"А может быть, это человек из ФСБ? Чекисты решили после моего звонка Голубеву выделить для меня, так сказать, охрану? Да нет, там профессионалы работают, их бы я скорее всего даже не заметил... Все, видать закончилась моя спокойная размеренная жизнь ученого-изобретателя", — грустно подумал профессор.

Хрущевка Александра, стоявшая на Новорогожской улице, была не блочной, а кирпичной. Но ее все равно снесли в нулевых годах. На ее месте в настоящем времени также теперь был жилой дом, брат-близнец двадцатипятиэтажки Николая.

— А вот и мои окна. На первом этаже.

На улицу из бывшей квартиры Александра выходило три окна: из маленькой комнаты, из большой комнаты и из кухни. Подоконник кухни был весь заставлен цветами: столетник, синяя фиалка, кактус, каланхоэ. На подоконнике большой комнаты лежали две стопки газет и одна стопка журналов. На подоконнике маленькой комнаты стоял фикус, и сидела рыжая кошка Мурка.

— Кыс-кыс-кыс, — позвал Мурку Александр.

Мурка посмотрела на Александра своими умными глазами, а затем вдруг спрыгнула с окошка и исчезла в комнате.

— Умнейшая была кошка, почти пятнадцать лет прожила, — Александр вздохнул. — Помню, как я цветы эти поливал постоянно, это же была моя обязанность. А газеты с журналами чего мы собирали? Помнишь, в те годы можно было сдать макулатуру, получить талон, а потом на этот талон приобрести какую-нибудь книгу? Вот мы макулатуру и собирали. Я помню, таким образом и собрание сочинений Александра Дюма купили, и Майн Рида, и Луи Буссенара.

— А сейчас этого добра навалом. И не только в бумажном, но и в электронном виде.

— Ну да. Никого этим уже сейчас не удивишь. А тогда, хорошо помню, с какой гордостью мой отец свою огромную книжную коллекцию гостям показывал.

Из подъезда на улицу вышла довольно симпатичная белобрысая девчонка с пышной косой, в джинсовом костюме. Александр и Николай уставились на нее, пытаясь вспомнить, кто это такая. В том, что они раньше знали эту девчонку, у них не было никаких сомнений.

— Это Малышева Светка, — вспомнил Александр. — Она жила в моем доме и в моем подъезде. На пятом, по-моему, этаже.

— Точно, — Николай ударил себя ладонью по лбу. — Как я мог ее не узнать?

И он будто бы опять услышал слова, сказанные ему Федькой несколько часов назад в шалаше: "Если б я и хотел что-то изменить для себя, так это... Так это, я бы хотел жениться на Светке".

"А сейчас еще Светка даже не знает о существовании Федьки Курочкина, — подумал Николай. "До того моего злополучного Дня Рождения еще больше шести лет. А потом Федька ее увидит и... Стоп, а что если я прямо сейчас поговорю с ней о Федьке? Может, и ничего не выйдет, но хуже-то все равно не будет. А вдруг что-нибудь получится?"

— Саш, подожди меня пожалуйста здесь. Мне надо поговорить со Светкой. Я быстро, — и Николай побежал догонять Светку.

Он догнал ее уже почти у галантереи. Светка видимо, как раз в галантерею и шла.

— Свет, — окликнул он ее.

Светка обернулась и удивленно посмотрела на Николая.

— Вы меня? Откуда вы знаете мое имя?

— Свет, у меня к тебе есть небольшой разговор. Только давай мы не будем здесь у магазина толкаться. Давай присядем во дворике на лавочку.

По лицу Светки было видно, что она задумалась. Что в ней сейчас происходит внутренняя борьба: то ли пойти на контакт с незнакомцем, то ли послать его ко всем чертям собачьим. Наконец она решилась:

— Ну давайте присядем. Но только ненадолго.

— Конечно, ненадолго, — поспешил успокоить девочку Николай...

Они присели на лавочку во дворе между двумя хрущевками. Типичный советский дворик: качели, песочница с грибком, столик для игры в домино. Примета тех лет — подобие изгороди из автомобильных покрышек, покрашенных в разные цвета. Всего лишь две машины на весь двор, до всеобщего автомобильного бума еще далеко. Николай не стал ходить вокруг да около, а решил сразу взять, что называется с места в карьер.

