После Пламени. Ангбанд

Надеюсь, Маэдрос выберет второй вариант. Нолдор обустроятся в Эндорэ, начнут считать его домом. Музыка, воплощенная в этой земле и прежде резавшая слух, постепенно станет для них привычной. Потом приятной. Потом близкой. А для детей, родившихся здесь, единственной.

Несколько столетий мирной жизни — и сыновья Феанора не найдут желающих взяться за оружие. Думаю, они и сами это понимают. Потому Келегорм с братьями и рвутся в бой. Потому и Маэдрос тянет время.

Заметил ли Феанор разлад среди своих сыновей? Неважно. От него сейчас все равно ничего не зависит, так что указывать ему на ошибку нет смысла. Пусть узнает о ней сам. Не от меня.

12

— Властелин, все подтвердилось. Келегорм строит крепость в северо-восточном конце ущелья Аглон. И Куруфин с ним.

— Отлично! — усмехнулся Мелькор. — Последняя линия обороны пала.

— Властелин? — Саурон удивленно нахмурился.

— Я не в том смысле, — отмахнулся Восставший. — Маэдрос все-таки победил, вот что!

— Кого? Где?! — встревожился майа.

— Братьев, — Вала вздохнул. Иногда серьезность Первого Помощника казалась ему чрезмерной.

— Властелин, за все время пребывания нолдор в Эндорэ, разведчики ни разу не докладывали о вооруженных столкновениях между сыновьями Феанора.

Саурон говорил подчеркнуто сухо. Когда речь шла о делах, шутки он считал неуместными, а уж Властелину тем более не подобало проявлять легкомыслие.

— А жаль, — Мелькор мечтательно улыбнулся, притворяясь, что не заметил укоризненного взгляда майа.

— Жаль? — недоуменно переспросил Саурон. — Почему же ты не пошлешь Талло, чтобы...

— Не нужно, — остановил его Вала. — У тебя все о нолдор?

— О них — да.

Майа сделал многозначительную паузу. Мелькор приподнял бровь.

— В армии и так зреет недовольство, — мрачно доложил Первый Помощник. — А твой приказ еще усилил его. За каждого пойманного квендо приходится платить несколькими орками, не считая раненых. Воины хотят крови.

— И что ты предлагаешь?

— Прикажи отдавать им хотя бы часть пленников, — Саурон вскочил с кресла, теряя свою обычную невозмутимость. — Властелин, я заставляю орков повиноваться. Силой. Страхом. Но ты ведь сам всегда говорил, что этого недостаточно!

— Пусть забирают пойманных синдар, — пожал плечами Вала. — Раз уж те полезли в чужую войну.

— Мелькор, орки не слышат Музыку, — напомнил Первый Помощник. — А по запаху аманские квенди от местных не отличаются.

— Ладно. У тебя уже достаточно пленных?

— Да, Властелин. Только что доставили очередную партию.

— Выведи нескольких на плац перед строем. Я сам объясню воинам, в чем различие.

Пленников было одиннадцать. Мелькору не потребовалось даже вслушиваться в мелодии, лишь внимательно рассмотреть пойманных. Нолдор на пограничных заставах предпочитали легкие доспехи, не мешающие быстро двигаться.

По знаку Властелина маленькую группу разделили на две части: восемь нолдор и трое синдар.

— Смотрите и запоминайте, — негромкий, вроде бы, голос Валы разнесся по всему плацу. — Те, что в кожаных доспехах и с черными волосами — моя добыча. Этих будете доставлять в Ангбанд целыми. Прочих можете брать себе.

— Властелин, — отважился один из сотников. — Но ведь на других тоже кожа.

— Внимательнее глядите. У эндорских квенди доспехи из кожи и железа, а у заморских — только из кожи. И ни на руках, ни на шее у местных нет металлических побрякушек, которые так любят цеплять на себя пришлые. Волосы у синдар — русые, серебристые или каштановые.

— А желтоволосых кому?

— По доспеху определите, — отрезал Мелькор. — И вот еще что: если изловите квендо, который в металле весь — беречь больше собственной шкуры. Эти — мои, за них особо награждать буду.

13

— Феанор, пленные ждут в пещерах на северо-западе, как ты и просил.

