Инферналь Мерценариус: Миллениум

* * *

Я шел по улице и размышлял.

Пока я утрясал вопрос с кораблем, наступил вечер. На ратуше отбили часы.

Припозднившиеся коляски развозили дам и кавалеров из каких-то заведений, чье назначение мне не совсем понятно. Дом как дом — так по какой причине там толпятся люди?

Однако подойти поближе я не рискнул: кавалеры при ближайшем рассмотрении явно были не трезвы, а дамы...

У меня есть одна.

По пути в небольшой лавочке купил цветов — алые, с немного фиолетовым оттенком. Лично мне это напоминает синяк, однако ничего лучше я не наблюдал...

Торговый корабль будет прекрасной базой и средством доставки меня на поле боя — а то, что бой будет, я не сомневался...

Ректор не врал — над Престеллом начинал витать этот запах.

Запах сожженных деревень, перекаленного металла и пороха. На границе с Рутигом начали пропадать корабли — что послужило причиной падения доверия крупных промышленников к Империи. Единственное, что спасало Империю — это тот факт, что 'слово рутигца — закон': официальные послы растерянно водили руками и ничего не понимали...

Кто-то хотел войны.

Войны, не выгодной никому.

И это меня волновало... Войнами правит здравый смысл — именно он, а не какие-то абстрактные 'долг правителя перед народом', 'честь нации' или что-то еще.

Моей задачей тут является перекупка промышленных изделий и средств производства.

Если начнется война — вся промышленность будет переориентирована на выпуск военной продукции. И, разумеется, никто не захочет продавать столь нужные на данный момент средства производства какому-то наглому выскочке из Объединенных княжеств. Скорее наоборот — возьмут под контроль и вместо заявленных каменных плит я буду выпускать... Ну... Не знаю что.

С учетом того, что ни каменотесных станков, ни рабочих у меня нет — логично с точки зрения здешних служб безопасности предположить, что я являюсь чьим-то шпионом.

Разумеется, меня они не смогут задерживать. Однако если я устрою городские бои с полицией — о нормальной работе можно забыть...

А вот тут, по-моему, можно свернуть...

Эта улица была довольно паршиво освещена, газовые фонари почти не работали.

Я прошел мимо пошатывающегося паренька, одетого по моде 'гаврош обыкновенный', когда паренек споткнулся, слегка упал на меня, а чья-то рука попыталась метнуться мне в карман. Стоит заметить — весьма профессионально. Однако спустя секунду 'гаврош' шипел и извивался. Я с трудом успел подставить бедро — не то получил бы между ног ботинком, болтающимся на худой костлявой ноге.

В ответ я сжал руку — но крика не последовало, только еще более злобное шипение.

— Эй, господин, мальца-то отпусти. — Жилетка, потертая рубаха, картуз и сапоги, плюс табак весьма хренового качества, который перекатывался в челюстях говорящего, уже не предполагали разговора по душам.

Уголовник (с такой рожей только преступником можно быть, что бы не говорили о том, что нельзя судить людей по внешности) вышел из неосвещенного участка улицы.

Блестящий зуб и синеватые разводы на руке, когда-то бывшие, судя по всему, морским якорем, дополняли картину.

— А с кем я разговариваю? — вежливость забывать нельзя. Фиксатый спокойно улыбнулся:

— А я наставник этого олуха.

— Воровать, значит, учим... Может, мне полиции сдать обоих? — лицо мужчины изменилось со скучающего на оживленное. Судя по всему, передо мной многопрофильный специалист: не только карманник, но и 'мокрухой' не побрезгует.

* * *

Снежок не заметила, как в руках несостоявшегося 'карася' оказался пистолет. Букет, что был в руках, упал на землю, а потом на землю грохнулся матерящийся Якорь. Пистолет выстрелил очень тихо, даже не выстрелил, а зашипел. Заточка, которую Якорь метал на спор крысе в голову с десятка шагов, звякнула на земле.

— Я тебе

* * *

*!!!