— Свет, я хочу сказать тебе, что я из будущего.

Глаза у Светки в буквальном смысле слова полезли на лоб:

— Что?

— Я из будущего, — повторил Николай. — И ты меня хорошо знаешь. Я — Коля Карпов, твой одноклассник, только постаревший на тридцать два года. Сюда я попал совершенно случайно и вечером должен буду опять вернуться в свое время. В 2017-й год.

— В 2017-й год? Вы — Коля Карпов?

— Не похож, да? А вот посмотри здесь, — Николай достал свой российский паспорт и дал его девочке. Здесь я помоложе, и больше похож на того Колю, которого ты знаешь. Обрати внимание на дату выдачи паспорта.

Светка с нескрываемым интересом стала листать паспорт Николая, который заметно отличался от советского паспорта. Да, человек на фотографии, действительно очень похож на Колю Карпова. Да и ФИО совпадает. Год рождения 1973 — совпадает. Дата выдачи паспорта — 1999 год!!! А паспорт гражданина РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ. И герб на паспорте не советский с серпом и молотом, а с орлом.

— А почему Российская Федерация, а не СССР?

— Так теперь называется наша страна. Сама скоро все узнаешь. Но я хотел тебе рассказать не о будущем страны, а о твоем будущем. О твоем, лично. И о будущем еще одного человека, которого ты пока еще ни разу не видела в своей жизни.

"Поверит ли она мне" — думал Николай. "Не подумает ли, что я ее просто разыгрываю?"

Светка вернула паспорт Николаю и посмотрела ему в глаза.

— Я тебя... вас, внимательно слушаю.

— Ты вполне можешь обращаться ко мне на "ты". Мы ведь с тобой ровесники, Свет.

— Хорошо. Коля, я тебя очень-очень внимательно слушаю.

"Поверила. Молодец, Светка".

— Ну, тогда слушай. В 1991 году, я буду отмечать свое восемнадцатилетие. И ты придешь ко мне на День Рождения. Ко мне, на Рабочую улицу, дом 31. И также ко мне на "днюху" придет мой хороший друг Федя Курочкин. Запомни, Свет, это имя и фамилию. Федя Курочкин.

— Курочкин? — Светка улыбнулась. — Интересная фамилия.

— Да, фамилия интересная. В чем-то даже может быть смешная... Так вот, Свет, этот Федя Курочкин влюбится в тебя. И я тебя убедительно прошу — обрати пожалуйста на него внимание, не отвергай его. Если ты свяжешь свою жизнь с Федькой, то будешь счастлива. По-настоящему, счастлива.

— Ага, а выходит, что на самом деле я не обратила внимание на твоего Федьку? И замуж вышла за другого? Или нет? — Светка кокетливо отбросила назад свою косу.

— Ты, умница, Свет. Все схватываешь на лету. Не зря отличницей в школе была. Да, в моей реальности, ты отвернешься от Федьки и выйдешь замуж не за него. А потом... Развод и двое детей, оставшихся у тебя на руках, без отца. Но в твоих силах этого не допустить.

— Хм-м, а с чего ты взял, что я буду счастлива с этим Курочкиным?

— Я очень хорошо знаю Федю. Это очень добрый и надежный человек. Понимаешь, НАДЕЖНЫЙ. Вот сколько лет прошло уже, а Федька в моем времени до сих пор любит только тебя. И до сих пор не женился. Это факт, а факты — упрямая вещь, Свет.

— Коль, а что ты все мне про Федьку рассказываешь, а? Ты расскажи мне о себе. Кем ты стал? На ком женился, а? — Светка по-приятельски толкнула Николая в бок.

— Ну, этого тебе знать не обязательно. Наступит время, все узнаешь. Ну все, Свет, пока. Мне уже пора.

Николай поднялся с лавочки и, не оглядываясь, пошел к Новорогожской улице. А Светка долго еще сидела во дворе, приходя в себя от такой неожиданной встречи.

