Звездная академия 1. Мужчина из научной фантастики

— Ты тоже считаешь, что между нами что то есть?

— Нет. Ракши не заводят отношений, если не считают их серьезными или покупают любовь. Но если у них все таки появилась связь, то они по другому относятся к своей подруге. Но куратор относится к тебе не так, как ко всем, и это очень странно.

Посмотрев прямо в глаза Грише, я ответила:

— Мы с Ремарком не были знакомы.

После чего с вызовом посмотрела на окружающих. И они поверили.

Но правда дорого далась нам всем.

Из за того что мы ненадолго отвлеклись, коварные растения воспользовались моментом и решили закусить нами. Первым пострадал Лесниченко. Его лиана обмотала свой стебель вокруг его шеи и начала ее сжимать. Остальных укусили зубы на конце стебля, куда дотянулись. Крик поднялся громкий, а я лихорадочно пыталась отодрать вредное растение от своей ноги. Наконец, отцепив челюсти, мне пришлось стукнуть по стеблю садовыми ножницами, чтобы он уполз обратно.

Эта пакость боится холода! Взяв нагнетатель, генерирующий холод, я подбежала к Грише и попыталась заморозить душившее его растение. Через пару секунд практически потерявший сознание мужчина рухнул на пол.

Я тут же сбегала в начало лаборатории и, прихватив аптечку, вернулась к пострадавшему. Он тяжело дышал и хрипел. Пока я оказывала первую помощь, вокруг собралась группа с нагнетателями — на всякий случай. Рядом находились Джим и Кира, готовые помочь в любую секунду, а неподалеку расположился Ремарк, молча за всем наблюдавший.

После того как я привела одногруппника в относительный порядок и осмотрела остальных, получивших только укусы и ушибы, к нам обратился адмирал:

— Ну что, наговорились? Я предупреждал вас, что это опасные растения, с которыми вы должны быть начеку?

Все молчали.

— Что за группа идиотов мне досталась! Вы понимаете, что окажись вы на планете, где растут эти растения, то были бы уже мертвы? Но эта планета уже открыта и изучена вместе с опасностями, которые вас на ней поджидают. А если вы будете первопроходцами?! Тогда к вашим родным вернутся гробы вместо вас! Если вообще будет что в них класть...

Еще раз оглядев нас, он добавил:

— В общем, это мое первое и последнее обращение к вам. Я не родитель, чтобы вас воспитывать. Всем пострадавшим выносится предупреждение. Если получите три за год — будете отчислены. В Звездной Академии не держат дебилов. Убирайте за лианами и свободны! Мельник, за мной!

Я молча поднялась и похромала за куратором, а он, зайдя в какую то боковую комнату, поманил меня вовнутрь.

Войдя в помещение, я услышала приказ:

— Садитесь на стол, вытяните ногу и закатайте штанину.

— Сэр, я могу и сама...

— Мельник, вы военный, и приказы старших по званию для вас не подлежат обсуждению. Жаль, что вы до сих пор этого не поняли.

— Как скажете, сэр.

После такого доходчивого объяснения я молча сидела и смотрела, как он, достав все необходимое из аптечки, дезинфицирует и заживляет мою рану. Остался маленький аккуратненький след, который со временем исчезнет.

Удивление я скрыть не смогла, и адмирал его заметил. Кажется, он все замечает.

— Я вижу, вы удивлены, что какой то вояка смог залечить рану. Открою вам секрет, Мельник. Все студенты, окончившие Звездную Академию, имеют начальную медицинскую подготовку. Тем более что у меня имеется большой боевой опыт. Конечно, это даже не сравнится с вашей профессиональной помощью ребятам. Но и я тоже не только смотреть на ноги могу.

Замечание было двусмысленным, но у меня и мысли не возникло, что мужчина из научной фантастики может посчитать мои ноги достойными внимания. У меня укус располагался в очень неудобном месте, но я бы смогла и сама справиться, пусть и получилось бы не так аккуратно.

Железяка.

— Конечно, нет, сэр.

