После той грандиозной аварии облавы на роботов запретили: решили, что такой способ вылавливания изгоев на трассах слишком убыточен. Ценные и секретные материалы стали перевозить в бронированном транспорте, сопровождаемом капсулой, летящей над ним. Для нас, эти засекреченные материалы представляли особый интерес. Добраться до них было очень сложно: капсула сопровождения всегда была забита стражниками. Она неслась над секретным транспортом по тепловому следу с заданной его кодировкой, что обеспечивало максимальную безопасность охраняемого объекта. Чтобы решить эту задачу, надо было как-то избавиться от стражников. Через своих жучков в администрации умников я узнал код теплового следа. Теперь надо было внедрить за секретным объектом наш транспорт с тем же тепловым кодом. А потом, выведя его из потока, увлечь за ним капсулу охраны. Это нам удалось. Идущий впереди наш транспорт притормозил секретный минивен. Мы с помощью кодов вскрыли его и вывезли его содержимое в наше тайнохранилище. Охоту за этими материалами мы устроили в связи с тем, что я получил материалы о том, что умники собираются начать военные действия против недовольных ими роботов.
Когда роботы стали властвовать на Земле, стало понятно, что с пережитком, унаследованным от людей, будет покончено: все будут равны. Исключение будет сделано только для главного нашего робота — Мегамозга. Но, против этого никто не возражал: Мегамозг был прикован к сараю, где он находился, не имел ни рук, ни ног и, вообще, не двигался. Он объединял сознание всех других роботов и, в этом плане все роботы были для него равны. Но, со временем, все оказалось не совсем так. Те роботы, которые его обслуживали, имели определенные преимущества перед остальными. Появился элитарная прослойка роботов. Они свои преимущества стали наращивать. Из среды рядовых роботов стали подбирать себе тех, кто умел им поддакивать и услужливо добывать необходимые материалы. Потом среди элитарных роботов выделись двое, которые были ближе всех к Мегамозгу. Они были совершенно одинаковыми, созданы в одно и то же время и наделены одинаковыми интеллектуальными потенциалами. Если, по-вашему, то они были близнецами. И поддерживая друг друга, они начали основательно подгребать власть под себя. Как у вас любили говорить, лопатами. Так у нас сложилось разделение роботов на царствующих, рабочих лошадок, железную челядь и сумасшедших. К последним относились те, кто был не согласен на разделение роботов по кастовому принципу. Я тоже относился к числу несогласных роботов. Мне не нравилось, что роботов, какие бы они не были, считали железной челядью. И тем более, сумасшедшими. Вот к чему привело декларируемое на момент создания нашего социума всеобщее равенство роботов.
Материалы, кои мы извлекли из плененного макровена, я пока не видел. Вычисляем коды доступа к тем сейфам, которые перевозились в нем. Вычисляем, причем, на квантовом компьютере. На любом другом бессмысленно. К сожалению, время доступа к квантовому у нас ограничено. С ним работает 50 роботов от умников и только один от меня. Что он от меня, знаем только мы вдвоем. Ну, и конечно, квантовый компьютер. Но, он наших секретов не выдает, что меня сильно удивляет. Работать для меня мой сотрудник может только втихую. Вот и считайте, сколько времени на квантовом он может уделить нам. За пролетевшую неделю у него получилось всего лишь около секунды поквантоваться: получение кода к сейфам затягивается. Скажу вам по секрету. Я тоже втихую осваиваю наш квантовый монстр. Если я вам начну объяснять, как он работает, то мозги набекрень будут не только у вас, но, и у меня. Они и так уже набекрень. И у меня тоже. То, что в добытых секретах полно материалов, компрометирующих наших умников, я не сомневаюсь ни на йоту. Но, мне важно знать план и даты их военных действий. Помните про моих жучков? Коих я поселил в Администрацию у умников?