Федька посмотрел на часы — они показывали пять минут третьего. Николай с Александром должны прибыть на Лесную примерно в 17 часов. Здесь, на пруду, они будут, соответственно, где-то в 17.10 — 17.15. То есть, более чем через три часа. А потом они втроем вернутся домой.

Домой. А что ждет его, Федора Курочкина, дома? Ну, Александр и Николай, с ними все понятно, они люди семейные, их дома ждут жена, дети. А вот его кто ждет? Только мама. Да, только мама, стареющая год от года и безрезультатно ждущая внуков. Вот он сейчас вернется и опять будет видеть свою маму, с упреком и какой-то уже безнадежностью смотрящую на него, на своего единственного сына.

А он, этот единственный и непутевый сын будет искать утешение в спиртосодержащих напитках, пытаться уходить с головой в работу. Летом, вот на рыбалку сюда, на пруд, ходить, в лес за грибами, на даче какие-то дела делать. Зимой заниматься очередным ремонтом квартиры. А на людях бодриться, делать вид, что у него все хорошо, что, несмотря ни на что, он своей жизнью доволен.

Федька выкопал из-под травы бутылку "Русской" и стакан. Налил себе полный, до краев. И выпил. Откусил кусок колбасы и, почувствовав, что ему теперь весьма проблематично принять не то, что горизонтальное, но даже сидячее положение, лег на спину, закрыл глаза. И перед тем, как провалиться в глубокий сон пьяного человека, успел увидеть перед собой лицо девушки, бывшей для него самой дорогой и желанной. Лицо Светки Малышевой.

— Поговорил? Все в порядке? — Александр озабоченно посмотрел на Николая.

— В порядке.

— Ну и ладненько. Нам, кстати говоря, уже пора потихоньку назад собираться.

— Да, конечно. Только предлагаю перекусить. Мне уже изрядно кушать хочется.

— Не возражаю. А где и чем? Какие у тебя будут предложения по поводу нашего обеда?

Николай задумчиво потер подбородок:

— Да, здесь это вам не там. Здесь с этим делом похуже будет: ни KFC, ни Макдональдса, ни какой-нибудь "Крошки-картошки"... А что тут есть? Вроде была какая-то столовая на Рогожском Валу. Ну, рядом с парикмахерской. Я там, кстати в прошлой жизни ни разу не был.

— А я был. И помню, какие там огромные тараканы бегали, — Александр скривил губы. — Тогда уж лучше в кафе на Талалихина. Но это нам не по пути.

— А может, мы просто в магазине чего-нибудь купим, и сядем где-нибудь на улице, да покушаем? Как тебе идея?

— Идея неплохая...

Они отоварились в магазине "Продукты" на Рабочей улице, который в народе именовался Тихим магазином. Откуда пошло такое наименование, история умалчивает. Хотя, отоварились, это, пожалуй, громко сказано. Купили по бутылке кефира, настоящего советского кефира, с зелененькой крышечкой из фольги, и по две булочки, сдобную и ту, знаменитую, по три копейки. А в том же доме, по соседству с продуктовым магазином, находился винный магазин. Очередь в него была приличной — началась уже знаменитая антиалкогольная кампания.

Когда они выходили из магазина, мимо проехал милицейский УАЗик желтого цвета ("канарейка"). Николай невольно вздрогнул. Александр, заметив это, рассмеялся.

— Что, боишься, документы попросят предъявить?

— Честно говоря, да. Стремно немного, — признался Николай.

— Не бойся. У меня на этот случай есть с собой удостоверение майора милиции советского образца. Ну, а ты как бы со мной, тебя тоже не тронут. Да и потом, раньше же документы не так часто проверяли без веской на то причины. Это сейчас: "Гражданин, ваши документы. Ах, у вас нет московской регистрации. Ах, вы такой-сякой".

— Да, раньше не было такого понятия, как полицейский беспредел. Раньше говорили: "Моя милиция меня бережет". Где мы присядем?

— Да давай вот там, у заборчика детского сада. Там спокойно и народу мало мимо проходит.

У заборчика валялась какая-то старая водопроводная труба. А рядом с трубой из-под земли торчал пенек от спиленного когда-то тополя, достаточно широкий, чтобы на него можно было поставить, например, те же две бутылки кефира.