— Мне уже сообщили, — я даже не пытался скрыть раздражение. — Явился какой-то орк с кислой мордой и барабанил в дверь, пока я не открыл.

— Орки не владеют мысленной речью, — вступился за подопечного Мелькор.

— Как и устной, — фыркнул я. — Мое имя они так и не выучили. "Повелитель Фенырг" — и хоть молотом по лбу, хоть головой об наковальню!

— Нет уж, молотом не надо, пожалуйста, — нахмурился Вала. — Оставь это для своих нолдор, если угодно. А с провинившимися орками мы поступаем иначе.

— Да не трону я твоих орков, не беспокойся, — усмехнулся я. — Пусть говорят, как умеют, с них спрос невелик.

Сочувствие во взгляде Восставшего только ухудшило и без того скверное настроение: сам же вынудил меня заниматься делом, которое ничего, кроме отвращения, не вызывает!

— Как хочешь, — Мелькор пожал плечами. — Кстати, северо-западные пещеры по-прежнему непригодны для жилья. Я ведь предупреждал тебя.

— Нолдор сами их обустроят, — я постарался, чтобы это прозвучало как можно увереннее. — И жилища, и мастерские. Пусть начнут работать в Ангбанде для себя. Потом будет проще.

— А как ты заставишь их? — с любопытством спросил Восставший.

— Заставлю? — я гордо улыбнулся. — Оставь это для своих орков, если угодно. Нолдор — мастера. Они сами не вынесут безделья. Особенно если под рукой у них будут инструменты.

— Что ж, хорошо, если так, — примирительно сказал он. — Да, я же принес тебе кое-что в подарок.

Он протянул мне два ажурных браслета из светлого металла, похожего на серебро.

— Ты?.. — удивился я, разглядывая узор. — Но это же не твоя работа?!

— Нэртага, — Мелькор слегка помрачнел.

Обычно я старался не напоминать другу, что он больше не мастер, но сейчас не было желания его щадить.

— Мы с Талло только добавили кое-что. Вот этот, — Вала коснулся одного из браслетов кончиками пальцев, — меняет мелодию так, что квенди будут тебя принимать за майа. А благодаря второму никто из пленных не сможет тебя узнать. Каждый будет видеть по-своему.

— Я не собираюсь скрывать, кто я! — возмутился я.

— Тебе решать, — подчеркнуто мягко ответил Восставший. — И все же возьми. Пусть лежат у тебя, даже если не пригодятся.

14

Меня втолкнули в какую-то пещеру. Темную, со спертым воздухом. Втолкнули и захлопнули дверь.

— Откуда ты, брат?

"Застава Келвандила", — я вовремя прикусил язык. У Врага в Ангбанде наверняка всюду уши.

— Поменьше болтай... брат, — я закашлялся, с трудом подавив стон: сломанные ребра тут же отозвались острой болью.

— Я Нолвэ. Что там, снаружи?

— Война снаружи, — буркнул я. И добавил:

— Меня зовут Алталло.

В конце концов, от того, что Моргот узнает мое имя, ничего не изменится.

Я кое-как уселся на пол в углу и осмотрелся. В пещере было около дюжины эльдар. Все связанные. Почти все ранены — кто легче, кто тяжелее. И — только нолдор. Ни одного синда.

Время остановилось. Еды нам не приносили. Хорошо, хоть вода была: бежала тонкой струйкой по каменному желобу вдоль одной из стен. Дрянная вода, отвратительная на вкус, но выбирать не приходилось.

Изредка дверь отворялась: орки приводили новых пленников. Пару раз кого-то, наоборот, забирали.

Я лежал, прикрыв глаза, направив всю волю на то, чтобы хоть как-то залечить раны и ослабить боль в затекших руках. Только вот получалось плохо: Ангбанд как будто медленно высасывал из меня силы.

Снова скрипнула дверь. Я повернулся лицом к ней.

На пороге стоял орк. И глядел прямо на меня, кривя морду в ухмылке.

— Ты, — он указал на меня лапой с кривыми когтями.

— Гхарг! — рявкнул кто-то из-за его спины. — Сотник велел всех к Повелителю Феныргу!

