инстинкты в узде и всё же остался сидеть на подлокотнике, лишь слегка вздрогнув, а не подпрыгнув с истошным взмявом до потолка. Немного успокоив заполошно забившееся сердце, Гарри посмотрел в лицо человека, всеми доступными ему мимическими возможностями постаравшись выразить своё отношение к подобному поведению, больше подходящему для недалёких и ограниченных личностей. Ну и демонстративно расслабил и втянул когти, которыми вцепился в подлокотник, чтобы всё же не подпрыгнуть от испуга.

Джон же просто продолжал смотреть на Гарри, явно ожидая получить от него ответ.

Играть в гляделки Гарри был не настроен, а извинений он точно от Грейнджера не дождётся, потому он просто отвернулся и снова грустно вздохнул.

— Понятно, — протянул мистер Грейнджер. — И не надоело тебе за ней тенью таскаться?

Котёнок мотнул головой. А потом подумал и почесал себя за ухом. Конспирация, однако.

— А вот мне этот ваш дурдом уже надоел.

Левое ухо смотрящего в противоположную от человека сторону котёнка словно само по себе повернулось к мистеру Грейнджеру.

— ГЕРМИОНА!!! ЖИВО КО МНЕ!!!

Гарри снова с укором посмотрел на Джона, опять вытаскивая когти из многострадального подлокотника.

Спустя пару минут на веранду заглянула лохматая макушка девочки. Сама же она явно опасалась сразу целиком представать перед родительским взором после подобного крика.

— Пап? — с напряжением в голосе спросила она, явно пытаясь вспомнить, что могло стать причиной подобного крика отца.

— Ты заходи, милая, не бойся, — обычным тоном, даже с небольшой толикой радости в голосе позвал девочку отец.

Гермиона, явно успокоившись, прошла на веранду и присела на краешек второго плетёного кресла, что стояло с другой стороны садового столика. Джина же, прибежавшая чуть позже, остановилась в дверях.

— Пап, так что случилось?

— Ничего серьёзного, Гермиона. Ничего серьёзного. Скажи, ты ведь любишь нас с мамой? — ласково спросил её отец.

— Конечно, — не раздумывая ответила девочка, даже слегка возмутившись.

— Тогда ты, думаю, сможешь выполнить одну нашу с мамой маленькую просьбу?

— Да, — также не раздумывая ответила Гермиона.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Тогда... — Неожиданно Гарри схватили руки мистера Грейнджера и вручили девочке. — Ты сейчас идёшь к себе в комнату и миришься с котёнком! А, чтобы исключить камень преткновения, с этого момента его зовут Тень.

— Что?!

— Мя?!

И только миссис Грейнджер поощрительно улыбнулась мужу, всё так же продолжая стоять в дверях.

Глава 9

Ну, за консенсус!

МИД

— Но, пап?! — возмущённо было вскинулась Гермиона... И сразу же словно сдулась, стоило ей встретиться взглядом с отцом. Гарри, а точнее, теперь уже Тени, в этот момент своими надутыми щеками она напомнила обиженного бурундучка. — Ладно. Но только, если он...

— Никаких "но"! — сказал Джон. — Тебя, хвостатый, это тоже касается. А то сдам обратно туда, где взял.

"Допрыгались" - констатировал котёнок. "Ни за что!" - подумала девочка.

Синхронно, словно тренировались всю жизнь, котёнок и девочка втянули головы в плечи, после чего Гермиона направилась в свою комнату. Аккуратно выпустив котёнка на кровать и плюхнувшись сама туда же, две стороны конфликта погрузились в задумчивое молчание: первый не знал, что ещё ему вообще можно тут сказать, вторая — не знала, с чего ей начать. Вроде бы и надо, но виновата же не она! Ну, может чуть-чуть... Но он первый начал. И, вообще! Вот пусть сам и выкручивается.

Прошло ещё десять минут тишины...

— Гермиона... — робко и осторожно, словно сапёр перед своей первой миной, начал котёнок.

— Что? — обиженно, смотря в сторону, но всем телом словно выражая мысль "ну давай же, говори!", отозвалась девочка.

— Мир?

— Ага.

Спустя ещё пару минут молчания, но уже более уютного.

— Так ты скажешь мне, за что ты на меня обиделась?

— Я?!

Котёнок испуганно прижал уши и инстинктивно припал к кровати.

— Ну, хорошо. Не ты, — всё ещё терпеливо и осторожно продолжил допытываться до истины котёнок. — Так за что же, по твоему мнению, Я на тебя обиделся?

— Ты не обижался.

— Э-э-э... А почему тогда ты... мы не разговаривали?

— А то ты не понимаешь? — Гермиона обняла колени руками и спрятала в них лицо, из-за чего ответ прозвучал не очень разборчиво.

Новоявленный Тень тяжело вздохнул.

— Да сколько же можно?! Не понимаю! Я за тобой неделю уже бегаю, всё понять пытаюсь! — с последними словами, котёнок подошёл к девочке и упёрся мордочкой в колени девочки, встав на задние лапы. — Ну просто скажи ты уже, наконец!

— Ты сказал, что... — всхлипнув, прервалась она, но сразу продолжила, — что... что эти три уродины правы. И что они правильно надо мной издеваются! И что я так и буду всегда одна, и дружить со мной никто не будет!

На этом девочка разрыдалась уже не сдерживаясь. А один маленький котёнок с широко открытыми от удивления глазами судорожно пытался вспомнить, когда же он всё это успел ей наговорить. Ну, и заодно, как отвлечь эту очень вероятную причину грядущего локального апокалипсиса, так как некоторые мелкие предметы в комнате стали подозрительно подрагивать.