Наверное, увидев мое непроницаемое выражение лица, он лишь чуть скривил губы.

— Рад, что вы поняли. Пойдемте.

Выйдя из комнаты, я увидела ожидающую нас толпу одногруппников. Гриши среди них не было: его, видимо, уже оттащили в медпункт. Все сначала посмотрели на меня и адмирала, а потом перевели взгляд на мою ногу.

— Что, уже все убрали? — спросил наш куратор.

— Да, сэр, — хором ответила группа.

— И убрали за Феоктисту, — добавил Джим.

— Какая прелесть. Представляете, Мельник, какое любопытство ими двигало?

— Любопытство, сэр?

— Конечно. Ведь так интересно, чем это мы с вами занимались целых десять минут за закрытыми дверьми?

И, покачав головой, отправился прочь из лаборатории, на ходу прибавив:

— Через десять минут дверь закроется автоматически. Кто не успел, тот опоздал. Следующая лекция здесь через три дня.

Глава 10

Наран Ремарк

Выйдя с лекции, я направился прямо на кафедру, где уже были Рассел и Тиберий.

— Ну что, как прошло? — спросил Гер.

— Без комментариев! — воскликнул я.

Побратимы после этих слов тут же подались вперед.

— Не знаю, куда я смотрел, когда отбирал их. Это не группа — это кучка дебилов! Они ведь не какие нибудь школьники, а готовые специалисты высокого класса. Но их интересует только, не сплю ли я со старшей группы, — продолжил я возмущаться.

— А ты спишь? — спросил Рассел, и Тиберий молчаливо присоединился к вопросу.

Я посмотрел на своих побратимов.

— Нет, где я прогадал, когда допускал вас в свой внутренний круг?

— Лучше подумай над тем, кто бы согласился терпеть твой вздорный характер кроме нас? — спросил Гер.

— Какие страдальцы! — не смог я проигнорировать столь вопиющее замечание.

— Давай рассказывай, что тебя так взбесило? — полюбопытствовал Джордано.

— Их покусали лианы, — открыл я горькую правду о своей группе.

Сначала друзья недоверчиво посмотрели на меня, а потом в голос захохотали.

— Ты что, серьезно? — отсмеявшись, спросил Рассел.

— Что, всех? — в это же мгновение поинтересовался Тиберий.

— Не бойся, Киру твою не тронули.

— Она не моя!

— А что же ты так о ней печешься? — спросил Рассел. У него просто дар задавать правильные вопросы.

— Пекусь о своей репутации. А то потом скажут, что это я ее прикончил, — обреченно вздохнул ракш.

Посмотрев на него, я спросил:

— Закусал до смерти?

Друг показал мне неприличный жест, а Рассел, рассмеявшись, попросил:

— Расскажи поподробнее, как оно было.

Я рассказал.

— И ты оказывал пострадавшей помощь? — спросил Тиберий.

Зря я, наверное, это сделал.

— Да, рана была в неудобном месте.

— Наран, она хирург прямой медицины второй категории. Кому ты это рассказываешь? — спросил Рассел.

— Еще есть медпункт, — добавил Тиберий.

— А потом оформляй волокиту с бумагами и рапортами. Нет, спасибо. И я не понимаю, что вас смущает?

— То, что ты совершаешь поступки, тебе несвойственные, — ответил Гер.

Меня несколько удивило подобное высказывание, и я заметил:

— То есть я никогда не оказывал помощь студентам? Оказывал. Нет, вас смущает то, что это была женщина. Не так ли?

— Нас смущает, что это была женщина, по отношению к которой у тебя есть чувства. Пусть не любовь, но она пробивает твою отрешенность, — заметил Тиберий.

— А по моему, это он ее пробивает. Я сегодня зашел в аудиторию после его лекции, так она, бедняжка, выбежала оттуда перекошенная. Ты что, их бьешь? — спросил у меня мой второй побратим.

— Я сейчас вас буду бить!

И, немного успокоившись, добавил:

— Но в чем то ты прав. Эти ее гримасы очень любопытны, как и она сама. Такая тихая, спокойная.

