Отчаявшийся отец.
Могла ли я его судить?
— Идем, — сдавленно прошептала, боясь, что вот-вот расплачусь от обиды. Сильнее обхватила Влада за талию. Наверное, теперь он сутки будет пьян. Меня тогда еще и рвало. Ничего, отлежится, оправится, мне теперь спешить некуда...
— Ты пахнешь хорошо, — выдохнул он мне в волосы и тоже обнял.
— Знаю, ты сейчас не в адеквате, но приставать не позволю, — строго осадила я его и повела в сторону лавочки.
— Вообще-то я и сам могу идти, — лукаво сказал Влад на полпути. — Но так мне нравится больше.
Я осторожно разомкнула объятия, отступила на шаг и посмотрела ему в лицо. Ни следа опьянения — только насмешка.
— Ну вот зачем ты это сделала? Так хорошо было, — наигранно расстроился он и склонил голову набок.
— Ты... не пьян?
— И не был. Так как, готова от этого избавиться?
— То есть как — не был? — опешила я. Попыталась отыскать на его лице следы лукавства. Ни капли. Серьезен. Уверен. Ни капли не сомневается. И ждет.
— Он не первый, — пожал плечами Влад. — И не первый, чей кен я могу контролировать.
— Но ведь Гектор...
— И не только Гектор, — перебил он. — Думаешь, после той девицы я не искал выход? Если так, ты плохо меня знаешь. Давай обсудим уже на месте. Ты ведь не станешь сидеть сложа руки, верно? Мне Гектор ничего не сделает, а вот у тебя все еще проблемы. Будешь ждать, когда ясновидца переклинит, и он тебя прибьет?
— Эрик... — выдохнула я и замолчала.
Эрик с Лидией. В той комнате наверху, или в уютной гостиной, или на кухне пьет кофе и ломает ей булочки. Неважно. Мне он сейчас не поможет.
Под бордюром слежалась и гнила листва. Влажная, липкая, мертвая... Она ждала. Холода. Промозглых дождей. Снега, чтобы спрятаться под его мягким покрывалом и окончательно умереть.
А я жива.
— Разберешься потом, — безразлично ответил Влад. — Едем?
— Куда? — хрипло спросила я.
— Тебе понравится.
Запах кожи в новом салоне смешивался с легким сандаловым ароматом освежителя. Из динамиков доносилась легкая музыка, автомобиль легко скользил по трассе. Мы ехали на запад, эпично — в закат, словно старались догнать красное зарево, которое зловещим пятном разлилось на горизонте.
Припарковались странно — у строительного супермаркета на окраине. Влад достал телефон и набрал номер. На меня не смотрел, а мне было просто любопытно, куда мы едем и зачем. Выглядел он уверенно, расслабленно и немного устало, что сбивало с толку. Гектор ведь должен был добавить ему сил, а не отнять. На следующее утро после того, как я выпила ясновидца, несмотря на апатию и тоску, я ощущала большой подъем. На физиологическом уровне. А Влад буквально засыпал на ходу.
— Ты скоро? — вяло спросил он в трубку. — Мы уже ждем. — А потом через некоторое время добавил: — Ничего, справимся. Я поделюсь.
И отключился.
В машине повисло гнетущее молчание, причем угнетало оно только меня. Влад расслабился, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Выглядел при этом безмятежно и знакомо до дрожи в коленях. Руки свободно лежат на руле. Легкая кожаная куртка полурасстегнута, воротник приподнят и топорщит волосы у самой шеи. Размеренное дыхание. Вдох-выдох. И снова я ничего не знаю, не в курсе, что будет дальше.
Все зависит от него. Ненавистное чувство. Ненавистное и меланхолично нужное. Окунаюсь в прошлое, как в прорубь — сначала обжигает холодом, затем жаром. Боюсь. Будущего. Неизвестности. Довериться.
Себя.
— Зачем мы здесь? — пытаясь освободиться от наваждения, спросила я.
Влад открыл глаза. Будто и правда дремал, а я его разбудила.
— Ждем кое-кого, — ответил спокойно.
— Это я поняла. Кого?
— Кое-кого по имени Даниил. Знаешь такого?
— Дэн? Но откуда...
— Долго объяснять. Но если вкратце, меня с ним познакомил Барт.