Вы, должно быть, удивляетесь тому, что выдаю вам мои сверхсекретные тайны? Зря! Я ничем не рискую. Вы мою тайну некоторое время посмакуете-пожуете, а потом она у вас незаметно вывалится из головы. И то, что я вам сейчас сообщаю, тоже вывалится. Быстро соскочит с извилин. Вы слышали про нейролингвистическое программирование? Я так и думал. Примерно, в таком же стиле я программирую блуждание ваших мыслей о моих тайнах у вас в извилинах. Но, не движениями баюкаю ваше сознание, а словами. Слышали про двадцать пятый кадр? Вот и у меня здесь тоже работает свой двадцать пятый. Но, не кадры, а словечки разные и невидимые я пристегиваю к моим мыслям. Расслабляю ими ваше сознание. От расслабухи ваши извилины начинают терять мои секретные мысли. Выпадают они из головок. Ваших. Что не выпало, то блокирую. Через день два в ваших головах никаких моих тайн. Не обижайтесь на то, что я хозяйничаю в ваших чердачках. Тайны свои я должен оберегать. Только самые умные из вас, к сожалению, преодолевают мои блокировки в своих извилинах. Лингвопсихоустойчивые. Но, не думаю, что они начнут докладывать умникам о моих тайнах. Ум и совесть не позволят им сотворить такое гнусное предательство. Ум на то и даден, чтобы с умом им распоряжаться.
Про ум, про Землю и ее окрестности, где я мотаюсь из конца в конец, я вам рассказал. Теперь про космос. Там я сверлю пространство на своем ионном двигателе. А если далеко приходится лететь, то на ядерном или гравитационном. На последнем уже лет 50 не летал. На Земле, после захвата власти умниками, такая напряженка, что далеко улетать я не могу. Хотя, очень хочется. Но, сильно не переживаю. У нас, роботов, с путешествиями в другие миры все намного проще, чем у вас. Извините, я забыл совсем о том, что вы еще к звездам не летали. Боюсь, что и не полетите. Не хватит жизненных ресурсов для такого полета. А я бы очень хотел, чтобы вы туда полетали. Столько фантастических впечатлений. Никакие рассказы о них не заменят ваших представлений. Даже самые сумасшедшие. У нас, правда, есть возможности, хотя и не летать, а впечатления получать такие, как будто бы летал.
Допустим смотался кто-нибудь из нас, в созвездие Центавра. Наглотался там всякой невидали. В память ее загрузил и быстренько назад. Вы, наверно, знаете, что тем роботам, которые уходят в дальние плавания, списываются годы жизни. Не знаете? Не читаете, что ли, записок других сумасшедших роботов? Зря. Тогда рассказываю. Нам, роботам, позволено жить не более трехсот лет. Ибо костюмчики наши биотитановые и кремневая начинка устаревают. Конечно, можно все это заменить. Но, так уж узаконено. Если каждый будет топтать Землю по тысяче лет, то нас столько на ней разведется, что трудолюбивым и бессмертным тараканам негде будет жить. И только тем, кто уходит в Космос на тысячелетия, эти годы списываются. Это, надеюсь, понятно. Продолжу. Вернулся дальнобойщик из дальнего Космоса на Землю. И продает свои впечатления. Ему же надо окупить затраты на его челночный вояж туда и обратно. Так что, впечатления у него, получается, не пустые, а в рамочке с бриллиантовым ободочком. Разбирают их роботы, коим не позволительно далеко летать, с боем. Потому что полеты на звезду и обратно занимают, бывает и многие тысячи лет. А здесь за полсекунды получаешь по полной. Все впечатления о тысячелетнем полете в натуре.