* * *

* * *

*!!! — 'карась' повернулся к Снежку и скучающе произнес:

— Побежишь — убью. — После чего подошел к лежащему Якорю, зажимавшему рану на животе.

— Знаешь, в чем между нами отличие?

— Да пошел ты в

* * *

! Я тебе кишки на барабан якорный намотаю! — Снежок вздрогнула. Якорь носил свою кличку не с проста — довелось однажды видеть... Именно после этого ватага, в которой жила Снежок, легла под Якоря.

Нога 'карася' надавила на живот, Якорь хрипло булькнул.

— Основное между нами отличие в том, дорогой вы мой покойный, что... А впрочем — что я тут распинаюсь?

Пистолет тяфкнул еще раз — как-то не по-настоящему и искусственно — и Якорь откинул голову назад.

'Карась' повернулся — и Снежок вздрогнула.

Глаза были красными и светились в сумерках.

— Вали отсюда. И советую со мной больше не встречаться. — После чего поднял букет цветов, осмотрел, покачал головой, вынул два цветка и кинул на Якоря.

* * *

Сложно сказать точно, по какой причине я прикончил уголовника, а не разошелся с ним мирно. В свое время мне пришлось учувствовать в отстреле вот таких деятелей — правда, тогда у меня был материальный стимул оставлять их в живых. Каждый задержанный был дополнительной прибавкой к жалованию.

Труп, кстати, тоже — но в меньшей степени.

Тело осталось лежать на земле, пацан убежал со скоростью пули, а я двинулся домой.

Теперь осталось только ждать исполнения заказа... Ну и разумеется — клиентов.

* * *

Небольшой домик, снятый в аренду, располагался недалеко от моей базы. Гриэль и Эльзас сидели по своим комнатам. Алоиз изучал местную прессу по моему поручению — отбирал и помечал наиболее интересные статьи.

Молодой же инкуб...

* * *

Фиоре приготовила завтрак на всех, сама тоже взяла бутерброд с маслом. Насколько я понял, еда для элементали имела только эстетическое значение — Фиоре не против была умять торт или пирожок, выпить кофе, посидеть со мной за бокалом вина...

Так вот, я поделился вчерашними новостями:

— Так что, Эльзас, твое желание о том, что бы бороздить просторы небес на воздушном карабле, скоро станет реальностью.

Гриэль флегматично наблюдал за улицей. Там то и дело мелькали кареты-фаэтоны.

Как постоянный магнит для бестактности, я ляпнул:

— Вчера было потише... Чего они слетелись?

В ответ Эльзас, до того сидевший с медитативным видом перед чашкой кофе (которая в сравнении с этим худеньким пареньком выглядела полноценной кружкой) вскинулся и бросил на меня обиженный взгляд:

— Это не я. — и тишина.

Не понял?

Гриэль отвел взгляд от шумящей улицы и хмыкнул:

— Зачем выходил?

— Мне просто было интересно... Что мне — взаперти сидеть?

Я понял, что чего-то не понимаю...

Фиоре натолкнулась на мой немой вопрос и пояснила:

— Вчера, пока ты размещал заказ, а я приводила особняк в порядок вместе с Гриэлем, Эльзас по моей просьбе отправился за покупками продовольствия в ближайшую лавку...

— И...

— Ну... Принес он все...

— Фиоре, не пугай меня. — Я почувствовал кожей приближающийся звиздец, душераздирающий и леденящий уже разодранную душу.

— Судя по всему, Эльзас привлек некое внимание... Со стороны женщин высшего света...

— Но как?

— Я немного не туда свернул. — Раздраженное бурчание из-за стола, откуда-то с района чашки.

Я попытался абстрагироваться от своих знаний и глянуть на своего младшего подчиненного.

Итак, что мы имеем?

Темные волосы, гладкие и шелковистые. Таким бы позавидовала любая девушка. На затылке стянуты в узел с фиолетовой лентой.

Тонкие правильные черты лица, опять же — очень красивые. Как и у почти всех демонов — я тут несколько выделяюсь.

