Я иду домой

Обжарки загалдели. "Фильмы" Рика, как оказалось, имели здесь большой успех. Грузный Меф, казалось, еще колебался, но все возрастающий гул и проспавшиеся скабрезные шутки со стороны других обжарков, наконец, убедили и его.

— Ладно, — нехотя пробурчал он, опуская ружье. — Раз такие звезды почли своим посещением наш скромный поселок... Так и быть, запирать вас не будем. Но ответственность за них несешь ты, Айша! Если что выкинут, ты и отвечаешь, это понятно?

— Да, папочка! Ты супер!

... Однако выбраться из толпы взволнованных посещением "звезды" их поселка обжарков оказалось не так-то просто. Впрочем, Рика это не слишком напрягло — наоборот, казалось, временно звезданутый актер вовсю наслаждался своей популярностью, раздавая автографы. Джонни, наконец-то, смог оценить по достоинству "популярность" Рика Райвена. Спустя четверть часа они сидели в чистой комнате дома Айши и по очереди макали в большую банку со сгущенным молоком свежевыпеченные популярные в пустошах блины. Рядом валялись несколько пустых бутылок из-под колы и стоял кувшин с охлажденным коровьим молоком.

— Ничего себе, они расщедрились, — жуя, рассуждал Райвен, оглядывая другие "подношения" обжарков — несколько консервов, шашлык из игуаны и лапки богомолов, запеченные в собственном соку. Джонни, измазанный жиром молодой коровы от ожогов, согласно кивнул, наслаждаясь вкусом никогда раньше не пробованной сгущенки.

— Наверное, весь поселок смотрит исключительно твои "фильмы", — поддакнул он, искренне наслаждаясь отдыхом. К кошмарному виду обжарков он уже успел привыкнуть, а лицо Айши, особенно теперь, казалось ему даже в чем-то симпатичным. Что говорить, это был первый поселок, откуда его не пытались прогнать, убить, обратить в рабство, или ограбить. — А ты пугал — обжарки, обжарки. Обжарки в ваших пустошах в сто раз лучше людей!

— Видишь ли, — Рик поморщился. — Обжарки — они разные бывают...

Он повертел головой и, убедившись, что рядом никого нет — Айша отошла за водой, понизил голос до шепота.

— Понимаешь, есть у обжарков проблема. Ну, помимо внешности. Рано или поздно радиация съедает их мозг и у обжарка съезжает крыша. Он становится диким. Получается безумное и агрессивное животное без капли разума. Говорят, что для этого нужны определенные условия, но никто это не изучал. Поэтому обжарков просто недолюбливают. К тому же, одни обжарки живут себе и никого не трогают — как вот эти. А другие разбойничают. Выхватывают из пустошей гладкомордых — тех, у кого кожа на месте. И... творят с ними всякое. От злости, что ли. Потому что хотят выглядеть, как люди, а не получается.

Джонни подпер голову рукой.

— Ну, и вечная людская "пни того, кто слабее тебя". Обычный обжарок — это ж страшный урод. Радиация на них так повлияла или еще что — кто теперь разберет. Рейдеры на них иногда сафари вообще устраивают... Да, не морщись! И такое бывает. Такова природа человека — люди любят поиздеваться над слабым.

Рик подцепил кусок игуаны и отправил себе в рот.

— Но вообще, у них и преимущества есть. Живут дольше людей... говорят, некоторым лет по сто, а то и больше. Не слышал про племена технофилов? Хотя, чего я спрашиваю, конечно не слышал! Технофилы — это обжарки, которые поклоняются технике. Наверное, никто на пустошах не разбирается в технике лучше, чем техфилы, даже Доминион. Или, например, было племя, которое поселилось в старой библиотеке. Жили там почти сто лет. Перечитали за это время всю библиотеку! Представляешь, сколько всего они знали?

Хесс попытался представить, каково это — сто лет читать книги, записи...

— И что с ними стало? — спросил он.

— Без понятия, — ответил Рик. — Может, ушли куда-то, а скорее всего их рейдеры перебили, чтобы поживиться. Некоторое время они нам на продажу приносили кассеты на которые мы фильмы записывали. Там довоенные фильмы всякие были. Ну, скажу я тебе, такую фигню до войны снимали! Не понимаю, как это кто-то мог смотреть?