Что? Барт? Наверное, моя вселенная умирает, иначе как объяснить такие аномалии? Барт никогда не показывается хищным из других племен. Ну, разве что андвари. А Владу, после того, как он... после драугра... Нет, не верю.
— Ага, конечно! — вырвалось у меня, и ответом был удивленный взгляд и иронично приподнятая бровь.
— Считаешь, я недостоин?
Считаю. Нет, я знаю это. Таких, как Влад, нельзя пускать к сольвейгам. Впрочем, может, Барт и не пускал. Может, он просто... решил познакомиться.
Зачем?!
Отвечать Владу я не стала — отвернулась к окну и посмотрела на постепенно темнеющее небо — чистое, синее, с проступающими отверстиями звезд. Из отверстий лился свет, до нас не доставал, и мы оставались под холодными искусственными потоками фонарей. Проезжавшие мимо машины, выруливающие из парковки, окатывали нас порцией света своих фар.
Мне не хотелось света. Темнота намного уютнее, в ней незаметны эмоции, проступающие на лице. Те, которые совершенно не хотелось показывать, особенно Владу. Но они упрямо рвались наружу, выступали влагой на глазах, и приходилось часто моргать, чтобы не разреветься. Думать о несущественном. О не выстиранном белье. Недомытых чашках, оставшихся на кухне после визита Мирослава. О несбывшихся планах...
Ира! Нужно Ире позвонить, она же ждет, а я тут... сижу, с Владом. Что за наваждение вообще?! Нужно было ехать в Москву, не терять день. Я так и планировала, пока Гектор не явился. А теперь... А что теперь? Я ведь даже не знаю, что происходит.
Ира взяла трубку после первого гудка и сразу спросила:
— Ты в пути?
— Я не приеду сегодня, извини. — Покосилась на Влада и добавила: — Обстоятельства изменились.
— Все плохо? Если все плохо, приезжай немедленно! Крег говорит, он нашел выход.
— Серьезно? — оживилась я. Даже на кресле привстала и заерзала. — Какие-то шаманские штучки?
— Он тренировался и многое знает, — гордо ответила подруга. Гордиться своим мужчиной всегда приятно. И я, быть может, еще успею на последний автобус. Или уже завтра утром. Если Влад не соврал, и Гектор не навредит ему, это шанс. Шанс избавиться навсегда от разрушительного кена и...
И что? Спасти Эрика? Разве это не его вина? Разве Лидия не заслужила кусочка покоя?
Пока я размышляла, Влад бесцеремонно забрал у меня телефон и бросил короткое:
— Она со мной. — Около минуты просто слушал, а потом закончил стальным тоном: — Я сам.
И повесил трубку. А еще говорил, что с женой нашел общий язык! Злится ведь. Даже желваки на скулах ходят и взгляд ледяной.
— Такту ты так и не научился, — саркастично заметила я.
— Зато я могу тебе помочь, — бесстрастно парировал он.
— Крег тоже может.
— То есть ему ты доверяешь больше, чем мне?
— Я любому прохожему доверяю больше, чем тебе, уж извини, — нахмурилась я.
— Поля... — Его голос смягчился, рука легла мне на плечо. Осторожно так, будто боясь спугнуть, будто я могу открыть дверцу, выскочить на улицу и бежать без оглядки. Бежать я не собиралась. Некуда было, да и устала. Насыщенный день, испуг, недоумение. Попытки что-то понять. С Владом всегда так. Он никогда не объясняет, только действует, и от этого чувствуешь себя марионеткой. — Я правда хочу помочь. И могу.
— Как? — прямо спросила я, снова повернулась к нему и сложила руки на груди. — Как конкретно ты можешь помочь?
— Так, как Барт помог мне, — ответил он, и я открыла рот от удивления. Барт помог ему? Как? И главное, зачем? Он же не сольвейг, он же просто...
Я собиралась сказать что-то колкое. Что-то в духе наших обычных перепалок. Но внезапно задняя дверца машины открылась, и внутрь просунулось улыбающееся лицо Дэна.
— Хай, — поздоровался он, будто не было ничего удивительного, что мы все встретились здесь при таких обстоятельствах. Затем повернулся к Владу и указал на тележку из супермаркета, на которой большой грудой были свалены спальные мешки, рюкзаки, набитые всякой всячиной, мотки веревок, упаковка туалетной бумаги и еще много дребедени: — Может, поможешь?