— Всё-всё, хватит. Никто из тех, кто тебя хорошо знает, так не думает, — засуетился котёнок, краем глаза смотря за рывками пододвигающейся в его сторону толстой книжки в твёрдой обложке. — И я в первую очередь.

Спустя несколько мгновений всё в комнате резко замерло, всхлипы затихли, а сквозь щель из ладошек и коленок девочки на котёнка посмотрел её карий глаз, наполненный надеждой пополам с подозрениями.

— Правда?

— Зуб даю.

— Э-э-э... — на этой клятве Гермиона немного подзависла, явно не ожидая услышать её от котёнка, пусть и не совсем простого.

— Что? Я это от мальчишек на улице услышал, — сделал вид, что смутился, котёнок. — Они так подтверждали, что говорят правду. Кстати, а почему зуб? Клык же важнее.

Вид у котёнка, задавшего этот вопрос примерной девочке, которая ни разу ещё не шлялась по улицам в компании с мальчишками, при этом был невинный-невинный и искренний по самый кончик хвоста. Хвост же, так и норовивший предательски начать хлестать из стороны в сторону, свежепоименованный Тень предусмотрительно прижал лапами.

Озадаченная таким неожиданным вопросом, Гермиона полностью отвлеклась от своих переживаний, так и не заметив ничего странного в комнате.

— Н-не знаю... Это ты у них и спрашивай, — перевела стрелки девочка. — И вообще, не переводи тему. Что значит, ты так не думаешь? Зачем тогда ты мне это сказал?

При этом она с ожиданием смотрела на котёнка. Гарри в ответ вернул ей взгляд, полный скепсиса и подозрений.

— А ты снова не обидишься непонятно на что?

— Ну-у... я постараюсь?

— Точно?

— Зуб даю.

— Эй, это же моя клятва! — возмутился Гарри. — Придумай себе другую.

— Ты сам сказал, что её подслушал, так что мне тоже можно. — Дополнительно девочка котёнку ещё и язык показала. — Говори уже.

Гарри же взял паузу, демонстративно вздыхая и всем своим видом показывая неуверенность, стараясь при этом продумать свои слова, чтобы подруга поняла их так, как нужно, а не начала обижаться непонятно за что.

— Давай я не буду повторять всё то, о чём говорил до этого, а объясню на примере? — осторожно начал котёнок.

Девочка согласно кивнула в ответ, непроизвольно сжимая в кулачках покрывало на кровати.

— Как я уже говорил, я проследил тогда за твоей троицей...

— Они не мои! — вскинулась девочка.

— Не перебивай, я сам собьюсь, — не дал себя отвлечь котёнок. — Проследил и подслушал, почему они к тебе пристают. Салли сказала, что ты рассказываешь учителям, кто у кого списывает и не даёшь никому свою домашку?

— Ну, да. Это же неправильно.

— А почему?

— Потому что в школе мы должны учиться, чтобы становиться умнее. Так папа говорит. А те, кто списывают, сами не учатся и другим не дают. И с этой Салли всё так и есть.

— М-да... В принципе, всё так и есть. Но есть нюанс!

В процессе своего монолога котёнок начал расхаживать из стороны в сторону по кровати перед девочкой, высоко задрав хвост. Гермионе в этот момент он напомнил их учительницу по истории, что также любила ходить из угла в угол и вещать с умным видом.

— Это ещё какой?

— Такой! Ма-а-ленький. Всё зависит от точки зрения.

— Списывать — всегда плохо!

— Если нельзя, но очень хочется, то можно.

Девочка ненадолго замерла, осмысливая такую, явно кощунственную для неё, мысль. Гарри же поспешил продолжить, пока кое-кто не успел разложить всё у себя по полочкам.

— Поясняю. Допустим одна девочка всегда готовилась и делала уроки сама. Всегда вовремя и правильно. И не давала никому списывать. Представила?

— Э-э-э... Да, — неуверенно согласилась она, явно понимая про кого говорит котёнок, но не понимая пока ещё для чего.

— И вот однажды вечером она не смогла сделать домашнее задание. Или сделала, но забыла дома. Или по пути тетрадку потеряла. Или те, кто над девочкой издевались, её отобрали и выкинули. В общем, пришла в школу, а домашки-то и нет. Представила?

— Д-да, — Гермиону явно проняла представленная картина.

— Вот, — радостным голосом продолжил он. — А так как она ни с кем раньше не делилась, из-за чего остальные в классе на эту девочку обижены, то и показать она ничего не смогла — ведь за десять минут ничего особо не сделать. И подняла эту девочку учитель перед всем классом, и поставила в пример, что так делать нельзя. И получила эта девочка ноль баллов и насмешки от всех остальных. А дома ещё и родители, наверное, добавили. Но тут я не знаю, девочка же незнакомая.

— А если я всем буду давать, то получится, что когда понадобится помощь мне, то ни у кого домашки той и не будет. — Гермиона всё же явно была умной девочкой, поэтому быстро смогла найти слабое место в рассуждениях котёнка.

— Правильно! — Котёнок этому возражению только обрадовался, чем снова озадачил девочку. — В том-то и есть нюанс!

— Э-э-э...

— Не поняла ещё? — задал ей вопрос котёнок, причём таким тоном, словно интересовался о чём-то простом и общеизвестном. — Не нужно перегибать палку. Всегда стоит придерживаться середины, оставляя себе запасной вариант на всякий случай.

— Ну...

— Ну что тут не понятного? Смотреть нужно по обстановке, а не упираться рогом. Просят по-хорошему — дай списать, но скажи, что можешь помочь объяснить непонятное, если дело в этом. Тут в любом случае тебе будут благодарны и пойдут на контакт, если будешь просить позже уже ты сама. Если продолжают просить передрать, перестань давать и скажи, что не нанималась делать её забесплатно — пусть платят. А тебе деньги на мороженое ещё пригодятся.