— Довоенные фильмы? А что там было? — заинтересовался Джонни.

— Муть всякая. Я пробовал смотреть — скукотища. Мужик какой-то в круглой шляпе, похожей на котелок, в котором еду варят, и с палкой ходит под пианинную музыку. Падает постоянно. Когда говорит — вместо речи показывают рамку со словами... Чарли Как-то-там его звали.

— Да, куда уж этому Чарли Как-то-таму до тебя, — согласно кивнул Джонни, отпивая из кувшина. — Надо будет как-нибудь посмотреть какой-то из твоих фильмов. С чего-то все эти обжарки так прутся?

Рик с деланным безразличием пожал плечами.

— Боюсь, увиденное станет для тебя откровением, святоша. Держу пари, ты и представления не имеешь о... той стороне жизни, которую освещают мои фильмы.

— О любви, что ли? — с авторитетным видом поддержал тему Джонни, с трудом отрываясь от прохладного кувшина. — О, еще как имею! То есть, я хочу сказать... Они, там в моем поселке... хотели сделать меня священником после смерти нашего духовного отца. Я не гожусь в священники, но выбор пал почему-то именно на меня. Но священник не может жениться, ты же понимаешь. А я всегда мечтал о... ну... м...

— Сексе? — сочувственно подсказал Райвен.

— Каком еще сексе? Нет, я мечтал о дочери нашего доктора, Ребекке Кейвин. Если бы ты знал, как мне хотелось поцеловать ее!

— И? — подстегнул порноактер медлительного рассказчика, в самом деле, горя желанием узнать продолжение. Несмотря на его обещание "откровения" для Джонни, этот разговор стал откровением скорее для него самого. — Ты ее поцеловал?

— Я был наказан за греховность моих мыслей, — Хесс пожал плечами с таким видом, как будто подобный исход дела был чем-то самим собой разумеющимся. — Перед самым моим посвящением в сан мисс Кейвин обвенчалась с сыном повара. Я так и не успел сказать ей о своих чувствах.

— Ты после этого смотал удочки?

Джонни кивнул.

— В мире много женщин. Кто знает, может быть я когда-нибудь... в нашем поселке у меня не было шансов. Во мне видели будущего священника и все. Ну, хорошо, — желая поменять тему разговора, спросил он. — Сколько ты собираешься тут пробыть? Нам нельзя здесь долго оставаться, счетчик трещит, как ударенный.

— Завтра прямо на рассвете и выдвинемся, — сказал Рик обгладывая косточку, — на той стороне ущелья надо бы до темноты оказаться — там безопаснее. Ну, я с запасом беру. Мало ли что с мостом... По идее к полудню выйдем на автостраду, ну и там еще до моста часа два-три.

Рик выкинул разгрызенную кость. А Джонни почувствовал как его после сытной еды клонит в сон.

— Отоспишься, наберешься сил. Ну, и мне тут надо одно дело закончить...

Долгий и трудный день давал о себе знать. Постепенно голос вдохновленного пережитым вниманием к его персоне Рика, с упоением рассказывавшего какую-то историю со съемочной площадки, отдалялся. Сначала Хесс прилег, подперев щеку рукой, приняв как можно более "внимательный" вид, потом перевернулся на бок... Спустя несколько минут Райвен неожиданно обнаружил, что старается сам для себя. Только что внимательно, казалось, слушавший святоша нагло спал, уронив голову на руки и пачкая пахучим жиром лучшую Айшину простыню...

... Спал Джонни не очень хорошо. Сквозь душную полудрему ему чудились стоны Айши. Только где-то перед рассветом он смог забыться.

— ... вставай, святоша, — Рик бесцеремонно толкал Хесса. — Скоро рассвет. Пора уходить.

Джонни с трудом приподнялся на локтях. Болела голова. "Головная боль — первый признак слабого лучевого отравления", — вспомнил он.