Мне по плечо, худощавый, но явно не хиляк — ладно сидящий костюм, по типу того, что тут носят младшие клерки, чуть тесен в плечах.

Ну да — глаза ярко-синие, с фиолетовым отливом, красивой формы.

Что бы я подумал, увидь такого?

Чей-то сын, причем не бедный. Вызывает симпатию... А если прибавить тот факт, что инкубы несколько... специфичны в своем умении вызывать симпатию...

— И господин Эльзас попал на глаза мадам Бернэ. — закончил фразу Гриэль.

— Это еще кто?

В ответ мне была протянута газета...

Вдова виконта Бернэ сегодня посетила интернат для сирот и детей...

Госпожа Бернэ так же...

Хм... Меценатство... Интересно, правда ли, что деньги дают только те, у кого их и так много, либо тут обратная связь — чем больше даешь, тем больше зарабатываешь.

Несколько абзацев на желтоватой бумаге восторженного блеяния, как ни странно — неплохого качества (по местным меркам, разумеется) фотография.

Женщина неопределенного возраста — ей могло быть и тридцать пять, и двадцать восемь... М-да...

Высокая — стоящий рядом с ней полицейский при полном параде был не на много ее выше. Волосы темные, на лице — характерная улыбка 'черной вдовы'.

Насколько я понял господин Бернэ скончался, оставив деньги и банк имени себя жене. Та мигом обломала поднявших голову конкурентов и попросту их сожрала — так, например, банк 'Лирен', в котором ранятся мои средства, по сути является собственностью хитроумной вдовы. Единственная причина того, что название не изменилось — госпоже Бернэ оно просто нравилось.

Хм... Значит богатая и еще отнюдь не старая и страшная вдова заприметила нашего ненаследного принца, по сути — инкуба. Молодого и не очень хорошо умеющего свои силы контролировать...

— А ну-ка поясни мне, Эльзас, как тебя угораздило?

Эльзас пробарабанил тонкими пальцами по столу, Гриэль хмыкнул, Фиоре улыбнулась...

Глава11. Пособие по охоте на инкубов.

Очарование и приятная внешность — палка о двух концах.

Эльзас ОрлерЮ ненаследный принц дома Орлер.

Именно поэтому я стараюсь вести себя как можно более по-скотски.

Инферналь Мерценариус, командир наемного батальона 'Миллениум.'

День назад...

Недавно мы изучали через бинокли строящийся боевой корабль 'Лев'. Данный корабль — настоящий шедевр!

Я передал вам записанные кристаллы с образами — даже господин Сарклир впечатлился. А вот Инферналь только покачал головой и высказал все что думает о 'бесполезной трате ресурсов и человекочасов'.

Фиоре, кстати, его поддержала.

На данный момент Инферналь отправился в промышленную зону Алько с целью разместить заказ на корабль. Насколько я понял, Инферналь планирует использовать в качестве замены распространенным в Престелле бронеплитам силовое поле Фиоре.

Пока что наше предприятие, которое получило название компания 'Литос', что означает на здешнем 'камень', простаивает. Официально мы ждем оборудование, на самом деле Инферналь разнюхивает ситуацию...

— Господин Эльзас — голос Фиоре вывел из размышлений.

— Да? — Эльзас отложил письмо.

Смысла прятать особо нет — все равно если Инферналь по-настоящему захочет прочитать, то прочитает. С помощью той же Фиоре.

— Господин Эльзас, прошу прервать ваш очередной доклад Ректору и помочь мне с продуктами.

Эльзас только поморщился.

Перед отправкой Ректор особо отметил, что Эльзасу необходимо общаться с людьми как можно активнее, причем в 'естественных условиях'. Эльзас в принципе с этим был согласен, однако все же испытывал странные чувства...

С одной стороны — Инферналь когда-то был человеком. Так что первоначальный опыт есть. С другой же стороны Инферналь был наемником — что так и сквозило в его речи.

Эльзас хихикнул, вспомнив все слова, которыми раненый наемник костерил поджаривших его гвардейцев из 'Алых'...