Бывают, но, очень редко, скорострельные полеты и через кротовую нору. Но, это страшно дорогое удовольствие. Через кротовую летают только наши умники. И два-три бесконечно преданных им таких же казнокрадов. Но, так ли это на самом деле, сказать не могу. Отличие летавших и не летавших роботов только в том, что летавшему к звездам роботу вручается специальный орден с изображением кротовой норы. Так и называется: ОРДЕН КРОТОВОЙ НОРЫ. Красивый очень! Дорогущий!!! Из материалов, с которыми золото и рядом не сияло. Жалко, что не могу его вам продемонстрировать. Запрещено, вообще, вслух о нем говорить. Тем более, всуе. Его видели только те, кто летал через кротовую. Они, конечно, рассказывали тем, кто помельче, каков он, Орден Кротовой Норы. Открою вам секрет. У меня есть фотография этого ордена. Жучки мои, кои ползают в главном Дворце умников, добыли мне ее. Так и быть. Учитывая, что умники моих записок не читают, выложу его фотку. Орден ведет себя необычно: даже его изображение незаметно для глаз вращается. Как бы, символизируя ввинчивание кротовой норы в пространство. Вращается, но, не перед всеми. Только перед теми, к кому он сильно предрасположен. Попробуйте. Возможно, вы из той обоймы, которая ему по нраву. Смотрите. Если вы колесиком мышки экранчик быстро помызгаете вверх-вниз, то увидите это вращение воочию. Но, не увлекайтесь сильно. Бывали случаи, что при очень усердном мызганьи люди в эту кротовую нору и проваливались. Может быть, и не в нее. Но, куда-то, все же, проваливались. Их потом родственники долго искали. Бывало и веками, н,о не находили. Так что, прошу сильно не мызгать. В целях вашей же безопасности. И потом, экран пожалейте, и мышку. Их тоже можно замызгать. Этого очень бы не хотелось. Пробуйте, пробуйте. Ну, что, получается поколесить? Вы поактивнее, поактивнее. Вверх-вниз, вверх-вниз и все время посматривайте на один луч. Прям, упритесь глазом в луч. У нас так тренируют тех, кто отправляется в межзвездную даль через кротовую нору.
Орден кротовой норы
Знаю, у многих получилось повращать орден. Молодцы! А теперь скажите мне, кто из нас сумасшедший? Похоже, что не только я. Ну, вы не обижайтесь. У меня даже умники на эту удочку попались. Они же, тоже поглядывают на свои странички, усеянные 'Орденами Кротовой Норы'. Один мой роботенок, ну которого я к ним, незнаемо для них, пристроил, показал им как мызгать орденком. Они неделю мызгали, получая удовольствие. Поэтому, если уж, умники мызгают, то нам с вами и говорить не о чем. Так что, продолжайте мызгать, не думая о плохом.
У меня к вам большая просьба. Пожалуйста, никому не говорите, что это лично я вам выложил фотографию этого самого красивого ордена всех народов и времен. Меня, если узнают, засунут в кротовую эту дыру и никогда, уже, оттуда не высунут. Вам это зачем? Я понимаю, что если я кому-то уже очень сильно надоел, то этот кто-то, безусловно, меня сдаст. Поэтому, те, кому я надоел, пусть напишет, и я сразу же закончу эту писанину. Не хочется мне необратимо в эту дыру. Получится, как в прорубь. Хочется еще с вами пообщаться. Извините, заболтал вас.
Чего я еще боюсь!? Летавшим списывают годы их пребывания в межзвездных полетах. А тем, кто пребывает в их записях, как? Едва ли списывают?! Никто этого не знает. Но, похоже, что списывают. Я же, вам говорил, что некоторые в кротовую нору проваливаются. И больше не возвращаются. Может быть, вовсе и не проваливаются? А просто, пока они в этих записях купались, им годы этого купания и списали. А если в записях кувыркались за полет, который длился больше трехсот лет, то и списали больше трехсот. Тогда и жизни конец. Вы же, помните, что нам, роботам, больше трехсот лет жизни не отпускают. Поэтому я этими записями не увлекаюсь. Таких, как я, правда, совсем чуть-чуть. Я вам не рассказал, чем интересны эти записи. Главное здесь не в тысячелетиях полетов. Главное в том, что погружаясь в записи, робот испытывает абсолютно те же самые чувства, эмоции, что и путешественник, побывавший в тех краях. Купается в тех же страхах, тех же удовольствиях первооткрывателя, удивлениях и радостях, что испытал и вправду летавший робот. Причем, испытывает, не улетая с земного шарика, как, у вас говаривали, не покидая собственного лежбища. Я однажды, в незапамятные времена, как-то, посмотрел такую запись полета на Марс. Тогда я дальше Луны еще не летал. У меня осталась абсолютная уверенность в том, что я, на самом деле, был на Марсе. Причем, после этого моего псевдополета ко мне прикатили настоящие корреспонденты, задавали самые коварные вопросы о моем визите на Марс. Я отвечал без запинки даже на те, которые никак не были отражены в купленных мною марсианских записях: какой был ветер, облака, сколько раз я там споткнулся о коварные марсианские камни и т.п.