— Тебя это нервирует? — спросил Тиберий.

— Меня это настораживает. Как говорят, в тихом омуте черти водятся. Эти черти меня и интригуют, — поделился я своей заинтересованностью.

— Ракши очень эмоциональны, а ты яркий представитель этой расы. Поэтому тебе следует быть аккуратным. Не забывай, что было тогда, когда ты единственный раз расслабился, — заметил Рассел.

— Я не наступлю на одни и те же грабли. Тем более то, о чем вы меня предупреждаете, вообще невозможно. Она еще совсем ребенок, я старше ее не на один десяток лет.

— О, я тебя умоляю! Ты что, живешь в каменном веке? Это тогда жизнь была короткая. Сейчас нам отводится гораздо больше времени. К тому же у нее все на своих местах, — продолжил гундеть Гер.

— Но опыт никуда не денешь. И вообще, о чем мы говорим? Рассел, отстань от меня. Лучше промой мозг Тиберию. Над ним вообще топор брака висит. А у меня всего лишь старшая в группе девушка, и шуму то из за этого!

— Эй, не переводи стрелки! — воскликнул Джордано.

— Ладно. Когда будет собрание? — полюбопытствовал я.

— Вечером. Столько раз просил не назначать его так поздно. Пока перетрешь все пять тысяч студентов потока, спать приходишь только к утру! — воскликнул Тиберий.

— Он все время жалуется, — пробормотал Рассел.

В этот момент нашу идиллию прервали. Вошел Натан Него с гражданского отделения и сразу направился ко мне.

— Мы обработали все данные и уже составили отчет, но, думаю, вам стоит взглянуть на это.

И он передал мне документ.

Какое то странное у него выражение лица. Любопытно: проблем с группой на начальном этапе вроде быть не должно.

Развернув бумагу, я углубился в чтение, а прочитав, прикрыл глаза, чтобы успокоиться и сразу никого не придушить.

— Наран, все хорошо?

— Нет! Я сейчас совершу убийство! Где Мельник?!

И выбежал из комнаты на поиски, не увидев, как переглянулись оба моих побратима.

Феоктиста Мельник

Вернувшись вечером с физической подготовки, я отправилась в душ и после него рухнула на постель. Как меня достала эта нагрузка! По вечерам тренируется все меньше людей, и я жду не дождусь, когда Саймак подойдет ко мне и скажет, что я могу больше не приходить. А еще сегодня должен звонить куратор.

Вспоминая инцидент, который произошел сегодня днем, я взглянула на все это со стороны. Раньше и представить было сложно, чтобы я находилась в одной комнате с адмиралом по безопасности нашего сектора, а теперь не только постоянно общаюсь с ним, но и могу похвастаться, что мы оставались наедине. Удовольствие сомнительное, но сам факт!

Мои размышления прервали открывающаяся дверь и голос Киры:

— Привет. Еле вырвалась от этого Козеро. Не мужчина, а садист!

— Да? Я разговаривала с ним при поступлении. По моему, он ничего. Просто ты ничего не понимаешь в медицине.

— Зачем она вообще мне нужна? Это просто кошмар! Столько различных названий и тонкостей!

Стараясь подражать голосу куратора, я проговорила:

— Понимаете, Громова, вот будете вы в болоте с раненым товарищем, а Мельник по близости не окажется. Тогда вы возьмете скальпель и добьете раненого из жалости, так как ничего не смыслите в медицине, и это будет гуманнее.

Видимо, подражание адмиралу у меня получилось довольно хорошо, и мы в голос рассмеялись.

Неожиданно дверь опять отворилась, что мгновенно нас насторожило. Кто может открывать боксы без разрешения хозяев?

Ответ мы получили практически сразу, когда в спальню вошел Ремарк. Судя по его виду, он был злой как черт. Мне тут же захотелось спрятаться куда нибудь под кровать.

— Громова, выйдите!

Кира округлила глаза, покосилась на куратора, потом на меня и начала бочком передвигаться в сторону двери.