— Всех — к Повелителю, а этого — нам, — огрызнулся орк.

— А хватятся?

— Бархуг брал — не хватились. И Пхартаг тоже. Еще и бахвалился, мол, мясо у них и за несколько страж не сдохло. А мы что, хуже?

— Пасть заткни! Бархуг умный, он в кости ни разу не продул, еще с тех пор, как орчонком был. И его Повелители отличают. Пхартаг в бою один полдюжины одолеть может. И среди охотников первый. Вон сколько мяса в Арг-бад привел!

— А я...

— А ты, если еще раз в неположенное время к бабам сбежишь, сам на мясо отправишься. Хоть какой прок от тебя будет.

— А ну тихо, оба! — раздался третий голос. — Повелитель Фенырг ждет.

15

Пленных довольно долго вели по холодным коридорам, едва освещенным чадящими факелами. В небольшом прямоугольном зале орки остановились. Один из стражников выхватил кривой нож, двое других схватили за плечи Алталло и подвели к узкому дверному проему в дальнем конце зала. Нолдо успел оглянуться через плечо на товарищей — простился. Но боли, которой он ожидал, не было, а веревки, стягивавшие руки, внезапно ослабли. Алталло сильно толкнули в спину. Чтобы не упасть, ему пришлось сделать несколько шагов вперед, в темноту. Впрочем, не совсем в темноту: в дальнем конце тесного прохода на стенах плясали рыжие отблески.

Кто-то налетел на Алталло сзади, сдавленно охнул. Нолвэ. Потом пришлось подхватывать следующего: этот был ранен серьезнее и едва удержался на ногах. Одного за другим пленных освобождали от веревок и вталкивали в коридор. Передним поневоле пришлось двигаться к противоположному выходу. К зловещим огненным бликам.

— Что там, дальше? — тревожно спросил кто-то.

— Не знаю. Может, пыточная?

Алталло прижался к стене, отчаянно пытаясь притормозить, но в коридор впихнули еще двоих, и он вынужден был пройти немного вперед. Рыжие пятнышки света заскользили по рукаву.

— Орки с нами не идут, — раздалось сзади. — Вряд ли пыточная. Скорее уж пещера балрогов. Или жерло вулкана.

— Пропустите меня туда! — раздался неожиданно твердый и уверенный голос.

Пленные расступились, насколько это было возможно.

— Осторожнее, Алканармо.

— Осторожные остались в Амане, — почти весело огрызнулся тот. — А нам не годится трусить, будь впереди хоть балроги, хоть сам Моргот на Черном троне!

Однако ни Моргота, ни его трона в просторной пещере, куда вывел проход, не оказалось. Балрогов или орков тоже. Только огонь в очаге, несколько кувшинов с чистой водой и корзины со снедью. Пахла орочья еда сомнительно, но наголодавшимся нолдор сейчас годилась и такая.

16

— Ну, что там? — деловито спросил Алканармо, которого как-то незаметно все признали за старшего.

— За восточным коридором — кузница, — сказал Нолвэ. — Полный набор инструментов. Слитки металлов: серебро, медь, золото. Бруски железные.

— А у тебя, Раумо?

— К юго-западу — склад горняцкого снаряжения.

— Алталло?

— На севере — ювелирные мастерские, — сообщил я, когда наш предводитель повернулся ко мне.

— Ясно, — нахмурился Алканармо. — Мы тоже пока не нашли выхода. Здесь целый лабиринт штреков. Куда ни пойдешь — оказываешься в этой пещере. И коридоры то и дело меняются. Мы пытались оставлять метки копотью — исчезают, едва отвернешься.

— А если веревку взять? — предложил я.

— Пробовали. Или узел развязывается сам собой, или веревка оказывается закреплена в совершенно другом месте.

— Так это морготова веревка! Давайте попробуем разорвать пару туник на полосы.

— Погоди, Алталло! Можно резцом знаки на стенах ставить, раз уж здесь инструменты есть.

— Думаешь, удержатся? — с сомнением начал Нолвэ. — Хотя если...

Он осекся: в пещеру кто-то вошел. Высокий, черноволосый, в длинной темно-синей тунике. Очень похожий на нолдо с виду. Только вот одет он был слишком опрятно для пленного. И держался очень уж по-хозяйски.