— Так что нужно сделать?

— Я готовлю и убираю, так же необходим небольшой ремонт в подвале, Гриэль в данный момент проводит стационарный портал в подвале. Инферналь отправился на завод — прошу вас сходить за покупками.

Лист с аккуратным подчерком был внимательно изучен инкубом.

— Запас продуктов из дома Орлер подходит к концу. Так что если не желаете ждать — прошу вас помочь...

'Когда она служила Ректору — то все успевала...'

Элементаль откровенно забавлялась. Эльзас только вздохнул и поинтересовался:

— Сейчас...

* * *

Небольшой рынок, список в кармане. Там же небольшой пространственный карман — так что все попытки воровства обречены на провал...

'Правда...' — подумал Эльзас, обжигая небольшим пульсаром руку какого-то тощего и невзрачного мужчины в серой одежде — 'это не значит, что никто не попытается...'

Пострадавший потряс рукой, руганулся, и бегом скрылся в толпе.

Вообще Эльзасу понравился мир.

Ранее он пару раз посещал людские миры, однако там было все чрезвычайно скучно. Все люди двигались как сонные Бегемоты после тревоги, а о развитой архитектуре никто, наверное, и не слышал.

Пятиэтажные доходные дома, конечно, не могли сравниться с родовыми поместьями, а расположенный в центре Сенат ни в какое сравнение не шел с тяжелыми и подавляющими воображение стенами Цитадели.

Но вот на улицах...

На узких улочках кипела жизнь!

Где-то кто-то ругался, кто-то плакал, а кто-то смеялся...

Седой мужчина с усами, в забавном картузе и жилетке, продавал какие-то игрушки. Эльзас с интересом посмотрел, как один из покупателей, паренек лет десяти, со всей силы опробовал покупку — чуткие уши демона немного вздрогнули от истошного вопля чего-то, отдаленно напоминающего птицу.

— Молодой человек, не желаете яблок? Спелые, сочные! — толстая женщина, от которой пахло уксусом, который явно гнался из все тех же яблок, с улыбкой показала на прилавок.

Эльзас сверился со списком, и кивнул.

Через минуту Эльзас спокойно запихнул куль, предложенный женщиной, в сумку, оснащенную все тем же карманом.

Яблоки были спелые, на удивление сочные. В отличие от подавляющего большинства на прилавке.

Быстро купив оставшееся (мясо, хлеб, зелень... вроде бы все? А, нет — кофе забыл, без него Инферналь становится сонным и апатичным...), Эльзас двинулся домой.

Разумеется, можно было бы использовать коляску, одну из тех, что фланировали туда и сюда...

Но с учетом того, что завтра вполне можно и в бой идти (с наемником ни в чем нельзя быть уверенным), Эльзас предпочел прогуляться.

Пожалуй, никогда еще Аристократу дома Орлер не хотелось повторить все выражения Инферналя, да не по одному разу.

Из-за угла какой-то сумасшедший врезался в Эльзаса. Несмотря на свою кажущуюся хрупкость, инкуб был сильнее и тяжелее человека. Тот отлетел в сторону, сорвав пуговицу с одежды Эльзаса.

'Проклятье, Инферналь за такое по голове не погладит...'

Из-за угла вылетело двое полицейских и нырнули к уже встающему пострадавшему.

Короткая ругань и звук нескольких ударов — и один тащит задержанного с уже связанными за спиной руками, а второй подошел к Эльзасу:

— Вы впорядке?

— А? Да. А что...

— Вор. — Коротко пояснил полицейский. — Этот оболдуй явно из заезжих — он не придумал ничего лучше, чем среди дня залезть в дом госпожи Бернэ.

Судя по всему, полицейский ожидал чего-то от Эльзаса.

Подъехавшая коляска (явно не городская, а личная — о чем говорил ухоженный вид и коляски, и лошадей), предотвратила неловкое молчание.

Вышедший слуга распахнул дверь, и из коляски вышла женщина.