— На, — Райвен сунул ему небольшую котомку. — Айша нам собрала немного пожрать в путь и воды. Вот еще копье и нож дала. Нож возьми себе, я возьму копье. Вот тебе еще ботинки. Дырявые, но хоть ноги об камни сбивать не будешь.

— Надо зайти к Айше, — сказал Хесс, продевая руку в лямку мешка, и прилаживая нож на пояс. — Сказать спасибо.

— Не стоит, — ответил Рик. — Айша спит. Не будем будить.

Они вышли из поселка, когда над горизонтом появилось кровавое зарево встающего солнца.

Голова у Хесса потихоньку прошла, сил после отдыха было много, он бодро шагал по окрашенной в розовый пустыне. А вот Рик наоборот плелся сзади, иногда спотыкаясь.

— Сбавь немного ход, — попросил Рик. — За тобой не угнаться.

— Извини, — Джонни последовал его просьбе, умеривая скорость своего шага. — Я думал, после того, как мы отдохнули и отоспались, можно и поднажать.

— Это ты отоспался, — возразил Рик. — А я вот всю ночь не спал.

— Что же ты делал? — удивился Джонни.

— Уфф... Ну, во-первых надо было как-то выразить благодарность и, потом, мне всегда было интересно — а как это с девушкой-обжарком. Не в фильме с актрисой, а по-настоящему...

— Постой, ты... — Хессу пришла в голову невероятная догадка, но мозг отказывался ее принимать. — Ты... и... Айша?

— Ну да! А что? Айша хорошая девушка, и потом, скажу я тебе, женщины все устроены одинаково. Не скажу, что готов это как-нибудь повторить, но было неплохо. Мне понравилось. Но вымотался изрядно. Айша весьма темпераментная.

Рик добился своего — Джонни основательно замедлил ход. Выглядел он настолько потрясенным, что Райвен счел нужным похлопать его по обгоревшему плечу.

— Расслабься, святоша, ты какой-то напряженный. Ничего ведь страшного не произошло!

Хесс дернулся, то ли от боли, то ли не от боли, и сбросил руку актера.

— Не трогай меня.

— Да ты чего? — искренне поразился Рик, на всякий случай отодвигаясь на шаг — от сверкавшего глазами Джонни можно было ждать чего угодно. И в самом деле, он вдруг резко остановился и, сгребя за грудки, прошипел в лицо испуганного Райвена.

— Свинья! Привык иметь дело с гулящими девицами! Айша — хорошая девушка, хоть и страшная, она могла найти счастье среди своих. А ты... обесчестил ее! Скотина! Убить тебя... мало!

Он отпустил Рика так же внезапно, как и схватил его, и снова пошел вперед. Его обожженное лицо пошло пятнами.

— Ты ханжа, — припечатал Рик, догоняя и еле поспевая за почти бегущим Хессом. — Тебе надо срочно пересмотреть свои взгляды на жизнь. Денег у нас нет. Айша, думаешь, за просто так нам отдала оружие, еды и воды? Да она об этом втайне и мечтала. А я ее мечту осуществил! Ты видел, как она на меня смотрела, а? Да не лети ты так, как ужаленный. Черт! Думаешь, она против была?

— Она была не против, кто бы сомневался! Еще бы, такая... такая "звезда" ее... одарила... вниманием! — было видно, что святоша с трудом подыскивает слова, чтобы они не были бранными. — А ты, выходит, из-за денег. Тогда скажи мне, — Джонни снова остановился. — Зачем там, в Сходке, было подставлять меня под кулаки чемпиона? Ты мог просто "подработать" у Пола, и у меня остались бы мои вещи, а нас теперь не разыскивали работорговцы! Если для тебя... приемлемо... такое! Почему?

Рик увидел что-то за спиной Джонни.

— Берегись!

Хесс инстинктивно метнулся в сторону еще до того, как его опрокинула навзничь струя раскаленного воздуха. Райвен шлепнулся плашмя на песок, одновременно закрывая голову руками.

Небольшой холмик футах в двадцати от них разнесло в клочья. Столб песка взлетел в воздух, засыпав обоих спутников раскаленными песчинками. Потянуло горелым.

— Твою же мать, — закашлялся Райвен, приподнимаясь на четвереньки.