17

Пленники сбились в кучу, настороженно глядя на меня. Я усмехнулся. Я давно привык быть в центре внимания: еще бы, лучший мастер Амана, если не всей Арды. А теперь с удивлением понял, что мне этого не хватало в Ангбанде. Что не замечать чужие взгляды — завистливые, восхищенные, опасливые, любопытные — очень приятно. Когда есть, что не замечать.

Некоторое время я стоял молча, давая нолдор возможность как следует рассмотреть меня. Напряжение на их лицах сменилось удивлением, потом ужасом. Тогда я заговорил — жестко и властно, словно мне опять предстояло вести свой народ в бой. Что ж, бой действительно предстоял — за их жизни. И не столько с Ангбандом, сколько с самими пленными. С их упрямством. С их мужеством. С их стойкостью. С их непримиримой ненавистью к Мелькору.

— Вы узнаете меня, нолдор? — спросил я.

Они молчали. Даже дыхание затаили. Тишина давила на уши, звенела, словно до предела натянутая тетива под пальцами.

— Вижу, что узнаете. Да, я — Феанор, — имя эхом раскатилось под сводами пещеры. — Я — ваш король.

Кое-кто дернулся, как от удара. Некоторые отвели взгляд. Один из нолдор шагнул вперед, в упор глядя на меня светло-голубыми глазами.

— Наш король — Финголфин, — громко и подчеркнуто внятно сказал он. — А твой... хозяин — Моргот, верно?

Я стиснул зубы. Сдержаться, только бы сдержаться! Силы неравны, он всего лишь пленник, и он не способен меня оскорбить. Тем более, что оскорбить он пытается не меня, а какого-то придуманного им ангбандского майа, не имеющего ко мне никакого отношения. А Финголфин... с ним я еще разберусь.

— Как твое имя?

Голубоглазый небрежно пожал крепкими плечами.

— Алканармо.

Несколько пленников придвинулись ближе к нему, то ли ища поддержки, то ли готовясь защитить. Похоже, этот спорщик успел стать у них предводителем.

— Вы не можете уйти из Ангбанда, Алканармо, — теперь я обращался к нему. — Но можете жить и трудиться здесь так, как захотите. У вас будет вдоволь пищи и чистой воды. Орки не тронут вас.

— Мы не станем работать на Врага, — попытался вмешаться еще один пленник.

Я даже не посмотрел на него. Мне надо было убедить вожака.

— Вы не нужны Мелькору, — как можно спокойнее сказал я. — Вы не нужны Ангбанду. Но вы нужны мне.

— Зачем? — поинтересовался Алканармо.

— Не "зачем". Почему. Потому что вы — нолдор. Вы мой народ. Я Феанор. Я привел вас в Эндорэ, и я в ответе за вас.

И тут он расхохотался. А вслед за ним и другие пленные. То ли от облегчения, то ли пытаясь таким образом заглушить страх.

— В Эндорэ мы пришли сами, — заявил Алканармо, отсмеявшись. — А у тебя что же, нет своего имени и лица, что тебе понадобилось присваивать чужие? И почему именно Феанор? Передай Морготу, чтобы придумал что-нибудь поинтереснее.

18

— Не грусти, Нэртаг, ладно? — Дэрт ласково улыбнулась. — Я ведь уезжаю совсем ненадолго. Всего дюжина лет, и Ральтагис сменит меня в Хильдориэне.

Горный Мастер только вздохнул.

— Властелин не может оставить людей без присмотра, — мягко сказала девушка, пытаясь поймать взгляд любимого. — А тебе со мной нельзя, сам понимаешь. Ты слишком нужен здесь.

— Да, конечно, — уныло согласился Нэртаг. — Нужен.

— Что с тобой? — встревожилась Дэрт. — Мелодия не ладится, что ли?

— Какие уж тут мелодии! — бывший майа Ауле вылез на плоский обломок скалы и уселся, нахохлившись и опустив ноги в горячую воду источника.— Какие мелодии — с орками-то? Тупые создания одно понимают — кнут! Так с этим можно и без меня обойтись.

Дэрт сползла пониже, так что вода достигла подбородка.