— Вон!

Соседку как ветром сдуло, и входная дверь закрылась.

— К кофе, сэр?

— Было бы неплохо, — ответил мой командир и, нервно пройдя по комнате, приземлился на мою кровать. — Черт! Я уже и забыл, какие они каменные.

'Не то слово', — подумала я и побежала делать восточный напиток. После чего, зайдя в спальню, увидела адмирала, осматривающего помещение.

— Может, продолжим разговор в гостиной, сэр?

— Я вас смущаю?

— Нет, сэр.

Мысль о том, что он будет меня домогаться, пришла мне в голову последней. Судя по его угрюмому выражению лица — ему тоже.

Проследовав за Ремарком в гостиную, я услышала:

— Хорошо. Дабы не стращать вашу детскую психику, можем поговорить и здесь.

Подойдя к столу, я взяла вазу и ударила адмирала по голове. Потом еще раз и еще. Стараясь сделать ему больно, я не могла заставить себя остановиться.

— Мельник?!

Вынырнув из своих фантазий, я посмотрела на сидящего передо мной мужчину.

— С вами все хорошо? Вы несколько мгновений смотрели перед собой отсутствующим взглядом.

— Все прекрасно.

— Да? Ну и отлично. Прочитайте вот это. — И он протянул мне бумагу.

Это было психологическое заключение... Джима?

— Параноидальный психопат, неустойчивая личность, социопат, мизантроп....

— Я не знаю причин всего этого цирка. Его заключение при поступлении было удовлетворительным. Разберитесь, и чтобы он пересдал все в ближайшее время.

— Извините, я могу попросить допуск на просмотр его личного дела?

Прищурившись, адмирал пристально посмотрел на меня, после чего сказал:

— Хорошо, получите завтра. Кстати, раз я здесь, то можно обсудить все вопросы по поводу обучения.

— Конечно, сэр. Скажите, почему у нас только несколько преподавателей?

— Потому что остальные преподают у других групп. Время показало, что читающим лекции командирам лучше не распылятся. От этого страдает обучение.

— А почему у каждого из нас еще не было спецпредметов?

— Первые три года им отводится весь субботний день. Воскресенье — выходной. Увольнительная — раз в год.

— Сэр, а какой план обучения в Академии?

— Набор в данное обучающее учреждение происходит раз в три года. Спустя два года у вас будет практика продолжительностью в триста тридцать пять дней, потом увольнительная тридцать дней и опять три года обучения. После чего практика — продолжительностью уже шестьсот семьдесят дней. Следом — увольнительная в шестьдесят дней, и далее вы выходите на диплом. Время на дипломную практику и написание самого проекта — около года. Ну и, конечно, в конце — защита и распределение. Это в общем.

Может, бросить все?

— А в космосе могут работать люди без диплома Звездной Академии?

— Нет. Но они могут поступить на службу в Звездный флот. Только им очень трудно подниматься по служебной лестнице, и самое высокое звание, которое они смогут получить, — это лейтенант.

Нет, вариант сбежать отсюда не подходит.

— Что то еще?

От тона, которым был задан вопрос, все желание спрашивать дальше пропало.

— Нет, сэр.

— Сомневаюсь. Но я рад, что вы снизошли до диалога.

— Простите, не понимаю вас, сэр.

Губы адмирала скривила усмешка, и он, развернувшись, направился к двери, а выйдя, повернулся и сказал куда то вбок:

— Не переживайте, Громова. Я не сделал с вашей соседкой ничего страшного, — и, повернувшись ко мне, добавил: — Меня несколько дней не будет, я стану появляться только на лекциях, поэтому все вопросы нужно уладить без меня. И то, о чем мы говорили, в первую очередь. Как освобожусь, снова зайду, и мы закончим со всеми вопросами.

После чего развернулся и ушел, а я, подойдя к дверному проему, выглянула в коридор и увидела сидящую около двери Киру. Чуть дальше находились несколько девушек, судя по одежде — гражданские. Они, прижав руки ко рту, о чем то шушукались между собой.