Джонни уже был на ногах. Его немного покачивало, плечи и спину покрывал слой тонкой белесой пыли. Рик подковылял к нему, используя для опоры копье вместо палки.

— Ого! — присвистнул он. — Приятель, у тебя брови обгорели.

Джони коснулся лица.

— И на башке шерсти поубавилось, — сообщил Райвен, разглядывая спекшиеся от жара короткие кучеряшки надо лбом спутника. — Мать моя женщина, чем это нас?

Хесс перевел взгляд в сторону. На месте холма зияла небольшая, неровная воронка. В ней лежали развалившиеся части чего-то, смахивавшего на шар.

Джонни обернулся.

— Оттуда, кажется, прилетел?

Райвен приложил ладонь "козырьком" к глазам, всматриваясь в ровный, однообразный пейзаж, разбавленный неровной цепочкой холмов на северо-востоке.

— Хочешь проверить? — поинтересовался Рик. — Я бы не рисковал. Но... Вся наша жизнь, сплошной риск. Не обжарки же его запустили, и не рейдеры. Силенок маловато, о материалах и топливе вообще молчу.

— У нас есть нож и копье, — заметил Джонни, на глаз прикидывая расстояние. По самым приблизительным меркам, выходило около полумили. — Идешь?

Райвен нехотя кивнул.

— Иду. Только, сдается мне, ничем хорошим это не кончится.

К цепочке холмов они добрались спустя час. Жара выматывала, но припасы, собранные Аишей, они решили пока не трогать.

— Слышишь?

Спутники обменялись напряженными взглядами. Со стороны холма с плоской вершиной, доносилось бряцанье, словно там кто-то изо всех сил пытался заставить маршировать сотню консервных банок. Держа копье и нож наготове, Рик и Джонни обогнули холм.

Здесь, укрытый от знойного ветра склоном, прежде стоял дом. Остались только забор, заросший колючками двор, колодец, и грубо сколоченный навес. На Джонни и Рика уставились по меньшей мере семь пар глаз.

Большинство принадлежало роботам разной степени помятости. Некоторые выглядели так, словно их собрали наскоро, слепив воедино самые неподходящие части. Почти всех покрывал налет ржавчины. Блестящий корпус и почти человеческий вид имел только один. Но и тот стоял скрюченный пополам, с вытянутой рукой, так, словно стремительному рывку помешал острый приступ радикулита.

Возле робота сидела на корточках девушка в больших защитных очках. В руке у неё была газовая горелка.

Райвен прочистил горло.

Девушка нетерпеливо обернулась. Судя по лицу, она была ровесницей Хесса, а судя по прическе, никак не могла остановиться на чем-то одном. Прическа напоминала экзотическое животное, заползшее ей на голову, и судя по всему, издохшее от чрезмерного злоупотребления красителями. Бритый затылок и виски соседствовали с длинными крашеными в черный и белый цвет прядями, спадавшими на спину и плечи. А еще, как заметил Джонни, у неё была смуглая от загара кожа, темный румянец и тонкие черные брови.

Неприветливый взгляд серых глаз быстро оценил обоих молодых людей, запыленную одежду и обувь, обгоревшие плечи Хесса.

— Два идиота, — фыркнула девушка. — Лощеный красавчик и ползунок. Какого хрена вы пёрлись по сраной пустыне как по Бродвею? Ослепли? Или поглупели от радиации?

Девушка швырнула горелку на груду металлического хлама и, заложив большие пальцы в кармашки жилета, недовольно нахмурилась.

— Вы двое, говорить умеете? — поинтересовалась она. — Ты, обгорелый! Тебя за милю видать, даже если глазеть без окуляров.

Хесс отвел взгляд от одежды незнакомки. На простой походный костюм у неё был надет жилет, усеянный многочисленными кармашками. Каждый распирало от мелких деталей, зубчатых шестеренок, цепочек, непонятных штучек, отверток, щипчиков... Одним словом, жилет девушки больше напоминал лавку старьевщика, часовщика и изобретателя, чем предмет одежды.

Рик обернулся на негромкое звяканье за спиной. Роботы смотрели на них.