— Слушай, это вообще шикарно. Здесь вполне можно пикник устроить, — восхищенно заметил Николай.

— Я думаю, что это место возле пенька часто используют любители сообразить на троих.

— А ведь точно. Слушай, я вспомнил, действительно здесь, вот именно на этом месте, по вечерам, частенько можно было "бухальщиков" увидеть. И того же дядю Гену, которого мы с тобой у меня встретили, я здесь замечал неоднократно. Вспоминаю, что жильцы соседних домов даже милицию иногда вызывали, когда здесь страсти накалялись.

— Ну, а мы с тобой не "бухальщики", как ты выразился. Мы с тобой трезвенники. Кефирчик попиваем. Поэтому, жильцам соседних домов беспокоиться нечего.

Александр вскрыл бутылку кефира и немного отпил.

— Кефир просто замечательный. Я в детстве очень любил такой.

Николай тоже открыл свою бутылку.

— Скажем спасибо нашему спонсору — Курочкину Федору Ивановичу. Без него этот пир не состоялся бы.

— Это почему?

— А где бы мы советские деньги взяли?

— Так ты что же, наивно полагаешь, что у меня советских рублей нет? Думаешь, меня начальство отправляет во времена СССР, и не снабжает при этом денежными купюрами, которые здесь находятся в обороте? Нет, Николай, в нашей конторе все всегда просчитывают до мелочей. Другое дело, что, если бы тебя не встретил, то ничего бы этого, — Александр обвел руками вокруг, — я бы не увидел. И пир бы этот тоже не состоялся. Схватил бы я просто Федьку за грудки и — назад. Так что, это тебе спасибо. Побывать в детстве — это, знаешь ли, дорогого стоит. Правда, теперь придется думать, что в отчете писать.

— В каком еще отчете?

— Ну, как, я же должен отчитаться о своем пребывании здесь. О том, как я искал граждан Карпова и Курочкина в 1985 году. Я же не могу честно рассказать, что я здесь прохлаждался и кефир с тобой пил, сидя на трубе. Поэтому, придется включить фантазию.

— А что ее тут включать-то? В принципе, ты можешь написать в отчете полуправду.

— Полуправду? — Александр чуть не поперхнулся булкой. — Это как ты себе представляешь?

— А вот так. Ты прибыл в 1985-й год. Включил тестер свой или как-там он у тебя называется? Определил, что "попаданцев" было двое. На пруду ты встретил одного из них — Курочкина. А Курочкин тебе рассказал про меня, про то, что я решил проехаться по местам своего детства. А ты поехал за мной. И по счастливой случайности, я оказался твоим одноклассником, и места моего детства совпали с местами твоего детства, которые тебе хорошо знакомы. Ты легко меня здесь отыскал, мы с тобой сели на электричку и вместе поехали в Лесную. Вот, примерно в таком ракурсе и надо писать.

— Да, только вот по инструкции я не имел права оставлять Курочкина там, в Лесной. Я был обязан его сразу перебросить в наше время. И только потом уже поехать за тобой.

— Блин. "По инструкции", — передразнил Николай Александра. — Скучный вы, фээсбэшники, народ, все у вас по инструкции... Ну, значит, представишь дело так, что Курочкин знал, где именно я нахожусь. И ты взял его с собой, чтобы он тебе дорогу показал. Такой вариант твоя пресловутая инструкция допускает?

— Ну-у-у, — протянул Александр. — Может быть.

— Ну вот. Так и напишешь в своем отчете... Какие же вкусные булочки раньше пекли, а? И кефир, действительно, великолепный. Слушай, а вот скажи пожалуйста, как часто спецслужбам приходится за "попаданцами" охотиться?

— На самом деле, такое происходит в крайней степени редко. Наш с тобой случай в этом плане просто вопиющий. Ну, а так, чтобы еще кто-нибудь из "попаданцев" при этом и историю в свою пользу менял, — Александр укоризненно посмотрел на Николая, — это уже вообще из ряда вон выходящее событие. Хотя ты знаешь... — он сделал паузу, — кто знает, как часто "попаданцы" меняли историю. Ведь никто этого НЕ МОЖЕТ помнить.