Я ждала, пока они сгрузят купленную Дэном утварь в багажник. С неба злобно скалилась налитая ядом полная луна. Холодно светили звезды. Весь мир, казалось, стал враждебным, злым. Так и норовил уколоть. И я с ужасом поняла, что на кожаном сиденье, спрятавшаяся за тонированным стеклом от посторонних взглядов, я начинаю себя жалеть...
Все, что жизнь отмеряла мне — капельку счастья, растворенную в банке страданий. И банка эта настолько переполнилась, что готова была выплеснуться на окружающих. Я понимала, что быть рядом с любимым — еще не все. В мире есть много того, ради чего стоит жить. Сын. Племя. Друзья. Сила. Та, что бурлила в жиле, лилась по венам, смертоносный кен, делающий меня особенной. Таким, как я, не принято себя жалеть. А я жалела.
Хотелось тепла. Того, что было и которое просыпалось песком сквозь пальцы. Пролилось дождевой водой и впиталось в землю. От которого остались лишь воспоминания. Легкий карамельный шлейф. И в завершение — холодный, чужой взгляд.
Мне не было больно, больше нет. Но на несколько минут, пока мужчины отвлеклись на покупки, я расклеилась. Смотрела в окно на ощетинившийся мир и не понимала, зачем он нужен мне.
А потом Влад с Дэном сели в машину, и жалость пришлось прогнать. Она ушла сама, клубясь невидимым туманом над головой и возмущаясь, что я посмела от нее отказаться. А зачем просочилась в щель слегка опущенного стекла, уступая место прохладному и свежему воздуху.
— Попалась-таки? — сочувственно спросил Дэн, и я кивнула.
Мы тронулись. И уже почти в конце пути я поняла, куда мы едем. Источник атли. Место, подарившее мне благословение и проклятие. Туда, где огромной черной глыбой пугал жертвенный камень, усыпанный трещинами и пропитанный кровью. Чужой. Моей. Где кен каждого атли буквально ощущался в воздухе.
Место, которое не выдают чужакам...
— Здесь безопасно, — сказал Влад глубоким, низким голосом, от которого почему-то дрогнули колени.
— Отлично, — словно не замечая напряжения, ответил Дэн и вышел из машины.
— Порядок? — спросил Влад теперь уже у меня.
Я кивнула. Повернуться к нему так и не смогла — смотрела на здание. Темная черепица, белые стены... Сила. Воздух наэлектризован. Искрится эмоциями — не выплеснутыми, яркими.
— Оставим машину здесь.
— Куда мы... — Я замолчала. Слова выдавливались с трудом, отчаянно прорываясь сквозь осипшее горло. Амулет Эрика приятно холодил кожу, но облегчения я не испытывала. Безопасность. Мнимая, как всегда.
— Эй... — Сильная рука притянула к себе, и я уткнулась носом в плечо. Сандал, мускус, ваниль. И неизвестные мне, новые нотки, которые я не могла определить.
Все меняются, и Влад тоже. Наверное... Хотелось бы верить, что жизнь не стоит на месте, а там, впереди ждет свет и радость. Не только меня.
— Все будет хорошо.
Простая фраза. Банальная. Он редко такие говорит. Но от этих слов в груди разлилось тепло, а глаза снова защипало слезами. Жалость вернулась, скопилась за стеклом и ласково просилась внутрь. Не пускай ее, только не пускай! Если поддамся, останусь на месте. Увязну в ее вязком тумане, словно в болоте. И никогда не выберусь. Никогда...
— Соберись, пророчица, — словно прочитав мои мысли, твердо сказал Влад. Отстранил меня и слезы вытер. Заплакала все же. А ведь зарекалась — перед ним никогда. — Ты же сильная девочка...
Шершавые пальцы на щеке. Шепот горячий, обжигающий. Тепло. То самое, которого мне так не хватало. То самое, от которого нужно держаться подальше.
Сгоришь. Расплавишься, и тебя не станет. Только вот если поддашься, жалость к себе никогда не отпустит. Слабость — нормальное явление, с каждым бывает. Но поддашься ей, пропитаешься, как бисквит сиропом, и сама станешь слабой. Изнутри. Навсегда.