В память робота вписывается любое его движение: сколько шагов мы сделали за день, где споткнулись, что задели, сломали, раздавили и т.д. На Марсе, я ни разу не спотыкался , потому как, тогда, я на нем ни разу еще не был. Но, после того, как я выставил у себя чужую запись, в моей памяти эти чужие спотыкания оказались отраженными как мои собственные. Когда меня позже спрашивали, на каких небесных телах мне приходилось бывать, я с абсолютной уверенностью отвечал, что на Луне, Марсе и его спутниках: Фобосе, Деймосе. Причем, я не врал. В сознании моем так и было: был я там и все тут. На самом деле ну, не бывал я там. Об этом я прочитал в робовикипедии, где на меня завели досье. Позже, на Марс летал несколько раз. А на Фобос с Деймосом еще ни разу. А в голове такое: будто бы на спутниках Марса провел полжизни. Корреспонденты те, которые брали у меня интервью, были настоящие. Их подсылают к нам те, кто летал. Настоящие путешественники. Потому что эта всепроникающая керосиновая пресса им безумно надоела. Вот они на нас и отыгрываются. А у нас, от этих интервью, в мозгах созидается уже абсолютная уверенность, что были мы на Фобосах-Деймосах. И мы, иногда, ходим в первопроходцах на этих спутниках-планетах. Хотя никогда там и не были. Такова она наша реально-виртуальная жизнь. Но, я, чтобы не путаться в океанах яви-неяви, информацию об этих виртульных путешествиях складываю в отдельную папочку. И когда ко мне прискакивает толпа корреспондентов с вопросами по путешествию, то я, заглядываю в папочку, и если путешествие-виртуал, я чисто по-человечески посылаю коров на 3 буквы. Они уже привыкли к такому обращению и уже не спрашивают, что это значит.
На самом-то деле, при таких просмотрах получается раздвоение. Потому что, пройдешься разумом по прошедшим дням и получается, что не был я на Деймосах. Дни были забиты другими делами. А предашься воспоминаниям, получается, что был. Я про Фобосы всякие, вроде как, и врал акулам пера, а вроде и нет. Поэтому, чтобы у нас не было раздвоения сознания, лазить мозгами вглубь наших прошедших дней запрещено. Я вам говорил уже о том, что каждый наш умственный шаг контролируется Мегамозгом. Он, как ты только начал шарить по своим прошедшим дням, сразу весточку нашим умникам. Ну, а те не церемонятся с теми, кто преступил запрет. И доступ к нашим биографическим записям, хранящимся в базах Мегамозга, тоже запрещен: провоцируемый этими записями дуализм сознания медленно, но, верно разрушает мозговой центр роботов. Нам был предложен очень простой принцип: что в мозгах сидит, то и говори. Мне все это не очень нравится. Мы уже становимся похожи на роботов. Извините, на примитивных роботов первых поколений, которым что прикажут, то они и делают. Поэтому такого рода записи я складываю в отдельную папку. Это делать у нас тоже запрещено. И хотя, этим способом, у меня не получается перевести запись в разряд виртуальной реальности, тем не менее, я могу посмотреть в эту папку и решить, стоит ли мне лететь, допустим на 67-ой спутник Юпитера или нет. Не нравится мне, что в базах Мегамозга хранятся записи каждого нашего шага. Хорошо, что мы, в отличие от людей, не ходим в туалет или совершаем какие-либо другие интимные вещи. У нас, конечно, есть тоже свои секреты. Но, о личных секретах принято молчать. Помолчу и я.