— Я в порядке. — Отстранилась резко, что Влад бесспорно принял за враждебность и тут же нацепил маску — свою любимую, слепленную из невозмутимости, с мазками сарказма и иронии, с холодным взглядом и полуулыбкой, не обозначающей ничего.
— Прекрасно.
И вышел из машины, а я дала себе еще две минуты. Один на один со слабостью. Она уходить не спешила и сидела на плече черным вороном. Стараясь избавиться от наваждения, я провела по плечам ладонями, будто стряхивая ненужное. И вышла наружу — в пугающий, враждебный мир.
Покупки были выгружены из багажника и компактно упаковывались в рюкзаки и пакеты побольше.
— Держи, — мимоходом бросил мне Дэн, отвлекаясь от запихивания очередного фонарика в рюкзак, который надулся и, казалось, готов был лопнуть от важности оттого, что вмещает в себя столько барахла. Дэн протянул руку. В ней был зажат шнурок, на котором болтался знакомый мне, но оказавшийся бесполезным амулет. — Это чтобы мы успели добраться.
Я без лишних вопросов взяла его и надела на шею. Наверное, он имеет защитную силу не только от влечения. Скорее всего, Гектор просто не узнает, что меня нет в городе. Хорошо бы. Умирать не хотелось...
Влад нацепил мне на плечи рюкзак с пол моего роста и вручил пакет в придачу. От этого я почувствовала себя ломовой лошадью. Колени подогнулись, а пятки, казалось, погрузли в земле. Сам он взял два рюкзака — по одному на каждое плечо, и пакет в левую руку.
— Готовы? — спросил Дэн и шагнул ко мне. Взял за руку и крепко сжал ладонь. Ситуация все больше походила на бессмыслицу, хотя логика в ней был. К Барту. К сольвейгам. В безопасность. Хотя бы ненадолго.
Влад подошел к нам и поинтересовался:
— Справишься? Если что, могу поделиться.
— Надеюсь, хватит, — отмахнулся тот и взял его за руку.
Со стороны мы, наверное, напоминали трех сумасшедших с барахлом, готовящихся водить хоровод вокруг несуществующей елки. Впрочем, меня уже давно мало волновало, как я выгляжу со стороны. Да и со стороны это продолжалось всего пару секунд.
Я глубоко вдохнула и закрыла глаза. Знакомое ощущение головокружения, легкая тошнота, которую я уже давно научилась не замечать. А затем воздух — другой, не липецкий. Сладкий, пьянящий, свежий настолько, насколько вообще может быть свежим воздух. И тишина.
Разлепив веки, я замерла. Равнина вокруг — куда достает взгляд — вся укрытая туманом. В нем утопают ноги, трава и редкие валуны, высунувшие макушки из белесой дымки. На горизонте белые колпаки гор отражают лунный свет и сами сияют. А перед ними темными неровностями — холмы. Звезды на небе, низкие, крупные, прячутся за редкими перьями облаков. Кажется, руку протяни — снимешь любую.
— Это Тибет, — пояснил Влад, и я ощутила на волосах его дыхание. — Тяжело?
— Холодно, — ответила я, поправляя лямку рюкзака. — Куда теперь?
— Вперед, — ответил за него Дэн. — Пройти придется немного, защита Барта не пропустит телепорт.
И мы шли. Долго. В сторону гор, которые медленно приближались. Ноги оскальзывались на влажных от тумана камнях, утопали в мокрой, противной траве. Лямки рюкзака натерли ключицы, и я часто останавливалась, чтобы поправить их. Ручки пакета отдавили пальцы, и в середине пути Влад у меня его забрал.
И когда уже почти закончились силы, и я готова была улечься прям там, в мокрую траву, мы заметили огни. Горели костры, а вокруг нечеткими силуэтами проявились освещенные небольшими фонариками палатки. Вскоре стали видны люди, снующие между ними. Слегка сгорбленный силуэт Алеши с неизменной связкой дров и топором за поясом. Яркая куртка Юлия. Широкая, развевающаяся юбка Люсии. И неподвижные, близкие очертания Барта, который смотрел в темноту, прямо на нас.
